Василиса, заговорила Фросья, когда поняла, что муж не хочет отвечать. Ты знаешь, Агнеша очень любил лес. Княгиня смотрела в хмурые глаза царицы. Агнешка сначала рассказывал, что общался в лесу с женщиной, теперь и Гоенег с Белозёром обратили взоры на Фросью. Затем сын рыбака Тихона уверял всех, что встретился с лесным народом.
С лешими? удивлённо переспросила Василиса.
Мухома и Фросья кивнули.
Агнеша говорил, что у него появился друг из леших, ответил Мухома. Говорил, что этого его лешего Индрик послал. Кроме меня сыну рыбака никто не верил, добавил князь.
А что ещё Агнешка говорил, Мухома? спросил Веслав.
Он говорил, что Заяц бросил взгляд на Фросью, которая ему кивнула. Он говорил, что Индрик передал, будто грядёт тёмное время для Света. Агнеша молвил, что Царь Зверей звал его ради важного дела, а когда я пытался узнать, ради какого дела, юноша мне не сказал. Фросья кивнула словам мужа. Я даже пытался отправиться вместе с Агнешкой к лесному народу, говорил сыну Тихона, что знаком с Индриком, да только мальчик не слушал меня, сокрушался Заяц. Сам Тихон не слушал меня, всё к волхвам в Половодье сына везти собирался, пока пока Агнешка не пропал.
Как? удивилась Яра, и Любозар передразнил мать, так же удивлённо открыв рот. Но взрослые не обратили внимания на мальчика.
Да вот так, пожал плечами Мухома. Отправился в лес и не вернулся. Правда, перед тем как уйти, Агнешка ко мне пришёл и попросил тебе, Василиса, кое-что передать. Заяц испуганно посмотрел на царицу. А я, глупец, сразу и не понял, что Агнешка тогда прощался
Он бы всё равно ушёл, уверенно ответила Василиса, ты не виноват. Что он передал мне?
Мухома обернулся на Фросью, и она накрыла своей ладонью его ладонь. Веслав нервно сжал в руках столовые приборы. Ясна тоже глядела на отца.
Что он просил передать? вновь спросила Василиса. Не тяни, Мухома! Прошу!
Князь вздохнул и посмотрел на царицу.
Знайте, я не хотел эти басни говорить признался он.
Мухома! Терпение лопнуло и у Веслава. Скажи прямо как есть.
Князь долго смотрел на царя и царицу. Зайцу было боязно говорить о том, о чём он пытался мыслить как о байке юного мальчишки. Но чем больше Заяц думал о том, что поведал ему сын рыбака Тихона, тем яснее чувствовал, что юноша ничего не выдумывал.
Агнешка сказал, что женщина из леса просила тебя не смотреть в видениях в Колодец, наконец проговорил Мухома, и за столом воцарилось молчание. Я не знаю, о каком Колодце толковал Агнеша, но
Что «но»? едва дыша, спросила Василиса.
Та женщина в лесу говорила Агнеше, что он заставит тебя смотреть, ответил Мухома. Ума ни приложу, о ком тут речь и что это за Колодец. И вот когда он наберётся сил, он пону́дит тебя смотреть, и ты должна не отвечать на его зов. Ибо если ответишь, то Заяц не выдержал и замолчал.
Если я отвечу, то меня заберёт Мор, да? закончила за Зайца Василиса, и Мухома кивнул.
Околесица какая-то, да? растерянно проговорил князь Волыньки.
Ещё какая, нахмурился Белозёр, обеспокоенно глядя на названого сына.
Василиса положила приборы и закрыла лицо руками. Веслав, невзирая на этикет двора, обнял жену.
Я никому тебя не отдам, заверил он Василису, но она только покачала головой.
Если бы я тогда по-настоящему умерла, этого бы не было, тихо сказала царица, и Гоенег всплеснул руками. «Отец Сварог!» прошептал Белозёр, схватившись за сердце. Яра и Фросья ахнули. Ясна попробовала удивиться, как и взрослые. Равновесие сил было бы сохранено: погибла Агния и должна была погибнуть я.
Что ты говоришь, родная?! ужаснулся Веслав. Никогда так не говори! Даже Птицы спустились помочь тебе, твоя жизньдар Богов! И я бы никогда не стал царём, не будь тебя рядом. Если бы ты тогда погибла, я бы ушёл к волхвам.
Да, дочь, кивал Гоенег, послушай мужа, он дело говорит! И как ты можешь так думать, что тебе надо было Гоенег запнулся, умереть?
