Ну, признаю, я вышел из себя, но
Отец, не надо! воскликнул стоявший рядом со мной Коналл.
Сэр Коналл! рявкнул Харолд. Молчи, пока Королева с ним не закончила.
Тон его голоса меня разозлил:
Харолд, не говори так с моим сыном. Он не имел никаких дурных намерений.
Харолд не ответил, но Ариадна жестом приказала мне продолжать:
Пожалуйста, договаривай, Лорд Камерон. В её голосе звучала обречённость.
«Почему она так расстроена?». Это была бессмыслица какая-то. Очевидно, Лиманд, или Эйрдэйл, рассказал им о моих действиях, но это не могло полностью оправдать их поведение. Бить Принцу мордуэто определённо преступление, но я это сделал небезосновательно.
Как я уже говорил, я вышел из себя. Девушка, которую он хлестал, была не старше двенадцати. Я сорвался, и так ему вломил, что он потерял сознание.
Ариадна была шокирована:
Он был без сознания?
Я кивнул:
Знаю, что она была его собственностью, но даже принцам закон не позволяет так обращаться с ребёнком. У неё по всему телу рубцы. Кто знает, как долго он над ней измывался, и что ещё он с ней делал? Прости меня за эти слова, но твой мужчудовище.
Разгневавшись, Королева повысила голос:
Тогда тебе следовало привести его ко мне! У тебя были доказательства его преступления. Были свидетели. Тебе следовало позволить закону с ним разобраться! Я его недолюбливала, но такое! Как я могу оправдать твои действия?
«Да я его просто ударил один раз». Неужели это было так плохо?
Доказательства по-прежнему у меня. Девушку я взял с собой к себе в дом. Её телодостаточное доказательство, и свидетели никуда не делись. Спроси их. Некоторым из них могут и соврать для него, но наверняка одного или двух можно убедить рассказать правду.
Мы их опросили, сказала Ариадна. Их показания совпадают с твоими, как и рассказ Лорда Эйрдэйла.
Тогда ты знаешь, что ончудовище, объявил я.
Ты что, совсем не раскаиваешься, Морт? сказала Ариадна. Пусть он был чудовищем, но ты хладнокровно убил его, пока он лежал без сознания.
Я что, настолько сильно его треснул? Нет, не может быть. Перед уходом я убедился, что его сердце по-прежнему бьётся. Он был жив. Я с отвисшей челюстью оглядел лица остальных людей в комнате. Их холодные взгляды не оставляли сомнений в том, что Лиманд был мёртв.
Я его не убивал! ляпнул я. Он был жив. Я вырубил его, после чего занялся девушкой. Когда я забрал её, и ушёл, он всё ещё был жив.
На лице Королевы появился проблеск надежды:
И она это подтвердит?
Конечно же, начал я, но потом тень легла на моё сердце:Ну, вообще-то, я её усыпил, прежде чем уйти.
Гарэс разочарованно покачал головой:
Значит, ты из милосердия позаботился о том, чтобы девочка не видела, как ты всаживаешь кинжал ему в сердце. Моё сердце рыдает от твоего благородства. Он не пытался скрыть насмешку в своих словах.
Кинжал? Какой кинжал? спросил я.
В этот раз Харолд с уважением покосился на Королеву, прежде чем сказать:
Принц-Консорт был убит одним ударом своего собственного кинжала. Его нашли торчащим из его груди.
Ну, это был не я!
Ты смеешь отрицать это? сказал Гарэс, отказываясь мне верить. Ты же сам сказал, и слуги с Лордом Эйрдалом подтвердили, что ты вломился в здание, взлетел по ступеням, выгнал всех прочь, и напал на Принца. Ты даже сознался в нападении. И ты ожидаешь, что мы поверим, будто после твоего ухода он сам вонзил кинжал себе в сердце, из чувства вины? Ну и наглость!
Да, чёрт тебя дери! закричал я. Всё, что я сказалправда. Я его ударил, и ушёл.
Довольно, сказала Королева. Разбираться с этим будет суд. Мордэкай Иллэниэл, Граф ди'Камерон, по моей воле властвующий во Владении Камерон, отныне ты находишься под арестом, и будешь содержаться в тюрьме, пока суд не вынесет решение по твоему делу.
Это был для меня уже не первый раз, и шрамы на моей спине всё ещё служили тому напоминанием. Однажды я уже пожертвовал своим достоинством, ради королевства, но второй раз я этого делать не собирался. Я непокорно оглядел остальных:
А с чего вы взяли, что сможете посадить меня под замок?
