- И что, - цепляюсь за жалкие мысли, - в контракте был пункт: разрешить копание в нижнем белье?заканчиваю на истерической ноте.
- Не в такой трактовке, но приблизительно, - выпускает из жёсткого хвата Андрей и ещё раз приглашает выйти из машины: - Лучше сама, а то вытащу за шкварник. Мне с тобой некогда разговаривать и так дорого обходишьсянадоело церемониться.
- Я требую расторжения договора!яростно шепчу.
- Он посмертный, - ухмыляется Зепар, мелькнув белоснежным клыком.
- Умри - в ужасе бросаю с вызовом.
- Да не моей!Андрей отмахивается, точно от назойливой мухи. Открываю рот для возмущения, но затыкаюсь. Зепар озлоблено рычит: - Мне плевать на твои желания! Дура, когда же ты поймёшь: не из-за твоих красивых глаз взялся за дело. Я обязался перед Александром, а уговор дороже денег. Так что не осложняй работу мне, обучение себе, радость Никитину: за его любимым ангелочком присматривают.
Несколько секунд прихожу в себя. Глубоко вздыхаю и не в силах унять дрожь в теле, повинуюсь с гордо вскинутым подбородкомне родился ещё тот мужчина, который меня в грязь втопчет.
Глава 14
Глава 14
Идём в школу. Андрей чуть позади, коже ощущаю циничный взгляд. Молча, соплю, но шагаю, не теряя собственного достоинства. Подобного хамства так просто не оставлю. Сегодня же позвоню Александру. Ух, ему достанется! Главное, тренировку пережить, а там
Со всех сторон летят приветствия, Зепар только холодно кивает. Возле гардероба, кидает работнику:
- Дай пару ключей от пятой.
Парень косится на меня, шустро скрывается из видаза ближайшей стеной, - предполагаю, там подсобка или доска с ключами, - и уже через несколько секунд протягивает два. С зелёными брелоками и цифрами один и семь. Андрей их сжимает в кулак, берёт меня под локоть и далее сопровождает, словно грозный родитель нерадивое дитя, так и норовящее ускользнуть от уроков, но пойманное с поличным.
Ведёт по коридору, мимо всех раздевалок и останавливается у самой последней. Понимаю суть и ужасаюсь:
- Ну уж нет! Я с тобой туда не пойду!
- Стесняешься?хищно щурится Зепар, малахитовые глаза темнеют.Я с тобой уже пару недель живу.
- Сам понимаешь абсурд предлагаемого?злюсь, выдёргивая локоть из оков Андрея. Тело простреливает больморщась, хватаюсь за предплечье и шикаю: - Тытелохранитель, не более - голос предательски срывается на тихий испуганный визг.
- Поэтому не спущу с тебя глаз, пока не посчитаю возможным, - отрубает Андрей. Распахивает дверь и бесцеремонно толкает меня внутрь.Лучше принять как должное!
Едва не упав, оказываюсь в небольшой комнате с десятком, если не меньше шкафчиков. В остальном ничем ни отличается от предыдущих раздевалок. Пара дверей в туалет и душевую.
Меня трясёт от негодования. Выхода, как избавиться от плена не вижу. Не кричать же «Пожар!» в самом-то деле
- Псих!дрожу точно осиновый лист.
Андрей беспристрастно затворяет дверь. Проходя мимо, открывает дверцу номер один и на скамейку напротив моего шкафчика небрежно ставит сумку. Как ни в чём не бывало идёт дальше. Останавливается возле седьмого.
Спокойствию Зепара можно позавидоватьпереодевается быстро и без капли смущения. Отворачиваюсь, только в его шкафчике оказывает футболка, а от вида голого мужского торса задаюсь жаром.
- У тебя три минуты!вздрагиваю от командирского голоса.
- Издеваешься?неосознанно оборачиваюсь, широко открыв глаза. Андрей уже в спортивном костюме: широких серых брюках и толстовке.
