Но, несмотря на всё это, преобладающее чувство, которое я ощущала в этот момент от негоэто удовлетворение, даже радость. Это настолько отличалось от других вещей, живших в его свете, что я невольно таращилась на него.
Но он определённо что-то от меня скрывал.
Я не могла понять, что именно, но это имело какое-то отношение к его противоречивым эмоциям, в том числе и к хорошим. Его свет также ощущался более нестабильнымне в плохом смысле, просто он сделался более интенсивным и сосредоточенным, чем обычно.
А в отношении Ревика это говорило о многом, правда.
Ты закончила сканировать меня, жена? тихо сказал он мне на ухо, опять обнимая одной рукой и прижимая к себе.
Моргнув, я осознала, что мы преодолели всю кухню, а я ничего не видела.
Всё это время я находилась в Барьере, напряжённо всматриваясь в его aleimi.
Да, сказала я, шагнув вперёд, когда осознала, что он опять открыл передо мной дверьв этот раз вращающуюся дверь, которая отделяла кухню от обеденного зала ресторана. Официанты улыбались и махали нам, когда мы проходили мимо, и я улыбалась в ответ.
Мы нечасто ели в «Красном Флаге», поскольку они в основном резервировали столики для человеческих гостей отеля, но я осознала, что узнаю всех, кого вижу, и это меня порадовало.
Думаю, ты немного обидела Раги, прокомментировал Ревик. Увидев мой непонимающий взгляд, он улыбнулся ещё шире и добавил:Ну, шеф-повара? Он говорил с тобой, когда мы проходили мимо. Пожелал тебе долгих лет жизни и много радостей? Ты действительно его не слышала?
Нет, ответила я, хмурясь. Мне стоит вернуться? Я правда его обидела?
Нет, нет, Ревик снова притянул меня поближе к себе. Я отделался от него сказал ему, что ты работаешь, пожелал ему долгих лет жизни в ответ, он умолк, искоса посмотрев на меня. Нашла что-нибудь интересное? Во мне, имею в виду?
Я подняла взгляд и улыбнулась. Увидев улыбку на его губах, я осознала, что он намеренно впустил меняможет, даже глубже обычного.
Конечно, сказала я. Как всегда. Но в основном я убеждалась, что у тебя всё хорошо. Ну, знаешь. Вдруг ты просто держишь хорошее лицо, чтобы успокоить меня.
Ревик рассмеялся.
Понятно. И как, я прошёл тест?
Я закатила глаза, искоса глянув на него.
Он подождал меня, пока я быстренько сбегала в туалет. Когда я возвращалась, петляя между столиками и диванчиками, чтобы подойти к нему у двери, я заметила, что обеденная зона намного оживлённее и в то же время тише, чем я ожидала.
Учитывая время суток, в «Красном Флаге» нетипично отсутствовали посетители, что удивило меня не так сильно, как тот факт, что ресторан казался действительно закрытым. Я раньше шутила, что «Красный Флаг» был круглосуточной закусочной «Дома на Холме», потому что они оставались открытыми постоянно.
Конечно, сравнение было неуместным, потому что даже их «повседневная обеденная зона» оценивалась как ресторан с четырьмя звёздами.
Несмотря на нетипичное закрытие (а может, из-за него) персонал «Красного Флага», похоже, с изрядной энергичностью прибирался и сервировал столики, словно готовился к наплыву клиентов. Я озадаченно посмотрела по сторонам, но поскольку в остальном всё выглядело нормальным, я решила забить.
Нет, ты не «сдал тест», муж, запоздало ответила я Ревику, встретившись с ним у двери. Поскольку очевидно, что ты всё ещё врёшь мне о чём-то, когда он покраснел и открыл рот, чтобы заговорить, я подняла ладонь. Но я рада, что с тобой всё хорошо. Правда. Ты выглядишь хорошо. Даже кажешься счастливым, подумав над этим, я усмехнулась. Хотя это может означать, что ты выжил из ума, чёрт подери.
Он расхохотался, но не ответил, только покачал головой и щёлкнул языком.
Отдельно стоящая табличка «Пожалуйста, подождите, пока вас проводят к столику» смотрела лицом к закрытой двери. Одна из официанток поспешила отпереть её для нас, нервно улыбнулась и показала почтительные жесты Меча и Моста, старательно держа голову ниже уровня наших лиц.