Харолд завёл руку за спину, подтолкнув Королеву, начавшую пятиться прочь из комнаты.
Я зыркнул на него:
Ты, Харолд? Уж тебе-то следовало бы знать. Потребуется нечто большее, чем ты и вся Королевская Гвардия, чтобы меня схватить. Да на тебя и твоих людей хватит одного Коналла.
Пап, сказал Коналл, чем привлёк моё внимание, но при этом отвёл взгляд.
Гарэс презрительно ухмыльнулся:
А почему твой сын здесь, как ты думаешь?
Тут я совсем распалился. Я огрызнулся Гарэсу:
Даже не думай вставать между мной и моим сыном!
Архимаг, некогда бывший драконом, жестоко рассмеялся:
Он здесь для того, чтобы тебя арестовать, глупец! Ялишь свидетель, и дополнительная гарантия, если тебе хватит глупости сражаться с собственным сыном.
Я снова посмотрел на Коналла, и стыд в глазах стал мне ответом. Моя надменность, мой гнев, даже гордостьвсё это мгновенно угасло. «Да будь оно всё проклято!»молча выругался я. «Как же так получилось?». Я медленно склонил голову в поражении.
Наконец-то ты начинаешь действовать разумно, заявил Гарэс.
Коналл шагнул вперёд, и встал передо мной:
Отец, протяни руки. В его собственных руках была пара молочно-белых оков из незнакомого мне материала. Они соединялись трёхфутовой цепью, и были подозрительно похожи на те оковы, которые мне описывала Мойра, побывавшая в темнице Хэйлэма.
А это откуда взялось? спросил я. Те, что были использованы на Мойре, были старыми, очень старыми.
Гарэс фыркнул:
Думаешь, только ты владеешь зачарованием? Я был рождён в Век Магии, Мордэкай. Я видел вещи, о которых ты можешь лишь мечтать.
Отец, руки, с большей настойчивостью повторил Коналл.
Коналл, ты же не веришь, что я это совершил, так ведь? спросил я его. Ты же знаешь, что я бы этого не сделал.
Он наконец поднял взгляд, посмотрев мне в глаза:
Я знаю, что ты не убил бы того, что этого не заслуживает. И я также знаю, что деяния Лиманда были злом. Я не уверен, что поступил бы иначе.
Я протянул руки, и пока Коналл защёлкивал на них кандалы, я повторил:
Я его не убивал, сын. Помни это. Мне следовало его убить. Я хотел его убитьно не сделал этого. Тебе лгать я бы не стал.
Мало кто будет скорбеть по Лиманду, сказал Гарэс. Но, с другой стороны, кто будет скорбеть по тебе, Мордэкай, когда тебя за это повесят?
Ну и ублюдок же ты, Гарэс, отозвался я. Уверен, ты с нетерпением ждал этого дня.
Архимаг пожал плечами:
Вообще-то, нет. Я никогда не думал, что ты будешь настолько глуп. Хоть я тебя и недолюбливал, я не думал, что тебе хватит глупости отбросить доводы разума и навлечь на свою семью такой позор. Но оплакивать я тебя не буду, это точно.
Я зарычал:
Наступит день, когда я сотру ухмылку с этого рыжего куста, который ты называешь лицом, Гарэс. Вот увидишь.
Глава 14
Когда Роуз Торнбер вышла из кареты, яркий солнечный свет падал прямо не неё, создавая мерцающие отблески в её иссиня-чёрных волосах, редкие седые пряди в которых лишь красили их. Несколько секунд она щурилась, привыкая к перемене освещения, после чего целеустремлённо направилась к въезду во дворец. Почти никто не был свидетелем её приезда, кроме конюха и дворцовых слуг, но она держала спину прямой, а плечирасправленными, двигаясь с величавой грацией.
Роуз никогда не сутулилась, и хотя роста она была среднего, большинство впервые встречавших её людей уходили с впечатлением о том, что она была выше их. Её ум, характер и честность были на голову выше других. В этом была её суть, вбитая ей в голову отцом, с момента её рождения и до совершеннолетия: «Хайтауэр должен соответствовать своему именипрямой, гордый, и наблюдательный». Даже сейчас она слышала его голос у себя в голове, когда думала о его любимом изречении.
Она шагала ровно и размеренно, несмотря на спешку. Дело было не в том, что у неё были какие-то важные вести. Скорее, наоборот. Большая часть её дня прошла совершенно зря.
