Я дернулась и повалилась на пол. Он показался бугристым и неимоверно холодным, словно снег за шиворотом. И он двигался. Клянусь, пол нет, это был лед! Сквозь одежду я чувствовала его гладкость, как он елозил и уносил меня куда-то. Чернота словно ожила и громко трещала, забилась в нос, не давала вздохнуть.
Я перевернулась, нужно было отыскать дверь, за ней стоял стражник. Но где дверь?! Темнота, лед скользил под ладонями и коленями, таял под нимимерзость, словно чья-то пасть! Я ползла в неизвестность и кричала. Воздуха не хватало, но я все равно звала на помощь. В груди кололо, сердце нет, уже все в груди болезненно пульсировало.
Тут меня хлестнули по лодыжке. Вокруг нее обвилось что-то тонкое и мокрое. Холод жег кожу, впивался в нее, как крыса.
Нет, уйди! Помогите! вопила я и дергала ногой.
Кругом все шевелилось, руки скользили. Влажно, темно, мерзко!
Помогите-е-е!
Грудь рвало от боли, ногу тожетак сильно ее сдавили. Лед обвился вокруг рук и полз выше! Такой скользкий и гладкий. Все было как во сне, я ничего не понимала, не видела. Только чувствовала, как что-то касается шеи.
Уйди, убирайся! Получались лишь сиплые выдохи.
Не хватало сил набрать в грудь воздуха. Руки дрожали, а треклятый лед норовил обвиться вокруг горла. Я раскачивалась в стороны и хныкалабольше ничего не могла, ничего!
Прикосновения медленно исчезали, оставалась только боль и неистовые удары сердца. Но и они вскоре затихли.
* * *
Если не двигаться, лед тоже замирал. Становилось тихо, но стоило глубоко вздохнуть, как появлялся шорох. Было мягко и тепло, но ноги все еще что-то держало. Я не бояласьне до того, главным было не дышать, чтобы лед не заметил меня.
К лицу приливала кровь, тело кололо. Не сдамся, или снова будет холод и влага у горла. Лучше задохнуться. Неожиданно глаза резанул яркий свет. Меня будто по голове стукнули и раскололи череп. Так больно, я дернулась, и опять раздался шорох.
Он звучал отовсюду. Снова появились касания, лед тащил меня в темноту! Перед глазами все плыло. Я не сразу заметила, что каталась по большой кровати. От удивления страхи забылись, осталось только одеяло, изнутри подбитое кроличьим мехом. Наволочки подушек были отделаны кружевом, оно и шуршало.
Накрахмаленное белье приятно пахло свежестью. Я уткнулась лицом в простыню и втягивала этот чудесный аромат. Как в детстве. И в Тарвале. Дома белье всегда пахло улицей, ведь сушили его во внутреннем дворе перед входом.
Я понимала, что следовало бояться. Помнила темницу и лед, но кровать была такой прекрасной. Думать не хотелось, только лежать и чувствовать мягкость, пушистый мех, свободу. Попытка приподняться закончилась тем, что голова дико закружилась. В глазах потемнело, и я снова уткнулась носом в матрас. Успела заметить только тяжелый каркас кровати из темного дерева, покрытый резьбой и инеем.
Вдруг послышалось раскатистое «тук-тук-тук».
Острый звук противно отдавался в голове. Он казался донельзя реальным, не похожим на эту иллюзорную кровать и мои грезы.
Щелкнул замок, и послышался девичий голос:
Вы уже проснулись?
Я резко подняла голову. В висках стрельнула боль, все заволокли цветные пятна. Хотелось вцепиться в них и отшвырнутькто здесь, что ему нужно?!
Это была Эделина. Она напоминала видение в своем нежно-розовом платье и с доброй улыбкой на лице.
Как вы себя чувствуете? Вам нужно что-нибудь? Я принесу, мне велели помогать вам, сказала она подозрительно учтиво.
Неправильно. Удобная кровать, светлая комната, Эделинавсе было не таким. Это лед сделал. Меня бросили с ним в темноте, он затащил меня куда-то. Это чужой мир!
Эделина стала приближаться. Ее шаги повторялись звонким эхом, как удары топора. В груди заныло. Не хотелось подпускать ее, я старалась отползти, но сил не было.
Ничего не смущаясь, Эделина усадила меня прямо и подложила под спину подушки. При этом она вертела меня, как вздумается. Сердце болело при каждой попытке двигаться.
Давно я здесь? Голос звучал сипло и тоже казался чужим. Стало совсем неуютно, вдруг потребуется защищаться? Нэмьер говорил, что лед дарил покойчто происходит?!
