Ну, это уж Агата преувеличила. У нее на руках Умы не было, ее тащил Тедрос. Так они шли больше часа, и вот в ночной темноте Агата рассмотрела струйку белого дыма, поднимавшуюся над видневшимися впереди соснами.
Когда они приблизились, до ноздрей Агаты долетел тонкий аромат сандалового дерева и еще какой-то знакомый запах, который она, впрочем, никак не могла вспомнить. Потом они вышли на небольшую полянку, и стало видно, что дым поднимается из полуприкрытой ветками папоротника норы в грязной земле. Кролик сдвинул ветки в сторону, нырнул в норуи тут же снова высунул наружу голову, нетерпеливо поглядывая на Агату и Тедроса.
Агата замяласьуж очень не хотелось ей, честно говоря, снова лезть под землю.
Ладно, терять нам все равно нечего, пробормотал стоявший рядом с ней Тедрос.
Агата и глазом моргнуть не успела, а ее принц уже опустил в нору окаменевшую Уму и сам спрыгнул следом. Агата недовольно прикусила губу, но тоже полезлаа что ей оставалось делать? Она спрыгнула в темноту, неуклюже приземлилась, и здесь ее подхватили влажные руки Тедроса.
Странно, но потом от Тедроса совершенно не пахло. «Как такое может быть? удивилась Агата. Он столько времени тащил на себе Уму, а пахнет от него свежестью, как от весеннего луга». Она вдруг вспомнила Софи. От нее тоже всегда пахло ландышами и медом, даже после подъема на высокий Кладбищенский холм под палящим солнцем. «Быть может, потому Тедрос и тоскует по Софи, с горечью подумала Агата. Они оба всегда умудрялись оставаться свеженькими, не то что я. Представляю, как сейчас я сама пахну, отмахав столько километров по лесу, вывалявшись в грязи, подравшись с ожившей ведьмой»
Есть здесь кто-нибудь? спросил Тедрос.
Агата огляделась по сторонамтемно, даже белого кролика не видно.
Эй! снова позвал Тедрос.
Никто не откликнулся.
Принц протянул руку и уткнулся ладонью в сырую земляную стену.
Почему все наши походы заканчиваются тем, что мы оказываемся в грязи? проворчал он.
Может, голубь советовал нам тогда съесть этого кролика, а не следовать за ним? предположила Агата.
А может, кролик хотел сказать, чтобы мы оставили здесь Уму и шли искать штаб-квартиру Лиги налегке?
Ты что, предлагаешь бросить здесь нашу окаменевшую учительницу? поразилась Агата.
Ну, похоже, она никуда отсюда не денется.
Выходит, ты и меня запросто бросишь в какой-нибудь норе, если я вдруг потеряю сознание?
Что?
Ну да, ты легко бросил бы меня, чтобы отправиться искать свою пахнущую свежестью, прекрасную Софи, не успокаивалась Агата.
Слушай, ты никаких грибочков по дороге не ела, а?
Давай-давай, смейся. Я знаю, ты бросил бы меня при первой возможности, нашел бы Софи, и у вас родились бы чудесные детки! Мальчик и девочка. С золотыми волосами. Вы могли бы назвать их Блонд и Блонди.
Вот уж не знал, что ты такая ревнивая, удивился Тедрос.
Я?! Ревнивая?! Ну что ты! С чего мне ревновать? Только из-за того, что ты охотно целовал Софи и когда она была девушкой, и когда она была парнем? Потому что ты можешь рассказать ей о том, что такое любовь, лучше, чем я? Да? Чем больше заводилась Агата, тем сильнее ее мучила совесть.
Ну что ты прицепилась к Софи?
Могу поспорить, ее одну ты бы в темной норе не бросил!..
А мы-то считали самыми безнадежными спорщиками Твидлди и Твидлду, раздался чужой хриплый голос.
Агата и Тедрос замолчали, увидев приближавшегося к ним гнома с седой бородой, в зеленом камзоле с вышитым на груди серебряным лебедем, в оранжевой остроконечной шляпе, с зажженным факелом в одной руке и белым жезлом в другой. Агата была уверена, что этот гном сгорел в огне, но вот пожалуйста, он здесь, в этой норе, живой и невредимый. Чудеса! Агата облегченно вздохнула и широко улыбнулась гному.
Гном Юба в ответ не улыбнулся, оставался хмурым.
