Я и так это знала, ма, ответила я лишь бы что-то сказать и помахала всем рукой.
Что могло быть важнее того, что торги не состоялись, потому что претендент только один? Все остальное просто суета
Мельком взглянув на сообщение Маку Раибон Суфа, так и не вникнув в его смысл, я написала, что, пока его не было в лаборатории, я закончила вносить данные в базу и какое-то время не смогу помогать ему в других задачах. Но наставник и сам сообщил, что длительное время будет занят введением нашего метода в практику. А мне пожелал отдохнуть и набраться новых сил для работы.
Родителям о своем решении я сообщать не собиралась. Ведь мне предстоит много времени провести с Хворостовыми в обсуждении плана побега: не стоило вызывать подозрений. А сейчас нужно было выспаться. Я вошла в свою комнату и уронила голову на подушку.
Лада вернулась со стажировки после полудня, вытянула меня из-под одеяла и буквально стащила вниз по лестнице на обед. В доме было тихо.
Сегодня я порылась в древнем кодексе, который не отменен, а настоящий создан на основе него, и обнаружила неприятную деталь, проговорила подруга, упрямо впихивая мне в руку ложку для супа, потому что сама я и не думала браться за обед. Выигравшая семья может по своему желанию поставить фамильную печать раньше положенного срока. То есть уже через фазис после решения комиссии.
Значит, у меня сорок три дня до печати?! быстро подсчитала я.
Если они воспользуются этим правом. Будем учитывать все детали, деловито сказала Лада, но вовсе не расстроилась. Это значит, что у нас максимум сорок дней для подготовки. Но мы справимся и за меньшее. Расчетное время тридцатьтридцать пять дней, и тебя уже здесь не будет. Главное, чтобы один важный человечек все устроил. Над этим папа уже поработал, но нужно время, чтобы все предусмотреть, разобраться в деталях.
Что вы задумали? я тревожно потерла плечи.
Это и обсудим завтра вечером.
Я покачала головой и вздохнула.
Что я скажу родителям?
Ничего, непринужденно пожала плечами Лада и стала уплетать суп за обе щеки. Об этом не думай. Сначала нужно сделать основное.
Кхелан требует не сообщать никому о решении, видимо, боится, что опозорится перед своими. Брак с человеком! Надо же, какой мезальянс! со злостью вспомнила я.
Может, это и к лучшему. Твои родители будут спокойны, не станут без конца упоминать его имя, учить, как вести себя с хомони и переживать за то, что ты покинешь их
Ты права, согласилась я, чувствуя облегчение оттого, что мои собственные мысли находят поддержку и у Лады.
После сообщения Макрона я ждала встречи с Хворостовыми с тревогой и нетерпением. Мне жизненно требовалась уверенность в успехе нашего заговора.
После ужина Светлана попросила Антона помочь ей у бассейна, а Лада и Борис коротко посвятили меня в план «Б». У Хворостовых был надежный человек с серьезными связями на Зоруне. Туда-то и собирались отправить меня на челноке научного совета под видом стажера-исследователя. Так совпало, что планета Зорун была научным центром альянса. А после общего собрания с членом высшего совета Кардом Гейшел Бон Сновардом и его напутствияотправить на КНИС. Но на самом Зоруне, как и на собрании, я уже не появлюсь, а отправлюсь в свободную зону на большую международную исследовательскую станциюМИС, не имеющую отношения к межпланетному альянсу хомони. Там, где разные инопланетные граждане делились научным опытом, я смогу свободно жить и работать по специальности, потому что все ее жители имеют дипломатический иммунитет. Ничего ложногоя и так новоиспеченный стажер, а о сложностях в личной жизни знать кому-то совсем не обязательно. Законы хомони в свободной зоне космоса не действуют.
Все детали Хворостовы не сообщилиони были в разработке. Но, на первый взгляд, план выглядел удачным и вполне осуществимым. Я и не догадывалась, что моя подругашутница и лихачканастолько грамотный стратег. За время, пока принимались заявки на торги, Лада провела большую аналитическую работу по всем фронтам моей скромной жизни и возможностей. Она узнала, кто из студентов и ученых отправляется на разные исследовательские станции, разбросанные по альянсу и вне его, когда отправляются челноки, где будут проходить сборы и первичные инструктажи. Связала это с возможностью после окончания торгов отправиться на стажировку на КНИС, как и было запланировано моим наставником, ведь я первая в его списке. Узнала перечень разрешительных процедур для этого полета, и всю эту информацию разобрала с Борисом, который соотнес ее со своими возможностями.
