Прежде чем мы пойдем дальше я хочу прояснить, - спросила она, - моя квартира действительно сгорела?
Нет.
Она кивнула и выдохнула. Так . . . давай посмотрим . . . Она закрыла глаза и на мгновение задумалась о том, что я ей сказал. О Боже, ты ведь пойдешь за Томасом, правда?
Сначала я перепробую все возможности для дипломатического решения, - сказал я.
Она бросила на меня настороженный взгляд.
Мне нравятся свартальвы, - объяснил я. Они хорошие люди. И у них есть дети. Я не собираюсь врываться к ним с оружием в руках.
Ее брови поползли вверх. И ты думаешь, я смогу что-то сделать?
- Ты нравишься свартальвам, - сказал я. Насколько я могу судить, ты почетный свартальф. И каждый из них обожает красивых девушек, в том числе и тебя.
Взмах ее руки подтвердил факт,без прикрас. Я думаю, ты переоцениваешь мое влияние в свете подобных событий, - сказала она. - Этри и его люди- старой закалки. Пролилась кровь. Там будет всё посчитано, точка, и они не будут заинтересованы в милосердии.
- Ты недооцениваешь, Молли, насколько я верю в твои творческие способности, ум и находчивость.
- Она поморщилась. Ты же понимаешь, что, если дойдет до этого, я не смогу напрямую помочь тебе его вытащить. Если Королева Фейри так грубо нарушит соглашение, оно рухнет. Это означало бы мировой хаос.
Так я и думал, - сказал я.
Она ухмыльнулась. Ты ведь многого не просишь, правда?
Это кажется не более сложным, чем переехать обратно к родителям после того, как ты сделала весь этот пирсинг и татуировки.
Она склонила голову набок, признавая правоту этого высказывания. - Полагаю, в то время это казалось совершенно невозможным.
- Помоги мне, - сказал я. Я услужливо наклонился, поднял банку "Доктора Пеппера" и протянул ей. Я принес тебе Нутеллу и все остальное.
Все, чего ты добился, это дал мне повод не давать тебе пощечину за то, что ты посмел вызвать меня,-откровенно сказала она. Честно говоря, у меня есть работа, ты знаешь. Это очень важно. Я действительно не могу позволить себе поощрять людей прерывать меня все время.
Она взяла содовую и сделала глоток.
- Это Томас, - сказал я.
- Это Томас, - согласилась она. - Она выдохнула. ты понимаешь, что обратился ко мне за помощью. Ты ведь знаешь, что это означает?
- Обязательства, - сказал я.
Да. Ты будешь мне должен. И эти весы должны быть сбалансированы. Это. . . как зуд, и я не могу почесаться, пока они этого не сделают.
Ты все еще остаешься собой, кузнечик.
Она смотрела на меня мгновение, ее возможно-не совсем-человеческие глаза были огромными, светящимися и тревожно, беспокойно красивыми на ее изможденном лице. Ее голос прозвучал шепотом, который я в последний раз слышал в освещенной зеленоватым светом пещере с корнями на острове. Не всегда.
Я почувствовал, как внутри меня пробежал холодок.
Она покачала головой и внезапно снова превратилась в кузнечика. Я готова сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Готов ли ты уравновесить все, что я предлагаю?
Он мой брат, - сказал я. - Да.
- Она кивнула. Чего же ты хочешь?
Я рассказал ей.
Она долго молчала. Потом она сказала: "Хитро. Сложно.
Если бы я мог сделать это сам, я бы не просил тебя, кузнечик. Ты можешь это сделать?
Она отпила еще глоток напитка, ее глаза сузились и заблестели. Вы сомневаетесь в моих феноменальных космических способностях?
Ну, ты была так занята, катаясь по свету и занимаясь делами Зимней Леди, - протянул я. Скажем так, мне любопытно, сохранила ли ты свои магические мускулы в форме.
