- Ты была здесь раньше, уверенно возразил десятник, не убирая клинка. Ты знала, что здесь будет еще одна лестница и прямой коридор, иначе споткнулась бы на входе, а потомвсматривалась бы в боковые помещения.
Словосочетания вроде «типовая застройка колониального стиля» тоже не относились к числу рекомендованных при общении с людьми, выросшими среди религиозных фанатиков. Даже если до сих пор эти люди демонстрировали лояльность и терпимость, свойственные скорее жителям туристических городов на популярных курортах.
- Я шла за тобой!
Острие коротко кольнуло нежную кожу шеии тут же дернулось, прочертив неглубокую, но зверски саднящую полосу, когда Раинер резко обернулся.
На этот раз прерывающиеся звукине то сдавленное дыхание, не то неровные хрипырасслышала даже я, и только они заставили меня отвлечься от мысли о том, что десятник не прирезал меня сразу только потому, что не захотел рисковать, возвращаясь в кромешной тьме мимо неизвестно где загулявшего нахцерера.
Увы, он же послужил отличным аргументом против нецелевого использования «коготков» из набора ночной нищейна удачно подставленной спине.
Удрать от нахцерера по прямой, отвлекая его саваном, еще куда ни шло. Но пробежать мимо него в темноте, не разбирая дороги, да еще памятуя о свалке трупов у лестницынет, без шансов.
Раинер все еще был мне нужен. А яему, пусть и в качестве фонарика.
- Справа, уверенно сказал храмовник, словно предыдущего разговора не было.
Я с досадой поняла, что все доводы за сотрудничество, посетившие мою голову, в его храмовническую башку заглянули на полминуты раньше. Потому он и не переживал, подставляя мне спинузнал, что я все равно ничего не сделаю, пока нахцерер рядом!
- Как вообще вышло, что ты до сих пор только десятник?
Вместо ответа Раинер оттолкнул меня в левый угол и отскочил на пару шагов, прокрутив какой-то хитрый финт клинком. Что это было не просто позерство и даже не разминка, я поняла, только когда что-то звучно хлопнулось на пол и с каким-то противным хлюпом подкатилось к моим ногам.
Я запретила себе опускать взгляд и просто отступила в сторону. Одновременно с моим шагом на середину коридора упало обезглавленное тело.
- Вопрос остается в силе, пробормотала я, прежде чем меня опять вырвало.
- Как вообще вышло, что ты до сих пор жива? задумчиво спросил он меня в ответ, не убирая клинок. Это ведь закрытый склеп. Сюда допускаются только каратели и могильщики.
Я мрачно подумала, что для закрытого супер-отдела сюда было потрясающе легко попасть. Впрочем, если учесть, насколько местные суеверны и пугливы
- Я просто шла за тобой, упрямо повторила я. На вершине лестницы у нас еще был факел, а по коридору ты сам пошел прямо.
Раинер помедлил.
- Ты знаешь слишком много для женщины. Умеешь читать. Не побоялась пойти на болота
- Не побоялась?! едва не взвыла я. Иначе мне пришлось бы вернуться в Мертвый квартал! Где Старшой уже не стал бы стеной за Темным облаком помеченную бесплодную девку! Где не заболели только дневные добытчики! Где
уже никто не стал бы слушать. Где не было ни просветов, ни надежды.
На Таргарре у незамужней женщины без родственников или хотя бы внушительной родословной оставалось два пути: Нищий квартал или бордель. Прислужницы в храме набирались строго из замужних, для работы в приличных домах требовались рекомендации, а идти к алтарюкто ж меня возьмет-то, попорченную оборванку с улицы?
Терпеть меня в Нищем квартале соглашались только из-за Старшого, которому глянулась сумасшедшая девица, лопочущая на незнакомом языке. Как только негласного хозяина не станет, у меня останется только одна дорогатакая, что перспектива утопиться в болоте начнет казаться радужной.
- Это никак не отменяет того, что ты знаешь слишком много, не дрогнул Раинер. И до сих пор ни разу не ошиблась. Откуда?
Последний раз, когда я пыталась честно ответить на этот вопрос, меня вышвырнули в Нищий квартал. К остальным юродивым.
- Ты точно хочешь обсудить это прямо сейчас? обреченно спросила я.
Храмовник сморгнул и, наконец, опустил клинок.
