Нэмьер кивнул, продолжая смотреть.
Вы сказали «собирают»для кого?
Тебе нужны силы, отдыхай, вдруг бросил он и направился к двери.
Нет, прошу, объясните!
Я хотела откинуть одеяло, но то запуталось в ногах. Боги, да сколько его? Борьба отняла все силы, голова закружилась, словно сам замок не пускал меня. Слишком быстро хлопнула дверь, и все потеряло смысл. Не бежать же в одной сорочке по коридорам.
Пусть сгорит этот замок! крикнула я и огляделась.
Подушки, каркас кроватихотелось вцепиться в них зубами и разодрать. Проклятое место! И Калсан! Нэмьер издевался, ненавижу все это!
Я отшвырнула подушку, и стукнула кулаками по матрасу. Затем дернула одеяло, негодную сорочку, что обвилась вокруг ног. Злость выходила, но не кончалась, ее было так много! Я хватала все подряд и каталась по кровати. Все выводило из себя: Нэмьер не поцеловал меня, запер здесь, ничего не объяснил.
В ушах гудело, когда снова раздался стук двери о косяк. Брат лорда вернулся? Не хватало только, чтобы он видел мою борьбу с одеялом.
Вам плохо? спросил женский голос.
Это оказалась Эделина. Она застыла на пороге с подносом в руках и искоса разглядывала меня.
Поставь это! велела я и села.
В голове сложился план, но мысли разбегались. Лицо пылало, волосы упали на глазаменя все изводило. Говорить внятно получилось не сразу:
Ступай в библиотеку, живо.
В библиотеку?
Да, принеси мне принеси все, что найдешь по географии этого места. И по истории! Особенно родословные. И никому об этом не говори, поняла?
Эделина рассеянно кивнула. Ничего, ее памяти хватит, чтобы исполнить веленое, а потом она забудет и не сможет ничего разболтать.
Я не останусь здесь. Пусть с Нэмьером и было приятно, отдавать свою жизнь восставшему мертвецу я не стану!
Глава 4. Искушения и непонимания
Вот, первая стопка, выдохнула Эделина, как прочитаете, принесу следующую.
Она опустила книги на подоконник. Раздалось протяжное «бу-ух», и я нутром ощутила количество страниц в них. Наверняка многие были написаны рунами и умещали втрое больше смысла. Нечего удивляться: лежи ответ на поверхности, Нэмьер не дал бы мне свободно читать.
А если выхода не было? Если комнатамогила, в которой меня зарыли? Эделина подала первую книгу, и я суматошно пролистала ее. Нужно было отвлечься и уйти в себя, не то с ума сойду и подругу изведу.
Не того следовало бояться; Нэмьер ведь говорил, что мне станет легче только на время. Уже через час я вновь боролась с телом за право сидеть прямо. В полудреме не терзали страхи и домыслы, поэтому думалось лучше. Жаль, что думать было не о чемкниги оказались бестолковыми. Такой-то господин изучал горные породы вокруг Ашвейна, такой-то чародей завалил тропы горцев. Тоска, поэтому я все время отвлекалась. Чаще на подушкив них было так приятно проваливаться. Они забавно шуршали, пока вокруг клубился дым. Он напоминал облака, но пах травами почему? Небо же высоко, а травами пахнет на земле.
Иногда появлялась Эделина, приносила еду или отнимала книги, чтобы уложить меня спать. Так повторялось много раз, и однажды этот бред развеял Нэмьер. Он вдруг выплыл из тумана с ласковой улыбкой. Не помню, что происходило, чувствовала только давление на груди и слышала монотонный голос. После этого мысли прояснились, стало легче и я не задыхалась, стоило подтянуть одеяло.
Выяснилось, что в забытьи прошло несколько дней, а туманом был дым трав, которые жгла Эделина. Якобы они помогали то ли в медицине, то ли в чародействе. Следовало боятьсяНэмьер не был целителем и мог ошибаться, но я верила ему. Наверное, не до конца понимала, что была больна. Эта новость меркла рядом с остальными, да и мучений не было, только подушки и невнятные грезы.
Нэмьер приходил ко мне пару раз в неделю, клал руку на грудь и читал заклинания. Как я ждала этих визитов! С самого утра заставляла Эделину убираться и причесывать меня, а потом лежала и боялась шевельнуться, чтобы не помять кровать. Хотелось выглядеть опрятной, но Нэмьер всегда превосходил меня. Он был идеальным, словно и не настоящим. Парчовые ткани, золотая нить, драгоценности делали образ по-королевски великим. Так и тянуло невзначай коснуться его руки или волос.
