- Плавность всегда лучше скорости, - сказал Саня, отступая назад и поднимая руку, знаменуя паузу в тренировке. - Плавность - это техника. Изящество. Плавность позволяет думать во время боя.
- А это имеет большое значение? - спросил Баттерс.
- Главное, - сказал Саня. - Драка - это наименее цивилизованная вещь, которую можно сделать. Интеллект не создан для борьбы. Ты уже бывал в драках, da?
- Да. Это ужасно.
- Da, - ответил Саня. - Трудно пройти тест, когда какая-то вонючая тварь тычет тебя лицом в вонючую подмышку. - Он осторожно прислонил тренировочный меч к стене маленькой мастерской Карпентеров, а затем взял старую, поношенную кавалерийскую саблю с обмотанной проволокой рукоятью в потертых кожаных ножнах. - Трудно много думать в бою, - сказал Саня. Он ткнул большим пальцем в свой бицепс. - Мускулы могут быть полезным инструментом - или мертвым грузом, - сказал Саня. - Он ткнул себя большим пальцем в лоб. - Но это самое опасное оружие.
Баттерс на мгновение задержал взгляд на гораздо более крупном мужчине.
- Да, каждый имеет такое.
- Совершенно верно, - сказал Саня. - Опасное место, планета Земля. Опасные животные, люди. - Его ухмылка стала еще более волчьей. - Будь более человечным, чем следующий парень. И возьми в руки Меч.
Баттерс приподнял бровь.
- Эм. Ты уверен, что хочешь играть с ними? В смысле, с ними нет права на ошибку.
- Всегда нет права на ошибку, - спокойно сказал Саня. Он вытащил старую саблю. Каким бы изношенным ни было оружие, его зазубренный клинок сиял на солнце ярко и правдиво. Эспераккиус, меч надежды, пел яркую, тихую песню силы, которую я ощущал на своем лице и груди, как солнечный свет.
- Чувак, - сказал Баттерс. Он отступил в сторону и полез в старую сумку, лежавшую на земле неподалеку. - Я не знаю, что эта штука сделает с Эспераккиусом.
Саня раскатисто рассмеялся.
- Я тоже. Но верь.
Баттерс нахмурился.
- Но что, если...
Русский покачал головой.
- Если существует меч, против которого я не могу устоять, я должен знать.
- А что случилось с верой? - спросил Баттерс.
Саня бросил на Баттерса недоуменный взгляд, прежде чем улыбка вернулась на его лицо.
- Полагаю, я не возражаю против веры в отсутствии знания, - сказал он. - Но знания тоже хороши, da?
- Da, - твердо сказал я.
Оба мужчины посмотрели на меня, удивленные моим присутствием. Они просто были заняты. Баттерс, нахмурившись, пару раз подкинул рукоять Фиделаккиуса.
- Ты уверен?
- Стоит узнать, не так ли? - спросил я. - В мире повсюду носятся с зачарованными мечами. Они были главным видом вооружения достаточно долгий срок. Судя по тому, что я слышал, узнать как использовать Силу среди этой кучи стали, весьма разумно. Если то, что случилось с Мечом Веры, представляет собой серьезную эскалацию,меняющую игру, было бы хорошо знать.
- Ну, я не хочу, чтобы Бог кричал на меня, если я сломаю Его вещь, - Баттерс вздохнул.
- Это если он есть, - сказал Саня.
Баттерс непонимающе посмотрел на Саню и сказал:
- Ты очень странный человек.
- Da, - весело согласился Саня. Затем он поднял меч, снова принявшись за дело, и сказал: - En garde.
Баттерс поморщился. Но его ноги приняли боевую стойку, и он поднял Фиделаккиус. Он внимательно оглядел соседние дома, чтобы убедиться, что никто не стоит во дворах, подглядывая, и сказал:
- Только не долго. Ладно?
- Da, da, - сказал Саня.