У его ног валялось обезглавленное тело, у моихнедостающая часть. Мы рассчитывали, что до погоста нахцерер доберется сам, и теперь время играло против нас.
- Он же не упокоился из-за того, что я отрубил ему голову? догадался спросить Раинер.
- Если это нахцерер, невозмутимо отозвалась я, то нет.
Брат Раинер протяжно выдохнул и выразился по поводу сложившейся ситуации так, что у праведной женщины уши в трубочку свернулись бы. Я только криво усмехнулась и присела на корточки.
Голова неотрывно следила взглядом за приближающейся монеткой.
А тавнезапно засияла всеми цветами радуги, превращая унылый типовой коридор технического этажа в танцующий калейдоскоп теней.
* * *
Голова нахцерера оказалась неожиданно тяжелой. То ли в ней было много умных мыслей, то ли я все-таки оказалась недостаточно тренированной, чтобы таскать чужие головы через полгорода на дальний погост. Увы, ближний вплотную примыкал к храму, и там копающий свежую могилку брат Раинер вызвал бы уйму вопросов у товарищей по Орденуно и эти вопросы меркли перед теми, что вызвал бы брат Раинер, на пару с недавно подобранной нищенкой закапывающий чье-то обезглавленное тело.
К тому же собственно тело десятник по-рыцарски взвалил на себяи, в отличие от некоторых, тащил без единого писка.
Судя по двум блекло светящимся пятнам за облаками, до рассвета оставалось от силы два часа. Из-за порядков в Мертвом квартале это означало, что нам с Раинером нужно управиться за полчаса и в темпе убраться с кладбища. Потом засобираются на работу приходящие горничные, кухарки и прачкиа следом за ними на промысел выйдут и ночные нищие. И если честные трудяги обычно бредут по привычному маршруту до работы, как зомби, глядя исключительно под ноги, то моим «коллегам» в силу специфики профессии свойственно держать ушки на макушке, и им нельзя попадаться даже просто на обратном пути.
Нахцерер это как будто понимал. Отрубленная голова, к сожалению, мешала ему только в одномон не мог скоординировать действия. Но кусаться, скалить зубы и беспорядочно махать конечностями у него получалось преотличнодо тех пор, пока у Раинера не лопнуло терпение и он не поделил саван на две неравные части.
Такого развлечения, как переноска спеленатого нахцерера по частям, Мертвый квартал точно не представлял.
К тому моменту, когда мы с Раинером, одинаково взмокшие и запыхавшиеся, добрались до заранее вырытой могилы, чертова нежить исхитрилась прогрызть в саване дырку и знатно засадить храмовнику по почкам, несмотря на все меры предосторожности, так что за лопату пришлось браться мне.
- Одно хорошо, задумчиво произнес Раинер, с нескрываемым удовольствием наблюдая, как я машу лопатой, с отрубленной головой особо не поорешь. Если бы он еще и визжал, как предыдущий
- Об этом я не подумала, призналась я, смахнув со лба налипшие пряди, и мстительно сбросила на негодующего нахцерера полную лопату земли. Кажется, мы с тобой везунчики если так вообще можно говорить по двоих сумасшедших, перепрятывающих нахцерера в ночи во имя всеобщего блага.
Раинер подавился нервным смешком и, смотав порванный саван в компактный рулончик, заткнул его за пояс.
- Что? Его всегда можно выстирать и зашить, невозмутимо сообщил десятник, заметив мое перекошенное лицо. Ты же говорила, что нахцерер сам по себе не заразен, а болезнь распространяет, питаясь душевными силами живых. Или здесь тоже имела место некоторая недосказанность?
Я страдальчески закатила глаза и, воткнув лопату в землю, облокотилась о черенок.
- Клянусь, о нахцерерах я рассказала все, что знала. Но явсего лишь нищенка из Мертвого квартала. Не ведьма и не бокор.
- То есть подвох в том, что ты не уверена? скептически уточнил Раинер.
- То есть ты обнаружил ходячего мертвеца в запертом склепе, обезглавил его, притащил через полгорода на кладбище, получив от него по почкам в процессе, и все еще в чем-то уверен? не менее скептически уточнила я.
- Один-один, задумчиво признал храмовник.
Но саван все-таки не выбросил.