- Пока споришь, время тикает, - складывает руки на груди, на лице ни намека на шутку. - Уже две с половиной.
- Что за концлагерь?вскидываю руки нервным жестом.
- Хочешь это обсудить?недвусмысленно ухмыляется Андрей: - Могу в красках рассказать, что будет, если не успеешь. Две
- Хоть отвернись, - ненавижу себя за слабость, но в голосе покорность и мольба.
- Конечно, это ведь много, что изменит, - Зепар цинично улыбается и картинно поворачивается. Еле нахожу слова от бестактной наглостиведь он бессовестно разглядывает меня через прямоугольное зеркало между туалетом и душем:
- А отойти в сторону нельзя или глаза закрыть?
Театрально шагает в сторону и закрывает глаза:
- Полторы
Как переодеваюсь - плохо понимаю, но вещи летают точно в вихре и даже некогда поменять нижнее бельё, тем более, поплакаться из-за боли в руке. Сняв платье, надеваю спортивные брюки, футболку, носки. Впопыхах вспоминаю о лекарствемне бы успокоительного... Успеваю закинуть пилюлю, глотаю без воды и втискиваюсь в кроссовок, хватаю второй
- Время закончилось! - звучит приговором, поднимаю глаза на Андрея. Зепар будто хищник, в два шага оказывается рядом. Закричать не успеваюрывком хватает за запястье и тащит из раздевалки. Поспеваю с трудом. Скачу на одной ноге, перехожу на обе, но с прихрамыванием, удерживая кроссовок в руке:
- Я на тебя в суд подам, - лютуя, выдавливаю сквозь зубы. Прекрасная мысль! Гениальная! Как раньше не догадалась? Давно пора вот только мне до полиции не добраться. По телефону не сообщитьвсе звонки прослушиваются, да и некогдаАндрей всё время рядом. В яростном запале тараторю: - Выиграю дело, буду навещать в тюрьме, и добивать: ну как тебе в неволе? Хочешь ещё кого-нибудь охранять? Силу показать?
Зепар ни на секунду не останавливается:
- Не уверен, что до суда доживёшь, - колкость сухого ответа неприятно режет.
Хам! Нет, он не хамиспорченный подонок, скотина!
Радует, что по дороге никто не видит моего позорного шествия. Коридор пуст, а минуя залы, усматриваю: подопечные усердно занимаются в залах и на выход не смотрят. Андрей на ходу распахивает дверь в «малый», где обычно тренировалась со Стасом. Грубо толкает меня внутрь и, зайдя следом, щелкает замком. Шумно выдыхаю, - слава богу, нет блондинки с инструктором, - и сразу же напрягаюсь: а зачем затворил?
Нервно оборачиваюсь, быстро надевая второй кроссовок:
- Ты не тренер, а садист с больным, воспаленным альтерэго, - пячусь, выплёвывая с ненавистью каждое слово.
- Тебя это беспокоит?до омерзения невозмутим Андрей. Подступает с ленцой и нерасторопностью барина, знающего, что в своём доме он всевластен.
- Да!не сдерживаю крика и неожиданно упираюсь спиной в ринг.
- Тогда вали прочь, - коротко кивает на выход. - Если сможешьдобавляет многозначительно, уголок губ криво ползёт вверх. Настораживаюсь. Кошусь на дверьспасительную и такую непосильно далекую Смотрю на Зепара. Чёрт! Ещё пару раз шагнёт, и я в плену. Понимаю всю абсурдность надежды на спасение, но она теплится:
- Выпустишь?
- Рискни.
Скотина играет! Тоже мне загонщик нашёлся! Ненавижу
- Ты сильнее, не выпустишь, - мямлю поглядывая то на тренера, то на выход.
- Разве ты хочешь уйти?вскидывает бровь Андрей.
- Да - бормочу невнятно, сознание подленько насмехается: «Да, да, да именно потому уже выбежала из зала и спешишь в раздевалку».