Баттерс мрачно кивнул один раз, и раздался гул силы и вспышка дополнительного солнечного света, когда сверкающее лезвие меча Веры выскочило из его разбитой рукояти. Мягкий, колеблющийся аккорд призрачной хоровой музыки следовал за каждым движением клинка, когда Баттерс поднял его в защитное положение над головой.
- Всегда с высокой защитой, - прокомментировал Саня.
- Все выше меня, - заметил Баттерс.
Затем он замахнулся Мечом Веры на руку Сани.
Саня двигался плавно, прямо парируя и направляя силу стали Меча в его руке против оппонента.
Вспыхнул свет, будто от зеркала проезжающего автомобиля отразилось солнце, и призрачная хоровая музыка на мгновение стала громче и интерсивнее. От соприкосновения оружий полетели искры, и в том месте, где они соприкоснулись, вспыхнул свет, такой белый и чистый, что мне показалось, будто подобного ему не видели по меньшей мере несколько миллиардов лет. Может быть, с тех пор, как Кто-то сказал: Да будет свет.
Затем мужчины разошлись. Саня отвел клинок в сторону и внимательно осмотрел его, но сталь была блестящей, яркой и неизменной.
Баттерс нахмурился. Затем он повернулся к старому пню во дворе, к которому крепились остатки старой наковальни. Примерно половина наковальни исчезла, как будто ее отрезали под углом. Баттерс на секунду задержал взгляд на наковальне, перевел дух и взмахнул Мечом Веры. Раздался вой от меча, каскад искр, а затем кусок наковальни толщиной с обеденную тарелку упална землю, где раскаленный металл быстро разжег небольшой костер в сухой летней траве.
Баттерс взвизгнул, схватил ближайшую бутылку с водой и потушил огонь с громким шипением, топотом и небольшим облачком пара.
Лицо Сани, тем временем, осветилось еще более яркой версией его обычной улыбки, и когда он снова перевел взгляд на Баттерса, глаза его ярко засияли.
Баттерс настороженно посмотрел на выражение лица оппонента и потом медленно улыбнулся.
- Да, - сказал он. - Окей.
И, не говоря ни слова, два Рыцаря бросились друг на друга с высоко поднятыми Мечами.
Мечи снова столкнулись, только теперь все было по-другому. Саня больше не доминировал в битве, преимущество было у Баттерса. Эспераккиус метался и кружился, и скользил, но как бы Саня не был быстр со своим клинком, стальной меч не был невесомым.
Фиделаккиус, Меч Веры, был.
Баттерс продолжал атаку абсолютно безжалостно, не давая русскому передышки, постоянно наступая ему на пятки. Саня начал отступать всерьез, парируя и отбивая атаки как мог - что случалось редко, перед лицом натиска Баттерса.
Рослый русский споткнулся о пятигаллонное ведро, аккуратно поставленное рядом с открытым краном для воды, перекувырнулся назад и едва успел вскочить на ноги, чтобы поймать клинком Эспераккиуса Меч Веры. Он расхохотался, когда Баттерс безжалостно отбросил его назад, и его мерцающая сабля перешла почти в полную защиту.
- Это даже несправедливо! Это замечательно!
Баттерс издал ответный смешок, и когда он это сделал, Саня сжульничал. Высокий рыцарь пнул ногой часть лужайки Майкла прямо в лицо Баттерсу, и тот отпрянул назад. Саня пошел на риск и рванул, и время было выбрано удачно. Он подобрался ближе, держа клинок за спиной Баттерса, и ударил его по голове свободной рукой.
Он недооценил скорость реакции маленького парня. Баттерс двигался чисто инстинктивно, сверкающее лезвие его меча метнулось в сторону.
И прямо сквозь запястье Сани.
Здоровяк закричал и упал на колени, согнувшись пополам, скрывая запястье.
- Саня! - крикнул Баттерс. Какое-то мгновение он с ужасом смотрел на сияющий меч, а потом бросил его. Лезвие мелькнуло и исчезло, когда рукоять отскочила от лужайки. Затем он побежал к здоровяку.