Я заметила, что она смотрела на меня больше, чем на Ревика, особенно на моё тело. Но я решила это проигнорировать, особенно учитывая, что Ревик, похоже, не заметил.
Вежливо кивнув ей и улыбнувшись, Ревик придержал для меня дверь, не отводя взгляда от моего лица.
Ещё и вежливый, добавила я, заставив его снова рассмеяться. И старомодный. С другой стороны, тебе исполняется сто тридцать два когда? Через неделю?
Снова шутки про старичка, сказал он, прищёлкнув языком с притворным неодобрением. Ты же знаешь, что для видящего я всё ещё считаюсь молодым, ведь так? Это ты у нас до неприличия незрелая. Мы, видящие, не достигаем «средних лет», пока нам не исполнится триста-четыреста. И бытует мнение, что элерианцы в среднем живут ещё дольше сарков.
То есть, ты извращенец? Вот что ты пытаешься мне сказать?
Ревик легонько подтолкнул меня в спину, переступая порог следом за мной.
Кто бы говорил. Мне напомнить тебе про последний раз, когда мы были в этом отеле, жена?
Да, но я-то не отправляюсь на поиски молоденьких видящих, чтобы заманить их в свою
Потеряв нить мысли, я еле заметила, что перестала говорить.
Я едва не перестала думать, когда мы вошли в атриум шестидесятиэтажного здания.
Глава 16Колония
Первое, что я заметилаэто очередь людей, ждущих за дверями «Красного Флага».
И эта очередь не была короткой.
Пожалуй, она состояла минимум из пяти человек в самом узком месте, которое также находилось ближе всего к входу в сам «Красный Флаг». Очередь расширялась, уплотнялась, огибала препятствия в помещении атриума, превращаясь в густую толпу ближе к раздвижным стеклянным дверям, которые вели к крытому переходу и, в конечном счёте, в главное лобби отеля.
Большинство стоявших здесь казалось мне людьми.
Немногие из них носили такую одежду, которую я привыкла ожидать от среднестатистического посетителя «Дома на Холме». То есть, вместо деловых костюмов или дорогой «повседневной» одежды вроде дизайнерских джинсов, дизайнерских платьев и сумок, оригинальных ювелирных изделий ручной работы с драгоценными камнями, итальянских кожаных ботинок, большая часть толпы была одета в подделки из универмагаджинсы, блузки, футболки, толстовки, поношенные трико, бижутерия, дешёвые свитеры.
Я даже видела несколько поношенных фланелевых рубашек и рабочих ботинок, будто этих людей только что выдернули со стройки.
Лишь несколько женщин носило юбки, и все эти юбки за исключением двух-трёх определённо были не лучшего качества. Что ещё страннее, большинство людей, стоявших в очереди, были молодымиможет, от подросткового возраста до тридцати лет. Нескольким можно было дать лет тридцать пять, но я видела всего одного-двух человек, которые могли быть намного старше.
Выражения их лиц граничили между скукой и нетерпением.
К чему бы ни сводился этот ритуал, он был им уже знаком.
Я видела, как на некоторых лицах скучающее выражение сменилось удивлением, даже шоком, как только их взгляды остановились на мне и Ревике.
Большинство установилось на нас с раскрытыми ртами.
Я постаралась не реагировать на эти пристальные взгляды. Все эти глаза явно узнали нас. Я также видела, что большинство считало нас скорее знаменитостями, нежели массовыми убийцами; хотя судя по взглядам некоторых в толпе, они ещё не определилисьвдруг мы попадаем в обе категории.
Посмотрев по сторонам, я быстро забеспокоилась из-за их численности.
Рефлекторно обернувшись назад, я ощутила, как какая-то часть меня готовится бежать или драться. В конце концов, если мои давние друзья из Сан-Франциско думали, что я способна на массовый геноцид, почему бы абсолютно незнакомым людям не считать так же?
И где охрана? У них же обычно имелось что-то в конструкции, чтобы делать нас с Ревиком более незаметными?
Ревик оправился первым.
Твёрдо обхватив ладонью мою руку выше локтя, он аккуратно повёл меня мимо них. Он напрягся всем телом, сканируя лица и, возможно, их свет. Он ничего не говорил, но я заметила, что он очень старательно держался между мной и толпой людей.
