Светлана проводила нас с Ладой почти до моего дома.
Теперь иди к семье, с волнением проговорила она и крепко обняла. Не знаю, увидимся ли еще
Я вас всех так люблю! прошептала я сдавленным голосом и шмыгнула носом.
Ты улетишь, а мы все распланируем дальше Всё решим, но не сразу. Возможно, пройдет несколько лет. Но международная исследовательская станция не так уж недостижима. Туда можно отправиться на экскурсию. Но все это гораздо позже Все должно улечься после твоего исчезновения
Да, я все понимаю Только еще не представляю, как смогу все это пережить, ответила я, не желая размыкать объятия.
Светлана отстранилась, поцеловала в висок и, коснувшись подбородка двумя пальцами, подняла мою голову вверх.
Ты ведь уже многое сделала, чего раньше не могла, так? сжав губы, я кивнула. Нужно сделать еще немного и потерпеть. Последнеесамое сложное, но в безопасности это легче, чем на минном поле.
Я все сделаю, как вы говорите. Я обещаю, клятвенно заверила я, и сама вдохновляясь ободрением Светланы.
Пойдем, а то разреветесь тут, а мне придется вас обеих успокаивать, нетерпеливо проворчала Лада.
Я отошла от Светланы, еще раз улыбнулась ей, но прежде чем свернуть на дорожку к дому, снова оглянулась и сказала:
Светлана, прошу вас, проследите за Антоном. Я боюсь за него
О, не волнуйся. Борис проведет с ним разъяснительную беседу, грустно улыбнулась она.
Ему тяжело, наверное, виновато опуская глаза, ответила я.
Ты уж точно ни при чем, ободрила она. Такое случается
Тогда почему я чувствую себя виноватой во всем? всхлипнула я. И за Лю Мин, и за Пауло, и за маму с папой, и за Антона
О-о, девочка моя, не плачь, быстро подошла Светлана и снова обняла, прижимая к себе крепко-крепко. Мы все на нервах Не беспокойся за нас. Все будет хорошо! Ты только заботься о себе и ни о ком больше не думай. В твоем случае суровый эгоизмтвой помощник. Если хоть немного потеряешь бдительность, допустишь эмоции, то обнаружишь себя. А мы все старались не для того, чтобы тебя поймали из-за неосторожности. Поэтому сейчас пойди умойся, приведи себя в порядок и больше никаких слез. Привыкай быть сильной!
Ее слова укрепили дух. Жаль, что не мама говорила мне их. Она бы не смогла. Она вообще ничего не смогла бы сделать. Если бы мама знала, что случится через несколько часов, то давно бы уже умерла от горя. Я сглотнула вязкую слюну, поцеловала Светлану в шею и отстранилась.
Спасибо вам за все!
Твоим спасибо станет полная неизвестность о тебе и отсутствие в списках погибших, ответила Светлана, заправляя мне волосы за уши.
Ей тоже было тяжело. Но она сильная. Гораздо сильнее меня.
Я проснулась раньше всех, а скорее, и вовсе не спала. У меня осталось немного времени, чтобы попрощаться с родителями и сестрами. Пока Лада спала, я вышла в коридор и свернула в комнату близнецов.
Девочки сладко спали. Двенадцать лет, а совсем уже взрослые и такие невинные. Увижу ли я, как они вырастут? Что их ждет без меня? Смогут ли они избавить родителей от тоски по мне? Будут ли вспоминать меня?
Софья проснулась первой и, зевнув, потянулась и обняла меня.
Что ты тут делаешь так рано?
Пришла вас заплести, улыбнулась я сквозь слезы.
Ты же не умеешь? сонно улыбнулась Софья.
Это точно, засмеялась я и прижала сестричку к себе крепко-крепко. Ты знаешь, что я люблю тебя?
Правда? отстранилась она и удивленно поморгала. Ты мне никогда не говорила
И мне сонно проронила Марья, выглядывая одним глазом из-под одеяла.
Иди ко мне, дорогая, раскрыла объятия я и для второй сестрички.
Сегодня я сама полностью собрала девочек в школу. Запоминала их черты: улыбку, глаза, розовые щечки. Я выбрала им самые красивые платья, а волосы не заплела, а убрала в пышные хвосты на макушках.
Вместе с сестрами я спустилась в столовую. Мама готовила завтрак. Папа читал новости в визоре.
Ох, как вы рано все поднялись! И уже такие собранные! Умнички! приятно удивилась мама.