Я повернулся к дому и заорал: "Врача!". Потом я присоединился к Баттерсу рядом с Саней.
Здоровяк раскачивался взад-вперед, его сильно трясло, мускулы на спине и плечах резко выделялись.
- Ого, нас предупреждали, а мы не слушали, - пробормотал я. - Сколько рук мы видели улетающими?
- Я знаю, - сказал Баттерс с ужасом в голосе. - Саня, да ладно тебе. Дай мне посмотреть.
- Все в порядке, - процедил Саня сквозь зубы. - Для сабли нужна только одна рука. Все еще могу быть Рыцарем.
- Господи, какой же я идиот, - сказал Баттерс. - Я вообще не должен был доставать эту штуку, если тут не было зла. Дай взглянуть, чувак.
- Не вини себя, Уолдо, - серьезно сказал Саня. - Я не считаю себя христианином, но у них хорошие представления о прощении. Я прощу тебя, брат.
Я резко встал и скрестил руки на груди, выгнув бровь.
- Боже, Саня, - сказал Баттерс. - Это был несчастный случай. Мне так жаль. Я... - Он внезапно нахмурился. - Эй!
Глубокий голос Сани перешел в булькающий смех, который поднимался откуда-то от пальцев ног и прокатился по животу и груди, прежде чем, наконец, выплеснуться изо рта. Он поднял пальцы своей "искалеченной" руки и пошевелил ими, все еще смеясь.
- О, - пробормотал Баттерс. - Ох, ох, ох. Ты придурок.
Саня поднялся, все еще смеясь, провел рукой по бритой голове. Он подошел к брошенным ножнам. Он достал тряпку из небольшого футляра на поясе ножен, вытер саблю и аккуратно убрал ее.
- Я так не думал.
- Думал что? - спросил я.
Он пожал плечами.
- Это был инстинкт. Я не чувствовал, что мне угрожает опасность от этого меча.
- Инстинкт? - вопросил Баттерс. Он снова запустил руку в копну своих волос. - Ради Бога, мужик. Если бы ты ошибся...
- Не ошибся, - с улыбкой ответил Саня.
Баттерс раздраженно фыркнул и схватил рукоять Фиделаккиуса, но лицо его было озадаченным.
- Что только что произошло?
- Очевидно, он не смог его порезать, - сказал я. - Вопрос в том, почему. - Я осмотрел задний двор. Честно говоря, было очень мало шансов, что кто-то увидит большую часть того, что происходило. Между розовыми кустами, посаженными вдоль заборов, несколькими кустарниками, огромным деревом и настоящим частным забором на заднем дворе, было не так уж много мест, откуда можно подглядывать. Майкл все спланировал заранее.
И, словно эта мысль вызвала его, он вышел через заднюю дверь дома, тяжело хромая, с тростью и ремнем от большой аптечки, перекинутой через плечо. Он замедлил шаг, изучая язык тела каждого, и вопросительно посмотрел на меня.
- Саня нас разыграл, - сказал я.
- Не смог удержаться, - хмыкнул Саня. - Вы такие провинциальные простачки.
Я ударил его кулаком по руке, в то время как Баттерс пнул его по голени. Это только заставило его снова рассмеяться.
- Что случилось? - спокойно спросил Майкл.
Баттерс рассказал ему.
- Хах, - сказал Майкл, поднимая брови. - Ты когда-нибудь прикасался к лезвию меча?
- Господи, нет, - сказал Баттерс. - В смысле... да брось, нет. Просто нет.
- Но он уже резал людей прежде, - сказал я. - Так ведь?
- Да, - начал было Баттерс. Затем его голос затих. - Нет. Не людей. Он рубил монстров.
Мы вчетвером на мгновение задумались.
- Что ж, - сказал я. - Зажигай его. Попробуем.
- Думаю, нам придется это сделать. - Баттерс вздохнул. Он поднял меч, просто держа его лезвием вверх, и тот ожил с хоровым гулом.
Не колеблясь ни секунды, Саня протянул руку и вложил ее прямо в свет лезвия.