Иногда это случалось, но Нэмьер не обращал внимания. Он стал отстраненным, говорил коротко, а на лице была учтивая улыбкавсе. Никаких разговоров, шуток или долгих взглядов, как раньше.
Разумеется, куда мне до прекрасной Бригиты. Ни копны волос, ни груди. Неужели Нэмьера привлекала только внешность? Не верю, он всегда замирал на мгновение, когда ненароком касался меня, а голос всегда звучал заботливо. Я помнила, каким холодным он мог быть, сейчас и следа этого не осталось. Брат лорда тянулся ко мне и сам себя одергивал.
Наверняка я что-то делала не так. Соблазнение, манящие взглядывсе это было таким непонятным и далеким. Визиты Нэмьера давали силы и радость, не физически; у меня душа расцветала. Но вместе с этим приходила и печаль, после которой подушки намокали от слез.
Эделина вряд ли могла посоветовать. Оставался Гайди, но спрашивать собственного мужа о том, как обольстить другого нет, ни в коем случае.
Мужаслово даже в мыслях давалось с трудом. Осознание этого недоразумения еще больше отталкивало меня. Хотя он был милым и часто приходил, рассказывал о своих злоключениях, доме. Слово «княжество» всегда звучало насмешливо. Действительно, это больше напоминало село: каменные постройки остались еще со времен Ильмисара и разваливались, а князь жил в деревянном замке. Люди собрались в общины, обрабатывали землю и редко видели деньги. Про торговлю, науку и культуру речи не шло, собрать бы урожай и перетерпеть зиму.
Гайди рассказал путаный план, как хотел все изменить. Я поняла только то, что лидеры не оценили задумку, и для них он стал мятежником. При этих словах в его глазах появилась такая боль, что мне поплохело. Бедняга не выбирал такую судьбу, его просто выгнали из дома, где он был счастлив. А я столько лет считала Гайди виноватым в своих бедах и проклинала. За это боги и послали меня сюда, в наказаниенельзя обвинять людей просто из обиды.
Захотелось обнять Гайди. Только из жалостименя не тянуло к нему, как к Нэмьеру. Да и он вряд ли интересовался мной в этом смысле. Наверняка просто хотел пообщаться с кем-то, кроме призраков.
Сперва это радовало, но его волосы все белели, а глаза синели. Смотрелось это жутко, и хотелось держаться подальше. Было противно от себяГайди не источал угрозу, но ничего не удавалось поделать. В его присутствии даже воздух становился осязаемым и будто заразным.
Если он и замечал это, то не подавал вида. Или не запоминал. С каждым визитом Гайди становился все безразличнее. Только рассказы о прошлом заставляли его хмуриться, сжимать кулаки или задумчиво улыбаться. Рассказы эти повторялись из раза в раз. При первой встрече в темнице мне не показалось, что он любил повторяться.
Лучше буду верить, что любил и делал это нарочно.
Во время очередного рассказа я думала, как перевести тему на Нэмьера. Гайди уже говорил, что плохо знал его, но вдруг забвение развяжет язык. Он радостно улыбался и водил рукой в воздухе. Представляю его лицо, если спросить, зачем брат лорда целовал меня.
Елена? В какие мечты ты ушла от меня?
Что?
Гайди молчал и таинственно улыбался. Он сидел на стуле перед кроватью и ждал. Сколько я так таращилась на него?
Простите, задумалась, и Дико хотелось оправдываться. И спросить о Нэмьере. И перевести темувсе сразу.
В чем дело? Я теряю себя, но не умдумаю, советовать еще могу.
Гайди хохотнул и откинулся на стуле. Его лицо стало невероятно добрым, будто он искренне хотел помочь. Я лепетала что-то о страхе за будущее, ведь Нэмьер казался то приветливым, то злым. Гайди хитро прищурился и улыбнулся ширеон все понял! Боги, у меня щеки загорелись, а следом и все лицо. Чего было ждать? Дурак не смог бы годами убегать от всего мира. Не вышло придумать связной концовки. Я прятала глаза, пока Гайди говорил:
С Нэмьером я почти не виделся. Только после пленения, да пара случайных встреч. Но у таких людей много тайн. Они управляют их жизнями и заставляют делать вещи, странные для непосвященных, но это не так. Причина есть всегда. Нужно разгадать самую главную тайну, и тогда все встанет на свои места.