Парой минут спустя его хозяйственность сразила наповал долговязого, на диво нескладного подростка в заношенной рабочей робе. Храмовники в принципе воздействовали на местных каким-то удивительным образом. Обычно я у сыновей Старшого вызывала вполне объяснимое желание встопорщить все иголки, и никакие обстоятельства не могли удержать их от пары ласковых в адрес залетной девицы, на несколько долгих месяцев почти лишившей их общества родного отца. Но тут Длинный заметно стушевался, едва рассмотрев моего спутника.
Храмовник машинально сотворил над ним священный жест. Костоломное движение вышло у него как-то на диво легко и естественно, как и у всех служителей, и Длинный, убедившись в подлинности десятника, опустил глаза и надулся, как мышь на крупу.
- Храм решил найти нахцерера своими силами?
Мы с Раинером переглянулись.
Похоже, мальчишка видел только, как мы торчим на кладбище с одной лопатой на двоих и препираемся. Мысль, что мы искомого мертвеца не раскапываем, а очень даже наоборот, в его голову просто не пришла.
- Нет, это моя личная инициатива, заявила я. А брат Раинер как раз напоминал, что мне за это не заплатят.
Лишнее напоминание о моей меркантильности пришлось весьма кстати. Все сомнения в увиденном Длинного покинуливместе с самообладанием.
- А тебя, мстительно сообщил он, глядя на меня исподлобья и злорадно улыбаясь, искали какие-то чужаки.
Для среднестатистической ночной нищей сообщение, что она кого-то заинтересовала, хуже не придумаешь. Мы должны быть незаметными, тихими, не привлекающими абсолютно никакого внимания, а в идеалене существовать вообще. А уж если заинтересовать кого-то так, чтобы за тобой притащились в зараженный чумой город
Я поняла, что стиснула черенок лопаты, только когда заныли побелевшие от усилия пальцы.
Искали. Меня.
Нашли-таки!..
* * *
- Надеюсь, Старшой сообщил чужакам, что Бланшсобственность храма? вкрадчиво уточнил брат Раинер.
Длинный страдальчески сморщил лоб, и я заставила себя встряхнуться.
Бланш«белянка», всего лишь прозвище, которым меня наградили в Нищем квартале. Местным незагорелая студентка с дождливой Иринеи и впрямь казалась этакой снежной королевойнедаром Старшой заинтересовался а искали отнюдь не грязную попрошайку, порушившую надежды Старшого на юбилейного отпрыска.
Искали совершенно другого человека.
- Мы своих не выдаем, пробурчал Длинный таким тоном, что стало ясно: он-то выдал бы меня с потрохами, но пока за всех решал Старшой.
Пока.
Чертов десятник, похоже, понимал это едва ли не лучше меня, а потому благосклонно кивнул:
- Мудрое решение, и так многозначительно улыбнулся, что Длинный нервно сглотнул и поспешил приступить к работе, дабы не мозолить храмовому воину глаза. Про саван он даже спрашивать не стал, и я поймала себя на чем-то, подозрительно напоминающем благодарность.
Так давить авторитетом еще уметь надо. Вроде бы просто похвалила одновременно исхитрился еще и запугать, и задать правильное поведение, и не подставиться при этом, как в прошлый раз.
Поняв, что сейчас все-таки не выдержу и задам неудобный вопроса Раинер-то уж не погнушается задать мне ответный, еще более неудобный! я прикусила язык, вытащила лопату из земли и деловито развернулась в сторону храма, всем своим видом обозначив желание немедленно прильнуть к груди святого Ордена.
В результате чуть не прильнула к Раинеровой.
- А теперь приведи мне хотя бы один разумный довод, почему я все еще должен тебя выгораживать, предложил храмовник вполголоса и, заметив, что Длинный навострил уши, тоже направился обратно к храму.
- Ты меня уже выгородил, справедливости ради заметила я. Про разумность доводов, которыми храмовник при этом руководствовался, предпочла промолчать: очевидно же, что они были какими угодно, но не разумными.
- Перед подростком, хмыкнул брат Раинер. У Старшого вопросов возникнет куда больше, чем у мальчишки. А уж у епископа Армана
Я вспомнила не в меру проницательного младшего епископа, говорившего от имени синода, и невольно вздрогнула. От его вопросов недалеко до вопросов карателей, а уж каратели вопросы задают, как правило, уже разложив костер. Не хватало еще попасть к ним, когда спасатели уже нашли нужную планету!..