Абсолютно ничего не произошло. Лезвие просто вошло в его плоть, а затем продолжилось с другой стороны, как будто не было никакого препятствия.
- Странно, - выдохнул Баттерс. Он протянул руку и проверил его мизинцем, а потом сунул в луч и всю ладонь. - Хм, - сказал он. - Просто немного тепло.
Майкл был следующим, спокойно вложив туда руку с первой попытки.
- Интересно.
- Моя очередь, - сказал я и ткнул обожженным указательным пальцем левой руки в лезвие. Было тепло, неприятно пекло, но терпимо, как будто мыть посуду под струей горячей воды. Я ощущал сырую энергию меча, которая буквально кипела накопленным потенциалом, как будто сила звезды могла быть заточена в физическую форму.
- Но он все равно режет вещи, - сказал я. Я махнул рукой в сторону разрезанной наковальни. - Он сделал это всего пять минут назад.
Майкл на мгновение поджал губы. Затем он посмотрел на меня и сказал:
- Сохранение энергии.
Я нахмурился, а потом понял, что он имел в виду.
- О. Да, держу пари, ты прав. В этом есть смысл.
Баттерс покачал головой.
- В чем есть смысл?
- Законы вселенной, - сказал я. - Материя и энергия не могут быть созданы или уничтожены. Все, что ты можешь - это изменить их.
- Конечно, - сказал Баттерс. - Какое это имеет отношение к Мечу?
Я нахмурилcz, пытаясь придумать, как объяснить.
- У всех Мечей есть... какая-то сверхъестественная масса, да? Представитель их власти в мире и их роли в нем. Понятно?
- Конечно - медленно ответил Баттерс.
- Когда Меч был уязвим и Никодимус сломал Фиделаккиус, он не уничтожил его, - сказал я. - Может быть, он не смог его уничтожить. Может быть, все, что он мог сделать - это изменить его. Теперь, по идее, для него, он хотел изменить его на что-то нефункциональное. Но Мечи - одни из самых мощных артефактов, которые я когда-либо видел. Вещи с такой силой, как правило, сопротивляются изменению, точно так же, как вещи с большой массой трудно перемещать.
- Ты хочешь сказать, что Меч дал отпор, - сказал Баттерс.
- Он говорит, - твердо сказал Майкл, - что ключевым словом в Мече Веры никогда не был Меч.
Я бросил на Майкла укоризненный взгляд.
- Я говорю, что даже сломленная, сверхъестественная сила Меча Веры все еще имела ту же цель - поддерживать веру и защищать беспомощных от зла. Даже... находясь в состоянии изменения, уязвимый к повреждениям, он все еще пытался найти способ выполнить свое предназначение. Я думаю, что когда ты прикоснулся к нему, Баттерс, он заглянул в твое занудное-презанудное сердце и увидел способ, которым он смог бы продолжать это делать.
- Что? - c благоговением произнес Баттерс, глядя на сверкающее лезвие.
- Меч взглянул на тебя, - задумчиво произнес Саня, - и увидел джедая. Увидел способ продолжать борьбу. Так он стал световым мечом.
- Более могущественным чем обычный стальной меч, - сказал Майкл. - Но в то же время и менее.
Я кивнул.
Потому что баланс должен сохраняться. Он не мог стать сильнее, чем был на самом деле. Но и слабее тоже не мог.
- Теперь он больше влияет на духовный мир, чем до того, как был разрушен, - сказал Майкл. - Поэтому на физический мир будет оказывать меньше влияния.
Я покачал головой.
- Не на физический мир. На мир смертных. С нарезкой стали на слайсы все в порядке. Но с людьми он больше не взаимодействует.
- Как он определяет разницу между людьми и монстрами? - спросил Баттерс.
- Это может быть что-то вроде резонанса с определенными видами энергии. Злые существа склонны источать негативную энергию - черную магию. Вполне возможно, что меч реагирует на это. Я имею в виду, я не могу придумать никакого способа заставить это работать, но у кого-то умнее и лучше, чем я, может не быть этой проблемы. - Я откинулся назад, размышляя. - Или бритва Оккама, - медленно проговорил я. - Может быть, потому, что он знает разницу.