Никто ничего не говорил нам, пока мы проходили.
Более того, похоже, что вообще никто не сказал ни слова, и это было зловеще, учитывая размеры толпы.
Лица размывались передо мной, становясь безликими.
Вопреки их численности, выраженное желание защитить в свете Ревика успокоило меня настолько, что я начала поглядывать на другую сторону остеклённого атриума. Сделав это, я осознала, что уставилась туда и почти забыла про толпу, хотя адреналин продолжал курсировать по моим венам.
Конечно, я ожидала, что всё будет иначе. Мы отсутствовали всего несколько недель, но я полагала, что они обезопасят отель из-за карантинанаверное, даже в те несколько дней, что предшествовали самой изоляции.
И всё же в те первые несколько секунд одни лишь масштабы перемен абсолютно шокировали меня.
Водопад оставался в центре пола атриума и лил галлон прозрачной и чистой с виду воды на камни, расположенные прямо над высеченным из камня прудиком.
Вода била по гладким булыжникам, и шум волн отдавался эхом, совсем как я помнилаэто находилось почти прямо по центру, под высоким окном в потолке. Окно образовывало купол на самой вершине головокружительно высоких стен, поднимавшихся вдоль всех этажей вторичного крыла отеля, которое мы называли «Башня 2», и именно там находился бассейн под открытым небом.
Однако даже в этой относительно неизменной детали я заметила отличия.
Вода в пруду под водопадом выглядела темнее. Звук не отражался от стен эхом с такой же громкостью, как и прежде. Я сообразила, что изменение звука вызвано в основном тем, насколько помещение было забито людьми.
При этой мысли я осмотрелась по сторонам.
Тропические деревья и ящики с красочными цветами, ползучими лианами, пальмами и растениями из джунглей с большими листьями, которые я помнила ранее, теперь убрали. С ними исчезли столы, низкие стулья с мягкими сиденьями и бархатные диваны, которые некогда стояли скромными ансамблями возле водопада и двух баров. Сами бары тоже убрали, и кофейный бар, и полутропический алкогольный баркогда-то они находились по противоположные стороны от входных дверей в атриум.
На их месте стояли более длинные, более глубокие и более широкие садовые ящики, которые занимали почти каждый свободный дюйм пространства.
Заполненные землёй ящики огибали каналы и даже пересекали пространство над ними как завитки кельтского лабиринта. Глядя по сторонам, я осознала, что те же ящики сколочены таким образом, чтобы идеально подходить и прилегать к стенам атриума, используя пространство на максимум.
Крошечные, ярко-зелёные побеги растений ровными рядами поднимались из плодородной, красно-коричневой земли.
Над ящиками висели ряды крошечных светильников, которые источали аномально яркий, почти солнечный свет.
Новые побеги поднимались высотой всего на пару сантиметров, но я осознала, что если достаточное количество этих побегов вырастет довольно высокими, то комната действительно превратится в огромный лабиринткак один из тех лабиринтов из живой изгороди, только видимость чуть лучше. Пока что растения были слишком маленькими, чтобы различить, что из них вырастет, но я знала, чем руководствовались видящие.
Это еда.
Овощи. Злаки. Наверное, фруктовые деревья. Они бы предпочли то, что занимает меньше пространства, но прокормит больше ртов и вырастет быстрее всего.
Как только это встало на место, ещё несколько вещей стали очевидны.
Мой взгляд вернулся к пруду под бьющими струями водопада. Опять заметив, что он выглядел темнее обычного, я покосилась на каналы и увидела, что те тоже казались темнее.
Когда мы проходили по маленькому пешеходному мостику между садовыми ящиками, я посмотрела на воду и увидела, что ручей битком забит рыбой. Карпов кои, которые искрили в воде радужными стайками перед нашим отъездом, или убрали, или они потерялись во всей это массе своих более вкусных и менее эффектно окрашенных кузенов.
Темные и радужные проблески чего-то похожего на форель мелькали в каждом ручье вместе с чем-то похожим на молодого лосося, может быть, тиляпии и сома.
Там плавала и другая рыба, которую я не могла назвать, но вся она выглядела как разные виды пресноводной промысловой рыбы. Весь пруд в основании водопада кишел этой рыбой, напоминая мне старые фильмы про нерестилище, которые нам показывали на уроках биологии.