С которой их еще и попытались вытурить, заявив, что никаких студенток тут не находили, и вообще, женщина, умеющая читать и далее по тексту.
Я устало потерла рукой лоб. Там по-прежнему ничего не болело и даже не чесалось, но привычка оказалась неистребимой, как Раинерово любопытство.
Старшому, положим, я рассказала все. Он, разумеется, не поверил; учение храма отрицало всякую возможность выбраться с Тангарры (обвиняя в этом отнюдь не разрушенный при захвате колонии космодром), а потому негласный хозяин Нищего квартала просто убедился, что меня вышвырнули в его вотчину по очевидной причине: я спятила. Но в остальном я была «адекватной», а значитвполне пригодной для работы и постели.
Раинеру я не нужна ни для того, ни для другого. Зато десятник был куда ближе, чем Старшой, к храмовому книгохранилищу и вполне мог в мою историю поверить.
А дальше что вероятнее: что он захочет устранить девицу, способную пошатнуть авторитет непогрешимого храма, или что он решит мне помочь воссоединиться с «чужаками», чтобы я отсюда убралась подобру-поздорову?
Будь реалисткой, Бланш. Нельзя ничего ему рассказывать. Даже если он смотрит на тебя кристально ясными глазами человека, который ни разу в жизни не ослушался доводов своей совести.
Особенно если он так смотрит. Не покупаться же на этот трюк в который там раз? Третий? Четвертый?
- А это епископ приказал тебе втереться ко мне в доверие? раздраженно поинтересовалась я и с опозданием прикусила язык.
- Нет, прежний настоятель, невозмутимо отозвался брат Раинер. Впрочем, нынешнему тоже очень интересно, откуда ты узнала о нахцерерах и почему монетка слушается только тебя. А что, я уже втерся?
На мгновение я потеряла дар речи.
Будь я проклята, если этот пройдоха воспитывался в храме!
- Втерся, помедлив, признала я. Иначе я бы ни за что не рискнула прийти к тебе с предположением, где может скрываться второй нахцерер.
Брат Раинер на мгновение застыл, бросив на меня откровенно обескураженный взгляд, и я едва успела спрятать злорадную усмешку. Что значит бить врага его же оружием!
- Тогда почему ты не хочешь рассказать, откуда так много знаешь о нежити? логично поинтересовался десятник.
Потому что я о ней всего-навсего читала. А храм наверняка заинтересуется, где это я отыскала столь занимательную литературу, что вернет меня к проблеме разнообразных вопросов, возникающих у карателей в свете костра.
Я встретилась взглядом с Раинероми отчего-то стушевалась.
Озлобленные, умирающие нищие вполне могли избить чистенького и возмутительно живого храмовника, тайком пробравшегося в сердце Нищего квартала, но даже тогда они не стали бы ему солгать. И я, хоть и не верила ни в какие потусторонние силы соборных служителей, отчего-то тоже никогда не рисковала.
Но, видимо, все-таки придется.
- Понимаешь, я начала было я, но меня прервал истошный крики мучительно знакомый взвизг, звоном отдающийся в ушах.
У Длинного тоже возникали вопросы. Но он, в отличие от некоторых, предпочитал не мучить девушек, а работать.
Например, раскапывать то место, где девушки только что маячили с лопатами
Брат Раинер, к его чести, тоже мгновенно потерял интерес к разговору и бросился назад, на ходу вынимая меч из ножен. Я на секунду застыла на месте, растерянно глядя ему вслед. По-тангаррски худощавая фигура двигалась с какой-то странной, расчетливо-скупой грацией, не допускающей ни единого лишнего движения, обманчиво плавно и мягко. Даже идиотская укороченная ряса и мешковатые холщовые штаны не могли испортить впечатление, и я поймала себя на том, что, кажется, не отказалась бы взглянуть, как Раинер выглядит вообще без них.
«Ведь правда втерся», обреченно подумала я и припустила следом с лопатой наперевес.
* * *
Что ж, еще два утверждения про мифических нахцереров можно было внести в список подтвержденных. Во-первых, без монетки или кулинарных изысков типа варки в уксусе отрубленная голова и впрямь прирастала к телу. А во-вторых, без савана нахцерер действительно норовил вылезти из могилы и с энтузиазмом прокапывался навстречу любопытствующему отпрыску Старшого.