Леди посмотрела на Бекингема так, словно он не имел никакого права марать ее светлейшее имя своим языком. Похоже, дамочка была унижена тем, что сейчас поведет в церковь бывшую рабыню в компании с человеком-бараном.
Мне захотелось засмеяться.
Я готова, улыбнулась я, и мы вышли в коридор.
Церковь в замке была небольшой, но очень светлой, а высокие окна придавали помещению легкость и воздушность. Бекингем вбежал первым и занял место возле алтаря, рядом с женихом. Мы с леди Рочестер вошли следом, и тотчас же зазвучала музыкаторжественная, ликующая, звонкая. На скоропалительную свадьбу колдуна пришли все обитатели замка. В первом ряду я увидела принца Гербертаон выглядел очень довольным. Похоже, наследник престола просто от всей души любил всякие праздники. Фаворитка Марика рядом с ним казалась униженной и оскорбленной, а покрасневшее лицо и припухшие веки выдавали бессонную ночь, полную слез.
Я ощутила невольное торжество. Так тебе и надо!
У этого выродка хрен с шипами, едва слышно сказала леди Рочестер. От неожиданности я едва не споткнулась. Надо же! Эта старая дева знает слово «хрен».
Я приложила все усилия, чтоб не измениться в лице. Похоже, вынужденная подружка невесты была искренней приятельницей Марики. Иначе с чего бы ей так злословить?
Сто тридцать девок похоронили, продолжала леди. Когда кончает, то шипы выстреливают, и все. Пятнадцать дюймов, сучка. До сердца достанет.
Ясное дело, Марика пока отважилась только на мелкие пакости. Я не обманывалась: крупные тоже будут.
Было бы только время к ним подготовиться.
Зависть плохое чувство, леди Рочестер, с улыбкой промолвила я и, оставив свою спутницу дымиться от напрасной злости, приблизилась к алтарю.
Альмир, подавший мне руку, был одет в тот же костюм, в котором приволок дракона в пиршественный зал, только галстук был украшен бриллиантовой булавкой. Судя по крепкому духу, мой жених успел основательно приложиться к любимому графину с вином. Я вдруг подумала, что если так пойдет и дальше, то после пира мне уже не отвертеться от брачной ночи.
Вышедший к алтарю священник, старый сухонький гном с заплетенной в косы бородой, посмотрел на меня с искренним сочувствием. Да, моего будущего мужа тут действительно не жалуют Несмотря на папу-короля и ловлю чумных драконов.
Возлюбленные чада мои! голос священника был настолько громким, что кто-то из гостей ахнул от неожиданности. Мы собрались здесь, чтобы соединить священными узами брака этих достойных людей, Альмира и Полину.
Стоявшая позади Марика демонстративно фыркнула. Принц что-то добродушно пробубнилдолжно быть, просил даму сердца взять себя в руки и не устраивать сцен.
И я спрошу тебя, Полина, священник повернулся ко мне и продолжал:Здесь, перед лицом Господа нашего и всех свидетелей, отвечай честно и прямо. Согласна ли ты взять в законные мужья этого мужчину?
Можно подумать, у меня есть выбор. Я хотела прямо так и ответить, но потом все же решила не выкаблучиваться.
Да, святой отец.
Согласна ли ты любить и уважать его и стойко переносить все невзгоды рядом с ним, и разделять радость и счастье?
Да, кивнула я. Марика снова зашипела.
Хорошо, гном довольно качнул головой и повернулся к Альмиру. Я спрошу тебя, Альмир. Здесь, перед лицом Господа нашего и всех свидетелей, отвечай честно и прямо. Согласен ли ты взять в законные жены эту девушку?
По лицу Альмира было понятно, что он с бОльшим удовольствием взялся бы за очередной графин вина. Однако колдун важно кивнул и с неожиданной серьезностью ответил:
Да, я согласен. Я буду любить и уважать ее и стойко переносить все невзгоды рядом с ней, и разделять нашу радость и счастье.
Кто-то из гостей шумно вздохнул и, судя по всему, пустил слезу по моей несчастной девичьей доле. Да уж, если член с шипами, то тут нечему завидовать
Тогда, с вашим обоюдным согласием и доброй волей Господа нашего, я объявляю вас мужем и женой. Теперь супруг может поцеловать супругу.