- Не уверен, - самоуверенно хмыкает Зепар. - Давай, иди. Я даже рук не распущу... - неспешно убирает руки за спину, но в совете столько угрозы и скрытого предупреждения, что сжимаюсь сильнее.
- Маньяк! Может, это ты меня пытаешься убить?
Андрей закидывает голову и громко смеетсявпервые вижу, его такую реакцию. Даже замираю на секундунизкий бархат щекочет слух, в груди теплеет, в животе предательски трепещут бабочки.
- Конечно!звучит искренне хохот. Зепар останавливается напротив так близко, что ощущаю нестерпимый огонь.
Краснею, удушливо вздыхаю, озираюсь, ища спасения, тереблю горловину футболки, будто специально врезающуюся в кожу. А обжигающе холодный перстень на груди, вот-вот оставит ожог на пунцовой от жара плоти.
Поэтому, - возвышается надо мной Андрей, - не сделал этого раньше, хотя возможности было выше крыши, и только сейчас решил довершить начатое до конца.
Истерика побеждает.
- Дай пройти!срываюсь на крик, рвано дышу.
- Иди!рычит в тон Зепар, но не сдвигается и с места. Пытаюсь уклониться от свирепой силыАндрей с лёгкостью перекрывает ход. Ещё попытка, но в другую сторонувновь преграждает путь. Я точно мышка в лапах тигра.
- Пошёл прочь!взвизгиваю, теряя контрольнервно дергаюсь назад и, как назло, ударяюсь о столб ринга затылком. От ужаса, боли и обиды текут слёзы. Унять не получается. Обхватываю плечи руками, опускаю влажные глаза. Понимаю, позорно ретируюсь, но что могу?!
- Кто мешает?
- Ты!запинаясь, давлюсь солёной влагой.
- Найди выход. Прогони, уговори... ударь!кидает просто, точно рассказывает о погоде. Шагает ближе - толкаю неуверенно и квело. Андрей даже не качается. Бью - даже не утруждается отступить, лишь чуть уклоняется.
- Безвольная слабачка! Ходячий труп
Бью сильнейтот же результат.
- Это всё?рычит с вызовом Зепар.А если я себе «такое» позволю?..
Не успеваю понять смысл фразы, Андрей подступает совсем близко и бесцеремонно прижимается ко мне всем телом. Жаркое дыхание опаляет кожу. Ощущаю крепкое, твёрдое возбуждение Зепара. Опешив, хлопаю глазами. Секунда, чтобы прийти в себя, и бросаюсь на гада, точно разъярённая кошка, озвучивая атаку разгневанными вскриками и негодующим шипением. Про кулаки и не вспоминаюмашу, как могу, пытаясь расцарапать наглую рожу. Сколько наступаюне имею понятия, но силы иссякают, а бешенство в ещё большем запале. Ведь ни разу так и не задеваю противника. Андрей издевается с лёгкой ухмылкой - ловко уворачивается, но когда ладонь вжикает совсем рядом с его щекой, рывком подтаскивает меня к себе. Ловит в кольцо мощными ручищами, пережимая мои - стискивает ягодицы и по-хозяйски поглаживая, шлепает по заду. От негодования, беснуюсь, но хват тренера силён. Тщетно вырываюсь - словно птица в силках. Неистово бьюсь - точно бабочка в паутине. Безрезультатно Громила возвышается надо мной скалой. От злости негодую, пыхчу на грани бешеного визга неврастенички. Ещё секунда на сражение взглядами Хлесткими, жадными, кричащими страстью. Мгновение, и застываю будто вкопаннаяЗепар впивается зверским поцелуем. Это даже не поцелуйдемонстрация силы: жёсткой, грубой, неуёмной, первобытной. До боли в губах, помутнения в голове и сладкой истомы в теле. Отбиваюсь, что есть сил, но только мысленно. На самом же деле, обвиваю уже освобожденными руками шею мучителя, страшась, что пытка закончится.
От холода, едва не теряю сознаниеАндрей отпихивает. На лице не то отвращение, не то брезгливость:
- Безвольная амёба!утирает рот Зепар.