Папа ласково улыбнулся всем и отодвинул стулья от стола. Девочки расселись друг напротив друга и стали класть в свои тарелки блинчики.
«Блинчики! Попробую ли я их когда-нибудь еще?..»
Я стояла у порога и любовалась своей семьей. Как же я люблю их всех, но так редко говорила им об этом. А сегодня я их вижу, возможно, в последний раз. Я улыбалась сестрам, папе и маме, отгоняя мрачные мысли о том, что ужинать буду уже с совсем чужими людьми и не только, как пройдет сегодняшний день, что будет дальше
Когда мы завтракали, к нам присоединилась и Лада, бурча под нос, что так рано ей придется вставать всю жизнь, когда выйдет на полный рабочий день. А она так любит поспать.
Убирая со стола, мама обрадовала, что останется дома и проводит меня в порт Торго вместе с Ладой. Папа и сестры попрощались со мной у дверей, настойчиво попросив выходить на видеосвязь каждый день и показывать, как работаю на КНИСе. Я кивала, а самой так не хотелось их отпускать.
Смахнув слезу со щеки, я помахала им напоследок и закрыла дверь. Лада строго свела брови, намекая на то, чтобы я вела себя сдержаннее.
Потом мы вернулись в мою комнату вместе с мамой. Она еще раз спросила, все ли я положила в свой багаж. Я проверила его при ней. А затем предложила пройти в гостиную и на головизоре посмотреть все наши семейные снимки.
Мы провели несколько часов в радостных воспоминаниях. Лада комментировала смешными шутками наши снимки, на которых нередко присутствовала и сама. Кажется, я никогда не чувствовала себя такой счастливой, как в эти несколько часов.
Но время было безжалостно
Краем глаза заметила, что на часах уже без пятнадцати минут двенадцать. Скоро подъедет Борис, чтобы отвезти в порт и дать последние указания. Лада заметила мой взгляд и непринужденно потянулась.
Ой, все так здорово, но тебе пора одеваться, Дари. Не можешь же ты опоздать на свое путешествие к мечте
Не успела Лада закончить, как в дверь позвонили.
Рановато Борис приехал, поднялась мама и пошла в холл.
Что-то кольнуло в груди, но Лада взяла меня за руку и прошептала:
Дари, еще чуть-чуть, и ты будешь свободна. Не бойся!
Я кивнула и натянуто улыбнулась.
Дарья, иди сюда, послышался напряженный голос мамы из холла.
Мы с Ладой переглянулись и обе вышли из гостиной.
На пороге стоял молодой мужчинахомони. На секунду показалось, что это сам Макрон Босгорд. Я сглотнула и крепче сжала руку подруги. Мама стояла у двери и прижимала ладонь к груди. В глазах тревога.
Дарья, хорд говорит, что приехал за тобой Что это значит?
Лицо запылало от волнения, и сердце забухало. Я медленно перевела глаза на плечи хомони и кивнула в знак приветствия.
Чем могу помочь? ровным голосом выговорила я.
Я прибыл за вами, Дарья Ласо, чтобы проводить в клинику Кана для нанесения фамильной печати, вежливо ответил мужчина, пристально рассматривая меня и Ладу.
Печать?! прошипела я, потому что голос неожиданно пропал.
Лада обняла за талию. И если бы не она, я не удержалась бы на ногах. Мама замерла с приоткрытым ртом, совершенно ничего не понимая.
Но ее ставят на пятом фазисе после торгов?! со знанием заявила Лада.
Верно, если семья жениха не настаивает, сухо отозвался тот. Но у некоторых семей это частое явление, когда жених желает поставить печать сразу после окончания торгов. Семья подала прошение на печать после решения комиссии. Разрешение получено. Вас могли бы пригласить к специалисту раньше, но ждали возвращения своего семейного врача из путешествия. Сейчас врач ожидает вас. У него мало времени, поэтому прошу, поспешим.
Голова закружилась от осознания, что все пропало. Мысли бросились врассыпную. Сердце продолжало вырываться из груди, а желудок сжался от страха, намереваясь выплеснуть все содержимое наружу.
Рядом оказалась мама и взяла за руку. Она не должна была видеть отчаяние и страх в моих глазах. Я напряженно выпрямилась и подняла голову. Но понимала, что она шокирована так же, как и я. Лада прижала меня к себе и больше не смела спорить с хомони.
