После защиты женился, ребёнка завёл. В самом начале перестройки, пока ещё были надежды на новую, лучшую жизнь, а в институте ещё платили, она ушла к другому. Плохо ушла, со скандалом. Заявила: «Ты вечный неудачник, а Сашакооператор, хозяин жизни». Причём заявила, что ребёнок не от него. Даже заставила подписать отказ от родительских прав. Хотела и квартиру разменять, но новый муж заявил: «Не трогай убогого. Его помойка копейки стоит. Мы особняк построим». Не спился мужик тогда чудом. Через года два или три, когда у кооператора бандиты отжали фирму, а сам он куда-то пропал, бывшая попыталась вернуться. Говорит: «Прости, я со зла наговорила. И ребёнок твой. Сын тебя любит». А мальчик уже дядей Серёжей, а не папой зовёт. Переучили ребёнка. Не поверил человек бывшей жене, так и остался бобылём.
Как-то приуныл я от такой перспективы. Вдруг шиза и предлагаетдескать, я знаю будущее, давай объединим наши сознания, тогда смогу подсказывать, что делать, направлять. Может, хоть нормально устроимся в жизни. Например, есть тема клады поискать. В 1997-м их уже нашли, а в 1972-м ещё нет. Он специально информацию собирал, даже в клуб искателей городских кладов вступил.
Не соглашаться с самим собой глупо. К тому же, если действительно он это я, то заранее знать, где упадёшь, полезно, хоть соломки можно будет подстелить. А если он всё-таки шиза, то, как от лекарства отойду, сам пропадёт. В общем, согласился. Тут искры в глазах навроде водоворота закружились, а потом сознание погасло.
Прибытие
Больной! кто-то трясёт меня за плечо. Больной, просыпайтесь! Ужин скоро!
Открываю глаза. Тётка в белом халате. Скорее санитарка, чем медсестра.
Сейчас встану, говорю.
Сам чувствуюв юность переместился. Где я старый, где я молодойне понятно. Однако вроде всё помню. И недавние знания, и знания прошлой жизни остались. Надо бы кое-что записать, а то вдруг забуду. Я же не просто так в молодость вернулся. Есть план, как заново жизнь прожить и не повторить старых ошибок.
Первое, если не возьмут в армию, не надо поступать в вуз на дневное отделение. Жить, экономя каждую копейку, весьма погано для собственного самолюбия. Опять же мать всю плешь проест. Она материально не помогала, особо не с чего было, опять же у неё принципмужчина должен сам себя обеспечивать. Лучше пойти на вечерний, например, по той же «Прикладной математике», и начинать работать. Наверное, программистом. Они сейчас крайне востребованы, а с моими знаниями о численных методах, я смогу быстро подняться. И рабочий график удобныйднём машинного времени не хватает, выходишь ночью, а весь день гуляешь. Можно требовать соавторства в научных статьях. Не захотят, пусть ищут более покладистого дурачка.
Во-вторых, надо обязательно выучить английский. Перевожу тексты я вполне нормально, а вот разговорный надо поднять на приличный уровень. Тогда задел на будущее будет, никакая перестройка не страшна. На школьный и институтский курс надежды нет, там учат кое-как. Придётся заниматься с учителем. Для начала, поговорю с Илонкой, она в Мориса Тореза собирается. Конечно, можно найти учителя и посерьёзнее, но надо платить. Вопросгде взять деньги?
Тут плавно переходим к третьему пункту, к кладам. Надо изъять те, которые доступны. Далее проверить три тайника, которые предположительно никто точно не вскроет до 1997 года. Я специально такие искал, много времени потратил, но вроде нашёл. Кое-какие вещи из кладов надо будет туда заложить. В первую очередь, доллары и оружие. Долларыпотому, что их принимают вне зависимости от года выпуска. Оружие, понятно, чтобы доллары сохранить. Золото, камни и прочие ценности тоже можно, но их ещё продавать придётся. Одним выстрелом убью сразу двух зайцевсебя будущего подкормлю и смогу выяснить, в одинаковой ли мы временной линии живём или в разных, слабо зависимых параллельных мирах. Торопиться делать закладки не буду, есть ещё время. До той минуты, как я перешёл, будущий ничего взять не сможет, только после.
На столь важном вопросе пришлось прекратить мудрствования. Товарищи по палате повели на ужин. Кормили так себе. Очень густая пшённая каша, политая растительным маслом, с четвертинкой солёного огурца и кусочком костистой варёной рыбы. Стакан слабенького, сладкого чая. Хлеб, понятно, тот же, четырнадцать копеек за огромную буханку. В отделении мужики лежат, а порции невелики, вот хлебом объём и добирают.