Василиса опустила руки и посмотрела на собравшихся за столом родных. Тёплые свечи освещали просторный зал трапезной, играли музыканты и слуги подносили новые яства. Но казалось царице, будто ледяной холод её видений, что мучали её ночами, витает даже в Теремном Дворце. Она обернулась на мужа, который хмуро смотрел на неё, и попыталась улыбнуться.
Я не прыгну в Колодец, обещаю, заверила Василиса Веслава, и царь крепко сжал её ладонь. Я не буду внимать Песне Мора.
Подождите, проговорил Яромир, то есть то, что поведал Заяц, не сказки мальчика, который наелся в лесу мухоморов?
Папа, мухоморы не едят! поправил отца Любозар, но Яромир, хмурясь, смотрел на Василису.
Нет, ответила ему Василиса. Я вижу те сны, о которых говорит Мухома. Царица посмотрела на замершего Зайца. Это Колодец Мёртвого Града, который находится на Севере. К стене того Колодца Мор приковал цепями Драгослава. Кощей теперь слуга Неяви и царь Мёртвой Страны.
Что? хором спросили все, кроме Веслава, который сидел, понурив голову. Торжественный обед в кругу близких, которым царь хотел поднять настроение жене, только больше тяготил душу. Но, думал Веслав, Василиса хотя бы расскажет о том, что видит, остальным. И кто знает, может, Боги явят через кого-нибудь ответ. Даже Мухома принёс весть от самого Индрика, а это вселяет надежду на то, что Боги ещё помнят о людях.
Я видела пленённого Кощея, со вздохом ответила царица. Его спас Мор. И Кощей звал меня.
Отец Сварог еле вымолвил Заяц.
Папа? тоненьким голоском поинтересовалась Ясна, но Фросья приложила к губам палец, призывая дочку сохранять молчание. Ясна вновь спряталась за мать.
Перун Всемогущий, прошептал Белозёр, хмуро глядя на Веслава. Какие же ещё испытания Боги преподнесут и так натерпевшемуся от них сыну?
Что же ты молчала, дочь?! воскликнул Гоенег и укоризненно посмотрел на Веслава. И ты, царь-батюшка, потакаешь ей! Такие вещи надо сразу говорить, к волхвам обращаться!
Мы обращались, отец! не дала ответить Веславу Василиса, и Гоенег сокрушённо покачал головой.
Хоть и стала ты царицей, а разума не набралась
Даже твои снадобья не помогли мне, отец! печалилась царица. Правильно Агнешка передалтолько мой дух способен защитить меня.
Позволь нам помочь тебе, обратился к жене Веслав. Не закрывайся от нас.
Василиса посмотрела во встревоженные глаза мужа: как бы она хотела, чтобы он был в силах ей помочь. Но Веслав не видел её снов, он не чувствовал того холода, который сковывал её сердце. Царь не ощущал силу Неяви, как она: Веслав никогда не умирал. С тех пор, как начались видения, Василиса поняла, что после того, как душа покидает тело, она становится иной. Её душа вернулась в тело из оберега, но этого было довольно для того, чтобы почувствовать дух Неяви, холод и одиночество вечности. Царица кротко кивнула мужу только потому, что любила его. Но Василиса знала, что ей никто и никогда не сможет помочь: никто из живущих не чувствовал студёного ветра от взмахов крыльев смерти.
Я буду обо всём говорить, заверила близких царица, но Веслав продолжал хмуро смотреть на жену. Такие обещания Василисы не сулили ничего хорошего: царь боялся, что она и ему перестанет рассказывать о снах.
Давай обратимся к Великому Волхву за советом, как твой Дух укрепить в борьбе с Неявью? предложил жене царь.
Василиса вновь покорно кивнула и обвела взглядом близких людей. Несмотря на тоску, в которую погружали Василису видения Мора, царица радовалась тому, что её родные собрались вместе. Как в те беззаботные времена, когда они ещё жили простой деревенской жизнью и сидели не за царским, а за деревянным столом, а сама она, Василиса, пекла для них блины и хлеб. Теперь, кажется, она понимала Веслава, который всегда стремился к тихому бытию. Но
Если Боги передали нам весть о том, что Драгослава спас Мор, значит, дадут и силы и вновь направят нас на путь. Василиса попыталась улыбнуться. А теперь давайте оставим мысли о Кощее в стороне Неяви.