Божечки-кошечки, выдохнула я.
Ревик сжал мою ладонь.
Подняв взгляд, я увидела, что он смотрит по сторонам с серьёзным выражением на лице.
Если раньше мы жили в псевдо-террористическом лагере, адаптированном к выживанию в экстремальных условиях, то теперь мы сделались частью маленькой, но явно стремящейся к самообеспечению колонии.
Подумав об этом и окинув взглядом широкое пространство, я нахмурилась.
Этого всё равно будет недостаточно. Я подумала о том, насколько велик отель, как много здесь комнат, и внезапно этот «огородик» показался тоскливо маленьким. Чёрт, да он выглядел маленьким даже в сравнении с очередью людей позади нас, которые ожидали кормёжки в «Красном Флаге».
На крыше есть ещё рыба, бодро произнёс голос слева от меня. И это не единственная теплица. Как и не единственное место, где мы выращиваем еду.
Я повернулась, подпрыгнув.
Там стояла Оли, одна из женщин-разведчиц в отряде Врега, и одна из тех, кого мы оставили позади, когда отправились в Сан-Франциско. Я знала её как относительно недавнее прибавление к командееё завербовали из лагеря беженцев, который Балидор организовал на нижних этажах отеля.
Она уже заработала хорошую репутацию среди других видящих.
Мне говорили, что у неё и внушительный ранг видящей. Зачистка арестовала её как нелегала в Париже, примерно восемь месяцев назад, хоть у неё и имелся там контракт с человеческой компанией. Она подозревала, что причиной тому стали её семейные узы с радикальными Миферами в Европе, но я невольно задавалась, не виной ли тому цвет её кожидостаточно тёмный, чтобы она казалась африканкой.
От Ревика я знала, что видящие вроде неё могли уйти за целый миллион на аукционах рабов, даже если у них не было вообще никаких навыков в разведке.
У них на крыше также выращиваются растения, добавила она, и в её английском по-прежнему слышался сильный французский акцент. Эти немного новее. Нам сначала надо построить убирающиеся ставни от погоды, учитывая, какими сильными были штормы в последнее время.
Я кивнула, но слегка вздохнула.
Не будет больше бассейна.
Да, согласилась Оли, улыбаясь. В крытом бассейне тоже рыба. Самые верхние этажи, над вашими, теперь в основном заполнены животными, она рассмеялась, преувеличенно закатив глаза и взмахнув рукой в манере видящих. У нас шесть средних номеров занято одними только курицами, скрестив руки на груди, она усмехнулась. Пока что мы всё ещё получаем припасы извне, так что во всём этом в данный момент нет необходимости. Это всё на потом. Мы будем складировать, сушить, консервировать замораживать. Ну, вы понимаете. Нужно время, чтобы вырастить такие штуки. Мы должны подготовиться.
Неосознанно копируя её позу, я скрестила руки на груди и посмотрела по сторонам.
Как много времени у нас есть до того, как цепочки поставок прекратятся, и мы действительно начнём жить в гигантском недвижимом ковчеге?
Видящая с фиалковыми глазами улыбнулась.
Может, это случится уже скоро, бодро ответила она. По нашим оценкам, это «скоро» наступит примерно через месяц, так что надо подготовиться. Наших собственных припасов не хватит надолго, если их не восполнять, особенно когда нужно кормить стольких новых ртов, и они ведь всё время прибывают. И пока не слышно, чтобы мы собирались отсюда переезжать.
Она обвела жестом комнату, словно подчёркивая свои слова.
Я кивнула, сохраняя нейтральное выражение, и взглянула на Ревика.
Он в ответ приподнял бровь.
В этот раз я не потрудилась читать его. Я осознала, что и так понимаю, о чём он думал.
Он практичен до мозга костей, так что, конечно, он одобрял такой подход. Скорее всего, он затеял бы это сразу же, как вирус ударил по Сан-Франциско, если бы в то время это было хоть отдалённо практичным ходом. Тогда границы Нью-Йорка оставались открытыми, а «Дом на Холме» всё ещё был пятизвёздочным отелем возле парка, даже если его общая вместимость сократилась из-за того, что в нём обосновалась наша команда.