Во-первых, вы потеряли свою учительницу, потому что не умеете защитить друг друга в минуту смертельной опасности. Во-вторых, вы все время так громко спорите и бранитесь, что переполошили весь лес. Наконец, вы настолько увлеклись своей перепалкой, что забыли произнести простейшее заклинание, чтобы осветить место, в котором оказались. Будь это не наша нора, а пещера тролля, вы давно уже расколотили бы себе головы в этой темноте. Если бы вам на помощь не пришел кролик, вы бы и до утра не дотянули, безмозглые! Он взмахнул белым жезлом так, словно хотел ударить их. Нет, вам не место даже в группе отстающих. Она слишком хороша для вас. Вы самые никудышные всегдашники, которых мне когда-нибудь доводилось видеть Хуже некуда!
Агата и Тедрос смущенно опустили головы.
Вам повезло, что вы оказались нужны Лиге так же, как она нужна вам, вздохнул гном Юба.
Замелькали, затрещали новые факелы, освещая незнакомцев, появившихся из темноты норы, которая на деле оказалась очень просторной, размером с небольшой дом, пещерой.
Позвольте представить вам Лигу Тринадцати, легендарный отряд Добра и Просвещения, торжественно объявил Юба, явно расчитывая произвести на Агату и Тедроса сильное впечатление.
Но те при виде легендарной Лиги пришли в ужас.
Почему? Да потому, что все члены Лиги, которая была их единственной надеждой на то, чтобы спасти Софи и уцелеть самим, оказались как бы это помягче сказать очень, ну очень старыми.
10. Тринадцатый
Если это шутка, то очень неудачная, сухо заметил Тедрос, оглядывая старцев.
Агата насчитала четырех мужчин и четырех женщин. У всех была покрытая старческими коричневыми пятнами кожа, дрожащие морщинистые шеи, уши с торчащими из них волосами, мутные глаза, редкие пожелтевшие зубы, высохшие тонкие руки, лысые или покрытые жиденькими волосиками головы. Двое вообще приехали сюда в инвалидных креслах, трое опирались на клюшки, еще двое едва волочили ноги, а восьмой была тучная, едва передвигавшаяся старуха, которая постоянно смотрелась в ручное зеркальце, проверяя свой макияж. Веселенькая компания, что и говорить!
И у всех у них на левой стороне груди, над сердцем, блестел серебряный лебедьточно такой же значок, который был у Умы, Юбы и Белого Кролика. И этим старцам Каллиса решила доверить жизнь своей дочери?!
«Но была же причина, по которой она направила нас сюда, мрачно подумала Агата. Может быть, этот маскарад сейчас кончится, они скинут маски и окажутся непобедимыми рыцарями? Волшебным образом станут юными, как Директор школы?» Агата затаила дыхание, ожидая и молясь, чтобы что-нибудь произошло
Ничего не произошло.
Старцы из Лиги молча моргали, как рыбы в аквариуме, и, похоже, тоже чего-то ждали. Интересно чего?
Я же говорила, что они нас не узнают, проворчала жирная старуха с зеркальцем.
Узнать вас? Агата внимательно оглядела толстуху, ее обвислые щеки, маленькие, заплывшие жиром зеленые глазки, жидкие кудряшки, которые женщина явно пыталась покрасить в каштановый цвет, но они у нее вместо этого почему-то получились голубыми. Больше всего она напоминала разбухшую от воды куклу, которую выловили со дна пруда. Могу с уверенностью заявить, что всех вас вижу впервые в жизни, сказала Агата, оглядев остальных стариков и старух. Она обернулась к Тедросу, надеясь, что, может быть, он заметил что-то важное, ускользнувшее от ее внимания, но принц стоял красный как рак и, казалось, в любую секунду готов был взорваться.
Так это вы должны доставить нас к Софи? резко спросил Тедрос, рассматривая выцветший заплеванный ковер под ногами, дрянные, обитые тканью в мелкий цветочек диваны, изъеденные молью портьеры и тринадцать жестких тонких матрасов, двумя рядами лежащих на полу. Это что, дом престарелых?
Как ты смеешь так говорить о Лиге?! вспылил Юба, отталкивая Тедроса. Ты знаешь, чего мне стоило найти их всех, чтобы собрать вместе? Может быть, ждешь, что они начнут представляться тебе, словно какие-то простолюдины? Да кто ты такой, мальчишка?!
Я принц, который спустя пару недель станет королем! вспылил в ответ Тедрос.
Высокомерная козявка! С таким умением запороть любое дело ты вряд ли дотянешь до своей коронации! парировал Юба.
Дотяну! И стану королем! И первым делом издам указ, объявляющий всех старых гномов вне закона!