Вот теперь я узнаю свою дочь, улыбнулся Гоенег, и Василиса тепло посмотрела на отца.
Силам Неяви не одолеть Свет, уверенно сказал Белозёр, глядя на Веслава и Василису, которая кивнула свёкру.
Слуги принесли новые блюда, и мальчик-служка доложил о том, что артисты прибыли ко двору. Василиса удивлённо взглянула на мужа, но Веслав, пожав плечами, дал разрешение приглашать артистов.
Музыканты закончили играть, слуги отворили двери, и перед царём и его близкими предстали девушки в белых с широкими алыми поясами платьях и кокошниках с фатой. Девы поклонились царю и царице в пол и встали перед музыкантами, вытянувшись, как струнки.
Заиграла музыка, и девушки стали танцевать. Их движения были плавны, легки и грациозны, подолы платьев поднимались, открывая худые ноги, украшенные лентами танцевальных туфелек. Вначале танец был мягким и нежным, но музыка убыстрялась, вместе с ней и быстрее кружились в хороводе танцовщицы, которые теперь будто плыли над полом. Прозрачная фата кокошников летела за девами, словно ветер, и плясуньи непринуждённо исполняли сложные па, танцуя слаженно, все как одна. Когда музыка достигла своего апогея, девы закружились в быстрых поворотах, юбки их платьев поднялись, сделав девушек похожими на цветы. Музыка, громыхнув, внезапно оборвалась, и девы тут же замерли, будто статуэтки.
От увиденного чуда Василиса рассмеялась, Яра всплеснула руками. Непоседливый Любозар и Ясна во все глаза смотрели на прекрасных дев. Танцовщицы поклонились и расступились перед молодым гусляром в золотых одеждах. Царские слуги принесли поэту стул, и гусляр, поклонившись обедающим в пол, сел и заиграл. Музыканты тихо ему аккомпанировали. Голос у поэта был сильный, мощный, бархатный и глубокий. Гусляр пел древние сказания о Золотом Веке, былины и легенды. По просьбе царя певец не исполнял так горячо любимых народом песен о нём самом и о Василисе, что освободили Сваргорею от ворожбы Полоза. Когда сказитель закончил петь и с поклоном удалился, Василиса искренне улыбалась. Любозар и Ясна хлопали в ладоши.
После гусляра вновь плясали девы, за которыми выступали факиры с небесным огнём-Сварожичем, и снова танцевали юные плясуньи
Веслав обернулся на жену: на щеках Василисы проступил здоровый розовый румянец. Улыбка царицы была настоящая, как в те времена, когда они только вернулись из Блажена в Солнцеград, и им обоим казалось, что всё плохое позади. Значит, подумал царь, он будет чаще веселить жену, он обратится к волхвам, он сделает всё что угодно, но не позволит силе Неяви забрать Василису. Царь думал о том, что проведёт Великий Царский Собор, на который созовёт князей Палаты, что учредил ещё его дядя, и царских веденеев, и волхвов. Веслав увеличит жалованье дружине и за лето построит ещё корабли. Царь будет готов к тому, о чём предупреждал Искрен, даже если двор и волхвы его в том не поддержат, ведь только тогда Боги смогут направить его по пути.
Глава 4Веснянка
Ты идёшь весну звать? рассмеялась Забава и опустилась на лавку рядом с Мирославой, которая продолжала смотреть в окно. Яркое вечернее солнце разливалось золотом по улице за окном: по украшенным резьбой избам с гульбищами, по дымчатым берёзам, что росли у заборов; по светлой дороге, по обеим сторонам которой пробивалась первая трава; по сложенным подле заборов поленницам. На улице уже собирались гуляющиенарядные девушки и молодые люди.
Да, кажется, весну звать уже и не надосмотри-ка, как Хорс светит! Мирослава обернулась на старшую сестру и улыбнулась. Вечернее солнце, преломляясь на стёклах, играло в сестринских русых волосах и отсветами разбегалось по избе: зайчиками дрожало на белёной печи, на стоящей подле неё утвари, золотило сушащиеся под потолком травы. Весна пришла уже.
Пришла не пришла, а звать-то Ярилу с Ярой надо! Смотри, Забава махнула рукой на стол, на котором стоял плетёный коробок с печеньями в виде птиц, матушка нам куликов напекла, будем птичек за теплом отправлять!
Ты иди, Забава, гуляй до утра. Может, тебя на рассвете хороводницей выберут, и позовёшь нам тепло!
