Нужны ли мне такие подчинённые? Тем более, при установлении союзнических отношений с СССР? Нужны. Перерождение сгладит те травмы в психике, которые случились с солдатами вермахта во время их ломки. Да и как не раз я думал раньше, бывшим немцам среди полуэльфов будет проще сражаться с русскими, если дело дойдёт до конфликта. А такое я не исключаю. Всегда и во все времена даже самые лучшие и верные партнёры-страны тайно гадили друг другу. Кто давил экономику, кто держал ручных сектантов-активистов-культистов-орденцев и так далее на чужой территории, кто засылал диверсантов. А уж тайных агентов и шпионов держали друг у друга даже самые вернейшие союзники. Так что с СССР, вполне вероятно, придётся чуть-чуть подраться, просто чтобы показать союзникам свою силу и, так сказать, норов. Хотя и не хочется, по правде говоря. Только перевод ресурсов и трата времени получится. Или я зря себя накручиваю, поддавшись паранойе? С другой стороны, после всего со мной случившегося тут станешь на воду дуть, обжёгшись на молоке, как говорят аборигены.
Пока я так размышлял, Мария поставила на стол передо мной поднос и скинула с него полотенце. Там лежали пять больших пирожков. По особым фигурным узорам я опознал три пирога с мясной начинкой и два с капустной. Рядом Прохор поставил самовар.
От вида и запаха съестного взгляд у немца изменился, застыв на подносе. Он принялся часто сглатывать голодную слюну.
Я посмотрел на беролака и сказал:
- Прохор, налей ему кружку чая и дай один пирог.
- Жирно ему будет, Киррлис, - покачал он головой, но даже на секунду не запнулся, чтобы показать своё недовольство моими словами. Тут отлично проявилась связь лорд-вассал. Зато его внучка высказалась за двоих, заставив Прохора прикрикнуть на неё.Цыц, Машка! Лорд сказал, значит, так надо. И не смей его позорить перед посторонними.
- Этот что ли посторонний?она резко ткнула рукой в сторону немца, который замер у стены рядом с порогом ни жив, ни мёртв. Он не понимал русского языка, не знал подоплёки, но отлично видел, что речь идёт о нём.
- Машка!повысил голос Прохор. В его голосе прорезались рыкающие нотки, предшествующие боевому кличу оборотней, воздействующему на незащищённых разумных немногим слабее, чем когти и клыки. Услышав их, немец закатил глаза и сполз по стене на пол.
- Порычи мне тут ещё!притопнула девушка ножкой.И я Мария, а не Машка! Сколько можно говорить?!
- Мария, а выйди-ка ты на улицу и подыши свежим воздухом, - спокойно сказал я.
Та повернулась ко мне, собралась что-то ответить и, взглянув в глаза, сдулась.
- Хорошо, - намного тише и с едва заметной обидой сказала она.Извини.
Когда она вышла, беролак покачал головой:
- Дни у неё, что ль енти самые? Чой-то она так взбеленилась? Вела ж себя столько дней нормально. Ну, я её!..
- Да ладно, - махнул я рукой, - забудь. Приведи в чувство этого вояку и сходи за Семянчиковым.
Прохор спокойно поднял одной рукой за шинель немца, вытащил на улицу и там с помощью снега быстро привёл его в себя. Правда, не рассчитал своей силы и забыл, что весной снег пронизан мелкими льдинками. Или не забыл. В итоге немец вдобавок к старым ранкам получил ещё кучу крошечных новых.
Мне хватило десяти минут, чтобы пообщаться с пленным и узнать всё необходимое.
- Иван, Прохор, собирайте бойцов, берите всех варгов и выдвигайтесь к «котлу». Товарищей этого Фрица вытаскиваете, прочих к ногтю, - отдал я приказ.Пора заканчивать с этим делом.
В глазах оборотней на долю секунды блеснули кровавые огоньки.
- Давно пора, - одобрительно кивнул Семянчиков.
- Просто кончать их или что-то нужно от германцев?поинтересовался Прохор.
- Ничего не нужно. Фей потом направите, чтобы они собрали оружие и стащили трупы в одну могилу. Рядом с ней положи одну пустую сферу. Я её тебе завтра передам сам или с феями перешлю.
- Всё сделаем, - пообещали мне оборотни, после чего попрощались и быстро ушли, предвкушая кровавую охоту.
*****
И вновь Витебск. И снова он неприятно удивил. Да что тамстрашно удивил.
