Лицо Тирса покрылось красными пятнами.
Это бранное слово вашего мира? викартесса посмотрела на меня.
Нет, повертела я головой. Если викарт пожелает, расскажет.
Неужели вы до сих пор храните молчание? уколол Райский. Наверно, думал, что у меня не языка помело, как у дуры Мелии.
Я не болтлива, ответила небрежно.
Лиеры любят расхваливать себя.
Некоторые лееры тоже не обладают скромностью, парировала я.
Вам еще не надоело пререкаться? укорила нас хозяйка дома. Что бы между вами не произошло, вас должна объединить общая цель. Ради Миритии! А вы готовы наброситься друг на друга.
Иногда лиеры добиваются внимания и подобным способом, самоуверенно заявил рыжий. Он сидел рядом с матерью и насмешливо смотрел, как я пытаюсь наколоть за зубцы вилки горошину.
Самоуверенностьпризнак глупости, отчеканила я, на что взбешенный Райский добавил:
Болтливость и несдержанность, тоже признаки глупости. Дваодин, в вашу пользу.
Тирс! одернула Эдалина сына.
Прости мама. Но Вере следует научиться правилам хорошего тона. Я помогу ей.
Тебе, Тирс, тоже следует подумать над правилами хорошего тона.
Может быть, мама, вы меня еще в спальне запрете, лишите игрушек и сладостей? широко улыбнулся рыжий.
Так нельзя, Тирс, викартесса расстроилась и смотрела на сына с укором.
Знаю, мама. Но что-то наше общение с лиерой Верой не заладилось с самого начала. Надеюсь, у нас еще есть шанс исправить это, он посмотрел на меня, обаятельно улыбнулся, и на его щеках заиграли милые ямочки. Только я не юная провинциалка, чтобы верить обещаниям смазливого изворотливого типа. Однако постаралась изобразить такую же милую улыбку.
Замечательно. В знак примирения позвольте, Вера, пригласить вас в оперу. Прима Олеана изумительно поет, зеленые глаза Тирса наблюдали за моей реакцией.
Этот сноб так злил меня, что хотелось ему заявить:
«Предпочитаю танцы мускулистых стриптизеров с тонкой ниточкой в заднице», но присутствие викартессы останавливало. Пока я боролась с раздражением, заносчивый Тирс мое молчание посчитал согласием.
Тогда до вечера, мерзавец ушел, забрав с собой мой аппетит. Я перехотела есть и больше всего на свете желала вернуться в тот вечер, когда подобрала котяру, и вместо сосиски дать ему хорошего пинка под пушистый рыжий зад.
Глава 8
После обеда, возвращаясь в комнату через библиотеку, прихватила с собой книгу Аура Тизля под названием «Воинская доблесть». Ориентируясь на название и строгую обложку, я надеялась прочитать о героических поступках героев Миритии, узнать что-то из истории. Но книга оказалась обычным любовным романом.
Неудачный выбор огорчил, однако потом я спохватилась: если и в этом мире женщины мечтают о героях, сильных, великодушных защитниках, то можно переложить на здешний вкус вампирскую сагу. На стопку листов и чернила наскребу Разрабатывая план, не заметила, как задремала.
Разбудили меня часы, отбивавшие вечернее время. Вставать не хотелось, тем более ехать с неприятным типом в оперу, которую я не любила и не понимала.
«Сказаться больной и отказаться от приглашения? Фигушки, пусть терпит меня, тем более, что козырь у меня естьиномирское ругательное слово «мау», улыбнулась и встала с кровати.
Звонить в колокольчик и просить барским тоном принести чая с печеньем я еще не научилась. Пока собиралась с духом, Гареда пришла сама.
Вы проснулись? Замечательно. После легкого ужина я помогу вам переодеться, и, желая порадовать меня, горничная добавила:Для вас готов еще один чудесный наряд!
Если она думала обрадовать, то скорее огорчила. Я привыкла жить по средствам, а не получать подарки с барского плеча.
Мне неловко, что доставляю столько хлопот викартессе.
Ну, что вы. Если викартесса дала обещание заботиться о вас вашей материее подруге, то ей это только в радость.
Настроение испортилось. Совсем позабыла, что Тирс просил подыграть Эдалину и представлять меня как дочь ее подруги. А я глупая приняла ее заботу и отношение за чистую монету. Какая же я наивная.