Успокойся, сказала ему Агата. Моя мать знала наверняка, что Лига нам поможет. Потому она и написала им. Очевидно, мы чего-то не
Написала! Этим людям, которым вот-вот исполнится по тысяче лет каждому! продолжал кипятиться Тедрос. Мы с тобой едва избежали казни на эшафоте, мы шли дни и ночи, чтобы спасти нашу подругу, которой не повезло влюбиться в злого волшебника, мы прошли сквозь могилы, ускользнули от ходячих мертвецов и ведьми ради чего? Чтобы найти вот этих старцев, из которых песок сыплется? Все, пойдем отсюда. Попытаемся сами пробраться в школу
Она была моей матерью, Тедрос, возразила Агата. И я ей верю больше, чем кому-либо другому в целом свете. Включая тебя. А теперь заткнись.
И Тедрос замолк.
Агата обернулась и обнаружила, что старики и старухи с серебряными лебедями на груди больше не обращают на них с Тедросом никакого внимания, а занимаются кто чемвяжут, читают, дремлют, перебрасываются в карты, вынимают свои вставные челюсти, чтобы съесть тарелочку манной каши. При виде такой картины ее вера в Калиссу вдруг пошатнулась.
Послушайте меня, вы оба, сказал Юба. Ответ на свои вопросы вы получите, когда возвратится тринадцатый член Лиги. А тем временем можете выпить травяного чая и съесть по миске овсяной каши. Проработав сто пятнадцать лет преподавателем искусства выживания в Бескрайних лесах, я хорошо понимаю, сколько сил отнимает такое путешествие, как ваше.
Тринадцатый? переспросила Агата. Но я здесь насчитала только восьмерых. Тут она заметила Белого Кролика, который примостился в углу и сейчас сосредоточенно разрезал вареную морковку на своей тарелке. На груди у Кролика тоже серебрился лебедь. Хорошо, девять.
Десять, поправил ее Тедрос, взглядом указывая на серебряного лебедя, приколотого к зеленому камзолу Юбы.
Я основатель Лиги, гордо заметил гном. Одиннадцатый членУма Тут гном всполошился, хлопнул себя по лбу и воскликнул: Ума! Он повернулся к застывшей в углу принцессе: Бросили ее тут, словно котенка бездомного! Динь! Динь, где ты?
Рядом с Агатой кто-то громко всхрапнул. Она обернулась, и увидела толстую, похожую на грушу фею размером с кулак, прикорнувшую в уголке на грязном диване. Фея потянулась, пригладила седые волосики, поправила короткое зеленое платьице и развернула за спиной потрепанные золотые крылышки. Затем поморгала, повела головой влево-вправо, увидела застывшую в углу Уму и немедленно полетела к ней, жужжа и пошатываясь в воздухе, словно умирающая пчела. Приблизившись, фея вытащила из кармана платьица пригоршню порошка, похожего на заплесневевшую сажу, и посыпала им голову Умы, что-то бормоча при этом себе под нос.
Ничего не произошло.
Однажды в мой день рождения отец устроил мне экскурсию в гарем Али-Бабы. Даже там все было пристойнее, чем здесь, проворчал Тедрос и уже направился было к лазу, собираясь покинуть эту пещеру с динозаврами, но тут
Но тут у него за спиной закашляла Ума.
Тедрос обернулся и увидел, что принцесса парит примерно в метре над полом, и ее кожа из мертвенно-бледной становится привычно смуглой. Затем Ума потянулась в воздухе, зевнула, открыла глаза, улыбнулась и опустилась на пол, где тут же вновь погрузилась в глубокий сон.
Ну вот, а ты боялась, что твоя волшебная пыльца выдохлась, сказал Юба и потрепал фею по голове.
Фея что-то ответила гному на своем эльфийском языке.
Что за глупости, Динь! Ясное дело, у всех у нас в нашем возрасте уже не те силы, что в шестнадцать лет. Да речь и не идет о том, чтобы отправить Уму по воздуху в Шазабах, нам было нужно просто расколдовать ее. Очень хорошо, пускай поспит несколько часиков, проснетсяи будет как новенькая. Да, теперь продолжим считать, сказал Юба, поворачиваясь к Агате и Тедросу. Итак, Кролик девятый, Ума десятая, я одиннадцатый, Динь-Динь, она же фея Тинкербелл, двенадцатая. Не хватает только
Динь-Динь? не веря своим ушам, переспросила Агата.
Та самая, настоящая? пробормотал Тедрос, глядя на сморщенное лицо феи и ее седые, как остывший пепел, волосы. Но она Она же
Агата бросила на Тедроса испепеляющий взгляд. Динь-Динь зевнула и вновь свернулась калачиком на своем диване.
