Таннер сидел с таким видом, словно заставлял себя общаться со мной. Словно янаименее интересное существо из всех, которых он встречал, и он зря тратит время. Хорошо, что не злился, хотя по нему сложно понять.
Джош рассказал про учебную программу? Таннер адресовал мне хмурый взгляд.
Я кивнула, пытаясь понятьэто вопрос с подвохом или просто вопрос?
Три месяца подготовки, экзамены, лицензия на оружие и деятельность, Таннер хмурился все больше на каждом слове. Джош выдаст расписание, добавил он с таким видом, словно был бы рад больше никогда меня не видеть. Наверняка жалел, что взял меня на работу, прикрываясь уроком жизни для кузена. Ведь совершенно ясно, что я им не подхожу. Стоит уволиться прямо сейчас, чтобы не портить никому жизнь.
Надо бы документами заняться, встрял Джош. Бухгалтер просила ее зайти. Она сегодня в офисе.
Да, займись, процедил Таннер. И проследи, чтобы Моррис сдала отпечатки пальцев.
Отпечатки пальцев? Я спрятала руки между коленей. Меня же не арестовали, зачем?
И договорись с учебным центром, босс как отрезал, уставившись в монитор.
Разговор окончен? Я никак не могла понять Таннера: он вел себя довольно сурово с подчиненными, и они, вроде даже, слегка его побаивались, но тем не менее все были похожи на одну большую сплоченную команду, поддерживали друг друга и разделяли одни ценности. Япаршивая овца в стаде. Всем очевидно, особенно боссу, только Джош находил в этом поводы для шуток.
Он кивнул мне на дверь. Я встала.
Мисс Моррис, не могли бы вы задержаться еще на пару минут, босс оторвался от монитора и бросил Джошу: Подожди в коридоре.
Джош молча вышел. Я села. Ну все, сейчас не поздоровится!
Без поддержки я нервничала. Хмурый и молчаливый Таннер еще больше усугублял ситуацию.
Моррис, поделись своими планами, наконец произнес он, вертя в руках карандаш. Я так понимаю, ты только приехала в Сан-Франциско?
Да, я кивнула, пытаясь сесть поудобнее. И очень удачно встретила Джоша. Как раз искала работу.
Строго говоря, саму встречу удачной не назовешь, но с Джошем мне определенно повезло. Таннер отвлекся от карандаша, посмотрев на меня исподлобья. Под нахмуренными бровями прятались пытливые глаза. О чем он думал? Мне опять работу искать? Захотелось ткнуть его этим карандашом, чтобы не тянул.
Я жду от стажера дисциплины и старания. Опоздания не приветствуются, как и прогулы. Все вопросы к Джошу.
Он опять уставился в монитор, и спустя минуту тишины до меня дошло, что теперь разговор действительно окончен. Видимо, сегодня не уволят. Даже не знаю, стоит ли радоваться.
Я вышла в коридор.
Разговор с Таннером оставил осадок тревоги. Словно он решал, что со мной делать, проверял. Может, я и не права. Может, это обычное делобеседа босса со стажером.
Джош пил кофе на кухне.
Зачем сдавать отпечатки? спросила я, наливая воды. В горле пересохло.
Да это обычная процедура. Вся охрана сдает, не парься, Джош пожал плечами. Пошли работать.
Он бросил пустой стаканчик из-под кофе в мусор и вышел из кухни. Никто не собирался уличать беглую принцессу в обмане. Вместо того, чтобы бежать на край света, я пошла за Джошем.
Глава 5. Прикосновение
В банке стояла такая тишина, что было слышно, как тикают большие часы на стене прямо над клерками. Я гипнотизировала стрелки уже пятнадцать минут, сдерживая желание ринуться на выход. Клерки шуршали бумажками, щелкали мышками и негромко беседовали с клиентами, но часы на стене тикали так назойливо, словно вбивали каждую секунду мне прямо в голову. У меня аж зубы заныли.
Документы, пожалуйста.
Клерк забрал заполненную форму на открытие счета, свидетельство о рождении и права. Номер социального страхования я записала в бланке. Струйка пота стекла по спине, щекоча между лопаток. Для получения зарплаты нужен счет, но, если база сообщит клерку, что у меня поддельные документы, он вызовет полицию.