Всего за обозначенный период времени для побега на Зорун отправлялось четыре челнока. Но этого было недостаточно. Теперь оставалось выждать, когда человек Бориса на Зоруне сообщит о возможности вылета в один из четырех дней, чтобы суметь перехватить меня на пересадке еще в орбитальном порту Зоруна и переправить на МИС. Все должно было совпасть: получение разрешения на вылет с Тоули, время посадки в орбитальном порту, мое поведение и действия связного на Зоруне.
Все казалось возможным, надежда на безопасное будущее снова вспыхнула во мне. Только бы Босгорды не узнали о моем запросе на вылет. Только они могут этому помешать.
До того момента, когда Борис узнает о времени вылета, мы с Ладой ежедневно стали изучать орбитальный порт Зоруна и саму планету на всякий случай: вдруг мне придется высадиться на ней. А также мы углубились в изучение законов и кодекса хомони. Заодно возобновили тренировки по лжи с Джоном. Никаких разговоров о плане вне дома Хворостовых мы не вели, даже в чате не обсуждали. А когда я находилась дома, то каждую минутку проводила с родителями и сестрами, понимая, что в какой-то день мне придется выйти за дверь и не вернуться.
Я никогда не нарушала закон хомони, да и не самые строгие пункты кодекса. Но я и не представляла, какие страшные последствия могут ожидать нарушителей. Теперь я примечала всех и вся, кто хоть чем-то нарушал кодекс или законы, и понимала, что каждый третий человек мог быть наказан не единожды, если бы мылюдиследовали требованиям закона сообщать о нарушениях.
Я поняла, что никто, кроме меня самой, не позаботится обо мне. Никто не сможет, не пострадав. Я знаю, что поступаю неразумно, что предаю родителей, что создаю много других проблем, но Борис и Лада заверили, что никаких серьезных последствий для родителей не будет. Даже если им сообщат, что я не прилетела в место назначения, все это будет уже не важно Тяжело осознавать, что причиню им огромную боль, но волнение родителейэто меньшее зло, чем то, в каком положении окажусь, если Макрон Босгорд завладеет всеми правами на меня. Хворостовымудрые люди. Они найдут слова утешения и оправдания. В любом случае мама и папа будут знать одну правду: я работаю на исследовательской станции. Какая разницана какой? Во лжи их нельзя будет уличить. Это уже облегчение. А Хворостовы найдут способ сообщить, что я жива и здорова. И может быть, когда-нибудь мы снова увидимся
Я уже не ребенок. Пора взрослеть и принимать собственные решения. И я выбрала суровую свободу.
Прошел уже двадцать один день, как связной с Зоруна молчал. Два челнока научного совета уже отбыли без меня. Но радовало то, что разрешение на вылет с Тоули на КНИС было получено. Родители были горды, хоть и озадачены тем, почему на время торгов меня отпускали на стажировку. Они ведь так и не узнали, что торгов не было. Но Лада и тут сообразила для них достойную причину.
Спустя несколько дней я услышала от Михибывшего однокурсника, что кандидатуру Лю Мин выставили на торги. И обрадовалась тому, что каким-то образом семье Гао удалось скрыть нарушение нескольких законов подряд. Видимо, у них тоже были хорошие связи, которые помогли даже на медицинском освидетельствовании утаить, что Лю Мин не девственница и носит на себе отметину чудовища.
Жаль, что не увиделись с Лю Мин в ее день рождения и не смогли поздравить даже в чате: он был заблокирован. А наши с Ладой подарки, отосланные с курьером, вернулись назад. Обидно до слез, но мы хотя бы попытались наладить отношения.
Через пять дней Хворостовы ожидали прихода комиссии. И я надеялась поддержать Ладу в ее день рождения. Но неожиданно связной с Зоруна сообщил, что мой вылет должен состояться завтра днем на третьем челноке из порта Торго. Борис даже раньше вернулся с работы, чтобы обсудить весь план еще раз.
Все это время я держала себя в руках и не высказывала тревожных мыслей: все было понятно и вполне выполнимо. Но когда повторили с Борисом все основные моменты, меня начала бить нервная дрожь. А потом еще и Антон, не вовремя явившийся из колледжа, услышал весь наш разговор. И Борис с Ладой сразу забеспокоились о его безопасности.