Вечером лекарствами меня больше не пичкали. Лёша, который стукнутый, предложил нам, четверым допризывникам, пойти покурить и познакомиться. Я пока некурящий, может, и не буду начинать. Опять же, одно дело «Герцеговину Флор», любимые папиросы Сталина, курить, другое дело «Беломор» или даже «Волну» с перекатом. Но составить компанию и просто посидеть согласился. У Лёши были припасены сигареты «Астра». Страшная гадость, кстати. Зато захватил он с собой целый блок. В курилке было налетели желающие «стре́льнуть» сигаретку, но были сразу посланы резким пэтэушным мальчиком далеко и надолго. На него посмотрели с уважением и больше не просили.
Между прочим, парень рассказал, что с лестницы не падал. Сосед по двору в драке кастетом отоварил. Приходил потом в больницу, просил прощения. Его маме денег занёс, чуть не триста рублей. Очень сесть боялся. Лёша и сам ментам сдавать человека не собирался, а за такие бабки тем более. Ведь без отца рос, столько денег в семье никогда не видели. А голова Что голова? Поболит и перестанет.
Сева, который симулянт, оказался из семьи интеллигентов. Кроме обычной школы, учится в изостудии. Рисует гипсы карандашом, акварелью натюрморты, а недавно начал работать с маслом. Ему, как и Лёше, уже восемнадцать лет. В прошлом году поступал в Суриковский МГХИ, не прошёл, не понравились представленные работы. В этом году будет пробовать снова. Если не пройдёт, будет поступать в автодорожный, к отцу. Иначе придётся идти работать, участковый уже приходил, еле удалось отмазаться.
Саша-эпилептик пока школьник, учится плоховато. У него отец работает на дальнобоегоняет грузы в Европу и обратно. Понятно, кое-что возит. Туда водку и икру, обратно джинсу́.
Я сказал про себя, что полностью здоров. Давным-давно, ещё до школы, попал под машину, а потом лежал с сотрясением мозга в больнице. Только потому сюда и направили.
Посплетничали о больныхмужики как мужики, даром что психи. Позлословили про больничную кормёжкукормят хреновато, но десять дней по-любому выдержим. Стали прикидывать, что нас завтра ждёт, решилиничего хорошего. Поболтали, затем пошли ложиться спать.
Один больничный день
Утром анализы, затем завтрак: манная каша на жидком молоке, серый хлеб с кусочком масла и сладкий чай. В другой больнице кормили получше. Может, из-за того, что тогда в детском отделении лежал? Соседи сказали, что в психушке действительно кормят так себе. В простой больнице лечатся работяги, а здесьхронические больные. Денег на хроников отпускают меньше. Однако, по сравнению с другими местами, у нас неплохо. В воскресенье на завтрак яйцо дают. Сегодня вторник? На ужин дадут пирог со сладким джемом. Опять же, пока валяешься здесь, пенсию платят, а ты её не тратишь, на что-нибудь экономишь.
После завтрака всех больных погнали на трудотерапию. Очень для них полезно в плане выздоровления коробочки клеить. Не шучу, именно так нам сказали. Принесли большую коробку острых ножниц с перемотанными пластырем ручками и кучу картонных квадратиков с выдавленными полосками для сгиба. Технология простанадо вырезать маленькие квадратики по углам, образовавшимся пересечением выдавленных линий. Затем полоски сгибаются, обмазываются клеем и фиксируются узкой бумажкой, получается коробочка для лекарств. Крышку для неё тоже сделают в отделении, но не сегодня. Работа простая, однако кому-то её надо делать. Миша, взрослый мужик из моей палаты, первым схватил ножницы и начал резать сразу по нескольку листов. Я тогда понял, зачем нужен пластырьиначе, при такой толщине картона, тонкие кольца ручек больно давят на пальцы.
Зачем с таким пылом бросаться в работу, узнал не сразу. Я резал по одной картонке, и то с непривычки пальцы заболели. А некоторые, вроде Миши, старались не хуже стахановцев. Я вслух удивился такому трудолюбию, сосед тогда нас и просветил. За коробочки инвалидам платят деньги. Пусть немного, но платят. В прошлый месяц он заработал сколько-то, получилась прибавка к пенсии. Пенсия в тридцать с небольшим лет? Оказалось, что Михаил «хроник», инвалид 2-й группы. Живёт с матерью. Её пенсия по старости и его пенсия по инвалидности, её зарплата уборщицы и его сдельщина от «ёлочек» вот им на жизнь и хватает. «Ёлочки» это зелёные пластиковые ветки для искусственных новогодних ёлок. Работа простая. Всего-то надо нарезать куски проволоки определённого размера и втолкнуть их внутрь заготовок. Для крепости и чтобы потом было, за что крепить ветку к стволу. За день он может отработать несколько сотен веток, но больше положенной нормы ему не привозят. Есть и другие инвалиды-надомники, те тоже заработать хотят.