Вопреки моим опасениям, поцелуй Альмира не смердел перегаром. Его губы с какой-то трепетной осторожностью прикоснулись к моим, и меня словно обожглоказалось, по моему лицу пробежала маленькая изломанная молния. Альмир оторвался от меня и едва слышно шепнул на ухо:
Все хорошо?
Да, так же тихо откликнулась я. Да, все хорошо.
Потом нас долго поздравляли, дарили корзины с подарками, завернутыми в цветную бумагу, и желали долгих и счастливых лет жизни. Марика не выдержала чужого торжества: топнула ногой и ушла. Ну еще бы, ехидно думала я, свадьба с принцем тебе не грозит, будешь ядом брызгать Потом по здешней традиции все отправились в пиршественный зал, пить и кушать за здоровье молодых, а нас с Альмиром проводили обратно в комнаты колдунанам следовало не объедаться, а начать работу над пополнением семейства.
Когда двери закрылись, а шаги в коридоре стихли, Альмир расстегнул бриллиантовую булавку и произнес:
Ну что ж, моя дорогая, отдыхай. Все серьезные дела будем делать завтра.
Я опустилась на диван и вдруг обнаружила, что корсет слишком тугой, и мне трудно дышать.
Хотя, возможно, дело было не в корсете.
А ты? спросила я. Чем займешься?
Колдун равнодушно пожал плечами.
Ну, поскольку ты пока не намерена разделять со мной постель, промолвил он и после тяжелой паузы добавил:Я мужчина, у меня есть определенные потребности.
Потребности? Я замерла с раскрытым от удивления и гнева ртом. Альмир, пользуясь тем, что я опешила, скользнул к выходу. В дверях он обернулся, послал мне воздушный поцелуй и исчез.
Некоторое время я сидела молча. Силы окончательно покинули меня. Я прекрасно понимала, что в этом мире мне не стоит рассчитывать на уважениено такой позор все-таки стал для меня неожиданностью.
Мой муж пошел к доступным девкам. Видит бог, за эти три дня я вытерпела достаточно униженийно это действительно оказалось ударом.
Я упала на диван и расплакалась.
Глава 4
Поход за светлячками
Не знаю, сколько времени я проревела на диване, уткнувшись лицом в валик и безжалостно размазывая по нему косметику. Когда плачешь, минуты тянутся по-другому, медленно и неохотно. Я опомнилась только тогда, когда чья-то рука осторожно дотронулась до моего плеча, и приятный девичий голосок произнес:
Миледи
Я оторвалась от диванного валика, промокшего от моих слез, и увидела кудрявую девушку в голубом платье служанки. Кожа девушки была цвета молочного шоколада, карие, искрящиеся весельем глаза смотрели на меня с искренним теплом и заботой, а заостренные ушки, торчащие из пышной кудрявой шевелюры, были унизаны серебряными колечками. В руках девушка держала фарфоровую чашку, от которой поднимался тонкий кофейный аромат.
Не стоит так плакать, миледи, посоветовала девушка и протянула мне чашку. Вот, лучше выпейте кофе, и жизнь сразу повеселеет.
Да уж Вряд ли кофе может хоть что-то исправить. Я села, мельком отметив, что так и не сняла свадебного платья, и оно теперь страшно измято.
Спасибо, вздохнула я, принимая чашку. Девушка улыбнулась и, поднявшись, сделала реверанс и представилась:
Меня зовут Таонга, миледи. Я ваша горничная. Вы ведь теперь замужняя дама, и вам полагается личная служанка. Принц распорядился выделить именно меня.
Я шмыгнула носом и провела по щеке, стирая слезы. Замужняя дама, ну конечно. Вот только муж этой дамы сейчас кувыркается с доступным бабьем, позоря меня на всю округу
Впрочем, что жалеть? Я не собиралась ложиться в постель со своим мужем, и неудивительно, что на это место нашлись другие. Природа не терпит пустоты.
Спасибо, Таонга, вздохнула я, отдавая горничной чашку. Вкусный кофе.
Еще бы, улыбнулась Таонга. Это особый рецепт моих предков. Кофе это не просто кофе, это жизнь Давайте я помогу вам переодеться?
Платье, подаренное мне судьей Аврелием, заставило горничную печально покачать головой, но другого у меня попросту не было. Затягивая шнурки корсета, она сказала:
Вам бы больше пошел розовый, миледи, а не этот серо-бурый. Или золотой? Вам нравится золотой? Давайте скажем мышам, чтобы сшили вам что-то девушка замялась, подбирая слова, что-то более интересное?