- Ха!- сказала она, ухмыляясь. Затем выражение ее лица посерьезнело. - В последнее время я проделала кое-какую подобную работу. Дело не в навыках.- Она слегка наклонилась ко мне, ее глаза были полны решимости. Гарри. Мне нужно, чтобы ты был абсолютно уверен. Как только сделка заключена, пути назад уже нет. И ты мне будешь должен за это.- Ее лицо дрогнуло, и на секунду оно вдруг стало выглядеть куда менее уверенным. У меня нет выбора в этом.
Он мой брат, - сказал я. Я уверен.
Зимняя Леди кивнула, и ее глаза внезапно заблестели, словно в них мог утонуть мужчина. Затем она подошла ко мне, встала на цыпочки, протянула руку и притянула мои губы к своим. Она нежно поцеловала меня в губы, на девяносто девять процентов по-сестрински, и пробормотала:Готово"
Было ощущение, что что-то прочно встало на место, где-то внутри меня, как будто я был сделан из Лего, одна из деталек сдвинулась, и Молли только что плотно втавила ее обратно. Это вызвало у меня легкую дрожь, и я вздрогнул, когда сделка была заключена.
И, черт побери, у Молли были мягкие, прекрасные губы, о которых не стоило и думать.
Она отошла от меня гораздо медленнее, опустив глаза. Она провела рукой по губам и пробормотала: "Мэб будет в ярости, если я не получу расчет, но ... . .- Она кивнула. Я сделаю для тебя игрушку.
Ты самая лучшая.
- Я потрясающая, - согласилась она. Но это же полный неразбериха. Я не знаю, насколько много непосредственной помощи я смогу оказать.
В данный момент, - сказал я, - Возьму все, что ты сможешь мне дать.
Глава 17
Я отвёз Молли обратно в город и высадил у посольства свартальвов. Охранник с явно незнакомым лицом попривествовал её с огромным почтением. Я всё ещё не знал точно, что Кузнечик сделала для свартальвов, что они так сходили по ней с ума, но было ясно, что что бы она не сделала, она впечатлила их, и не просто хорошеньким личиком.
Я проследил за тем, как она вошла и убедился, что она в безопасности в здании, как если бы был подростком, подвёзшим её со свидания, и затем уехал.
Я чувствовал себя ужасно.
Я чувствовал себя просто ужасно.
Я хотел домой.
Дом, как страсть, злость, бой и мир, это одно из тех слов, которые настолько важны, что им не нужно больше одного слога. Дом - это часть ткани, из которой соткан человек. Не имеет значения, вампир ты, чародей, секретарь и школьный учитель, у тебя должен быть дом, даже если только формально, должна быть точка отсчёта, то, что ты сравниваешь со всем остальным. Обычно это дом.
Это может быть хорошо, так как это помогает ориентироваться в нашем сбивающем с толку мире. Если ты не знаешь, куда ставишь ногу, ты никак не можешь узнать, куда придёшь, когда начнёшь идти. Это может быть плохо, когда ты оказываешься где-то, что настолько отличается от твоего дома, что это пугает и злит тебя. Это часть того, чтобы быть человеком.
Но есть и другое, более глубокое определение дома. Что-то проще, примитивнее.
Это место, где ты ешь лучшую пищу, потому что другие хищники не могут так просто отобрать её у тебя.
Это место, где ты и твоя половина наиболее близки.
Это место, где твои дети могут расти в безопасности от мира, в котором с ними могут произойти жуткие вещи.
Это место, где ты спишь в безопасности.
Где отдыхаешь.
Где ты мечтаешь.
Дом - это место, где ты принимаешь настоящее и строишь планы на будущее.
Там, где твои книги.
И что самое важное, это место, где строишь тот мир, который ты хочешь.
Я ехал по улицам Чикаго ранним утром и не хотел ничего чувствовать. Моя голова болела из-за недостатка сна и недостаточного количество недостаточно питательной еды. Моё тело болело, особенно руки и предплечья. Моя голова всё ещё кружилась от малейшего движения, мои кишки посылали мне постоянные жалобы.