Тайны Нэмьера да, их наверняка много, но нам лучше заняться тайнами Белого края, тогда мы сможем сбежать.
Так хотелось увидеть понимание, огонь в глазах или одобрение. Мне было страшно действовать одной, сколько можно? Но он только вздохнул и задумался.
Елена, я помогу тебе чем смогу, но бежать не думаю, что мне это нужно.
Нэмьер напугал вас рассказами о том, что после этих чар нельзя жить вдалеке отсюда. Может, это и правда, но нужно хотя бы попытаться выяснить
Елена. Гайди заговорил громче. Дело не в Нэмьере и чарах, дело во мне.
Это чары затуманили ваш рассудок.
Слова сами слетали с губнужно было уговорить его, не бросать же здесь.
Нет, не чары, пойми, я просто не хочу уходить.
Меня поразило спокойствие, мы будто о погоде говорили. Боги, колдовство слишком сильно повлияло на него.
Что мне делать за стеной? спросил Гайди. Снова убегать, прятаться я устал. Устал еще до того, как оказался здесь.
Он вздохнул и снова сгорбился, как в темнице. Многое хотелось сказать, но изнуренный вид отбил охоту. Не верилось, что забвение и снег могли быть лучше хоть чего-то, но в сказанном был смысл. За стеной начнутся гонения, а здесь Гайди жил мирно. Калсан вряд ли позволит этому продлиться долго, но у меня язык не повернулся сказать.
Оставшись одна, я снова взялась за книги, и надежды растаяли окончательно. Белый край окружали горы, а все проходы завалили, чтобы не пустить горцев и оборотней. Да и не пробраться мне одной по ущельям. Расстройства не было, только азартмоя жизнь не могла закончиться так. Не знаю почему, просто не могла и все, боги не допустят такого.
Нэмьер обещал прийти вечером, а Эделина куда-то делась. Пришлось самой заправлять кровать и прятать под нее книги, хотя голова нещадно кружилась. Сегодня он впервые увидит не безвольное тело под одеялом, и хотелось сделать что-то особенное. На такой случай был припасен роскошный зеленый халат с мехом норки.
Не удавалось придумать, как причесаться, ведь требовалось зеркало. Отражение откроет правдуэто место обточило меня под себя. Вдруг я уже не отличалась от местных? Вдруг тоже не смогу уехать?
Это оставалось страхами, пока я не видела себя. Но зеркало пришлось взять, не вечно же прятаться. Руки тряслись, пока я медленно поднимала его. Пояс халата, мех на груди, а поднять дальше не вышло. Еще чуть-чуть, нужно просто сделать это резко.
Сперва показалось, что зеркало отразило белоснежную Бригиту. Но это была я, только без веснушек, они будто растворились. Вспомнились черви, которые заводились в трупах животных. Они копошились в них, как чары во мне, и глаза приобрели странный голубоватый оттенок. Захотелось впиться ногтями в это новое лицо и содрать его. Выдернуть жуткие волосы, которые стали светлее. Некоторые пряди еще хранили былой оттенок, другие совсем побелели. Это была не я, а подделка!
В дверь постучали, и меня отпустило. Даже подумалось, что не все так плохо, по крайней мере внешность не стала уродливой.
Только после второго стука стало ясно, что кто-то пришел. Эделина, наверное.
Войди.
Зеркло отразило, как дверь медленно открылась. Боги, это был Нэмьер! А я так и стояла с распущенными волосами и в халате. Одно дело без сил лежать в постели, но стоять так посреди комнаты
Добрый вечер, поздоровался он, как ты себя чувствуешь?
Хорошо, взвизгнула я и повернулась.
Нэмьер поднял брови и улыбнулся.
Думаю, сегодня будет последний раз, готова?
Он старался держаться отстраненно, но в глазах блеснул озорной огонек. Я закивала и хотела подойти к кровати, но одеяло было откинуто; как-то неприлично это выглядело. Пришлось положить зеркало на столик и выдвинуть из-за него стул.
Когда я уселась, Нэмьер подошел и опустился на колени. От удивления перехотелось дышатьон стоял на коленях! Его лицо было так близко, и снова появился аромат духов. На этот раз более чувственный, свежий и слегка пряный. Я не могла выдержать столько всего разом и закрыла глаза. Но от этого лишь обострились звуки.
Нэмьер дышал, одежда шуршала. Он опустил руки на мои плечи и так властно погладил их, что внутри все сжалось.