- За что ты так со мной? - шепчу униженно, не зная куда деться.
- Пытаюсь достучаться до твоего настоящего эго, которое хочет жить! Покажи своё истинное лицо, девочка!..
- Не понимаю, - ощущаю уязвимость, потерянно вжимаю голову в плечи. - Я такая
- Нет! Ты - другая!свирепеет Зепар. - Только похоронила её глубоко внутри. Ты же не сделала ни единой попытки убежать! Чему тебя учили?вопрошает яростно. - Кричи, что есть мочи! Бей, словно собираешься убить!.. Любой экспромтвведи преступника в ступор!
- Не знаю, как, - опять давлюсь слезами. - Не умею, не могу
- Тогда беги!
- Но ты быстрее - руки опускаются, съезжаю на пол и реву навзрыд.
- Ты должна!рывком за футболку воздевает меня на ноги Андрей.Обязана сражаться! Ради мужа СтасаПлевать на них, - рычит, в глазах безумие. - Ради себя, любимой! Нет Вадима, пойми. Больше нет!хлещет правдой, точно кожаной плетью. - Реальность такова! Живи и докажи, что тебя ничто не сломит, - слова начинают стучаться в мозг. Вытесняют робкие остатки самобичевания. Клокочут сильнее, настырней, назойливей.Признайся, наконец, - выпаливает злобно с хищным оскалом Зепар: - тебе не мужа жаль, а себя,будто режет тупым ножом по больному месту. - Осталась одна, - смакует моё горе, выделяя каждую фразу.
Мимолётно описывает взглядом круг по моему лицу и с будничной простотой прикусывает губу. По телу пробегает ток. Меня тянет ближе невидимым арканом - уже опять готова поддаться соблазну, отравленная бесстыжей лаской, перешедшей черту фола. Боже! Почему я такая безвольная рядом с Зепаром? Отрава губ пьянит, как ничто. Заставляет осознать: я сама себя заточила в узкие рамки. Заложница собственных предубеждений, пороков и страстей. Его запах такой знакомый: до горечи во рту, сладкой истомы животе, пронзительного и назойливого жужжания в голове. Обволакивает, дурманит, напрягает мозг, побуждая: «Вспомни!» Но не могу Не понимаю, что происходит.
Зепар резко отпускает и шепчет, точно выплёвывает:
- А муж твой был тварью
Меня словно подбрасывает: снисходительность и тактоказывается тоже чуждые для Андрея понятия. В висках яростно грохочет: убить тварь! Бью гневно, наступаюкулаки с вжиками прорезают воздух, но попасть не могу. Зепар уворачивается с циничной ухмылкойшаг уклон, шагуклон. Останавливаюсьдыхание вырывается с хрипами, Андрей замирает совсем рядом:
- Что, зацепил за живое?ёрничает, дразнит, поливая едким хохотом. - Правда глаза колет?
Кидаюсь в бешенстве, точно ловлю жертву сетью, но промахиваюсь. Зепар только что был передо мной. Где он? Недоумевая, оглядываюсьпозади. Непонимающе моргаю, нелепо машу, показывая, на то место, где он был до этой секунды:
- Как
Андрей недобро усмехается:
- Что,ехидно сужает глаза,обман зрения?
Ярюсь с новой силойв бешенстве кидаюсь с кулаками. Удар, ударвсё мимо. От безысходности пинаю, и тут же ахаю, падая на спинуАндрей, поймав за ногу, с неимоверной простотой заваливает навзничь. На миг теряюсь в прострации, словно одурманенная алкоголем. По затылку, позвонкам и копчику простреливает молния боли, но мимолётноЗепар томительно неспешно устраивается на мне, отрезвляя дерзостью и беспардонностью. Бью хлестко по наглому лицувпустую. Андрей с лёгкостью ловит руку и рывком поднимает над моей головой. Ещё секундаещё оплеуха - и вторая рука оказывается там же. Грубовато перехватывает крепкими пальцами обе за запястья, всё также медленно умещаясь между моих бёдер. Ощущаю его возбуждение Твёрдое, упругое, жаркое. Замираю на миг, прислушиваюсь к лихому ритму сердца. Пытаюсь уловить шёпот разума. О чём я?!. Чёрт! О каком рассудке речь, когда мозг плавится от внутреннего перегрева, а взбунтовавшееся либидо бесстыдно вопит: «Сама горишь желанием!»