Я неопределенно пожала плечами. Какая, в конце концов, разница? Но моя новоиспеченная горничная придерживалась другого мнения. На несколько минут она оставила меня, выйдя из гостиной во внутренние комнаты, а вернувшись, довольно сообщила:
К утру будет готово. Розовой ткани сейчас нет, будет нежно-зеленое, с золотой отделкой.
Я кивнула. Как будет, так будет, никакой разницы. Кофе меня взбодрил, но не принес легкости. Таонга села рядом со мной на диван и, помедлив, сказала:
Простите меня за откровенность, но Мы все очень вам сочувствуем, миледи. Быть женой такого человека тяжкая доля.
К глазам снова подступили слезы. Но теперь, к своему удивлению, я ощутила гнев. Черт побери, я никому и никогда не делала ничего плохого, почему мне теперь приходится хлебать дерьмо полными ложками?
А ты не видела, куда он отправился? спросила я. Чутье подсказывало, что этой девушке можно доверять, и что она не приставлена ко мне для шпионажа.
Нет, ответила Таонга и тотчас же воскликнула:Зато я видела Бекингема, миледи! Уж он-то точно знает, где шатается его хозяин. Хотите, я его приведу?
Бекингем пришел в гостиную через четверть часа. Всмотревшись в его мертвенно-бледное лицо, я испуганно воскликнула:
Боже мой, что с вами?
Ничего, миледи, прошелестел человек-баран и без сил опустился в кресло, практически рухнул. Вы что-то хотели узнать?
Сперва расскажите, что случилось начала было я, и в этот миг Бекингем обмяк в кресле, а его глаза закатились под веки.
Мы с Таонгой немедленно бросились приводить человека-барана в чувство. Горничная мигом сбегала за ледяной водой и принялась обрызгивать Бекингема, я старательно массировала точки между большим и указательным пальцем у него на руках, но Бекингем никак не приходил в себя.
Бекингем, голубчик, причитала Таонга, ну что же это такое Опять, да? Опять?
Я попробовала разместить человека-барана поудобнее в кресле и, дотронувшись до его спины, обнаружила, что темный сюртук Бекингема промок там насквозь. Таонга испуганно ахнула, взглянув на мою рукупальцы были окровавлены.
Святый Боже, прошептала девушка, я так и знала, его опять выпороли
Зелье! воскликнула я. Зелье от ран, такое темное, в маленькой серебряной баночке. Ты знаешь, где оно?
Таонга кивнула и бросилась во внутренние комнаты, а я принялась расстегивать камзол и рубашку человека-барана. Наверняка, он подвернулся хозяину под горячую руку.
Подлец! промолвила я. Подлец и негодяй!
Вместе с Таонгой мы смогли дотащить Бекингема до дивана и в четыре руки быстро обработали свежие кровоточащие рубцы на его спине. Бекингем шевельнулся и еле слышно промолвил:
Хозяин будет гневаться Это очень дорогое средство. А вы второй раз переводите его на меня.
Он вздохнул и, поднявшись, смущенно принялся натягивать на себя окровавленные тряпки, в которые превратилась его одежда.
Пусть гневается, твердо сказала я. Оно ему самому понадобится. Бекингем, где эта сволочь?
В лаборатории, проговорил человек-баран и осторожно сел на диване. Таонга заботливо погладила его по лохматой голове и посмотрела на меня с искренней признательностью.
Вот и хорошо, сказала я и взяла серебряный подносик, на котором горничная принесла чашку кофе. Лестница в лабораториюэто прямо и направо?
Верно, кивнул Бекингем, и в его глазах мелькнул страх. Миледи, что вы собираетесь делать?
Да так, ответила я, взвешивая подносик на ладонях. Серебро мягкий металл, но это лучше, чем ничего. Покажу кое-кому его место. Таонга, присмотри за Бекингемом, пожалуйста.
Было в моем дурацком характере такое свойство: если за себя я могла постоять через раз, по обстоятельствам, то за обиженного товарища я вступалась всегда, вне зависимости от того, чем это грозило мне и этому товарищу. Порка, заданная Бекингему, была последней каплей.
Миледи, не стоит проговорил Бекингем, но я уже вышла в коридор, и его слова остались за закрытой дверью.