Клерк поднял укоризненный взгляд. Я сжала пальцы. Не заметила, как барабанила по стойке, совсем как босс. Только у него эта манера, скорее, выдавала раздражение. Клерк пристально в меня вгляделся, перевел взгляд на бумаги в руках, постучал по клавиатуре, распечатал договор и выдал номер счета. Наверное, просто сравнивал мое лицо с фотографией в правах, но рубашка взмокла от пота.
Подпишите здесь, и здесь. Надеюсь, вам понравилось обслуживание.
Это все, что он сказал, и я была невероятно счастлива.
Теперь я официально стала Скай Моррис, со счетом в банке и пластиковой карточкой. Никому не известной Скай Моррис, которую никто не будет искать. Интересная дилемма: ложь мне претила, но сейчас она превратилась в доспехизащищала от угроз, но и притягивала к земле.
* * *
Избегать прикосновений становилось все сложнее, особенно на занятиях по рукопашному бою. Но частые физические контакты тоже своеобразная тренировка на прочность. Я училась справляться с побочными эффектамиусталостью, «ватой» в ушах, и подчиняла способность. В Портленде у меня не вышло, я бросила айкидо после пары месяцев, но сейчас твердо решила не отступать.
Рана почти зажила, и я записалась на боевое карате. Круглосуточный спорт клуб располагался прямо под нашим офисом, на два этажа ниже.
Спарринг, который пришлось осваивать на новом месте, походил на сборную солянку разных стилей: айкидо, карате, бокс. Можно было ставить подножки и бить ниже пояса, главноевытолкнуть противника за черту. Кто удержится внутри пять минут, тот и победил. Сегодня вечером напарником по спаррингу выпал Питерсон. Он был не самым лучшим партнером: имел дурную привычку просчитывать движения противника, словно в шахматной партии, пытаясь предугадать на несколько шагов вперед, и по неведомой причине считал, что люди поведут себя согласно прогнозу. Это раздражало.
Моррис, тебя сегодня на учебе сильно гоняли? крикнул Стюарт, когда Питерсон поднимал меня с мата после очередного «нокаута». Стюарт стоял у «груши», наматывая бинты на кисти. Теория была или практика? Девушки ведь быстро утомляются от практики?
И какое ему дело? Что за вопросы?
Стюарт, лучше заткнись, а то тебя запишут в шовинисты, Питерсон рассмеялся.
Друг, меня другое беспокоит, заржал Стюарт. Хикс мне денег должен, я еще больше потерять не хочу.
Зачем же ты Хиксу даешь? Знаешь же, что он не возвращает, Питерсон пробежался на месте и поманил меня пальцем. Давай, Моррис, упади еще раз пять. Все в накладе.
Какой-то бредовый разговор, я не поняла ни слова, снова готовясь к физическому контакту и уговаривая себя, что смогу подчинить способность. Питерсон сделал выпад, я поставила блок и тут же окунулась в расчетливый азарт противникапохоже на ощущение холодного ветра под кожей. Питерсон отскочил, и на секунду показалось, что на меня пахнуло жаром из печиуже моя реакция на чужие эмоции. Питерсон сделал выпад, я отразила, и снова холодный воздух пронесся под кожей. Выпадблок; холоджар. Такой «контрастный душ» утомлял, обычно я теряла внимание и становилась легкой добычей. Сегодня Питерсон казался особенно заинтересованным в победе.
Я задержала дыхание и медленно выдохнула. Какой смысл в способности, если она превращает в желе? Сделала ложный выпад в челюсть, а потом ударила в открытый живот. Питерсон вылетел за границу мата.
Моррис, он удивленно выдохнул. Что это с тобой?
Я поманила его обратно. Стюарт оторвался от груши и хмыкнул.
Когда я немного привыкла к «контрастному душу», сделать серию ложных выпадов оказалось не сложно. Питерсон переступил черту. Вот оннастоящий азарт. Не чужой азарт, не азарт Джоша, а мой!
Только не говори, что я поставил не на ту лошадку, Стюарт сражался с «грушей». Питерсон недовольно шагнул обратно.
Я ей поддаюсь, пробурчал он. Должна же она учиться.
Ненавижу, когда обо мне говорят в третьем лице! Через пару минут Питерсон упал на мат, а Стюарт отвлекся от снаряда и подошел ближе. Пока Питерсон поднимался, я смаковала отголоски его эмоций, как экзотические фрукты: оторопь, недовольство, досаду. Спарринги превратились в своеобразный прием у психотерапевтая училась отделять себя от другого.
В зал вошел Бенсон, и я наметила цель: победить его.