А ты что в избе делать будешь? С родителями тосковать?
Почему же тосковать, пожала плечами Мирослава. Отпустим птичек с крыльца, поужинаем и спать ляжем.
Забава хмуро посмотрела на сестру.
Скука смертная. Забава покачала головой. Ты же знаешь, заклинание весны пропускать никак нельзя! Тем более девушкам на выданье, многозначительно добавила она, и Мирослава рассмеялась.
Ах, вот оно что! хитро улыбнулась Мирослава. Не о весне ты думаешь, Забава!
Не всем же как тебепо лесам одной бродить да бересты читать! подбоченилась Забава. Мнесемнадцать, тебепятнадцать! Пора и о женихах думать. А то ещё в Свагобор волхвою заберут.
Хорошо бы, если бы забрали, честно ответила Мирослава, и Забава удивлённо посмотрела на сестру. Я бы ворожеей стала мечтательно добавила Мирослава.
Да сдалась тебе эта ворожба, поморщилась Забава, с ней и ум Сварогу легко отдать! Лучше пойдем гулять да весну звать!
Вот и иди гулять, ведь в праздник родители позволяют, нахмурилась Мирослава. Меня-то зачем зовёшь?
Да потому и зову, сестра, что по всей Еловой уже молва ходит, мол, Мирослава-краса только в лес ходит, а от женихов нос воротит! Нелюдимой считают тебя, сестрица, да странной. Хорошо, что только я видела, как ты с Таёжной речушкой беседы ведёшь, а то бы в деревне таких сказок о тебе насочиняли, ух! Ведь все знают, что за река у нас такая. Забава укоризненно покачала головой. Но Мирослава кротко улыбнулась.
Да хорошая речка, звонкая и чистая, пожала плечами Мирослава. Людской молвы Мирослава не слушала, а гулять у речушки любила: вода в ней будто живая была, и Мирославе казалось, что Таёжная понимает её думы лучше людей. А людиСварог с нимипусть думают что хотят, махнула рукой Мирослава. Какое мне до остальных дело?
Вот ты дивная у меня, всё не соглашалась Забава. Подумала немного и спросила: А ради меня весну звать пойдешь?
Да неужели ты сама не справишься? удивилась Мирослава. Вон, когда вечерами тайно на гулянья ходишьне боишься ведь!
Ох, не справлюсь, лукаво улыбнулась Забава. Вся Лесная на Красну-Весну соберётся! И Вель там будет солнце звать Забава опустила взгляд.
Мирослава рассмеялась и хитро взглянула на заалевшую сестру.
Ах, теперь понятно, почему не справишься! Никак Вель твоему сердцу мил?
Кажется, мил, тихонько сказала Забава и кротко спросила: Ну что, идёшь со мной? С просьбой посмотрела на Мирославу.
Ну как же я тебя в такой беде оставлю, улыбнулась Мирослава. Коли ты меня ради себя просишьпойду звать весну!
Деревня Еловая располагалась недалеко от Северной Тайги в Половодском княжестве, которое теперь соседствовало с княжеством Волыньским. До озёр Половодья деревенским было далеко, только маленькая речушка вытекала из тайги недалеко от Серебряной Горыневысокого холма, названного так из-за цветов белой ветреницы, которые во время цветения усыпали холм так, что он казался серебряным. Саму речушку величали Таёжной, но воду брать из неё не решалисьходила молва, будто начало речка в Чёрном Озере брала и вода её Словом Чёрного Волхва поражена.
Весну люди начинали звать с первого дня месяца брежена. Если в начале весны песни пели тихо, то с наступлением тепла веснянкипесенки-закличкистановились веселее и радостнее. Сварогины звали не только Ярилу и Яру, но и птиц, которые должны были прилететь из тёплых краев и помочь силам весны принести тепло. В день весеннего равноденствия провожали Зиму, сжигая её чучело. А на праздник Красной Весны, что проводили двадцать пятого дивена, молодые люди водили хороводы, пели песни, дабы тепло, уже пришедшее, более не покидало Северные земли.
Когда Мирослава и Забава, обе нарядные, вышли из дому, солнце почти село, и по всей деревне молодые люди грели весну: разжигали огни, водили хороводы и прыгали через костры. Под весёлые переливы кугикл дети подбрасывали испечённых птичек в воздух, зовя их живых собратьев из тёплых краев. Радость разливалась по Еловой вместе с песнями птиц и сладким ароматом весны, который витал в воздухе.