Он не это имел в виду, Динь, фыркнул Юба и от души заехал Тедросу под ребра своим жезлом.
Я не понимаю, удивленно спросила Агата. Что здесь делает Динь-Динь?
По-моему, нам все еще кажется, что мы выглядим лучше, чем на самом деле. Я не прав, Юба? сказал лысый тощий старик в зеленом камзоле, вязавший носок ядовитого желто-зеленого цвета. Черты лица у него были тонкие, можно сказать, аристократические, портили картину только оттопыренные эльфийские уши. Они до сих пор не понимают, кто мы.
Годовые кольца ваши, что ли, посчитать, как на дереве, пробурчал Тедрос, потирая ушибленные ребра.
Давай-давай, шути дальше, весельчак-красавчик! вспыхнул лысый старик. Можно подумать, ты сам никогда не состаришься.
Пожалуй, вам действительно стоит представиться этим двум желторотикам, сказал Юба, гневно косясь на Агату и Тедроса. Затем он подвел их ближе к двум креслам-каталкам и спросил, обращаясь к членам Лиги: Кто хочет начать?
Вообще не понимаю, почему это мы должны им представляться, проскрипел старик с зеленым носком. По-моему, следует прогнать их отсюда, и дело с концом.
Боюсь, это невозможно, вздохнул Юба. Потому что эти двое всегдашниковнаша единственная надежда на то, чтобы
Какая еще надежда? надул губы лысый старик. Вы же слышали этого парня. Он считает, что мы уже ни на что не годимся и стоим одной ногой в могиле.
Успокойся, вздохнул Юба. Вечно ты ворчишь. Вспомни, что ты говорил, когда я пришел позвать тебя из Нетландии. Ты сидел там в своем домике на дереве, ворчал и отказывался примкнуть к Лиге, даже когда я сказал, что твоей жизни угрожает смертельная опасность. Но когда я рассказал тебе об этих юных всегдашниках, ты сразу загорелся, завелся словно мальчишка. Заявил, что готов на все, лишь бы снова оказаться с молодежью. И еще сказал, что если кто и поймет тебя по-настоящему, так это именно они. Разве не так было, Питер?
Питер посмотрел на Юбу, и его выцветшие голубенькие глазки вдруг загорелись.
Это Динь меня уговорила, а не ты, сварливо возразил он.
Фея протестующе пискнула и швырнула в старика манной кашей.
А Агата и Тедрос с раскрытыми ртами уставились друг на друга. Питер? Неужели это Питер Пэн? Быть того не может!
Я согласна с Питером, пророкотала грузная женщина с голубыми волосами, отрываясь от своего зеркальца. Прогнать их, и дело с концом! Послушайте, они же даже школу еще не окончили, им бы пятки нам лизать да автографы просить, но поглядите толькоу них уже есть своя собственная сказка! Волшебная сказка! У учеников! Да не простая сказочка-то, не простая! На ней много чего узлом завязано. Из-за их сказки старые злодеи встали из могил и теперь собираются вмешаться в наши с вами «долго и счастливо», а это не фунт изюма!
Наши «долго и счастливо»! Ба! Было бы во что вмешиваться! воскликнул высоким голосом нескладный высокий человечек в коротких байковых штанишках на помочах. У него были большие блестящие глаза, длинныйочень длинныйнос и шапка курчавых седых волос. Очень странно выглядели локти и колени этого человечка: на них виднелись ровные круглые отметинытакое впечатление, что старичка собрали и свинтили шурупами из отдельных частей. Начнем с того, что Питер вовсе не завелся тогда как мальчишка, он едва выполз из своего домика, в котором много лет просидел в глубокой депрессии оттого, что стал стариком. Во-вторых, я и сам в свое время не захотел бы стать настоящим живым мальчиком, скажи мне Голубая Фея заранее, что я превращусь в старика, страдающего ревматизмом, вечными запорами и к тому же полуслепого на оба глаза. Нужно мне такое счастье! А в-третьих, Элла, ты сама говорила, что лучше золу из каминов выметать, чем быть дряхлой королевой.
Когда это я тебе говорила? Когда? возразила толстуха.
Прошлой ночью, ты что, забыла? удивленно ответил длинноносый старичок. Выдула целый бочонок вина и начала плакаться. Уверяла, что скучаешь по тем временам, когда убирала в доме за своими сводными сестрами. Дескать, от этого хоть какая-то польза была, все лучше, чем стать старой, нудной и толстой, как дирижабль