Да, с тобой уже почти все хорошо, сказал он.
Так близко, теплое дыхание всколыхнуло волоски у уха. Казалось, что Нэмьер вот-вот обнимет меня. Я хотела этого, но не решалась податься вперед, даже глаза открыть было страшно. Обязательно разволнуюсь и все испорчу. Сердце и так уже дико колотилось, наверняка он чувствовал это.
Нэмьер задышал громче. Показалось? Не ясно, все смешалось, когда он взялся за полы халата и потянул их в разные стороны. Гладкие пальцы скользили по коже, ткань исчезала. Я будто перестала существовать, растворилась в касаниях. Под халатам была ночная сорочка, но само понимание, что мужчина стягивал с меня одежду, сводило с ума.
Нэмьер уверенно прижал ладони к моей груди и зашептал заклинание. В этот раз он говорил хрипло и торопливо. Я не смела двигаться, не смела вдохнуть, только прислушивалась к теплу его рук. Как и раньше, скоро оно стало жечь и проникать глубже. Представлялось, что это не магия спускается ниже, а Нэмьер ласкал меня. Что это его пальцы подбирались к напряженным соскам, вот-вот сожмут их.
Вдруг он резко отстранился и встал на ноги. Меня словно ледяной водой окатили: брат лорда видел души и знал, чего мне хотелось! Боги, от стыда на глаза навернулись слезы. Спрятаться бы где-нибудь, Нэмьер лечил меня, а я думала о таких низменностях, он не простит.
На этом все. Если почувствуешь себя плохо, пришли Эделину, бросил он и направился к двери.
Его нельзя было отпускать, он ведь больше не придет.
Нет! крикнула я и вскочила на ноги.
Колени тряслись от волнения и желания. Не получалось закутаться в халат достаточно плотно, меня словно раздели и вывернули все мысли.
Нэмьер остановился. Нужно было сказать что-то, но не о своих чувствах. Он все понимал, но я не могла выдавить заветные слова. Это стыдно и неправильно, негоже деве такое говорить.
Что мне делать, если вернется тот лед слеза Ашвейна?
Брат лорда засмеялся и медленно повернулся ко мне. Ничего не скажешь, хороший вопрос после непотребных мечтаний. Все-таки следовала быть откровенной, но разговор уже начался.
Просто прогони его, ответил Нэмьер.
Не могу, я не чародейка.
Он заговорил не сразу, сперва скрестил руки на груди и вскинул подбородок.
Можешь, просто прикажи ему.
Вы сговорились? буркнула я.
Издевательство какое-то. Нашли себе забаву, с котенком, играли что ли?
С кем?
С Калсаном! Да, мне стало лучше, сейчас все выскажу. Он тоже заставлял меня угадывать комнату!..
Комнату?
Неважно, он тоже много чего говорил, но ничего мне не объяснял! Бригита, Белый крайвы не представляете, что со мной было, когда я впервые увидела это все. Теперь этот лед, мое тело меняется, и никто ничего не говорит!
Я осекласьНэмьер смеялся! Он поджал губы и смотрел на меня с детской радостью.
Да что с вами?..
У меня все внутри оборвалось, нельзя же так. Говорить сразу расхотелось, но брат лорда прокашлялся и сказал:
Прости, просто твоя наивность неужели ты действительно ничего не понимаешь?
Я и впрямь ощутила себя бестолковым котенком. Сперва Калсан говорил, что отвык от таких наивных дев, теперь это.
Может быть, вы возьмете на себя труд и просветите меня? Слова прозвучали резко. Это вышло случайно, но беспомощный страх изнурил меня и рвался наружу.
Хвала богам, Нэмьер не обратил внимания и ласково сказал:
Ты ведь знаешь, что людские чародеи ворожат с помощью духов, обитателей мира мертвых. Из-за этого у многих больные сердца или легкиеорганы, которые обозначают саму жизнь. Конечно, они способны защитить себя, и об этом мало кто знает.
Даже думать не хотелось над сказанным, лучше бы не спрашивала.
Я не чародейка.
Нет, но в тебе есть сила.
Неправда.
Хватало белых волос и синеватых глаз, это была ошибка! Но Нэмьер смотрел на меня с жалостью, как на дурочку. Я отвернулась и зашагала куда-то. Требовалось найти что-то и отвлечься, но вокруг только лед блестел. Он напоминал о всех странностях, что были здесь. А вдруг правда? Вдруг они еще не кончились?!