Питерсон провел атаку, я не успела поставить блок и рухнула на мат под аплодисменты Стюарта.
Время. Моррис выиграла, ликовал он. Мы такого не предусмотрели. Как теперь выкручиваться?
Помолчал бы ты, пробурчал Питерсон, протягивая руку. Вставай, Моррис.
Питерсон поделился со мной озадаченностью, наверное, пытался понять, где в расчеты закралась ошибка. Я ликоваласегодня способность не взяла надо мной вверх, а я немножко ее обуздала.
Спасибо за бой, я поблагодарила Питерсона.
Ты себя нормально чувствуешь? он окинул меня растерянным взглядом.
Да. А что?
Да вот, Питерсон моргнул. Как так вышло?
Я опустила взгляд. На левом боку кипельно-белого кимоно расплывалось маленькое, но яркое красное пятно. Черт, рана!
Все в порядке.
Я промчалась мимо Бенсона, который начал разминку. Питерсон кричал вслед что-то про больницу, но я спряталась от него в женском туалете и сорвала пластырь с раны. Так и есть: края разошлись, сочилась кровь. Когда уже заживет? От нее сплошные неприятности. Кимоно придется забрать с собой и постирать, и вернуться в офисв аптечке босса есть пластырь. Тогда и переоденусь там же, не пачкать же рубашку кровью.
Я влетела в кабинет босса и застыла. Таннер сидел за столом с включенным монитором и раскрытой папкой на столе. В девять вечера я не рассчитывала застать его на рабочем месте.
Что случилось? он недовольно уставился на меня.
Ничего, я попятилась. Все в порядке. Простите.
Придется ехать в аптеку. Я развернулась боком, чтобы он не увидел красное пятно на белом кимоно, но опоздала.
Это что еще такое? в голосе пробилось удивление, а на лице проступило возмущение.
Ничего страшного. Поцарапалась, я пятилась до двери, пока не нащупала дверную ручку. Стажеру попадать в такие ситуации противопоказано.
Поцарапалась? Таннер приподнял бровь. В кимоно? Вы уход от ножевого отрабатывали? С кем?
Мне завтра рано вставать. Я пойду. Обилие вопросов нервировало.
Таннер поднялся.
Стоять!
Я возмущенно уставилась на босса. Что за фокусы? Он еще и орет на подчиненных?
Поножовщина среди сотрудниковподсудное дело, произнес Таннер немного смущенно, явно жалея, что допустил резкость. Что произошло?
Не было никакой поножовщины. Я поранилась не сегодня.
А когда?
Не ждет же он, что я буду перед ним отчитываться? Таннер подошел к шкафчику и достал аптечку.
Мне нужен пластырь.
Пластырь? он усмехнулся. Я всегда говорил, что курсы первой помощи надо ставить раньше юридических процедур, чтобы стажеры не истекли кровью над учебниками. Он подошел ко мне и закрыл дверь. Дай посмотрю, чем ты там так поцарапалась.
Я застыла перед боссом и, наверное, покраснела. Придется снять рубашку?
Если мне не доверяешь, отвезу в больницу, произнес он вкрадчиво, словно брал на слабо.
Я стиснула зубы. Наверное, лучше снять рубашку и пережить пять минут смущения, чем оказаться за решеткой и опасаться, что Виктор меня раскрыл.
Таннер указал на кресло перед столом, подвинул стул и сел. Спустя пару секунд вопросительно посмотрел на меня. Я села и аккуратно приподняла край рубашки. Через пару секунд босс многозначительно хмыкнул.
Поножовщина все-таки была, заключил он и нахмурился. Нужно наложить швы, иначе так и будет расходиться. Края раны воспалены, само не заживет.
Швы? Зачем накладывать швы на такую маленькую рану? Ерунда какая.
Поехали в больницу? Таннер внимательно смотрел на мою реакцию. Но тебе придется рассказать, что произошло.
Я сама доеду до больницы. Спасибо, я опустила кимоно и встала. Видимо, придется купить много пластыря.
Таннер скривился, откинулся на стуле и потер подбородок.
Моррис, сядь на место.
Пусть командует на работе, а не после и когда его не касается.
Я сама разберусь. Не стоит беспокоиться.
Моррис, он вздохнул, хочешь до реанимации доиграться? Сядь!
Не такая уж и рана ужасная, при чем тут реанимация? Таннер вынул из аптечки дно и под ним оказалось еще одно отделение. Он надел перчатки и застыл, многозначительно глядя на меня.