Мой брат был в беде и я не знал, смогу ли его вытащить.
Я думал о страданиях и страхе Жюстины, и о доверии, которое увидел в её глазах, когда я сказал, что помогу Томасу. Внезапно я почувствовал себя очень усталым.
Я очень, очень хотел домой.
И у меня его не было.
Моя удобная, неряшливая, старая квартира исчезла, её сровнял с землёй джентльмен Джонни Макроне, чтобы освободить место для своего дурацкого маленького замка и Общества Светлого Будущего. Конечно, это было после того, как Красная Коллегия сожгла мой дом, но, полагаю, я обратил их в прах вскоре после этого. Я был даже готов предсказать это.
Но я скучал по своему дивану и удобным креслам у камина. Я скучал по тому, чтобы часами читать книги, пока Мыш уютно сопит около меня, а Мистер мурлычет у моих ног. Я скучал по своей загромождённой, полностью функциональной лаборатории в подвале, по Бобу на полке. Я скучал по таким простым проблемам, как колдун-негодяй, пытающийся управлять собственным наркокартелем.
Я скучал по тому, чтобы не бояться за людей, которых люблю.
На светофоре я опустил голову и заплакал. Парню за мной пришлось сигналить, чтобы я снова поднял голову. Я подумывал о том, чтобы заглушить его двигатель в порыве чистого раздражения, но передумал, в конце концов это я не ехал на зелёный.
Я не знал, что ещё мне делать.
Я чувствовал себя усталым, потерянным и больным. Что оставляло мне только одно место, куда я мог отправиться.
* * *
Небо едва начало желтеть на востоке, когда я остановился у дома Карпентеров. Когда я вышел из машины, сосед через несколько домой ниже по улице, престарелый джентльмен в фланелевой рубашке и красной бейсболке, вышел из дома и пошёл по подъездной дорожке за утренней газетой. Он пробуравил меня взглядом, как будто я лично подошёл и перепутал все страницы в его газете, затем сложил их снова и угрюмо вернулся в дом.
Вау. Хотел бы быть достаточно старым, чтобы иррационально ворчать на случайного парня на улице. Я мог бы взорвать его двигатель.
Я не постучал в дверь. Я пошёл на задний двор. Там я обнаружил домик на дереве, который выглядел как что-то из диснеевского фильма, расположенный на массивном старом дубе.Чуть позади него было мастерская, дверь которой сейчас была широко открыта. Старое радио играло классический рок на фоне, и один из лучших людей, которых я знал, упражнялся на скамейке для жима.
Майкл Карпентер выше шеи выглядел на свои пятьдесят, с серебристыми волосами, серыми глазами и хорошо державшейся бородой цвета соли-с-перцем. От шеи и ниже, он был на двадцать или тридцать лет моложе. Он выполнял жим лёжа с примерно двумястами пятьюдесятью фунтами на штанге. Майкл делал медленные повторы.
Я не видел начала упражнения, но насчитал четырнадцать повторов, прежде чем он аккуратно опустил штангу обратно на стойку, так что он вероятно сделал двадцать. Опоры скамейки немного скрипнули, когда на них легла тяжесть.
Майкл глянул на меня и улыбнулся. Он сел, дыша тяжело, но контролируемо, и сказал:
- Гарри! Уже встал или ещё не ложился?
- Ещё не ложился, - сказал я, и мы ударились кулаками. - Лёгкая разминка этим утром?
Его улыбка стала чуть шире.
- Как и в любое другое утро. Это всё мои плечи. Они просто больше не могут поднимать тяжёлые вещи.
Я посмотрел на вес штанги и сказал:
- Ага, ты слабак.
Он рассмеялся:
- Твоя очередь?
Я чувствовал себя ужасно. И злился из-за этого. Зимней мантии было плевать, что я не спал и мне было плохо. Она хотела, чтобы я убил кого-нибудь, или переспал с кем-нибудь. Упражнения были самым близким к этого, что я мог сделать. Проклятье.