* * *
По пути в лабораторию я никого не встретила. Ну и слава богу. Откуда-то снизу до меня долетали обрывки музыкидолжно быть, пир удался на славу. Похоже, обитателям замка только и надо, что выпить да закусить.
Зачем им при таком раскладе наследница бури, вот бы что узнать.
Я долго поднималась по лестнице и, оказавшись перед дверью в лабораторию, прислушалась: тишина, ни звука. Осторожно надавив на ручку, я открыла дверь и неслышно проскользнула внутрь.
В лаборатории было тихо и темно. В распахнутые настежь окна свободно дул прохладный ветер с гор, и, проходя мимо, я заметила крупные звезды в прорехах туч. Горы книг и диковин в полумраке казались затаившимися чудовищами. Впрочем, как я уже успела убедиться, в этом мире чудовища имеют исключительно людское обличье.
Я шла практически наугад, примерно прикидывая направление к центру лаборатории. Сейчас ничто не говорило о том, что Альмир здесь. Да и с чего я вообще взяла, что он пришел сюда? Мало ли в замке укромных мест и уголков?
Впереди, за книжными шкафами забрезжил тихий неверный свет. Я бесшумно двинулась к нему и вскоре увидела диван с небрежно наброшенным пледом и колдуна, который читал какую-то книгу. Источником света был толстый зеленоватый жук, медленно круживший над головой Альмира.
Притихшая было злость снова обожгла меня. Значит, лежит-полеживает, книжку читает.
Альмир повернул голову, смерил меня равнодушным взглядом и спросил:
Не спится?
Ты выпорол Бекингема, отчеканивая каждое слово, проговорила я. Колдун пожал плечами.
Ну и что? Он полез не в свое дело.
Не смей, промолвила я. Никогда больше не смей поднимать на него руку. Это понятно?
Равнодушие в глазах Альмира сменилось интересом. Так садовод будет смотреть на особо крупного червяка.
С чего это вдруг? И зачем тебе поднос?
Да так, в моих словах звучала отчетливая угроза. Перешибить хочу кое-кого по хребту.
Альмир закрыл книгу, отмахнулся от жука и, поднявшись с дивана, приблизился ко мне.
Жалко барашка? спросил он. Чего его жалеть, давно бы шашлыком был. А вот ведь, бегает.
Не смей, упрямо повторила я. Не смей ни бить, ни унижать.
Альмир вздохнул.
Чем же я тебя унизил?
Прикосновение пальцев к плечу отдалось по всей руке легким разрядом тока. Я почувствовала, как кружится голова, и на мгновение мне показалось, что меня обдало волной жара. Жалобно звякнул выпавший из рук поднос.
Тем, что пошел справлять мужские потребности сразу после свадьбы, прошептала я. Голос куда-то делся, зато решимость осталась. И теперь все здесь надо мной смеются.
Колдун негромко рассмеялся. Я вдруг ощутила, что от него пахнет не вином, а сухими цветами. В расстегнутом воротнике рубашки сверкнула золотая звездочка монетки.
Я хотел дать дерзкой девчонке окорот, промолвил Альмир. Щелкнуть по носу, так сказать. Не пошел я ни к кому, Полина. Сидел здесь, читал книгу. Прислал к тебе хорошую горничную, между прочим.
На миг меня захлестнуло радостным облегчениемя и не знала, почему оно вышло настолько чистым и глубоким. Колдун довольно улыбнулся.
А зачем Бекингема выпорол?
Между бровями Альмира пролегла глубокая морщина.
Вздумал меня учить тому, что и как делать.
Я подумала, что колдун просто сорвал на Бекингеме раздражение.
Не делай так больше, попросила я. Смущение растекалось в груди горячим облаком, и я невольно обрадовалась тому, что в лаборатории темно, и Альмир не увидит моих покрасневших щек.
По губам колдуна скользнула тихая улыбка.
Посмотрим, сказал он и несколько раз резко втянул носом воздух. Абервильская мазь, так?
Я отвернулась.
Понятия не имею, что это такое.
Похоже, извела на этого барана целую склянку, недовольно произнес колдун и отошел куда-то в сторону, к шкафам. Я сделала несколько шагов вперед, опустилась на диван и ответила:
Я и две изведу, если будет надо.
Строптивая девчонка, пробормотал Альмир и швырнул мне светящийся белый шар. Я умудрилась его поймать, и шар растекся по ладоням серебряной дымкой. Похоже, мой однополчанин подложил мне крупную свинью.