Вас принесли ночью, а сейчас день.
Принеслизначит, кто-то услышал мои вопли. Эделина вряд ли понимала, кто перед ней.
А Бригита, твоя подруга, что с ней?
Плевать, что она подумает, главным было все выяснить. От волнения колотилось сердце, в груди жгло, и я пугалась еще сильнее.
Бригита протянула девушка. Да, у меня была подруга с таким именем. Не знаю, где она сейчас.
Она успела забыть ее? Боги, меня ждало то же самое. Я зажмурилась и вспомнила, как в детстве пряталась за пустыми доспехами, представляя, что меня искал дракон. Вспомнила громогласный плач Осберта, и как Кейа терла переносицу. Мамин черепаховый гребень, розы в садупамять никуда не делась.
Нужно передать хозяину, что вы проснулись, сказала Эделина и зацокала каблуками.
Я едва поняла ее. От радости все потеряло значение, осталась только кровать и подушки. Они медленно проглатывали меня, окутывали своей мягкостью. Как же хорошо, боги, пусть меня не трогают, пожалуйста.
Елена? донеслось издалека.
Голос нельзя было не узнать. Мягкий, но настойчивыйНэмьер. Я приподнялась на локтях, и в груди опять заныло. Все кружилось, с трудом удалось рассмотреть высокую фигуру в светло-оливковом уппеланде. Ткань и золотая пряжка ремня блестели, это завораживало. Не получалось отвернуться, да и не хотелось.
Сознание помутилось. Вдруг Нэмьер оказался рядом, наклонился и прикоснулся к моему лбу. Или нетя ощутила тепло, будто от пальцев. Оно волнами проникало внутрь, грело, смывало боль и слабость.
Тут я впервые осознала, какой ужас был ночью. Эти этот лед трогал меня, холодный, гадкий. Он тянулся к моей шее и собирался задушить! На миг я снова оказалась во мраке, среди звуков и страха.
Тебе лучше? раздался спасительный голос Нэмьера. Это поможет, но на время. Прости, но я не целитель.
Он подобрал длинные рукава и сел на кровать. Матрас с шорохом прогнулся, и это слегка отрезвило.
Почему ты не сказала? Я бы не запер тебя там.
О чем не сказала?
Думалось с трудом. Я озиралась, видела блеск и вздрагивала. Так и чудилась склизкая дрянь, но это был привычный лед на стенах. Комната выглядела светлой, на полу лежал пушистый ковер, а окно закрывала белая штора. Она покачивалась, навевая мысли о летнем дне, солнце и бабочках; после ужасной ночи такое казалось обманом. Я вглядывалась и не видела ничего странногоэто пугало.
Не сказала, что у тебя больные легкие, сказал Нэмьер, и между его бровей появилась складочка.
Легкие?
Он тревожно смотрел на меня и явно не шутил.
Я здорова.
Тогда почему стражник разбудил меня ночью криком, что пленница умирает на полу камеры?
Нэмьер иронично наклонил голову и ждал ответа. Сказать было нечего, ведь это глупость. Или нет?.. Боги, это из-за льда.
Все ваша магия! Из-за нее меня Грудь пронзила боль, и я пискнула.
Успокойся. Нэмьер подсел ближе.
Нет! У меня все было хорошо до этой ночи!
Легкие горели, каждый вздох мучил. Все лед, все братья, которые оставили меня с ним.
Елена, успокойся! крикнул Нэмьер и встряхнул меня. Магия не могла сделать с тобой такого, поверь!
Он сжал мои плечи, и обиды забылись. Остались только сильные пальцы, они грели кожу сквозь тонкую ночную сорочку. Я ощутила все складочки ткани, которые нескромно облепили мою грудь. Вспомнилась красавица Бригита, ее пухлые губы, изящная линия талии. А у меня отовсюду выпирали косточки, порой даже лежать было больно. Наверняка Нэмьер разочаровался.
Раз ты ничего не знала, возможно, это у тебя с детства? На тебя наложили чары, и ты ничего не чувствовала?
Брат лорда наклонился, и его волосы легли мне на колени у самых пальцев. Как же хотелось прикоснуться к этой шелковой глади, но что-то мешало. Было стыдно из-за своей внешности и страшно от рассказов про болезни и чары.
А ведь я действительно часто задыхалась, в груди горело и сердце дико билось, стоило разволноваться. Родители ничего не говорили, но высокородные были обвешаны проклятьями, как драгоценностями. Родственники, недовольные слуги, просто завистникивсе норовили сделать гадость. Одно время отца мучили головные боли, спас только амулет, присланный личным чародеем короля. Осберт и вовсе не должен был рождаться. После меня матушка потеряла много детей, и, когда вместо повитухи позвали целительницу, та сказала, что видит у нее вместо чрева черноту. Кейа по секрету рассказывала, что брат родился весь в черной желчиследы проклятья.