- Конечно.
Он любезно освободил мне место, используя алюминиевую трость, лежавшую рядом со скамьёй. Майкл получит множественные ранения из автомата Калашникова несколько лет назад. Он не должен был выжить. Но он выкарабкался из этого с повреждённым бедром, ногой, глазом, сильной хромотой и единственным не посмертным выходом на пенсию, о котором я слышал у Рыцарей Креста.
Он воодушевлённо прохромал к изголовью скамьи, чтобы подстраховать меня. Я снял свой пыльник, лёг и приступил к упражнению.
- Ты выглядишь, - Майкл сделал паузу, подбирая слова, - отрешённым.
Он был моим другом. Я рассказал ему, что происходит. Он серьёзно выслушал.
- Гарри, ты идиот, - мягко сказал он. - Иди поспи немного.
Я бросил не него свирепый взгляд и продолжил упражнение.
Он был одним из относительно немногих людей в моей жизни, на которых этот взгляд не действовал.
- Мускулы не выведут тебя из этой ситуации, и ты не способен думать ясно в таком состоянии, чтобы найти выход. Помоги своему брату. Поспи немного.
Я размышлял об этом до тех пор, пока ледяная прохлада Зимы не скользнула в мои руки и грудь, и я не задышал, как паровоз. Тогда я опустил штангу.
- Сколько было? - спросил я.
- Я перестал считать после сорока. - Майкл положил руку мне на плечо и сказал: - Достаточно, Гарри. Отдохни немного.
- Не могу, - неожиданно жестко ответил я. Я резко сел. - Кто-то заставил моего брата это сделать. Каким-то образом. Я должен их остановить. И должен сразиться с ними.
- Да, - терпеливо ответил Майкл. - Но сражаться тебе надо умнее, а не жестче.
Я нахмурился и глянул на него через плечо.
- Ты уже не ребенок, Гарри. Но послушай того, кто уже очень давно этим занимается: спи всякий раз, как есть возможность. Никогда не знаешь, когда будет у тебя не будет выбора.
Я покачал головой.
- А если что-нибудь случится, пока я сплю? Что, если эти потерянные часы будут стоить его спасения и...
- А если завтра на планету упадет метеорит? - ответил Майкл. - Гарри, в этом мире очень мало того, что мы можем контролировать. Ты должен осознать, когда достиг пределов того, что ты можешь сделать, чтобы изменить ситуацию.
- Когда ты достигаешь своих пределов, - тихо сказал я, - вероятно, пора их менять.
Эти слова канули в долгой молчаливой паузе.
Когда Майкл заговорил, его голос звучал искренне.
- Насколько хорошо это сработало для тебя в прошлый раз?
Я слегка cклонил голову, принимая удар.
- Гарри, - сказал он. - за эти годы я много раз говорил с тобой о посещении церкви.
- Бесконечно, - сказал я.
Он весело кивнул.
- И это приглашение - постоянное. Но все, что я когда-либо хотел - это помочь тебе развиться в твоей вере.
- Я не уверен, насколько мне нужно развивать католицизм, - сказал я.
Майкл махнул рукой.
- Не религию, Гарри. Вера. Вера - это не только Бог или бог, ты знаешь.
Я пристально посмотрел на него.
- У меня есть, - сказал он. - Этот путь для меня очень хорош. Он подарил мне весьма чудесную жизнь. Но, возможно, это не единственный путь. В конце концов, многие дети учатся совсем по-разному. Мне кажется, что Бог должен быть достаточно хорошим учителем, чтобы принять это во внимание, - Он покачал головой. - Но вера - это нечто большее. Как, например, у Уолдо.
- Что ты имеешь в виду? - спросил я.