«Ну, не совсем так», напомнила она себе, больше по привычке. «Любая информация полезна, даже если её полезность очевидна несразу». Это было частью её личной философии, но почти никак не смягчало её нынешнюю фрустрацию. Она весь день моталась по городу на встречи с некоторыми из наиболее необщительных своих контактов, заодно лично понаблюдав за дополнениями, внесёнными Тирионом в защиту города.
Больше всего надежд подавала возможность лучше понять личные финансы Лорда Кэнтли. Учитывая то, что большая часть её ресурсов снабжала её лишь слухами и сплетнями, возможность самой взглянуть на личные гроссбухи дворянина была редкостью. Однако это не дало ничего полезногопо крайней мере, пока что она ничего полезного не нашла. Финансы Грэгори Кэнтли выглядели удручающе заурядными.
Другие контакты Роуз также были мало полезны. Она кое-что узнала о реакции популяции на агрессивные новые методы Королевской Стражи, но эти последствия она и так предвидела. Роуз хотелось узнать больше подробностей, но её источники сообщали слишком уж расплывчатые вещи.
В такие моменты она боролась с искушением заручиться поддержкой свекрови. У Элиз Торнбер были гораздо более обширные контакты среди более тёмных элементов города, несмотря на её возраст и высокое положение. Но Элиз начала сдавать с возрастом, и по большей части перестала участвовать в политике. Роуз это вполне устраивало. Мать Дориана заслужила покой.
Когда Роуз наконец закрыла дверь в свои покои у себя за спиной, она испустила долгий вздох облегчения. День, может, и был долгим, но чашка чаю точно должна была сделать его лучше. Элиз спала на кушетке в гостиной. Роуз не хотела её будить, но тут подсознание привлекло её внимание к одному факту. Пожилая женщина лежала в ненормальной позе.
«У неё что, случился сердечный приступ?». Тут её нос уловил перемену в воздухе, определённый мускусный запах, который напомнил ей о
Не волнуйся, она просто спит, произнёс позади неё низкий мужской голос.
Несмотря на внезапность, она не дёрнулась и не дрогнула. Роуз уже сделала вывод о том, что он либо вошёл в комнату, либо недавно её покинул.
Ваша Светлость, вы, может, и не знаете, но входить в чужой дом без приглашения считается грубостью. Не уверена, как обстояли дела в ваше время, но в современном обществе это является ещё и преступлением.
Архимаг обошёл её, встав к ней лицом:
Никто не знает, что я здесь, кроме нас двоих. Так что этоне преступление, если только ты не пожелаешь обратного.
Тирион был одет в простую куртку с широким воротом. Оглядывая его одежду, она не могла не заметить мышцы, поднимавшиеся от его плеча к шее, и её сердцебиение слегка участилось. «Чёрт бы его побрал. Почему он такой самец?». Она привела мысли в порядок, и приложила сознательное усилие, управляя дыханием.
В ответ на её колебания он улыбнулся, и подался вперёд:
Или ты хотела бы совершить преступление, возможновместе со мной? Протянув руку, он зацепил пальцами висевший у неё на груди амулет.
Волна жара зародилась внутри, и пробежала по телу Роуз, от головы до Она усилием воли проигнорировала это чувство, как и слова Тириона.
Зачем вы здесь? потребовала она.
Новый Герцог Западного Острова вернул её амулет на место, при этом слегка проведя тыльной стороной пальцев по коже на её груди, отчего по спине Роуз пробежала электрическая дрожь.
Чтобы тебе не пришлось меня искать, ответил он.
Роуз посмотрела ему в глаза, проецируя своим взглядом весь праведный гнев, какой только смогла наскрести:
А зачем мне вообще вас искать?
Ты что, играть со мной вздумала, Леди Роуз? Тирион скривил губы, обнажив клыки. Если так, то я нахожу твою игру увлекательной, особенно потому, что не знаю правил. Ты прекрасно знаешь, почему я здесь. Что тебе следует спросить на самом деле, так это то, какова будет моя цена.
Сердце гулко билось в её груди, заставляя кровь приливать к ушам, и румянец залил её щёки и шею. Тирион пожирал её взглядом, а потом она почувствовала его ладонь у себя на талии, когда он потянул её к себе, опуская руку ниже спины:
Или, быть может, ты уже знаешь мою цену, и тебе не терпится её заплатить?
Роуз ощутила, как её колени задрожали, и осознала, что подаётся вперёд, будто собираясь прижать свои губы к губам Тириона. Ситуация грозила вот-вот выйти из-под контроля. Отчаянно соображая, она прибегла к десятилетиям накопленного опыта в искусстве осаждения чересчур ретивых дворянских сынков:
Что вы ели такое? внезапно спросила она.