Видимо, мужику никак не хватает пенсии. Решил помочь и стал подкладывать картонки в Мишину стопку. Рядом сидящие Лёша и Саша последовали примеру. Денег нам всё едино не положено, чай не на пенсии, а так хоть человека поддержим. Всеволод просто сидел и ничего не делал из принципа. Резать, даже по одной штуке, как мы, работа не для него. Когда закончились картонки, заготовки стали складывать по выдавленным полоскам, а вот клеить нам не доверили. Побоялись, что конечный продукт испачкаем. К отчётливой досаде желающих подработать, трудотерапия закончилась задолго до обеда. Ножницы унесли, а за больными записали количество сделанных изделий. Для расчёта, пояснил Миша. Нас троих включили к нему в бригаду и вывели общий итог. А Севе поставили ноль, что, впрочем, его не расстроило.
Кстати, зря. Михаил, как старожил, много полежавший по больницам, просветилотказывающиеся работать считаются невписавшимися в коллектив личностями с асоциальными наклонностями. Что для первичного анамнеза весьма погано. Проще говоря, диагноз будет тяжелее. Отказ от приёма лекарств проходит только у таких, как мы, новичков, но лишь один раз, и то в целях диагностики, с постановкой жирного минуса в истории болезни.
С пенсией по инвалидности понятно. Моя бабушка-покойница, которая мне жильё оставила, жила на минимальную пенсию по старостисорок пять рублей. Старушке не так много надо, ей хватало. Она иногда ещё могла сунуть рублишко мне «на кино». Когда я приезжал к ней помогать по дому, к чаю обязательно была горстка конфет, причём среди прочих в вазочке лежали несколько шоколадных.
Помогать приходилось раз в пять недель. В коммуналке пять комнат, и жилец каждой комнаты дежурил по квартире неделю. Кроме бабушки там жили ещё три пенсионерки и молодая женщина с маленьким ребёнком. В своих комнатах жильцы наводили порядок сами. Дежурство заключалось в мытье пола в пятницу. Огромный коридор, застеленный когда-то дорогим дубовым паркетом, а затем почему-то покрашенный дешёвым суриком, основной объект приложения сил. Туалет и ванная застелены плиткой, и их надо было просто подмахнуть мокрой тряпкой. На моей памяти в ванной часто стирали и полоскали бельё, но никогда не мылись, предпочитая ходить в баню. Над раковиной, понятно, умывались и чистили зубы, но в саму ванну редко залезали. Унитаз был всегда идеально чист и благоухал хлоркой. У пенсионерки из первой комнаты был такой бзиккаждое утро она дезинфицировала унитаз.
Раньше в квартире было шесть комнат. Задолго до вселения моей бабушки, одна освободилась, и её превратили во вторую кухню, более просторную и светлую, чем первая. Туда поставили кухонные столы первых трёх комнат и газовую плиту. Старая кухня осталась во владении последних двух комнат. Дежурный кухни никогда не мыл.
Кстати, пока была жива тётя Поля, за рубль она могла вымыть полы вместо другого жильца.
До обеда нам троим выдали по кругленькой кисленькой витаминке «С». А Севе вкололи какую-то гадость, он сразу стал совсем спокойным и только с помощью санитара добрался до койки.
Затем нас по очереди вызывали в кабинет. Там с нами беседовали сразу три врача. У меня ничего такого не спрашивали, единственно поинтересовалисьв какой род войск хочу идти? Сказалв десант. В прошлой жизни меня никуда не взяли, думаю, и сейчас не возьмут.
После обеда вместо тихого часа желающих повели на прогулку. В раздевалке висят колючие безразмерные бушлаты, суконные ушанки и огромные боты. Их положено надевать, когда гуляешь по улице. Бродили по принадлежащему нашему отделению огороженному сетчатым забором маленькому участку с несколькими лавочками и чахлыми деревцами, зато с видом, через высокий кирпичный забор с колючей проволокой, на зарешеченные тюремные окна.
На соседнем участке гуляли старушки в таких же бушлатах и укутанные в платки. На нас они внимания не обращали.
Несколько других участков стояли пустыми. Но один, через два от нашего, привлекал пристальное внимание прогуливающихся.
Туда женское отделение часто ходит, пояснили старожилы. Нормальные, не психические, такие же, как мы. Они с нами перекрикиваются. Игорь, который наркоман, с одной на свиданку забился. Как из больницы выпустят, понятно.