- Он не особенно религиозен, - сказал Майкл. - Но я никогда, никогда не встречал человека, более преданного идее, что завтра может быть лучше, чем сегодня. Что люди, все мы, способны взаимодействовать, чтобы сделать вещи лучше - и что друзья всегда помогают. Несмотря на все безобразия, которые он видел на своей работе и в других своих, э-э, интересах. Он держится за это.
- Полька в морге, - сказал я.
Майкл улыбнулся.
- Да. Да, точно. Но мне кажется, ты меня не понял.
Я наклонил голову в его сторону.
- У него есть вера в тебя, Гарри Дрездена, - сказал Майкл. - На том пути, которым ты шел и на котором он теперь подражает тебе.
Я почувствовала, как мои брови медленно поползли вверх от ужаса.
- Он... что теперь?
Майкл удивленно кивнул.
- Ты - пример для подражания. Для Уолдо, - его голос смягчился. - И для Молли.
Я вздохнул.
- Да.
- Ты можешь подумать о них, когда будешь обдумывать свои дальнейшие шаги. И ты мог бы сам попытаться обрести немного веры.
- Во что?
- В себя, дружище, - сказал он, почти смеясь. - Гарри, неужели ты действительно думаешь, что оказываешься там, где оказываешься, снова и снова, по случайному капризу вселенной? Ты замечал, как часто ты выходил более-менее победителем?
- Да, - сказа я. - Типа того.
- Тогда, возможно, ты тот самый человек, который нам нужен, в нужное время и в нужном месте, - сказал Майкл. - Снова. Верь в это. И поспи немного.
С минуту я пристально смотрел на него.
- Кажется ужасно эгоистичным взглядом на вселенную, - мрачно заметил я.
- Как это может быть эгоистичным, если я тебе на это указываю? - возразил Майкл.
Майкл в таких разговорах был гораздо лучше меня. Я сердито посмотрел на него, а затем усмехнулся, уступая:
- Я попытаюсь уснуть. Но не обещаю.
- Хорошо, - сказал он. Он Он прохромал к маленькому холодильнику и достал пару бутылок воды. Он принес мне одну, и я взял ее . Мы молча выпили их вместе. Затем Майкл сказал: - Гарри?
- Да?
- Ты недавно видел Молли?
- Немного, - сказал я.
Он долго колебался, потом медленно промолвил:
- Можешь... попросить ее навестить нас?
Я вздернул брови.
- А она не заходила?
Мы с ней так и не встретились - сказал он. - Разминулись.
- Она была очень занята на своей новой работе, я знаю, что много путешествовала... - начал было я.
Майкл посмотрел на меня очень прямо.
- Гарри. Пожалуйста, не думай, что я не понимаю, когда что-то скрывают. Терпимость - это не то же самое, что невежество. Но я доверяю тебе. Я доверяю Молли.
И тут я врубился, что происходит.
- А. Но Черити - нет.
Майкл ответил уклончиво.
- Она... беспокоится, что ее дочь - еще очень молода и живет в мире, который вознаграждает неопытность болью. Она очень хочет убедиться, что с ее дочерью все в порядке. И я не уверен, что это неразумная позиция.
Я с ужасом осознал, что Молли до сих пор не рассказала маме и папе о своей новой роли Зимней Леди. А это было... довольно давно?
Адские колокола. Мой желудок сжался. Я совсем не был уверен, как Черити и Майкл отреагируют на новость о том, что их дочь связалась со злыми зимним фейри. Это было дальше, гораздо дальше, чем если бы она просто связалась с плохой компанией. Если бы она пришла прямо к ним в самом начале, то, вероятно, они бы сразу это обсудили. Но после более года сомнений, молчания, избегания и беспокойства... Вау.
Семья усложняет всякое.
И, в конце концов, они были абсолютно правы в своем беспокойстве о своей дочери.
Проклятье. Я тоже беспокоился.
- Может, и так, - отозвался я.
- Спасибо, - сказал он. - Я знаю, она уже взрослая женщина, но... она все еще наша маленькая девочка.