Боже! Спасите!
- Что теперь?озадачивает Андрей и переводит взгляд на мои губы. Глоток воздуха застревает поперёк горланемею.Если первые удары больше смахивали на «поцелуй меня», что я и сделал, - рассуждает сухо, но с перчинкой в голосе, - то последние: «хочу секса». Я прав?
- Ублюдок! Грязный, похотливый - шиплю гневно.
- Поэтому ты хочешь меня?повышает тон Андрей с явной издёвкой.
- Пошёл ты!кричу в лицо.Ненавижу тебя. Не хочу - извиваюсь рьяно, но только подливаю масла. Раздаётся треск тканивсё ещё удерживая мои руки, Зепар махом раздирает на мне футболку. Чуть приподняв на пальце, секунду рассматривает перстень Вадима, резко отпускает и с хамской непосредственностью оголяет отяжелевшею грудь.
- Можешь бороться со мной, но как будешь бороться с собой?охрипло чеканит в губы. - Твой язык врёт! Жесты обманывают! Тело лжёттак и льнёт к моим рукам! Поспорим, что внизу ты влажная и горячая?
О нет! Только не это
- Пожар - срываю голос, но крик остаётся в глотке. Андрей жёстко затыкает поцелуем. Минуту на сопротивление, и грубость лишает остатков силы воли. Пригвождает к полу. Заставляет подчиниться неистовому напору и юркому языку. Лежу как трухлявое бревно, дышать не могу, сопротивляться тоже. Пусть насилует, что кроме гордости потеряю?
Андрей резко отрывается, рассматривает мрачной зеленью глаз из-под задумчивого прищура. Секунды тянутся, будто часы. Зрачки расширяются Через секунду гипнотизирует нереальностьючернота заполняет глазницы полностью. Затаиваюсь, словно мне кол в сердце вбивают, но оно ускользаетиспуганно ёкает, пропуская удары. Причём они ощущаются то в горле, то в животе, то уже в голове. Зепар неспешно отпускает мои запястьявырываться не спешу. Жду большего... Его ладонь скользит по моей руке, переключается на горящую щеку, касается носа, очерчивает ротсаднящий, опухший ожидающий ещё поцелуев. С интимной жадностью большим пальцем нажимает на нижнюю губу, чуть тянет вниз. Изучает линию подбородка, изгиб шеиласки вызывают нестерпимую лихорадку. Дрожу, хочу Ещё Его ладонь без стеснения ложится на мою возбужденную грудь, слегка сдавливает, - предательски подрагиваю и чуть прогибаюсь навстречу, - обводит пальцем ореолу и вновь хозяйским жестом точно проверяет упругость.
Это мой крах! Стону под чутким вниманием искусителя. Настолько чувствительной никогда не была. Трогают, не трогаютразницы никакой, а руки Зепара имеют необъяснимую власть над моим телом. Закрываю глаза против волия в раю. Внутри расползается небывалое теплоуже не смогу остановиться, мне необходимо продолжения. Андрей томительно поигрывает с затвердевшим соском, вновь сжимает грудь, только чуть сильнее. Опять не в силах промолчатьстону протяжней. Наслаждаюсь горячими потоками воздуха, ласкающими кожуведь дыхание Зепара ускоряется: неровное, подрагивающее, обжигающее. Он и до этого жарко пыхтел, но теперь он тоже в точке «не отказа в безграничной власти»каждый уверенный жест пропитан усилием не сорваться. Андрей на пределе!