Приближаясь к пещере, скользнул в Сах. Сразу же увидел множество сильных заклинаний, покрывающих землю, пронизывающих воздух вокруг. И ныряя все глубже и глубже в потоки магии, обнаруживал все новые и новые заклинания. С такой плотностью плетений я не сталкивался даже на караульных площадках Пеленора. Заподозрил бы работу Повелителей, если бы не знал, что их уровень воздействия на мир и вовсе не нуждается в подпорке плетениями.
Миг перехода через чётко очерченную тенью границу зева пещеры впечатлял. Мгновенная тьма и снова яркий свет. Проморгавшись, обнаружил, что мы с проводником стоим под стенами форта: мощные башни, навесы для стрелков высоко вверху, шары с крестообразной прорезью, что прикрывали стрелометы в бойницах. И вот здесь нам впервые пришлось проходить и проверку заклинаниями и сверку аур.
В крепости не успел и слова сказать, как маг едва ли не силой потащил меня куда-то вглубь пещеры. Здесь стены оказались источены ходами, причём все они были созданы руками человека: прямые, круглого сечения, сворачивающие под прямыми углами, освещённые по всей своей длине Светочами.
Наш путь закончился в пещере, венчающей один из таких проходов. Тоже рукотворной; порода была выбрана половинкой шара. В верхней точке, метрах в тридцати от пола, нестерпимо сиял огромный светильник, заливая пространство желтоватым светом. Люди, шкафы, столывсе это теснилось по кругу у стен. В центре же стояли огромные, около двадцати метров высотой, серые колонны с лежащим на них архитравом. Он был весь покрыт высеченными рунами. Старшими рунами, оставленными нам Создательницей и продолжившими работать даже тогда, когда сама основа магии изменилась и на руины Артилиды опустились Темные века.
Всё пространство каменного пола покрывали несколько вписанных друг в друга Печатей. Взгляд выхватывал отдельные знакомые элементы то там, то тут, но смысл всего комплекса сопряжений ускользал. Один размер рунных блоков уже говорил об уровне разработки. Сомнительно, чтобы простой мастер училищапусть и необычного, но сосредоточенного больше на практическом применении магиисмог бы с одного взгляда понять работу, которая стала результатом десятилетий труда старших собратьев по Искусству. Но это лишь очередной раз напомнило мне, что нельзя останавливаться на пути к вершинам.
Когда-то, только вступив на путь Искусства, я замахнулся на задачи, превосходящие мой опыт, талант и даже возможности, но всё-таки справился, сумев построить форт Дальний рог. Тогда я своими руками подготавливал центральный зал под крепостной Источник и Хранитель. И сейчас с первого взгляда обнаружил знакомые плетения контроля, которые шли вокруг Печатей внешним кругом. Со второго, уже понимая, что нужно искать, выделил преобразующие плетения, что должны напитывать амулетную часть. Но для чего амулеты в Печатях? Да и рунные вязи хоть и были похожи, но порядок следования знаков отличался от известных мне схем. Сделать вывод о том, для чего же предназначены черные каменные тумбы, окружённые этими рунами, было несложно: наверняка в них заключены Истоки, а камень используется для лучшей проводимости маны и снижения потерь при передаче.
Но погрузиться в изучение изысков чужой работы, найти в ней ещё что-то известное мне не дали. Ничего удивительного, ведь я приехал сюда совсем не за этим. Ни Повелитель, ни его секретарь, ни тем более сопровождающий не сообщали мне подробностей, но кое-что я был способен понять и сам, сделав выводы из услышанного: последний раз эти Врата работали несколько месяцев назад, когда их только проверяли. Они исправно переправляли вещи и людей в Астрал к Стражам. Так же исправно возвращали их назад. С некоторыми исключениями, правда. Исключения относились только к предметам, на которых проявлялся откат порталов, привычный для всех в Гардаре. С людьми такого произойти было не должно, несмотря на то, что, по сути, Врата полностью меняли тех, кто проходил ими. Да по-другому и быть не могло, ведь человек не может выжить в Астрале, как бы Создательница не изменила часть его.