Майкл нахмурился.
- Гарри?
- Рыцари темного динария несут по одной серебряной монете Иуды с падшим ангелом внутри, - сказал я. - Вы, ребята, их... противоположность. Каждый из вас носит меч с гвоздем от распятия... - я ободряюще махнул рукой.
- С ангелом внутри, - выдохнул Баттерс.
В маленьком кружке воцарилась ошеломленная тишина.
- Баланс, - сказал я. - Думаю, он знает, потому что он знает, Баттерс.
- О Боже, - прошептал Баттерс. - Однажды я случайно его постирал.
Саня издал утробный смешок.
Майкл снова прикоснулся к лезвию Фиделаккиуса, более трепетно.
- Ангелам не позволено вмешиваться в жизнь смертных и их свободную волю, - сказал он. - Если ты прав, Гарри... этот клинок света является прямым выражением воли ангела. Он не может посягать на свободу воли смертного. Он может бороться только со злыми существами, которые пытаются сделать то же самое.
- Люди могут быть злыми, - сказал Баттерс. - Он бы разрезал Чака Мэнсона?
- Люди могут быть злыми, - сказал Майкл. - Могут быть добрыми. Они могут выбирать. Это то... что делает нас людьми. - Он покачал головой. - За эти годы я научился распознавать присутствие зла. Истинная тьма очень отличается от простой ярости, ужаса, жадности или жажды мести. Я встречал лишь горстку смертных, которые были по-настоящему злыми. Никодимус и ему подобные.
Я кивнул.
- Ангелы мыслят абсолютами. Ты должен быть чертовски абсолютным, чтобы квалифицироваться как зло - или добро - по их стандартам. Вот почему они так любят Майкла.
Майкл пожал плечами и кивнул.
- Так... - сказал Баттерс. - Какой из всего этого вывод?
- Твой Меч бесполезен против смертных, - тихо сказал я. - Это лучше, чем что-либо в борьбе с монстрами, но если один из них наймет громилу из людей, этот парень устроит тебе взбучку.
Саня хлопнул Баттерса по плечу, сдвинув его на шесть дюймов, и предложил:
- Пора раздобыть автомат Калашникова.
- Фантастика, - пробормотал Баттерс. Он убрал меч и вздохнул. - Должны ли мы... типа, поговорить с ним или что-то вроде? Я чувствую, что был очень груб все это время.
- Вежливость никогда не помешает, - сказал я.
- Ты это в какой-то книге вычитал, чародей? - невинно спросил Саня. - Наверное, очень, очень давно?
- Если в клинках и есть ангелы, то они уже давно этим занимаются, - успокаивающе сказал Майкл Баттерсу. - Я уверен, что они понимают наши пределы.
- Но они бы нам сказали, верно?- Спросил Баттерс. - Я имею в виду, если это правда, то это кажется довольно важным. Они бы нам сказали. Так ведь?
Майкл пожал плечами.
- Уриил не особенно свободен в информировании. Он ведет войну. Войну. Это означает оперативную безопасность.
- Но почему? - спросил Саня. - Что бы изменилось, если бы знали?
Я пожал плечами.
- Эй, я всего-то пытаюсь объяснить, почему у Баттерса безопасный меч.
Баттерс просиял.
- Я вроде как понимаю, да?
- Я буду придерживаться стали, - сказал Саня. - И свинца, конечно же.
Я взглянул на солнце.
- Адские колокола. Мне пора выдвигаться. Вечером планируется вечеринка, знаменующая начало мирных переговоров.
- Что ты хочешь, чтобы мы делали, Гарри? - спросил Баттерс.
Я на секунду задумался, а потом положил руку на плечо Баттерса.
- Я все еще работаю вслепую. Но вы же Рыцари Креста. Если я что-то придумаю, то позвоню тебе и сообщу подробности. А до тех пор делайте то, что вы делаете, и мы будем надеяться, что выйдет как нужно.