Печенье и бутерброды, что принесла служанка, вкусные, но съела лишь пару штучек, больше не рискнула. Подумают еще, что я голодная голодранка. Итак Гареда как-то полюбопытствовала, где мое платье. Ответила ей, что не знаю, пусть спросит у викарта.
Голубое вечернее платье с открытыми плечами я надела с тяжелым сердцем. Прическу выбирала без интереса, вручив себя в руки горничной. А от украшений отказалась, но Гареда строго возразила:
Дурной тон.
Вздохнув, позволила застегнуть на шее жемчужную нить с синим кулоном.
Когда спустилась вниз, Тирс уже расхаживал по холлу. На звук моих шагов обернулся, и ехидная улыбка начала сходить с его холеного лица. Он думал, что я буду как прежде язвить, а я была мрачнее тучи и молчала.
Внимательно оглядел меня и, не проронив ни слова, ушел. Вскоре вернулся с веером, инкрустированным перламутром, и протянул мне.
Подойдет под жемчуг.
Я взяла веер, надела на руку, но так и не произнесла ни слова.
Тирс не стал печалиться. Встал сбоку, оттопырил локоть и, когда я взялась за него, двинулся к двери.
Ехали тоже в молчании.
Он выглядел великолепно. Сочный цвет синего сюртука с золотой вышивкой наглецу очень шел. Но меня невероятно раздражала его высокомерная мина.
Когда приехали и скаперт остановился, он соизволил заговорить.
Мы намерено приехали в оперу с опозданием, чтобы избежать лишних расспросов. Если же возникнет необходимость, старайтесь отвечать вежливо: «Рада быть представленной вам, леер, лиера» и мило улыбаться. Остальное скажу сам, сейчас викарт обращался ко мне по-деловому, и это вполне устраивало меня.
Поднимаясь по пустынным ступеням оперы, я радовалась отсутствию внимания. Если Тирсжених нарасхват, представляю, как на меня будут смотреть его поклонницы. А если еще и Мелия наговорила про меня гадостейто скандал обеспечен.
В больших зеркалах отражались позолота, свет хрустальных люстр, резные панели и мы с Тирсом. Он на миг остановился напротив одного, пригладил волосы, осмотрел себя, а, перехватив в зеркале мой взгляд, подмигнул.
Как бы ни было, как только они узнают ваш титул, простят вам все и начнут на руках носить.
Вы, викарт, так меня ободряете?
Рассказываю циничную истину.
Что-то он разговорился. Неужели в хорошем настроении? Но я не жажду его внимания и не хочу вступать в разговор. Отвернулась.
Тирс вел меня по коридору с высокими потолками. Роскошное убранство оперы, где в цене богатство и чванливость, давило. Еще и визгливые голоса певцов выводили из себя. Прима Олеана взяла высокую ноту, и у меня уши заложило от пронзительного визга. С каждым шагом голоса певцов звучали громче. Низкиймужской и высокийженский пытались перепеть друг друга. Нет, я долго это не вытерплю. Ну не привычная я к утонченному искусству.
Подошли к двери, мужчина в серой ливрее с желтой окантовкой открыл дверь, и мы вошли в ложу.
Располагаясь в красном кресле, я представила себя актрисой, снимающейся в историческом фильме. Обвела взглядом ряды в низу, сцену. Будто в 19 век попала, где аристократы вышли в свет, чтобы показать себя, посостязаться богатством наряда, пообщаться.
А как вы меня представите? спросила у Тирса.
Так же, как представлял Мелиилиерой Смирнерой. И еще раз прошу, ведите себя подобающе.
Если считаете меня невоспитанной, зачем привезли сюда?
Ваше появление в столице должны непременно заметить, сухо ответил он. Раскрывать все карты я не намерен.
Значит, все идет по вашему плану? Замечательно, я отвернулась и стала рассматривать нарядную сцену, на которой худощавая дама надрывно голосила.
Обиделись?
На что? Вы циничный человек, поступаете расчетливо. Или вы так хотите, чтобы я обиделась?
Нет, небрежно ответил Тирс.
Тогда не будем досаждать друг другу, послушаем «восхитительный» голос примы, а потом так же мирно вернемся обратно. По возвращении я расскажу викартессе Эдалине, что ее мальчик был очень мил и заботлив.