- Уверен, она бы закатила глаза, если бы услышала это, - сказал я.
- Скорее всего, - ответил Майкл, грустно улыбаясь. - Но, может, она посмеется с нами.
- Я поговорю с Молли, - пообещал я.
И зевнул.
Да. Вот, что я должен сделать. Быть в здравом уме. Быть умным. Отдохни немного и приди к ним свежим, Гарри.
При условии, что ты выяснишь, кто они такие.
Глава 18
В последнее время у Карпентеров пустовало много спален, и я ввалился в старую комнату Дэниела. Оправившись от полученных травм и избежав серьезных проблем с законом, Дэниел вернулся в армию. Он был на базе где-то на юго-западе, женат, в ожидании первого внука в семье.
Было что-то ужасно одинокое в его старой комнате - плакаты на стенах с группами, о которых помнили уже только единицы. Одежда, висевшая в стенном шкафу, давно вышла из моды, преданно ожидая кого-то, кто уже бы в нее не влез. Кровать казалась слишком маленькой для человека, которого я знал, который сражался с настоящей тьмой и расплачивался за свое мужество, и, конечно же, она была слишком маленькой для мужа и отца, которым он стал.
Но держу пари, что это будет отличная комната для внуков, когда они будут навещать суетливых старых бабушку и дедушку Карпентер, скучных стариканов, которые никогда не делали ничего интересного.
Хах.
И, между прочим, она достаточно хороша для обеспокоенного, уставшего от мира чародея.
Я спал, недолго, но очень крепко, и проснулся от того, что маленькое личико находилось в двух дюймах от моего, а в окно струился послеполуденный солнечный свет.
- Привет, - сказала Мэгги, когда я сумел открыть один глаз.
- Мгмм, - сказал я самым нежным тоном, какой смог изобразить.
- Ты уже проснулся, - спросила она.
Я моргнул. Ушло где-то минут пять на это дело.
- По-видимому.
- Хорошо, - серьезно произнесла она. - Мне нельзя было тебя беспокоить, пока ты спал.
Она оттолкнулась от кровати и выбежала из комнаты.
Какое-то время раздумывал над этим, а потом услышал, как она топает по лестнице. Она несла большую коробку, завернутую в белую бумагу и перевязанную серебряным шнурком. Она хмыкнула и водрузила ее мне на колени, с той аккуратностью, которой обладали лишь маленькие дети и большинство животных.
Я вздрогнул и поймал коробку, предотвращая любые возможные травмы, и одурманено сел.
- Что это такое?
- Это оказалось на крыльце этим утром, - сказала Мэгги. - Мыш не считает, что там бомба или что-то такое.
Я посмотрел на коробку. Сверху была записка. Я взял ее и щурился, пока не смог разобрать почерк Молли.
Я ЗНАЮ, ОДНАЖДЫ ТЫ ХОТЕЛ ПОЛУЧИТЬ ЭТО. М.
- Хммм, - сказал я и открыл коробку, а Мэгги смотрела на меня с живым интересом.
- А-а-а, - разочарованно протянула она, когда я вытащил из коробки новый костюм. - Это всего лишь одежда.
- С одеждой все в порядке, - сказал я.
- Да, но это мог быть нож, или пистолет, или волшебный меч, или что-то еще, - Она вздохнула. - Ну, ты знаешь. Классная волшебная штуковина, которая поможет тебе бороться с чудищами. - Она взяла в руки серебристо-серый грубый шелк пиджака. - И ткань какая-то странная.
Я провел рукой по ткани, ощупывая.
- Насколько странная?
- Как-то... ощущается странно и выглядит чудно. В смысле, посмотри на нее. Ты видел что-то похожее по телеку?
- Это паучий шелк, - задумчиво сказал я. - Думаю, это костюм из паучьего шелка.
- Фу, - сказала Мэгги, отдергивая руку. Потом она решительно потрогала ткань снова. - Это так отвратительно.