Находящиеся здесь маги радовались получению разрешения на проведение ещё одного опыта. Я, так же пропадавший днями в своих изысканиях артефакторики, мог их понять, но быть объектом для изучения оказалось неожиданно неприятно. Впрочем, я почти год провалялся в госпиталях, пока врачи не сумели подобрать лечение и много раз ощущал на себе такие же отстранённые взгляды людей, видящих в тебе едва ли не предмет. Кстати, теперь, пройдя Зелон, я понимаю, что помочь мне сумели опытные армейские магистры и архимаги, которые изредка сталкивались с похожими травмами и всё же остановили некроз моей ауры. А вот в гражданском пансионате лечащий врач даже не задумывался о том, что можно использовать сырую, ядовитую ману и впервые пробовал это сделать на моих глазах. Так что любой маг постоянно исследует себя и мир вокруг.
Что-то такое я не раз повторял, находясь рядом с Маро и перенося на себя все её переживания, выслушивая и даже заставляя выговориться. Я утешал, убеждал, что не нужно обращать внимания на странное поведение магов, достаточно вспомнить меня, погруженного в мир плетений, увлечённого пришедшей идей. Возможно, это тоже было одной из причин, по которым я стал меньше заниматься Искусством. Вокруг Маро и без того было полно магов, а вот простых людей не хватало.
В общем, суету и обращение с собой наравне с бездушным големом я перенёс с кривой усмешкой, вряд ли верно понятой теми, кто здесь находился. Уж слишком забавно смущались самые молодые из них.
Я же ухмылялся тому, что сейчас не мог честно ответить даже себе: чему же я больше радовался? Тому, что оказался в привычном мире магии и мне не нужно скрываться даже от любимого человека? Тому, что я наконец-то приложу свои силы для её лечения и перестану ощущать себя беспомощным? Тому, что можно отбросить заботы о Маро и окунуться в то, что всегда было для меня частью жизни? Тому, что на расстоянии меча окажутся те, кому можно просто мстить, выкинув из головы все житейский сложности?
Возможно, я сумею это понять там, по ту сторону Врат. И ответить себе на ещё один вопрос: а не бегство ли это? Ведь после того, как Рагнидис предложил помощь, сообщил, что есть способ замедлить жизнь Маро до момента обнаружения решения, разве я не должен был остаться здесь? Кто поддержит Маро, когда ей придётся уехать в горы, в лабораторию? Кто поддержит её родителей, которые перестанут получать от неё письма? Почему мне легче сбежать сражаться с темными, чем остаться здесь, закончить третью ступень обучения, вернуться к Маро, увидеть её вечно спящей?
Поймал себя на мысли, что уже ответил на свой вопрос. Сбежал. Не зря же промелькнуло это слово в голове. Выходит, действительно легче сбежать. Не так уж я оказался и силен. Хватило лишь на семь месяцев.
И кстати, что-то такое мелькало в строках мемуаров того же Виора Раста, архимага, что пережил все Темные Века, все битвы, разработал множество заклинаний и рунных связок. Мне, школьнику, было неинтересно читать многие главы у него, я пролистывал житейские подробности. Но разве не об этом рассказывала история его жены? Той, которая не была магом и состарилась у него на глазах? Оказывается, читая мемуары великих, я запоминал не то, что нужно. Что теперь мне, кавалеру множества наград, потерявшему друзей и сослуживцев в сражениях, описания этих самых битв? У меня есть свой опыт: иди вперёд, даже если уже нет сил и убей врага, иначе погибнут те, кто рядом с тобой. Это просто. А вот важное, то, что мне и нужно на самом деле из опыта чужой жизни, я, оказывается, бездарно упустил.
Меня хлопнули по плечу, заставляя отвлечься от мыслей и задали вопрос:
Из Сах вышел? Внимаешь?
Снова усмехнувшись, на этот раз беззаботно, согласился:
Внимаю.
Отлично, мужчина с магистерской бородкой, да и по плотности ауры определяемый не меньше, как очень сильный мастер или даже магистр, кивнул и продолжил. С тобой пришли бумаги. Все ясно-понятно, да только указания противоречат друг другу. Запоминай что я скажу и сам решай, что с этим делать потом. Готов?
Я тоже кивнул, обойдясь без слов и скользнув на самый краешек Саха, чтобы ничего не упустить.
Распоряжение: в рабочую печать Врат поместить тебя, меч, артефакты по списку и голема. Список: природное Средоточие малое, артефакт без клейма со Стазисом и Родником, артефакт Истока, амулет ментальный с клеймом эксклюзивным, амулетная броня. Список ясен-понятен?
Так точно.
Тогда лишнеемне.