Баттерс неуверенно посмотрел на меня.
- Da, это хороший план, - сказал Саня. Он хлопнул меня по плечу так сильно, что я подумал, не обратиться ли мне к мануальному терапевту. - Дрезден до сих пор выполнял больше Рыцарской работы, чем ты. Это хороший план. Чародей знает, о чем говорит.
- Нет, на самом деле, не знаю, - сказал я. - В этом и проблема.
- Но ты знаешь, что не знаешь, - сказал Майкл. - Что весьма мудро.
Я фыркнул.
- Если осознание собственной невежественности является мерой мудрости, то я долбаный Соломон, Уолтер Кронкайт и Судья Джуди в одном лице.
Саня изобразил из своих пальцев квадрат, обрамляя мое лицо, как фотограф.
- Мне всегда казалось, что ты больше похож на Джуди.
Я попрощался с Рыцарями, нынешними и бывшими, погладил Мыша, обнял Мэгги, сказал ей, что люблю ее и чтобы она вела себя хорошо, и вышел.
Пора на вечеринку.
Глава 19
У нас была скучная деловая встреча в шесть, вечеринка начиналась ровно в семь тридцать, где никто не появился по крайней мере до восьми, и бедная делегация свартальвов, должно быть, провела полчаса, гадая, не ошиблись ли они адресом.
Мне не нужны были указания. Вечеринка проходила в штаб-квартире Общества Светлого Будущего, маленьком, но настоящем замке, который джентльмен Джонни Марконе привез откуда-то из Шотландии, камень за камнем, и собрал заново на месте сгоревшего пансиона.
Моего старого дома.
Сгинувшего.
В огне.
Я хотел пойти домой.
Я ехал по этим знакомым улицам, которые вели к моему старому дому, и у меня болело в груди. Потом я увидел замок, и он снова указал моему глупому сердцу, что дома больше нет.
Это был не тот замок, что можно увидеть в Диснейленде или где-то еще. Этот был построен для дела - солидный каменный блок с узкими зарешеченными окнами, начинавшимися только на втором этаже. Он стоял на площади, как жирная лягушка, занимающая весь лист водной лилии, его стены начинались не более чем в шести дюймах от тротуара, и поэтому ему удавалось угрожающе нависать над пешеходами, несмотря на то, в нем было всего три этажа
Он слегка выделялся на фоне эстетики моего старого района, как лучадор на викторианском чаепитии.
Сегодня вечером здесь горели прожекторы, сияя золотом и играя на каменных стенах с наступлением сумерек. Когда совсем стемнеет, замок Марконе будет выглядеть так, будто он держит под подбородком фонарик. Несколько человек в красных куртках предлагали услуги парковки. Вместо этого я припарковался на улице. Лучше знать, где моя машина и как к ней вернуться.
Я сидел за рулем, наблюдая, как подъезжают и отъезжают машины, и ждал, пока через несколько минут не подъехала пара белых, отделанных золотом лимузинов. Они остановились перед замком, и персонал начал действовать, открывая двери и протягивая руки.
Я вышел из своей машины почти в то же время, что и мой дед вышел из своей. Он был одет в свой максимально официальный наряд, развевающуюся темную чародейскую мантию с пурпурным плащом, ниспадающем с его плеч. Учитывая его коренастую фигуру и ширину все еще мускулистых плеч старика, наряд делал его похожим на неваляшку - ту игрушку, что все время качается, но не падает. Он сбрил свою обычную челку из тонких серебристых волос и выглядел моложе из-за этого, и он держал посох в правой руке.
Эбинизер, прищурившись, оглядел замок, потом резко обернулся и кивнул, увидев меня.
- Хосс, - сказал он.
- Сэр.
Эбинизер повернулся, чтобы помочь следующему человеку, а я оглянулся на второй лимузин, чтобы увидеть Рамиреса и его команду, покидающих машину, двигаясь спокойно и быстро, чтобы занять оборонительные позиции вокруг ведущего лимузина. Проходя мимо, Карлос вежливо и нейтрально кивнул мне.