В своё последнее посещение я очистил город от некроэманаций при помощи сфер Ашшуанума. По всем прогнозам и подсчётам выходило, что в плане спонтанного поднятия нежити и образования Чёрного пятна город стал абсолютно безопасен. Но прямо сейчас я вижу, что городские улицы, переулки, площади и скверы вновь затянуты чёрной аурой, невидимой простыми людьми. Будто и не делал я очистки.
Хорошо, что Прохор рассказал про лагерь для советских военнопленных, который находился недалеко от северо-западной окраины Витебска. В прошлые посещения эта часть города нами была проигнорирована. С другой стороны, Витебск не Лепель. По словам Маши до начала войны здесь жило свыше ста пятидесяти тысяч человек. То есть, территория немалая, чтобы её внимательно изучить. Нам хватило центра и тех мест, где жили немцы и их прихлебатели.А таким личностям тёмные грязные окраины были не по вкусу.
Сейчас я со своими подчинёнными рассматривал несколько больших деревянных одноэтажных зданий с высокими двухскатными крышами. Они с немалой окружающей территорией были обнесены высоким забором из двух рядов колючей проволоки на толстых столбах. По углам ограды располагались вышки с пулемётчиками и прожекторами. Ещё одно здание находилось за забором и служило казармой для оккупантов.
Недалеко от бараков я увидел длинный и широкий ров. Чуть в стороне были следы ещё одного, сейчас засыпанного «с горкой». Рядом с первым рвом лежали в ряд полтора десятка мёртвых тел. Ещё семь мертвецов висели на П-образной с косыми подпорками виселице.
И над всем этим висело чёрное, как густые чернила, облако некроэнергии. Будь я некромантом, то чувствовал бы себя на седьмом небе. Опьянел бы до одури только от нахождения рядом с подобным местом.
Но и это было ещё не всё. В сотне метрах от колючего забора на высоте нескольких человеческих ростов проходил природный канал маны. И «корка» на нём уже местами разрушилась. Уверен, что причина ещё в одном канале, одном из тех, которые я на днях очистил в узле, где сплелись несколько потоков Силы. На это я и рассчитывал, что чистая энергия поможет освободиться от плена соседним энергопотокам. Но совсем не подумал про ситуацию навроде этой. Пройдёт ещё месяц, может два, когда некроэнергия смешается с сырой маной, создав гремучую смесь. Как только подобное произойдёт, то Витебска не станет. Сам-то город останется на месте, а вот жители умрут, чтобы очень быстро встать в виде нежити. Мёртвые тела в могилах за бараками в концлагере переродятся в существ, с которыми мне будет не потягаться. Там запросто костяной дракон вылезет наружу. Или даже парочка.
- Всё очень плохо, Киррлис?спросил меня Прохор, увидев моё лицо.
- Даже не представляешь как, - кивнул я.Людей там нужно будет срочно выводить, а место очищать ритуалом.
- А сейчас, что делать станем?
- Сейчас?переспросил.Пообщаемся с немцами у них казарме. Нужно узнать число пленных, кто старшие там, кто предатель, а кто не сломался до сих пор.
Отработанная схема с амулетами не подвела. Часовые легко пропустили нас на охраняемую территорию, указали командиров, а те рассказали всё, что нам было интересно. Дополнительно поделились записями и документами по лагерю. Теперь я знал, что данный концлагерь значился, как шталаг под номером триста тринадцать и располагался на месте советского пятого железнодорожного полка. Здания, превращённые в бараки для военнопленных, когда-то были обычными полковыми казармами. Только раньше в них жило около тысячи человек. Оккупанты же загнали в них несколько десятков тысяч. На данный момент в живых осталось двадцать семь тысяч. Умерли от голода с болезнями и были казнены от пяти до семи тысяч человек.
Несмотря на то, что военнопленные с виду находились в лучших условиях, чем кулебякинцы, смертность среди них была в несколько раз выше. Каждый день утром к могильному рву выносили из бараков не меньше десяти человек. Когда и больше. В течение дня количество умерших увеличивалось в два-три раза. И это не считая несчастных, которые умирали от немецких экзекуций. Ещё больше расстреливалось. Только сегодня у рва пустили по пуле в голову ста сорока красноармейцам. Ужасным было то, что не все застреленные умирали сразу. Немец поделился рассказом, как был засыпан землёй один из слоёв тел, а потом ещё полдня земля ходила ходуном. От него я узнал, что в заполненном рву-могиле лежат останки не менее чем двух тысяч пленных. Семь слоёв из мёртвых тел, присыпанных хлоркой и землёй. Пятнадцать метров в длину, пять в глубину и семь в ширину. Рядом стояла ещё одна такая же могила, и там уже заполнялся четвёртый слой. Кроме рвов имелись и меньшие по численности захоронения, где закапывали тела до начала зимы.