Но какая семья? Почему мы ничего не знаем? спросила мама, все больше начиная нервничать. И как такое возможно? Ведь еще идут торги?!
Алана Ласо, терпеливо проговорил хомони, поскольку на вашу дочь поступила только одна заявка, торги признаны несостоявшимися. Претендент пожелал поставить фамильную печать незамедлительно. Прошу, Дарья Ласо, мы теряем время
Я оглянулась на маму и выдавила растерянную улыбку. Но внутри уже холодела от одной мысли, чью печать мне поставят. И после печати я пропала. Но я пропала уже сейчас, потому что не успею на челнок до Зоруна. С печатью я не смогу выбраться дальше другого города, не говоря уже о другой планете: информацию о ней сразу занесут в историю гражданина, а в порту меня тут же зафиксирует датчик контроля.
Нельзя ли сделать это в вечернее время, у меня важное мероприятие? с внутренней дрожью спросила я, но еще до ответа хомони ощутила, как умирает надежда на спасение.
Нет. Такие процедуры не откладывают. Я жду вас в аэромобиле, сопровождающий был непреклонен.
Я возьму свой коммуникатор и вернусь, онемевшими губами произнесла я и, не слушая возражений сопровождающего, попятилась и быстро поднялась по лестнице.
Мне нужно было прийти в себя и понять, что делать дальше. Что я вообще могу сделать в такой ситуации Первой мыслью сталосрочно сообщить Борису, но как сделать это не по коммуникатору?
«Меня везут на печать», все, что я смогла написать Хворостову.
Дальше мысли пролетали одна за другой, и их разумности я не могла оценитьпаника охватывала волнами, погружая то в жар, то в холод.
«Мне нужно бежать!..»
Я бросилась к окну и посмотрела вниз. Но тут же поняла, что не смогу оказать сопротивление официальным сопровождающим. Меня бы задержали уже в порту Торго, а если бы и взлетела, то, однозначно, ждали бы в орбитальном порту Зоруна. Это усложнило бы все многократно.
Лада вбежала в комнату и заперла дверь. Я оглянулась и затараторила:
Я ведь еще могу улететь. Это третий челнок. Но еще есть четвертый?
Ты можешь успеть, но либо Босгорд прилетит раньше, либо из-за печати ты не сможешь пройти ни один досмотр, убила надежду Лада. И я понимала, что она права.
И что же мне делать? умоляюще посмотрела я на нее.
Лада тяжело дышала, ее взволнованный взгляд блуждал по комнате, но потом она уверенно произнесла:
Время еще есть. И варианты тоже. Езжай. Пусть делают свое грязное дело, а мы позаботимся об остальном
Вдаваться в детали уже некогда. Все равно я ничего не поняла бы и не запомнила. Выхода не было. С каменным лицом я спустилась в холл, попрощалась с мамой. Лада проводила меня к аэромобилю хомони. А когда я отъезжала, мимо проехал аэромобиль Хворостовых. Борис проводил меня взволнованным взглядом. Я сжала губы и отвернулась, чтобы не разреветься.
Врачом оказался мужчина из хемани. Он был невысоким, коренастым. Мне пришлось либо смотреть поверх него, либо в сторону, чтобы не встретиться глазами. Он представился и пригласил в кабинет, но, из-за того что все чувства были обострены до предела, я не запомнила имени. Сопровождающий не прошел со мной, но остался за дверью, чтобы потом доставить туда, откуда и забрал.
Врач указал на кресло и взял визор.
Снимите куртку и оголите правое плечо.
Я механически исполнила то, что он велел, и села в длинное кресло.
В вашей истории сказано, что у вас нет аллергий. Это так?
Я кивнула.
Хорошо, пробормотал тот и внимательно осмотрел мое плечо, а затем протер его влажной салфеткой с резким запахом.
Вы хорошо знаете семью Босгордов? осмелилась спросить я, настороженно наблюдая, как мужчина выкладывает на столик рядом с правым подлокотником какие-то инструменты.
Да, я знал еще первого мужа нори Кхелан Босгорд. Очень достойный хомони был, деловым тоном ответил врач. Вам повезло, Дарья Ласо. Редко люди попадают в высшее сословие
Внутри похолодело. С каждым его словом ужас поднимался из глубины души и охватывал все тело. В пропасть такое везение!
Хотите увидеть свою печать? с восхищением спросил врач, очевидно, любуясь ею на своем визоре. Очень красивая
Нет, срывающимся голосом отказалась я.