Я обернулся и увидел высокую, крепкую женщину с темной кожей и густыми серебристыми волосами, которая отмахнулась от предложенной Эбинизером руки. И когда это не сработало, она достала костыль из салона автомобиля и ткнула деда в живот.
- Я не какая-нибудь увядающая фиалка, Эбинизер Маккой. Отойди.
Мой дед пожал плечами и спокойно отступил на шаг, пока Марта Либерти с трудом выбиралась из лимузина. Она тоже была одета в черную мантию и пурпурный плащ, но вдобавок щеголяла старомодной белой гипсовой повязкой на правой ноге, очевидно, обездвиживающей колено. Я не очень хорошо знал эту женщину, но она всегда казалась мне жесткой, рассудительной и более или менее справедливой. Она вытянула ногу, расставила костыли и, пошатываясь, поднялась на ноги, слегка приподняв пострадавшую ногу над землей.
Она посмотрела на меня и коротко кивнула.
- Страж Дрезден.
- Госпожа Старейшина, - вежливо ответил я, возвращая кивок.
- Прошу меня простить, - раздался мужской голос из недр лимузина. - Мне бы хотелось уладить все с Этри до того, как он успеет выпустить пар.
Марта Либерти отступила в сторону, чтобы Кристос, одетый в такую же мантию и накидку, что и остальные, мог выйти из лимузина. У новоиспеченного Старейшины была густая грива седых волос, зачесанных назад и ниспадающих на воротник. Он носил дорогой костюм под своей официальной мантией, был немного выше среднего, немного более мускулистым, чем в среднем, и немного более вероятным членом Черного Совета, чем в среднем. Он обменялся нейтральным взглядом с Эбинизером, сухо кивнул мне и быстро зашагал ко входу в замок.
- Вечно он куда-то спешит, - послышался голос из лимузина. - Привет, Хосс Дрезден. Дай-ка старику свою руку.
Я ухмыльнулся и шагнул к машине, чтобы пожать руку Слушающему Ветер. Он был одним из старейших членов Белого Совета и одним из самых любимых всеми. Будучи индейским шаманом, он видел закат мира своего народа и возникновение нового и продолжал жить непокорно. Его кожа была цвета дымчатой меди и покрыта сетью морщин. Его серебристые косы все еще были густыми, и даже если он слегка сутулился, когда поднимался из машины, его темные глаза ярко блестели на морщинистом лице. Он был одет так же, как и остальные, хотя и отказался сменить сандалии на официальные туфли.
- Рад вас видеть, - сказал я, это и имея виду.
Слушающий Ветер пожал мою руку и коротко, устало улыбнулся.
- И я тебя. Ты выглядишь лучше, чем когда я видел тебя в последний раз. Более легкий.
- Разве что немного, - сказал я.
- Этим вечером у нас есть общий друг, - сказал он. - Но он не очень ладит с толпой. Может быть,ты поможешь мне в какой-то момент вмешаться в его дела.
- Конечно, - сказал я. - Эм. А кто это?
- Хах, - ответил он. - Мэтти, идем?
Марта Либерти улыбнулась, и они вдвоем неторопливо двинулись к замку, бок о бок.
Эбинизер подошел, чтобы встать рядом со мной и посмотреть им вслед.
- Старый добрый Слушающий Ветер, - сказал старик. - Этот человек любит свои розыгрыши. - Затем он прочистил горло и сказал: - Стражи, ко мне, пожалуйста.
Рамирес подошел к нам, подавая знак общего сбора, и остальные Стражи тоже подошли.
- Так, народ, - сказал Эбинизер, - помним, что это важное событие. Законы гостеприимства действуют в полную силу, и я надеюсь, что вы будете неукоснительно их соблюдать. Понятно?
Прокатился ропот согласия.
- Тем не менее, не думайте, что другие будут столь же вежливы, как и мы. Бдим всю ночь.