Мы слушали немца, рассказывающего о казнях и смертях, как о чём-то лёгком и интересном, будто делившегося охотничьей байкой и наши кулаки сжимались, а зубы скрипели от ненависти. Так и подмывало отдать приказ оборотням и варгам, чтобы они зачистили этих натуральных нелюдей. Жаль, что это было невозможно. Слишком явный след ко мне. Немцы сразу же поймут, что я заинтересовался концлагерем и примут соответствующие меры. А зная их жестокость страшно представить, что они сделают с военнопленными. Дадут отравленную пищу? Сожгут прямо в бараках? Сгонят в глубокую яму и живых засыплют землёй? Раздавят танками?
Но и оставлять в живых этих монстров в человеческом обличии не хотелось.
Я использовал на рассказчиках ментальный амулет. Когда их разум оказался под полным моим контролем, приказал им:
- Найдите крепкого алкоголя и пейте. Вы трое быстро уснёте, а ты их застрелишь, затем выйдешь на улицу и примешься стрелять по часовым. При этом будешь кричать про кошмары, приходящих к тебе во сне мёртвых, что твои предки сказали, что путь в Вальхаллу тебе закрыт из-за того, что опозорил себя, как воина. Когда останется последний патрон, пусти его себе в голову.
Вся одурманенная магией четвёрка в один голос без каких-либо эмоций сказали:
- Да, слушаюсь.
Я посмотрел на товарищей:
- Уходим. Чары будут действовать часа два, не дольше.
- Лучше бы ты разрешил нам свернуть их поганые шеи, - с рычащими нотками и с мелькавшими в глубине глаз красными огоньками ответил Семянчиков.
- И тогда бы немцы обязательно что-то заподозрили бы. Думаешь, Иван, мне не хочется лично их прибить?
- Думаю, что хочется и ещё как, - кивнул он, потом с ненавистью посмотрел на гитлеровцев, что уже стали собирать «стол». Уже сейчас на столе из обычных досок, выкрашенных белой краской, стояли две стеклянных бутылки с коричневым напитком. На четверых этого мало чтобы упиться до безумия и создания легенды в глазах немецких следователей, но, авось, ещё найдут что-то. Вот как раз один из офицеров, обречённых на заклание, выскочил на улицу, скорее всего, рванул за добавкой.
К слову сказать, в ходе допроса я интересовался не только шталагом 313, но и прочими подобными объектами. Совершать ещё одну очередную ошибку мне не хотелось. Так я узнал о гетто, где содержались военнопленные и местные жители, которое располагалось в самом городе на Верхней Набережной улице на востоке города. Крупный овраг в той стороне превращён в могильник и на сегодняшний день там казнено не менее десяти тысяч человек. Около тысячи утоплено в Западной Двине, даром, что та протекает совсем рядом с гетто. Всё там же в восточной стороне на другом берегу Западной Двины на территории зеркальной фабрики немцы создали ещё один лагерь, к счастью, «всего лишь» рабочий. Вот только условия там оказались людоедскими, лишь немного лучше, чем в гетто и шталаге.
Когда я вернулся в лагерь, то отправил в Витебск одного из самых надёжных кандидатов на перерождение в Очаге. Сейчас он был обычным человеком, что представляло его в выгодном свете перед оборотнями. Те-то для моего задания не годятся совершенно из-за горячей крови и вспыльчивого нрава. Легко сорвутся и устроят бойню среди гитлеровских надсмотрщиков. Кандидат получил амулеты, инструкции и отправился в Витебск. Там он должен под разными личинами пожить в немецких лагерях, присмотреться, оценить обстановку, приметить нужных людей и многое другое. Для такого нужна железная выдержка. И он ею обладал судя по отзывам моих подчинённых.
Я не собирался повторять лепельский сценарий. Для этого у меня нет ни сил, ни времени, ни средств. В Витебске помочь узникам может только Красная армия. Надеюсь, когда я представлю Озерову информацию и документы по концлагерям, а он передаст ту дальше, в Москве перестанут оттягивать наступление на Витебск.
Глава 7
Глава 7
- И сколько мы потратили на эти вэщи?Сталин обвёл взглядом собравшихся. Всего в его кабинете сейчас находилось шесть человек. И это была значительная часть из числа допущенных к гостайне, связанной с операцией «Великий могол».Цифры я уже видэл, хочэтся услышать, так сказать, сравнительные факты, - и слегка коснулся трубкой раскрытой папки со стопкой бумажных листов.
- Кхм, Иосиф Виссарионович, - кашлянул Микоян, - мы отдали примерно сорок танков тэ тридцать четыре.