Займет пять минут. Я зашивал раны и похуже.
Я колебалась, но все же решилась. Если поможет, почему нет. Таннер шелестел упаковками в аптечке, и я села обратно.
Вы умеете зашивать раны?
На службе нас отправляли на курсыснайпер, сапер, разведчик. Он выкладывал на стол флакончики, ножницы, нитки. Нитки? Я выбрал специализацию полевой врач. Он взял в руки флакончик и ватку. Будет жечь.
Он намочил ватный диск в растворе и повернулся ко мне. Как вышло, что я еще ни разу не была боссом? Он приложил вату к ране, и я вздрогнула. Щипало жутко, но накрыло другое более сильное ощущение.
С ошеломительной быстротой я стала Чарли Таннером. Человеком, сокрушительно разочарованным в окружающем мире, в его законах, правилах, необъяснимых закономерностях. Человеком, разочарованным в себе, в прежних мечтах и идеалах, в жизненных целях и приоритетах. Человеком, испытывающим разрушительную боль от бессилия, беспомощную злость. Но глубоко под толстой маской угрюмости и отстраненности все еще жила надежда на обретение смысла. Угрюмость вовсе не была его доминирующей чертой, и равнодушным он только казался. Это лишь маска, за которой он прятался от мира. Никто не станет болтать с мрачным человеком со сдвинутыми бровями. Глубинные инстинкты и порывы никуда не делись; в его душе, будто бы на дне колодца, прятались сострадание, бескорыстие, милосердие, он все еще был мальчишкой, жаждущим чуда. Что будет, если снять верхний слой пыли, стряхнуть его, разрушить маску? За долю секунды я увидела, так ярко, в какого незаурядного человека он сможет превратиться.
Его боль была так глубока, что задела и мое сердце. Оно сжалось, испуганно удивляясь, как один человек может выносить столько боли. Таннер озадаченно перебирал свои чувства, и я перебирала вместе с ним негодование, волнение, интерес.
Прости, это необходимо, произнес он.
И правда необходимо. Как я раньше не понимала? Было просто необходимо стать Чарли Таннером, чтобы ощутить то, что ощущает он. И пугающе, и любопытно.
После того, как земля ушла из-под ног, все, что было прежде, кажется лишь рябью на воде. Я с трудом стряхнула наваждение и с трудом вспомнила, что здесь делаю.
Сейчас побрызгаю лидокаином и зашью. Всего-то пара швов.
Слова доносились сквозь шум в голове и «вату» в ушах. Слишком сильные эмоции норовили отправить в нокаут быстрее Питерсона. Только бы слова не превратились в гудениеляпну невпопад, и Таннер окончательно решит, что я идиотка.
Так что произошло? Где ты умудрилась нарваться на нож? Таннер воткнул в меня иглу с ниткой, и вместо укола я почувствовала его злость. Эмоции через анестезию приобрели неприятный приторный вкус, будто я закусила их нашатырем.
Просто оказалась в неудачном месте в неудачное время, я вспомнила тех мужиков в лесу и сжала кулаки. Попались бы мне сейчас, выбила бы парочку зубов каждому. Слабаки, на девушек нападать. Я представила, какие приемы на них отработаю, и чуть не зарычала от злости.
В «Черном коте» или у Роки Ридж? небрежно спросил Таннер, перерезая нить ножницами.
Откуда он знает про мотель? Джош проболтался, он явно не умеет держать язык за зубами. Злость кончилась, потому что Таннер больше ко мне не прикасался. Он сворачивал остатки нити и открывал марлевую салфетку.
Все? я покосилась на припухлость под ребрами. Выглядело аккуратно.
Покажешь через пару дней, Таннер аккуратно прислонил к ране салфетку, снова пробуждая во мне злость, и ловко закрепил ее пластырем. И чего босс так на меня взъелся? Или не на меня?
Спасибо, я с облегчением одернула кимоно и встала. У двери обернулась. Босс задумчиво смотрел мне вслед. Это правда пустяки. Не стоит никого беспокоить.
Полицию уж точно.
Как скажешь, на лице Таннера снова застыло привычное хмурое выражение.
Тон звучал равнодушно, но я сомневалась, что и внутри он так же спокоен. Под маской прятался целый мир. Я смотрела на Таннера, и у меня щекотало ладонизахотелось взять его за руку и распутать все ниточки желаний и эмоций. Или он обдумывает, не сдать ли меня полиции.