- И он зачарован, - задумчиво произнес я. Я чувствовал тонкие потоки энергии, проходящие сквозь ткань под моими ладонями. Я на мгновение закрыл глаза и ощутил знакомые очертания своих собственных защитных формул, тех же самых, которые я использовал на кожаном плаще. Я научил Кузнечика основам зачаровывания снаряжения, используя свои максимально изученные формулы. Вероятно, она была единственным живым человеком, который мог так точно воспроизвести мою собственную работу. - Ага, видишь? Как только я надену его, он будет накапливать энергию тепла моего тела, моих движений и использовать ее, чтобы отразить внешнее воздействие.
Мэгги выглядела скептичной.
- Ладно. Зачарованный жучиный бронированный костюм лучше, чем просто костюм, полагаю.
- Да, точно, - сказал я. Я проверил коробку. Она содержала все дополнительные элементы, включая пуговицы и запонки, а также гербовое кольцо на мизинец в сверкающих темно-синих опалах, любимых Зимним Двором.
Кольцо пульсировало накопленной силой, с тугими завихрениями магической энергии. Я ощущал ее своей кожей, словно миниатюрное солнце. Я осторожно положил его в карман, потом передумал и надел. Если мне нужна эта вещь, то скорее всего понадобится она мне безотлагательно.
- Это тот же самый материал, из которого сделаны плащи Стражей. - Я отложил костюм и на мгновение нахмурился. - Итак, Молли хочет сделать моим нарядом заявление.
- О том, что ты не боишься пауков? - спросила Молли. - Я имею в виду, что бы это еще могло значить?
Я поджал губы.
- Знаешь... Я не уверен.
Так значит, появились какие-то новые подводные течения, но никто об этом не говорит. Это нормально, когда имеешь дело с Мэб, с Молли я привык к более открытому общению. Только... принятие мантии Зимней Леди дало моему бывшему Падавану много власти, и независимо от того, говорим мы о сверхъестественном мире или любом другом, больше власти означало больше обязательств, больше ответственности. Возможно, у Молли больше не было полной свободы воли в обычном понимании.
Да и Мэб любит свои секреты. Если она хочет их хранить, не уверен, что у Молли есть возможность рассказать мне о них.
Ну, а может у меня просто паранойя.
Что ж. Я достаточно преуспел в деле выживания, так что моя паранойя оправданна. Может, оформить страховой полис не такая уж плохая идея.
- Папа? - просила меня Мэгги. - Что такое? Ты смотришь вникуда уже около трех минут.
Я моргнул
- Не могла бы ты сбегать и сказать Майклу, что мне нужен его кабинет для одного личного звонка? - спросил я ее.
- Хорошо, - сказала она и вскочила с энергией ребенка, выбегающего из дома в солнечный день. Мыш неуклюже поднялся на ноги, нежно ткнулся мне в лицо своим большим слюнявым ртом и побрел за ней.
Я беспомощно огляделся по сторонам, вытер лицо одеялом, достал бумажник, обнаружил, что он пуст, и начал рыться в карманах в поисках мелочи.
***
Я оделся и сделал звонок из по-спартански обставленному кабинета Майкла. Как только я закрыл тяжелую деревянную дверь, звуки телевизора в гостиной и стук дерева о дерево, доносящиеся с заднего двора, практически стихли.
- Это Дрезден, - сказал я, когда он ответил.
- О боже.
- Мне нужна помощь, - сказал я.
- В чем?
- В добром деле.
Голос его звучал скептически.
- Ах. Это.
- Есть симпатичная девушка.
- Это мне нравится.
- С ней нельзя ничего делать, - сказал я.
- Теперь мне это нравится меньше.
- В деле или нет?
- Плата обычная, - сказал он.
- Я украл только кучу камней.
Он фыркнул.
- Тогда найди кого-то другого.
- Мужик, ты меня убиваешь.
- Только если это ради благого дела. Расскажи мне об этой девушке.
Я рассказал ему, где найти Жюстину и как она выглядит.