С недоумением тот все же повернул ко мне визор с рисунком овальной печати, и даже сквозь слезы я сразу узнала первые перевернутые буквы «К» и «Г». Ниже взгляд уже не опустился. Я и без того помнила фамильный герб Макрона: КхеланГот БосгордМакрон Матьотецсын. Сердце оборвалось, и голова бессильно упала на спинку кресла.
Сейчас я сделаю обезболивающую инъекцию. Больно не будет, и врач коснулся плеча инъектором. Я почти не ощутила легкий укол. Но плечо поболит, когда действие релаксанта закончится. Я дам немного обезболивающих капсул, если будет сильно беспокоить, выпьете на ночь. Но только по одной капсуле в день. Он слишком сильный.
Я молча взяла упаковку из нескольких капсул с прозрачной жидкостью внутри и положила в карман брюк.
Теперь ознакомьтесь с брачным соглашением и подпишите.
Врач протянул визор. Я не могла разобрать ни одной буквы. Просто смотрела на бессмысленный набор слов и пыталась убедить себя, что это сон. Но взгляд сам сфокусировался на одной из строк, где было сказано, что «принимая фамильную печать, невеста не имеет права отказать ее обладателю в любых требованиях по отношению к ней самой и ее действиям, кроме тех, что нарушают кодекс и законы хомони», и ниже «владелец фамильной печати имеет право посещать свою невесту в течение любого времени до брачной церемонии, начиная с даты, следующей за днем нанесения печати»
Левое веко задергалось. Я приложила пальцы к глазу и потерла его.
Все нормально? участливо спросил врач.
Я молчала.
Дарья Ласо, подпишите соглашение и приступим.
Я медленно оглянулась на запертую дверь, на монолитное окно и снова на визор. Выхода не было
«Может, все еще обойдется?» забила в висках слепая надежда.
Я коснулась визора указательным пальцем и зафиксировала свое согласие.
После врач подошел справа, пристегнул меня к креслу прозрачными ремнями, а когда взял в руки нечто, напоминающее лазерное перо, я отвернулась к окну и зажмурилась.
Процедура продлится около двух часов, поэтому расслабьтесь. Хотите, я включу музыку?
Сжав губы, я отрицательно мотнула головой. И он приступил к работе.
Я вскрикнула от ужасной боли.
«Мало того, что правила вынуждали ставить печать чудовища, которого ненавижу всем сердцем, так я еще и на всю жизнь должна запомнить эту процедуру из-за дикой боли?!»
Почему так больно? застонала я, когда терпеть стало невозможно.
Такая реакция организмаредкость. Вы, видимо, очень волнуетесь. Адреналин в крови сжигает релаксант.
Так сделайте что-нибудь! взмолилась я, возненавидев и хемани тоже. Вы же и сантиметра не нанесли. Я не смогу выдержать такую боль два часа
Что ж, мне придется дать вам другое средство, посильнее. Будет кружиться голова, но не волнуйтесьэто нормально, спокойно ответил врач.
Голова не кружиласья просто отключилась. И очнулась практически тогда, когда сопровождающий хомони взял за руку, чтобы вывести из аэромобиля. На улице уже сгущались сумерки.
Что со мной? едва ворочая языком и не чувствуя ног, спросила я.
Ты уснула. Пришлось подождать, пока действие релаксанта не прошло, усмехнулся хомони.
А оно прошло? выбираясь наружу, проворчала я.
Когда вышла на дорожку к дому и огляделась, мужчина наклонился над ухом и спросил:
Самостоятельно дойдешь или проводить в дом?
«А куда же делось уважительное обращение?..»
За последнее время сознание настолько пропиталось ненавистью к хомони, что я больше ни минуты не хотела находиться рядом с одним из них.
Сама, выдохнула я и, медленно передвигая ноги, пошла к крыльцу.
Похоже, не только тело разваливалось от «средства посильнее», но и мысли текли вяло, чувства притупились.
Я вошла в двери, и первой, кого увидела, была Лада. Она подпирала спиной колонну напротив входа и, как только увидела меня, кинулась навстречу и крепко обняла.
Где же ты была, бес тебя раздери?! задрожал ее голос у моего уха.
Не надо никого драть, глухо выговорила я и отстранилась.
Ей не нужно было спрашивать, как все прошло и что я теперь чувствую: всё сказали мои глаза.