Рука скользнула под рубашку. Амулет выпускной, амулет офицерский, списанный и восстановленный, амулет самоделка. Больше у меня ничего и нет. Все, кроме выпускного легло горкой в требовательно протянутую ладонь. Через минуту, вернувшись из-за пределов печати, этот же магистр принёс мне артефакты в обмен, заставив нахмуриться:
Не понял.
Чего не понял? Я же только что зачитывал список. Это модифицированный под Астрал Исток.
Я принял знакомый шар:
Что значит модифицированный?
Это следующий пункт инструктажа. Сама природа того пласта Астрала, куда ведут Врата, отличается от нашего мира.
Прописные истины мне можно и не повторять, недовольно сморщился от тона магистра.
Как скажешь. Тогда сократим до минимума, хмыкнули мне в ответ. С артефактами большие проблемы. Природные проходят без замечаний, поскольку не подвергаются изменениям, все остальное может разрушиться. Мы только-только подгонку начали. Перво-наперво после перехода убери от себя свой артефакт со Стазисом. Голем просто рассыпется, а вот эта штука может полыхнуть на поясе. Меч вряд ли. Амулетная броня не знаю. Тоже убери от себя. Это всего лишь опытный образец.
Услышанное мне совершенно не понравилось. Инструкции, что выдал мне секретарь Солк, ни о чем подобном не сообщали. Поэтому молчать не стал:
Я считал, что в списке речь шла об Истоке голема. И он у меня точно не модифицированный. Что значит рассыпется и зачем тогда мне его тащить туда?
Магистр вскинул брови и, развернувшись, заорал:
Риол, у нас проблема! В ходячей каменюке Исток!
Ответом ему стал не менее могучий крик с противоположной стороны пещеры:
Я в курсе!
А я нет!
А тебе и не нужно! Балансирую контур я!
Развернувшись ко мне, магистр возмущённо спросил у меня, видно позабыв, кто перед ним:
Что значит не нужно? Мы же не партию контрольных артефактов переносим, верно?
Отвечать я не стал, но в самой ситуации ничего хорошего для себя не видел. Все это неприятно напомнило мне майора Зиртоя, что когда-то пытался отобрать у меня Маро. Он тоже не видел в ней человека. Вроде бы и голос, что раздавался с той стороны не похож, но Впрочем и после того дня мы иногда сталкивались с таким отношением, так что это вовсе не уникальный случай. Я, со своей увлечённостью магией мог бы понять этих людей. Мог, но не хотел этого делать. Всегда нужно ограничивать себя в каких-то важных вещах. Как ограничивают законы Гардара эфирников.
Магистр же взъерошил волосы и вздохнул:
Ладно. Суть проблемы ты понял? Приказ гласит отправить туда и тебя, и голема. Но его мы не изучали, и я не могу тебе ответить на вопрос что с ним там случится.
Я кивнул, не сильно переживая за это. Сах позволил обдумать этот момент. Вряд ли Повелителю Рагнидису интересно что случится с Гвардейцем при переносе. Я скорее поверю, что он знаетвсе будет в порядке. Не зря ведь составлен список. Магистр же продолжал наставления:
Держись от него подальше. Амулетную броню держи на ладони
Что значит амулетная броня? Я носил нормальную зерцальную, приподнял перед глазами обычный амулет, почти неотличимый от обычной поделки гарнизонной мастерской. Толстый диск, размером с ладонь, блестящие в ярком свете крошечные руны с тыльной стороны. Что это?
Это то, чему мы тут отдали пять лет. Не нужны больше латы, поверх которых крепится заклинание. Это Доспех, который сам создаёт их.
Я попытался оценить, насколько нужно усложнить плетение бакалавра, чтобы оно удерживало псевдосталь по заданному образцу. Не смог и просто спросил:
А применять его могут только архимаги? Или для этого мне и нужен будет Исток в руке?
Здесь может и нужен, а там с этим проблем не будет. Поймёшь, магистр замялся. Если работать будет. Прошлый рассыпался. М-да В общем, следи за связующими плетениями. Как только поплывутотбрасывай его прочь. И желательно не во встречающего. Не думаю, что это сойдёт за приветствие.
Хороший совет. Пожалуй, даже больше, чем сам перенос, меня волновала встреча на той стороне. Увидеть своими глазами легендарных Стражей? О чем после этого можно ещё мечтать? О личной встрече с Создательницей? Устыдившись своих мыслей, я выбросил их из головы, сосредоточившись на том, что происходило здесь и сейчас.