- Это, примерно, полнокровный отдельный танковый батальон, товарищ Сталин, - следом за Анастасом сказал Александр Василевский, который на данный момент руководил генштабом.Или даже полк по текущим реалиям.
- А танковый полк способэн проломить нэмэцкую оборону в том мэстэ и развить наступлэние?
- Всё зависит - начал было говорить генерал-майор, но поймал недовольный взгляд хозяина кабинета и быстро произнёс.В месте предполагаемого удара местность абсолютно не пригодна для танкового наступления.
- Товарищи Молотов и Жуков сейчас лично присутствуют на испытаниях, совмещённых с учениями, - взял слово Берия.Уже завтра они предоставят всю информацию и поделятся личным мнением.
*****
Остатки двух стрелковых полков были сведены в три батальона. Но в реальности красноармейцев набралось на слегка раздутый стрелковый батальон полного состава военного времени.
- Что там дают, не знаешь, Кузьма?тихо спросил у приятеля Олег Коваль. Они были единственными, кто остался живым и оказался в строю из отдельного батальона охраны НКВД, принявшего бой летом прошлого года в Белоруссии и откатившегося до самой Москвы. Осенью батальон был зачислен в состав тридцать девятого полка НКВД, от которого к весне сорок второго года осталось активных штыков двести с небольшим. И это несмотря на то, что в декабре сорок первого полк отводился для пополнения личным составом и матобеспечения.
- Ребята гуторят, что какие-то медальоны на руку дают.
- Смертники?
- Не знаю, - пожал плечами тот.Подождём. Скоро сами всё узнаем.
- Подождём - согласился с ним Олег.
Спустя десять минут приятели получили по короткому и узкому брезентовому ремешку с медной круглой пластиной, который следовало застегнуть на любом запястье. Пластина была самой, что ни на есть тривиальной. Без узоров, размером с царский пятак и толщиной миллиметра полтора. Сбоку на ней имелась крупная треугольная зазубрина.
- Острая, за-араза, - выругался Кузьма, когда проткнул себе палец об неё.И торчит, как специально, чтобы руку резать. Вот же люди-вредители, скажи, Олег? Не могли её срезать к чёртовой бабушке, что ли?
- Может, и специально, - ответил ему Олег. - У меня тоже есть эта ерундовина. Земеля, у тебя медальон ровный или тоже с иголкой?Коваль дёрнул за рукав ватника ближайшего красноармейца, который также получил ремешок с медяшкой.
- Ага, есть, собака эта. Я её уже загнул от греха подальше о ствол винтаря, - ответил тот.И вам советую, а то и рукав порвёт, и руку до кровей раздерёт.
- Загнём?вопросительно посмотрел на товарища Кузьма, когда они отошли от бойца, давшего им не то нужный, не то вредный совет.
Олег на несколько секунд задумался, тронул осторожно зазубрину, потом отрицательно мотнул головой:
- Погодим с этим. Если у многих она есть, то её оставили не просто так.
- Мог штамп быть с браком и только на нём рубили эти кругляки, потому и похожи они.
- Мог, - согласился с ним Коваль.Но лучше подождём.
Прошло ещё не меньше двадцати минут, пока амулеты не были розданы всему личному составу батальонов. Всё это время бойцы стояли в строю, про себя, а кто и шёпотом кляня мороз и стылый ветер, выдувающий крохи тепла из-под шинелей и ватников. Потом ещё прошло полчаса, пока перед строем не вышли несколько старших командиров. Один из них с полковничьими «шпалами» зычно крикнул:
- Здравствуйте, товарищи красноармейцы!..
Над окопами пронеслась зелёная ракета, миг спустя слева и справа в хмурое весеннее небо взлетели ещё несколько таких же. Проследив за ними взглядом, Коваль дёрнул рукав шинели вверх, открывая ремешок с медной пластиной, сжал зубы и провёл мизинцем по зазубрине, затем растёр каплю крови по ней. Рядом, не удержавшись от крепкого словца, повторил ту же процедуру Кузьма. Тот полковник, выступивший перед батальоном чуть больше часа назад, несколько раз предупредил о необходимости данной процедуры. Заодно, будто точно зная, приказал всем «хитромудрым» разогнуть зазубрину, кто её согнул или приготовить нож, либо бритву, чтобы порезать палец и капнуть кровью на пластину. Также предупредил, что каждый решивший схитрить, например, попросив товарища измазать заодно и своей кровушкой чужую медную пластину, попадёт на «губу» уже сегодня, а дальше его судьбу будет решать трибунал.