Рыжий помолчал, потом растянул края губ в усмешке.
А вы, Вера, тоже склонны к цинизму.
А вы предпочли бы иметь дело с наивной глупышкой?
Он не успел ответить. Дверь приоткрылась, и в ложу просочилась очень упитанная мужская фигура.
Тирс, представишь меня незнакомке? незнакомец с большими синими глазами смотрел на меня и хлопал густыми ресницами. Он смущался, робел, и этим располагал.
Нет, Леаф, вдруг ответил викарт. Иначе имя незнакомки перестанет быть тайной.
Но по правилам хорошего тона возразил гость, однако рыжий перебил его:
Светские правила на меня не действуют. Лучше скажи, где твои вторые глаза? Ты же пришел поближе рассмотреть мою спутницу?
Да-да, засмущался молодой человек. Тирс был мужчиной в самом расцвете сил, а гостьявно младше, скромнее и мягче, поэтому я, не робея, рассматривала его.
Вера, это рафин Леаф Ридар Никарский.
Очень приятно, ответила я тихо, и от моего голоса Леаф почему-то покрылся густым румянцем, заметным даже в приглушенном освещении ложи.
Мне тоже, поклонился рафин. У вас, лиера Вера, очень редкое имя, поэтичное и красивое.
Я улыбнулась. Райский прищурился, внимательно посмотрел на меня и с долей ехидства пояснил:
Леаф любит поэзию.
То, как рыжий ведет себя, разозлило, и я из вредности проворковала:
Как замечательно! Я тоже люблю поэзию, хотя на самом деле не особо жалую.
Правда?! оживился гость. Лиера Вера! Вы восхитительны! Я посвящу вам сонет!
И я сокрушенно подумала: «Вот почему с одной стороны сидит ехидный выскочка, а с другой романтичный дурачок. Ау, где ты герой моих грез!»
А Райский тем временем продолжал острить:
Лиера Вера еще необычайно милая особа.
Я повернулась к нему, окинула презрительным взглядом и процедила:
Еще люблю животных.
Намек рыжий сразу уловил. То-то же!
Рафин, посмотрела на гостя. Вы обещали мне сонет. Буду перечитывать его одинокими вечерами и восхищаться вашим талантом. Подозреваю, со стороны кажусь дурой, но я просто отчаянно хотела доказать Райскому, что могу нравиться.
Вот тут Леаф покраснел.
У меня нет особого таланта, неожиданно признался он и поник.
Когда, Леаф, влюбишьсяпоявится. Тем более, что Верасердцеедка, не унимался Райский, продолжая забавляться над простоватый рафином, воспринимавшим его слова всерьез.
Правда? гость совсем смутился.
Я гневно посмотрела на Тирса. Да за такие издевки глаз ему выцарапать мало, но неожиданно рафин восхищенно произнес:
Ох, Тирс. Когда вы с лиерой Верой смотрите друг на друга, чувствуется взаимное притяжение сердец.
Мы с Райским удивленно переглянулись, и я поспешила скривить недовольную мину. Вот еще. Сдался мне этот выскочка!
Да-да, понимаю, залепетал смущенно Левф. Это пока тайна. Обещаю хранить ее! Он улыбнулся и поклонился, почти бесшумно покинул ложу.
Надо уходить, сердито бросил Тирс, как только закрылась дверь. Иначе в антракте нам прохода не дадут.
И нужно было ехать сюда? Будто не знали, что нас ждет?
Я надеялся, что вы будете скромны и молчаливы.
Беру пример с вас.
Я-леер!
Ох, ох, ох! покачала я головой. Если мне нужно изображать лиеру, может мне еще в обморок упасть, чтобы продемонстрировать хрупкость и ранимость?
Падайте.
Что?!
Падайте. Я подхвачу васи мы покинем оперу. Ну, же!
А поднимите?
Яиз рода лигов, самодовольно ухмыльнулся Тирс.
Мне это ничего не говорит, пробурчала я. Тогда он протянул руку мне под нос, и за мгновение его ухоженная кисть раздалась в ширину, покрылась густым золотистым мехом, а потом начали прорастать огромные когти.
Едтит твою мать! ошарашено выпалила я и начала съезжать с кресла.