Сказанное Нэмьером походило на правду.
Возможно, протянула я, но что изменилось сейчас?
Он грустно улыбнулся и погладил меня по плечам. Сорочки будто и не было, я чувствовала каждый изгиб его рук, все движения. И запах духов. Древесный, разбавленный чем-то ярким, похожим на апельсин. Вдыхала бы его вечно, это было так интимно, так волнующе. Мои губы приоткрылись сами собой, а соски приятно затвердели.
Но рубашка была тонкая, а все это неправильным. Не знаю, чего хотела от Нэмьера. Точно не сидеть перед ним полуголой и позволять разглядывать себя. Хотя в каком-то плане это было даже приятно.
Я повела плечами и прикрылась одеялом. Мягкий мех приятно щекотал кожу, но ему не сравниться с касаниями брата лорда, которые сразу исчезли.
Он выпрямился и отсел. Матрас снова зашуршал, но теперь звук будто разделял нас. Минута близости кончилась, и стало обидно. Дура, не стоило смущаться, ведь все было хорошо. А теперь Нэмьер решит, что мне не понравились его касания.
Чары, что Калсан наложил на тебя, они неестественные, если можно так выразиться, сказал он со вздохом. Ты украла у Бригиты часть души. Люди прощают воровство, высшие силынет. Когда заклинание развеялось, оно забрало часть у тебя. Видимо, это были как раз старые чары.
Боги, что теперь со мной будет?
Я вспомнила, как лежала и не могла приподнятьсятак будет всегда? Эделина будет подкладывать под меня горшок и таскать от кровати к окну и обратно?! Стало мерзко от себя, во мне было что-то противное природе, теперь оно искалечит меня.
Нет, мы вернем все назад, Нэмьер улыбнулся и взял меня за руку. Я не целитель, но сумею вернуть все как было. Обещаю. Но на это потребуется время.
В его глазах появилось столько теплоты, столько внимания и тревоги, что у меня снова защемило в груди, на сей раз приятно. Неужели все эти чувства были для меня? Нэмьера тянуло ко мнея знала! Сомневалась из-за последних событий, но его доброта все подтверждала. Плевать на лед и темницу, теперь он вылечит меня, простит.
Мы молча смотрели друг на друга. Брат лорда томно улыбался, его ресницы подрагивали, пока он лениво рассматривал меня. У Ласвена был похожий взгляд. Но можно ли сравнивать их? Боги, у меня совсем не было опыта, и это смущало больше собственного тела. Вдруг мне нужно было что-то сделать, или Нэмьер обидится?
Его запах одурял, я вдыхала его и чувствовала, будто делала что-то запретное. А Нэмьер все смотрел и гладил мою руку. Очень нежно, как хрупкий лепесток. Вдруг он шумно улыбнулся и подался вперед. Тело затвердело, не получалось двигаться, да и не хотелось. Лицо Нэмьера оказалось неприлично близко, его глаза, улыбкавсе смешалось.
Я ждала, что сейчас произойдет что-то необычное, сладкое, новое
Брат лорда легко коснулся моих губ своими. Лишь на мгновение, это был даже не поцелуй, скорее, случайность. Я подалась вперед, но он отстранился. Почему? Было страшно увидеть в его лице разочарование. Но нет, Нэмьер улыбался все так же маняще и оглаживал мои пальцы.
Странно, Ласвен обычно сгребал меня в охапку и целовал как последний раз в жизни. Наверное, брат лорда был разочарован, Бригита нравилась ему больше. Точнее, ее внешность, зачем ему такая палка.
Все будет хорошо. Я буду навещать тебя, и ты быстро поправишься, а сейчас отдыхай, сказал Нэмьер.
Он внимательно посмотрел на меня, а затем поднялся. Как, без объяснений? Я же с ума сойду.
Подождите! вскрикнула я и завозилась. Вы почему?
Щеки вспыхнулизачем, зачем нужно было кричать? Теперь он примет меня за пугливую дуреху.
Что такое?
Нэмьер нахмурился. Он ждал ответа, которого не было. Нельзя же было рассказывать о своих чувствах. Или можно? Он целовал меня, не по-настоящему, но все-таки. Не знаю
Зачем? выпалила я и поняла, что краснею. Наверняка стала пунцовойбоги, после такого Нэмьер точно не захочет меня целовать.
Что зачем? спросил он и снова сел рядом.