Рано вернулась и Светлана. Мы с Ладой сидели в гостиной и напряженно молчали. А Борис приглушенно разговаривал с Антоном в столовой. Светлана сразу поняла, что случилось, и вмешалась в разговор отца с сыном.
Ему точно ничего не грозит? беспокойно спросила Ладу я.
А что ему грозит? Только разбитое сердце, фыркнула та.
Я покосилась на подругу с упреком, но та закатила глаза и подсела ближе.
Да не волнуйся, попереживает немного за тебя и отпустит. А врать он не хуже меня умеет. Так что, с нами будет все в порядке. Тебе это даже в голову не надо брать.
Я хмуро сжала пальцами сиденье дивана и опустила голову, чувствуя, что тревога только усиливается.
Дари, Лада, привет! заглянула в гостиную Светлана с мягкой улыбкой. Пойдемте ужинать?
Мам, для ужина еще рано, и ни у кого нет аппетита, отмахнулась Лада.
Тогда пойдемте пить чай, настоятельно пригласила та.
Мы с Ладой поплелись в столовую. Борис и Антон сидели за столом и сверлили друг друга недовольными взглядами. Но когда я вошла, Антон перевел глаза на меня, отчего-то смутился и встал.
Наливай чай, велела Светлана сыну спокойным тоном и, гладя меня по плечу, усадила за стол. Утром я испекла твои любимые кексы, Дари.
Антон расставил чашки с чаем, а блюдо с кексами поставил прямо передо мной. Я посмотрела на десерт, но не могла притронуться: внутри все болело, будто кто-то выпотрошил внутренности, а потом засунул обратно как попало.
Если съем что-нибудьстошнит, выдохнула я и скривила губы, потому что по горлу потекла горько-кислая слюна.
Тогда просто воды? предложил Антон и бесшумно поставил передо мной полный стакан.
Я оглянулась на него и благодарно улыбнулась. А он задержался на мне тоскливым взглядом и присел рядом.
Я свяжусь с Аланой, скажу, что ты останешься у нас? спросила Светлана.
Мне бы домой, это же последний день с семьей, тихо проговорила я.
Угу, недовольно хмыкнула Лада, и разревешься там без меня. Я пойду с тобой.
Пожалуй, это правильно, согласилась Светлана, но я заметила, что она не хотела меня отпускать. Мы так сроднились за все это время.
Все молча расселись по своим местам и стали вертеть в руках чашки с чаем.
Светлана а что значит«как овцу на заклание»? почему-то вспомнилось мне.
Светлана нахмурилась и вздохнула. Лада с Антоном недоуменно переглянулись.
Откуда услышала?
Мама произнесла однажды, когда на бал собирались.
Я заметила, что ей не хочется говорить, но она все же ответила на русском:
Это иносказательностать жертвой. Закланиебыть заколотой
Я медленно перевела глаза на свои руки и выдохнула:
Как красноречиво
Я ничего не поняла, недовольно заявила Лада. Но давайте уже ближе к делу. Что мы еще не обсудили?
Антон, иди к себе, попросил Борис.
Парень без спора поднялся и ушел. Когда его шаги на лестнице стихли, Борис закрыл дверь столовой и снова заговорил о плане. Только теперь мы говорили обо мне. Он успокаивал не пустыми заверениями, что все будет хорошо, а логикой и аргументами, еще раз проговаривая всевозможные трудности на моем пути к свободе.
Мы проговорили до позднего вечера. Потом с Борисом связался Джон и тот уехал на встречу. Лада пошла собираться, а мы со Светланой сидели у окна гостиной и смотрели на темнеющее небо в россыпи звезд.
Такое ощущение, что все внутри перемешалось Так темно и холодно будто потерялась в космосе, безжизненно выдохнула я и опустила лоб на плечо женщины.
Нет, ты просто повзрослела на жизнь, обняла меня Светлана. Иди домой, побудь с родителями. Только не выдай себя. Ложись спать раньше. На свежую голову будет лучше думаться, и крикнула вверх: Лада, ты собралась?
Нет, не могу найти свои конверсы А куда делись мои любимые топы? Я хочу Дари их отдать
Н-да, вы у меня обе инопланетянки, вынужденно улыбнулась Светлана. Вам бы в космосе служить и чтобы никакого хозяйства Ты посиди, я помогу Ладе.