- Ты же понимаешь, что она явно роковая женщина?
Я выгнул бровь.
- Она... типа не такая.
- Ну-ну, - сказал он.
- Она не такая.
- Клиент всегда прав. Какой результат ты хочешь?
Я слегка вздрогнул. Лично для него не имело значения, прошу я ее убить или спасти. Но чем больше у меня было опыта в этом мире, тем больше я приходил к мысли, что чудовищность или ее отсутствие было намного менее важно, чем то, сдержит ли монстр свое слово.
Этот сдержит.
- Скрытое наблюдение. Проследи, чтобы с ней ничего плохого не случилось.
- Я шпион или телохранитель?
- Да.
- Ох. Ты запутался.
Я совершенно точно не запутался.
- Я совершенно точно не запутался, - абсолютно уверенно заявил я. - Я... просто мне нужно больше информации, прежде чем я смогу начать действовать.
- Ну-ну, - сказал он. Только еще более раздражающе. - Оппозиция?
- Неизвестна, - сказал я.
Он какое-то время молчал.
- Тебе, - сказал он.
- Ага.
- Сейчас.
- Ага.
- Здесь.
- Ага.
- О, - сказал он. - Супер.
- Если я заполучу легкую работенку, позвоню на биржу труда.
- Я не лезу в политику, - сказал он. - Добрые дела обычно вне ее.
- С этим я разберусь, - сказал я. - Твоя забота - только о девушке и ребенке. Она беременна. Просто убереги их от опасности.
- А, - сказал он, как будто я только что упростил ему жизнь. - Правила ведения боя?
- Что ж, я думаю, ты должен...
- Вопрос с подвохом, - сказал он и положил трубку.
Я посмотрел на телефон.
Потом я залез в карман, вытащил долларовую купюру, которая затерялась в кармане во время прошлой поездки в прачечную и нынче превратилась в скомканный кусок псевдодерева. Я положил ее в конверт, запечатал и написал на нем розовым фломастером "Грей". Я положил его в карман. Молодец, Гарри, возьми с полки пирожок.
Потом я встал и вышел.
***
Баттерс был очень подвижным маленький парнем - быстрым, прыгучим, с горящими глазами.
Человек, следовавший за ним по двору Карпентеров, был больше похож на медведя - огромного, сильного и слишком быстрого для его размеров. Он полностью побрил голову, и его кожа цвета темного шоколада была покрыта капельками пота, а яркое послеполуденное солнце беспричинно играло на его мускулах. Саня был ростом и телосложением полузащитника НФЛ, и зубы его обнажались в широкой усмешке всякий раз, как он вступал в бой.
Пока я смотрел, двое мужчин встали лицом друг к другу, держа в руках куски дерева, с виду напоминающие самурайские мечи. Баттерс держал свой двумя руками высоко над головой. На коротышке были спортивные очки, майка и облегающие спортивные штаны. Он был похож на главных героев старых гонконгских фильмов - тонкий, гибкий, жилистый, с подтянутой мускулатурой, с основным упором на скорость и рефлексы.
Саня, одетый в потрепанные синие джинсы и байкерские ботинки, повращал тренировочным мечом одной рукой, сделал пару взмахов и встал в фехтовальную стойку перед Баттерсом, чуть вне его досягаемости, убрав свободную руку за спину.
- Ты стал гораздо плавнее, - сказал Саня глубоким рокочущим голосом с сильным русским акцентом на гласных.
- Но все еще не быстрее, - сказал Баттерс. А потом его тренировочный меч расплылся, устремляясь к Сане. Саня перехватил его парирующим ударом, хотя его мускулов и массы Баттерса было достаточно, чтобы этого не делать. Его ответный удар скользнул вниз по рукояти тренировочного меча Баттерса так быстро, что я услышал, как он попал по большому пальцу Уолдо. Он взвизгнул и отскочил назад, тряся этой рукой - но не потеряв своего тренировочного оружия.