Дикий Билл подал голос.
- А если мы увидим что-нибудь подозрительное?
- Будь благоразумен, - ответил мой дед, - и помни, что в комнате будет Мэб, которая вполне способна привести в исполнение пункты Неблагих Соглашений.
Я одобрительно фыркнул.
- Она воспринимает нарушения как нечто личное.
Младшие Стражи обменялись тревожными взглядами.
- Самое мудрое - строго соблюдать Соглашения и законы гостеприимства, - сказал Эбинизер уверенным тоном. - Если вы не нарушите первыми законы, сможете использовать это как аргументированную самооборону.
- Если мы будем ждать, пока враг первым нарушит закон, то может оказаться слишком поздно для самообороны, - заметил Рамирес.
- Никто и не говорил, что работа будет легкой, - сказал я. - Только, что сделает нас богатыми.
После этого раздался взрыв смеха; Стражам платили в основном язвительностью.
- Расслабьтесь, ребята, - сказал я. - Поверьте мне, все остальные так же, как и мы, боятся разозлить Мэб. Будьте начеку, вежливы, и к десяти мы будем дома.
- Страж Рамирес, - молвил Эбинизер.
- Вы его слышали, ребята, - Рамирес дал сигнал. - Пойдем тусоваться.
***
Технически, это был не первый мой визит в маленькую крепость Марконе, но это был первый раз, когда я делал это физически. Я был мертв во время последнего визита, или почти мертв, или в коме и проецировал туда свой дух, или что-то в этом роде.
Я стараюсь не увязать в таких деталях.
Но когда я подошел к входной двери, меня поразили две вещи: во-первых, скромная, простая бронзовая табличка, прикрепленная к стене, на которой были выбиты слова "ОБЩЕСТВО СВЕТЛОГО БУДУЩЕГО" буквами в дюйм высотой. Во-вторых, мои магические чувства были почти атакованы гудящей силой защитных чар, которые, очевидно, были встроены в каждый отдельный камень замка. Мне пришлось на мгновение остановиться и создать мягкую ментальную защиту от гула незнакомой силы, и у меня создалось впечатление, что другие волшебники со мной должны были бы сделать то же самое.
Кто бы ни построил это место, он защитил его по меньшей мере так же сильно, как и штаб-квартиру Белого Совета под Эдинбургом. Я мог бы швырять энергию в это место весь день, и это имело бы примерно такой же эффект, как от бросания пригоршней песка в лист металла. Он был точно так же укреплен против духовного вторжения, единственными возможными точками доступа были тяжело бронированные входы - и даже они были улучшены с тех пор, как я проскользнул своей нематериальной сущностью через открытую дверь.
Теперь уже ничего не проникло бы внутрь. Замок чертовски хорошо защищен.
Или, как сказала какая-то мерзкая, подозрительная часть меня, ничего не выберется из него, превратив его в адскую ловушку.
- Хах, - сказал Эбинизер, прищурившись на замок. - Это старая работа. Очень старая.
- Наших, вы думаете? - спросил я его.
- Ннннгх, - сказал он, что означало, что он так не думал. - Может, Тилвит Тег. Или даже Туата.
- Туата?
Уголки рта старика приподнялись, а глаза смотрели задумчиво и одобрительно.
- Древние враги Фоморов, - сказал он.
- А, - сказал я. - Делаются некоторые заявления.
- Общество Светлого Будущего? - спросил Рамирес, пялясь на табличку.
- М... Барон Марконе, Белая Коллегия, и Паранетчики заключили союз против Фомор тут, в Чикаго несколько лет назад, - сказал я. - Слишком много детей стало пропадать.
Дикий Билл мрачно нахмурился.
- Они обратились за помощью к преступникам и Белой Коллегии, не так ли?
Я выпрямился и медленно повернулся к Дикому Биллу, глядя прямо на него.
- У них забирали детей. И не то чтобы мы им помогали.
Дикий Билл быстро отвел от меня взгляд. Наступило неловкое молчание.