ОпределенноЛада дочь своих родителей: такая же оптимистка и не падающая духом. Что бы я делала без них?
Светлана поцеловала меня в макушку, а я крепко прижалась к ней в благодарности за заботу.
Пока дочь и мать о чем-то спорили наверху, я тихо прошла в столовую за стаканом воды. А войдя, испуганно отшатнулась к стене, когда наткнулась на Антона. Он сидел за столом в темноте комнаты и что-то читал в визоре.
Занимаешься? спросила я.
Он поднялся, отложил визор и долго смотрел на меня. Сумерки не давали разглядеть выражение его лица и глаз, но то, что он был напряжен, чувствовалось на расстоянии.
Налить тебе молока? спросил он тихим голосом.
Да, благодарно выдохнула я и обняла себя за плечи.
Антон включил светильник над столом, приглушил свет до минимума, налил два стакана молока и поставил передо мной кексы. Сам сел напротив и стал вертеть в руках свой стакан.
Спасибо, улыбнулась я и откусила кекс. Надеюсь, что там, где я окажусь, будут такие вкусные кексы, как у твоей мамы.
Хочешь, я полечу с тобой? неожиданно произнес он.
Я едва не подавилась, но вовремя запила молоком и округлила глаза:
Антон, ты что?
Я буду защищать тебя, глядя на меня без стеснения и со всей решимостью, заявил он. Одной тебе будет трудно. Вдвоем мы справимся.
Я несколько минут смотрела на него, но потом очнулась и покачала головой, сожалея, что завела об этом речь.
Это очень опасно
Ты думаешь, я не знаю?
Тебе еще колледж заканчивать, ты в курсе? я продолжала говорить мягко, пытаясь найти убедительные доводы, чтобы глупые мысли покинули его голову.
Ну и что?
Антон, у тебя нет разрешения на вылет
Папе нетрудно будет его раздобыть, парировал он.
Но ты не сможешь сесть в тот же челнок, и на орбите Зоруна я не смогу провести тебя в другой челнок Да и вообще, все это бред! разволновавшись, бросила я.
Ты этого не хочешь?! расстроился Антон.
Антон, тебе восемнадцать! я подняла на него глаза.
Скоро будет девятнадцать! упрямо настаивал он.
Это ничего не меняет
Ты просто не понимаешь, какая тебе грозит опасность! вскочил со стула парень и нервно провел пальцами по волосам на висках.
А ты понимаешь? уронила плечи я. Что ты знаешь о жизни в бегах?
Будто ты знаешь
Я с тревогой проследила, как он нервно прошелся несколько раз туда-обратно, очевидно, пытаясь найти слова, которые убедят меня. Но его поведение вызвало только еще большее беспокойство за свою судьбу.
И я не знаю Антон, сядь. Перестань ходить туда-сюда, ты меня только расстраиваешь.
Ты не понимаешь снова начал он, остановившись рядом.
Чего я не понимаю, Антон? с дрожью в голосе заговорила я. У тебя чудесное будущее впереди, а ты хочешь его загубить? Ради чего? Твоя семья и так очень рискует, помогая мне
Ради чего? повысил голос он и снова закричал: Ради чего?! Я люблю тебя, Дари! Разве это ничего не стоит?!
Я обомлела и медленно моргнула.
«Еще один безумец! Только этот готов сложить голову за меня Ох, что б вас»
Я закрыла глаза и умыла лицо ладонями. Антон так и стоял рядом, тяжело дыша мне в макушку. Я не знала, что ему ответить. В голове и без него каша: завтра безумный день, даже я не знаю, как он сложится, а тут еще это
Что у вас тут происходит? вошла Светлана и включила полное освещение.
Я тут же поднялась и выпрямилась.
Простите, Светлана, я просто чуть не подавилась кексом, оправдалась я и коснулась плеча Антона. Спасибо, Антон, за молоко Доброй ночи
Я обошла обоих и стала подниматься по лестнице, чтобы поторопить Ладу, но негромкий голос Светланы заставил остановиться между пролетами:
Антош, ты выбрал неудачное время для признания. Мы ведь уже говорили об этом
«Бес! Она все знает? Как неловко! я покачала головой и потерла тяжелеющие веки. И что мне с этим делать? Как бы он не натворил глупостей»