Игорёк, польщённый вниманием, в самых красочных подробностях стал рассказывать, что, как и в каких позах он будет делать с женщиной при встрече.
Ты же нарик! ревниво выступил зачуханный мужичишка. С марьиванны на марки перепрыгнул, потому сюда и попал. У тебя от кислоты уже не стоит.
Это у меня-то не стоит?! разъярился оскорблённый в лучших чувствах человек и схватил клеветника за грудки.
Смотрящая за нами нянечка нажала на кнопку. Раздался громкий «Дзынь!», и спорщики резво отпрыгнули друг от друга.
На обратном пути в отделение медработница суровым голосом им посулила:
В другой раз не стану выключать звонок. Прибегут санитары, и пусть врач вас переводит к буйным.
Да мы что? Мы ничего! Чуток погорячились, потому и разговор громкий начали. Прощения просим.
Смотрите мне!
Видать, угроза была не шуточная. Когда пришли в палату, Миша пояснил:
Повезло дуракам. Матрёнабаба невредная и ленивая. Отписываться не захотела, потому спустила на тормозах. Здесь не то что драться, здесь громко говорить не стоит. Ты, Серёга, парень хороший, а здесь всякие лежат, могут специально завести, чтобы вспылил и надолго тут остался.
Зачем им заводить меня?
Вроде и незачем, однако не так обидно. Он, может, здесь месяцами парится, а ты чуть полежал и уходишь. Так что осторожнее будь. Не поддавайся на провокации.
До ужина половина палаты легла покемарить. Я взял тетрадку, шариковую ручку и карандаш, захваченные из дома вместе с учебником на случай, если вдруг захочется задачки порешать. Сейчас они пригодились. Я про клады много знаю, читал специальные издания, запоминал места и приметы, изучал в жёлтой прессе статейки про старые уголовные дела, при расследовании которых изымали заныканные ценности.
Знаю, например, что три кладовые в разных городах Союза ждут, когда их найдут. Я мог бы легко открыть, например, ленинградскую. Но скажите на милость, как вытащить несколько тонн серебра, куда спрятать и, главное, что с ними делать? Координаты десяти мест кораблекрушений и пиратских захоронок. Градусы, минуты, секунды. Широта и долгота. Долго зубрил пары групп по шесть цифр, но таки запомнил. Но вот вы подскажите, как нырнуть на глубину в десятки метров? Причём в тропическом море? Ладно «нырнуть», как мне просто попасть на те моря?! Или наземные клады на пиратских островах, которые пролежали столетия. И тут прихожу я такой с лопатой, выкапываю и бегу в банк, спрашиваю: «Извините, вы тут золотишко принимаете?» Верите, что мне денег дадут? Так что ну их на фиг! Огромные клады трогать не стоит.
Исторические клады с древними монетами и украшениями ценятся дороже золота, но зачем мне мешать археологам? Да и неприлично становиться чёрным копателем. Я лучше что-нибудь попроще искать буду. Клады времён революции, заначки уголовников и цеховиков. Мне и их хватит с избытком.
Первый клад лежит в моей квартире, в коммуналке. Тётя Поля сразу после революции спрятала. Я обалдел, когда узнал. Она же всю жизнь ходила в прислугах! В 1994 году оставшихся жильцов переселили, квартиру под офис переделывали, тогда и нашли. Я оттуда давно уехал, но один знакомый в том же доме, на втором этаже, остался жить, он и рассказал. Клад нашли на старой кухне. В тайнике вроде был ящик с оружием, патронами и ценностями. Из-за оружия про клад и узнали. Один работяга на радостях начал палить в потолок, менты и набежали. Как узнал, с чем столько лет рядом жил, сразу решил кладами заняться. В общем, первый схрон у меня прямо под рукой, причём тётю Полю ещё в феврале похоронили. В её комнату подселили разведённого алкаша с кондитерской фабрики. Если достану, будет хорошо, но клад не деньги, а лишь драгоценности. Их продать сложно. Начнёшь толкать, на тебя ОБХСС или КГБ выйдет, и всё сушите сухарипишите письма.
На Ордынке, в углу чердака, в шлак закопаны воровские инструменты. Они могут пригодиться. Сретенка, тоже чердак. Браунинг в кобуре. Писали, в рабочем состоянии. Пусть будет для случая. Что у тёти Паши в чемодане, не понятно, может ружьё. А после перестройки без пистолета с деньгами по улице лучше не ходить. Кстати, есть верная приметаесли на чердаке старинного дома пол засыпан шлаком, то после войны здесь проводили капитальный ремонт. Довоенные, а тем более клады гражданской войны искать бесполезно, их уже нашли. До революции засыпку чердака делали из перемешанной щепы, земли и подобного мусора.