Во взгляде Тириона появилось замешательство:
Прошу прощения?
Она отстранилась от него:
Я спросила, что вы ели. Что бы это ни было, запах ужасающий. Или у вас всегда такое дыхание?
Он закрыл рот, и отступил назад, смутившись на миг. Роуз одарила его сострадательным взглядом, прежде чем добавить:
Не надо так волноваться. Такая проблема бывает у многих. Я так понимаю, жевание листьев мяты может с этим помочь.
Замешательство Тириона обратилось раздражением:
Ты что, действительно пытаешь меня оскорбить? Тебя что, совсем не заботят нынешние события?
Выражение лица Роуз было абсолютно невинным:
Ни за чтои я понятия не имею, о чём вы говорите.
О новом обитателе дворцовой тюрьмы, сказал Тирион, повышая голос.
Роуз вздрогнула, сморщив нос, подкрепляя своё притворство:
Прошу прощения, Ваша Светлость, но не могли бы вы отойти ещё подальше? Запах весьма сильный. Когда Тирион отступил, она указала на кресло:А вообще, почему бы вам не присесть? предложила она, прежде чем усесться самойна противоположной стороне чайного столика.
Как только они уселись, она продолжила:
А теперь, рассказывайте, о чём речь. Меня весь день не было во дворце.
Значит, ты не слышала новости?
Роуз выгнула брови, указывая на то, каким очевидным она сочла его вопрос.
Лорда Камерона арестовали, сказал Тирион.
Сердце дрогнуло в её груди, на этот разпо более веским причинам, но её лицо этого никак не выдало:
По какой причине?
Тирион бросил на неё взглядона предположила, что он считал этот взгляд хитрыми ответил:
За убийство мужа Королевы. После чего принялся ждать, надеясь уловить её реакцию.
Несколько секунд спустя Роуз вздохнула:
Лорд Тирион, вы расскажете мне подробности, или так и будете излагать всё в виде коротких, драматичных заявлений подобно школьнику, стремящемуся произвести впечатление на сверстников?
От смущения его щёки окрасил румянец, но Тирион отбросил чувства прочь, и начал рассказывать. Рассказ занял несколько минут, и всё это время Роуз ничего не спрашивала, лишь ожидая во время пауз, и заставляя его снова чувствовать себя глупо.
Когда он закончил, она наконец произнесла:
Кто выдвинул обвинение?
Эйрдэйл, коротко сказал Тирион. Я же, вроде, уже говорил.
Роуз одарила его строгим взглядом:
Нет, не говорили. И вообще, вы опустили ряд важных подробностей. Пожалуйста, перестаньте высказывать свои наблюдения, и отвечайте на мои вопросы. Кто ещё был свидетелем?
Он пожал плечами:
Какие-то слуги, которые там работали.
Сколько?
Тирион нахмурился:
Пять, или, может, шесть. Какая разница
Она его перебила:
Как их зовут?
А мне-то откуда знать? нервно ответил он.
Роуз проигнорировала его вопрос:
Не важно. Позже узнаю. Где девочка, которую спас Мордэкай?
Тирион подался вперёд, уперев локти в колени, и положив голову на руки. Знай он, насколько нудными будут вопросы Роуз, он, может, и не явился бы. Он уже начал сожалеть о своём решении.
Не знаю.
Известно ли, чей кинжал был найден в груди Лиманда? спросила она, непреклонно продолжая допрос.
Его, наверное?
Возмутившись, Роуз продолжила его теребить:
Его? Пожалуйста, будьте точнее, Лорд Иллэниэл. Кого вы имели ввиду под словом «его»? Лорда Камерона, или Принца?
Тирион вскочил на ноги:
Принца! Боги лесные, женщина! Ты что планируешьпобег из тюрьмы, или защиту в суде?
Роуз бросила на него взгляд, властно выгнув бровь:
Вы демонстрируете своё невежество, Лорд Иллэниэл, поспешно выбирая одно единственное решение, не рассмотрев другое подобающим образом.
В горле Герцога зародился низкий рык, и он выглядел так, будто готов был рвать на себе волосы:
Так ты хочешь моей помощи или нет?!
Роуз сдержанно встала, и пошла к двери:
Возможноесли решу, что другого пути нет. В противном случае, вы для меня бесполезны.
Тирион сжал кулаки, отвечая:
Ты ошибочно предполагаешь, что я тебе помогу.