Нас с Гвардейцем поставили между колонн, точно под архитравом. Вокруг, один за другим, просыпались Истоки, накрывая пещеру волнами излучаемой сырой маны. Её жадно впитывали рунные плетения. Я не видел, чтобы хоть одна руна в них начала излучать свет, показывая, что приблизилась к пределу насыщения. Заклинание Врат было сделано с огромным запасом прочности. Один только размер колонн и расстояние между ними намекали, что кто-то оптимистично предполагал, будто через них будут проходить строем целые бригады или осадные химеры. Даже мой трёхметровый голем терялся у подножия Врат.
У края стены фигура человека подняла руку, привлекая моё внимание, раздался знакомый голос:
Приготовился!
Я кивнул и скользнул в Сах, окунаясь в потоки магии. Те, что лежали на самом краю мира и были доступны даже адептам. Казалосьони гудели от маны, разлитой вокруг.
Переход!
И все исчезло. Гудение, сами потоки, колонны, пещера и весь мир.
Мгновение я находился в пустоте, где не нашлось ничего, кроме слепящего света, льющегося со всех сторон. Плечи расправились, словно до этого на них давила неощутимая тяжесть, в теле появилась лёгкость. Даже голова закружилась, а ослеплённые глаза не находили вокруг ни единого ориентира, чтобы помочь понять, где низ, а где верх. Кажется, даже магический транс перестал ускорять моё мышление, растягивая время.
А затем в ноги ударила земля, на плечи рухнул, пригибая, невидимый груз. Яркий свет едва ли не вдвое потерял в силе, а время привычно замедлилось, позволяя мне сосредоточиться на ощущениях. Ощущениях мага-артефактора, мага-големщика, неразрывно связанного со своими творениями. В лежащем на левой ладони шаре сбалансированные плетения между природными артефактами дрогнули, поплыли. Та неразрывная связь, что соединяла Орб и активный участок моей ауры зазвенела, будто струна под шквальным ветром, натянулась и лопнула, заставив меня пошатнуться. Амулет брони, который я повесил на пояс, внезапно полыхнул яркой вспышкой.
Не раздумывая, я отбросил Орб в сторону, сорвал амулетную броню и отправил следом. Чуть повернулся, прикрываясь плечом и пытаясь защититься Доспехом. Впустую. В ауре не нашлось ни единой заготовки заклинания, словно и они оказались снесены этим шальным ветром. Ветром, не ощущаемым телом, но давящим на ауру. Неважно.
Сах действовал. Исток и Средоточие на другой ладони ничуть не изменились, не отреагировали на мир по эту сторону Врат. Что бы ни случилось с Орбом, его потеря тяжела, но не самое худшее, что может сейчас произойти. Я ощущал, как все громче звенит связь с Гвардейцем. Но если мгновение назад все произошло стремительно, не дав мне и шанса повлиять на происходящее, то здесь и сейчас проблема с големом нарастала постепенно. Что бы ни происходило, но в нем самом я не ощущал проблем. Он по-прежнему высился нерушимой массой камня, металла и кости. Ни о каком разладе внутри него не было и речи. Сердце голема мерно пульсировало маной, наполняя его тело. Исток в груди Гвардейца представал для меня как сверкающая несокрушимая драгоценность, готовая передавать ману из потоков мира.
И только то, что соединило меня и голема в ритуале создания, странное сплетение эфира и единения со стихией Земли, пропитанное моей жизнью, грозило порваться. Не думаю, что это привело бы к разрушению голема, но остался бы он после этого моим созданием?
В тот миг, даже погрузившись в Сах, замедлив внешнее время, я не вспомнил ни схватку с зелонским архимагом эфира, когда, казалось, эта связь была им разорвана; ни убийство гигантского Илиза, когда самой магии не существовало; не подумал о том, что по сути, мой ритуал создания големов делает из них часть меня. Не глупо ли бояться, что твой товарищ по оружию станет простым камнем, если ты сам приложил массу усилий, чтобы такого никогда не случилось?
Но в тот миг эти умные мысли не пришли мне в голову. Я просто вцепился в связь со своим творением, расширил ауру, дотянулся ею до Гвардейца, заключил в неё, захватывая вместе с этим и струну связи целиком. Буквально обнял её, гася вибрации и заставляя стихнуть звук, который грозил смениться визгом оборванной струны.