Голос звучал удивленно, но глаза игриво блестели. Хитрец, опять смеялся. Видел мою растерянность и все равно мучил!
Не издевайтесь, простонала я и закрыла лицо руками.
Хотелось исчезнуть, вернуться в темницу, только бы не выглядеть так глупо. Нэмьер еще и посмеялся.
Глупая, пропел он.
Матрас снова зашуршал и вернулся древесный аромат. Такой теплый и манящий, боги, у меня по всему телу прошла дрожь. Пришлось вцепиться в одеяло, только бы сидеть ровно и не уткнуться носом в одежду Нэмьера.
Но он и сам приблизился и положил ладонь на мой затылок. До чего большой она оказалась, сразу стало так надежно, спокойно. Даже стыд отступил.
Дай мне привыкнуть к тебе новой, выдохнул брат лорда, хорошо?
Его губы скользнули по моему лбу и направились ниже. Волосы легли на обнаженные плечи. Я словно оказалась под градом, все крутилось и било по голове: запах, руки, голос
Хорошо? переспросил Нэмьер.
Горячее дыхание жгло ухо. Его губы замерли возле мочкия так ждала, что он поцелует ее, приласкает языком. В животе сладко тянуло, хотелось прижаться к нему, обнять широкие плечи и ощутить грудью неровную одежду.
Хотелось столь многое, но что-то мешало. Я только подняла голову и уткнулась носом в шею Нэмьера. До чего она была горячей, жилка на ней быстро билась. Я уже чувствовала ее у своих губ, представляла, как буду целовать и обводить языком контуры. Но брат лорда был спокойным. Он сдерживался, и я казалась себе донельзя распутной.
Дождавшись кивка, он отстранился и с улыбкой заглянул мне в лицо. До чего красиво мерцали его глаза, словно лед на солнце. Белая кожа, ровные чертыНэмьер казался идеальным, даже не настоящим. Мне нравилось это. После Гайди, щетины Ласвена и всего остального я млела от мысли, что прикоснулась к кому-то столь совершенному.
Слишком быстро он встал и направился к выходу. Рано, я еще не успела насладиться, он не мог уйти! Мысли закрутились волчком: мне плохо? Спросить что-то? Как задержать его?
Вдруг вспомнило то, что должно было тревожить больше всего.
Что здесь происходит? крикнула я. Что за магия нападает?
Нэмьер замер и повернул голову. Он не смотрел на меня, а линии профиля стали необычно резкими.
Сказка о лорде Белого края правдива? не унималась я.
Брат лорда молчал. Сердце бухало, и в груди отдавалась тупая боль. Он разозлился, не следовало так набрасываться, ну что я за дура?
Что за сказка? недовольно бросил он и повернулся.
В звенящей тишине все звуки впивались в уши: постукивание каблуков, шелест одежды. Казалось, что и взгляд Нэмьера свистел, как летящая стрела. Я даже забыла, что хотела сказать и ущипнула себя за ногу, чтобы очнуться.
Он слушал мой лепет и хмурился все сильнее. Обратившись в слова, домыслы показались несусветной чушью. Какие еще слезы, боги, как можно было додуматься?
Кто тебе это рассказал? спросил Нэмьер.
Его голос тоже стал резким. Я чувствовала себя виноватой, не знаю, за что именно, но оправдываться хотелось почти физически.
Няня, в Ильмисаре ее часто рассказывают. И в княжествах, даже Гайди ее знал.
Нэмьер не ответил, только смотрел на меня и продолжал хмуриться. Он казался взволнованным, а не злым, но молчание убивало. Как затишье перед бурей.
Неужели здесь и вправду живет существо, бывший сын лорда? спросила я, только бы развеять тишину. Что от меня хотел тот лед, что это за чары?
Брат лорда словно и не слышал. Он не двигалсябоги, почему? Это было невыносимо, как лежать на плахе и ждать, когда рухнет топор. Я не могла терпеть, ответ требовался немедленно, не то задохнусь!
Прошу, вы же сами сказали, что не отпустите меня. Так расскажите правду, умоляю!
Я вложила в слова все отчаяние. Подалась вперед, уронила одеялоплевать, пусть видит, как мне трудно.
Нэмьер моргнул и опустил взгляд. Он вздохнул издевательски медленно, словно наказывал меня молчанием.
Чары называются Слеза Ашвейна. Они собирают жизненные силы у людей, сказал он и внимательно посмотрел на меня.
Казалось, что брат лорда пытался прочитать мысли и решить, что еще следовало сказать. А мыслей толком не было, только отвращениеэто гадость елозила по мне, вытягивала силы, меня саму!
Поэтому все здесь седые и мало что помнят?