Вам нужно тренироваться более изящно падать в обмороки, Тирс сидел напротив в кресле скаперта и бесцеремонно смотрел на меня.
Покажете пример? Кстати, а почему вы тогда были котом?
Он поморщился.
Называя меня котом, вы делаете то же самое, когда называете волка болонкой.
Я всего лишь спрашиваю о том, что видела. Или вас следует называть маленьким львом? не удержалась от колкости.
Иногда лучше просто помолчать.
Не буду!
Вера, вы сами страдаете от своего характера. Простите, но я же видел, что вы в том мире одиноки. А ведь вам сколько?
Простите, но при всех ваших достоинствах, не могу сказать, что и ваш выбор Мелии в невесты был верным. Это скорее от отчаяния.
Вам нравится говорить гадости?
Я всего лишь возвращаю те же эмоции, которые дарите мне вы. Это как отражение в зеркале. Если утром встанете, улыбнетесь и пожелаете хорошего дня, то получите то же самое в ответ. А если покажете кулак
Двинете кулаком? улыбнулся он и пронзил на меня обволакивающим взглядом ловеласа.
Я не торговка, чтобы размахивать кулаками, я отвернулась.
Тяжело привыкать к новому миру, но ваш дом здесь.
Я молчала.
А еще я удивлен, но викартесса отнеслась к вам с радушием и от всего сердца.
Она просто помогает вам.
Нет. Она может быть вежливой, но холодной. И уж точно не берет непонравившихся особ за руки. Тем более, без перчаток.
А викартесса тоже лиг?
Этот дар передался мне по материнской линии.
А от отцовской?
Титул, состояние и счастливое детство.
У меня тоже детство было счастливым, я неожиданно прослезилась. Я хочу домой.
Платка в сумочке, как у викартессы, у меня не было, и пришлось вытирать слезы тыльной стороной кисти.
Ох, Вера, Тирс протянул свой батистовый платок с едва уловимым ароматом хвои.
Я была благодарна, что он в очередной раз не вставил остроту, а просто ехал молча, задумчиво глядя в окно.
Вы приехали! обрадовала викартесса. Как все прошло?
Опера Вере понравилась, однако, к сожалению, мы не смогли дослушать ее до конца. Болтливый рафин Никарский самым наглым образом явился в ложу и начал задавать вопросы.
О Вере?
Конечно. Теперь во всех салонах только и будут судачить о некой лиере Верепокорившей викарта Нормер Рийского и потеснившей Мелию.
Это даже хорошо, задумчиво ответила Эдалина. Теперь, чего бы Мелия ни рассказывала, ее слова будут воспринимать как ревность и намеренное очернение соперницы.
Тирс кивнул.
А ваша настоящая пассия не устроит скандал? дернуло спросить меня. Понимаю, вопрос бестактный, но мне ревнивой Мелии хватило. Эдалина растерялась. А вот Тирс честно ответил:
Я не обязан быть верным содержанке и думать о ее чувствах. Единственное, что должен, так это быть щедрым.
А меня не посчитают очередной вашей содержанкой? насторожилась я.
Вы же отказались представить меня, назвали только мое имя.
Тирс?! зашипела Эдалина, краснея от ярости. Что это значит?! От ее голоса мне стало страшно. Рычаще-шипящий, принадлежащий мощному зверю. И тут на моих глазах, черты лица викартессы медленно поплыли. Переносица начала расширяться, а челюсть чуть выдвинулась вперед
Мама, вы останетесь без платья! спокойно заметил Райский. И, о, чудо
это остановило преображение викартессы. И мама, сама знаешь, что это глупость. Вера живет в нашем доме, она наша гостья.
Сделав два глубоких, быстрых вздоха, Эдалина вернула себе привычные человеческие черты и выпалила:
Сразу после возвращение Вере титула, ты женишься на ней! голос ее все еще оставался сиплым. А иначе пожалеешь о своей выходке!
Тирс стоял, будто проглотил палку. Держал лицо, но видно же, что он не так уж и хладнокровен. И вообще, я, конечно, благодарна викартессе за заботу, но за такого придурка замуж не пойду.
Произошедшее прискорбно, вклинилась в их ссору. Однако своим супругом я викарта Нормер Рийского не вижу! отчеканила и направилась к лестнице. В тишине, под взглядами хозяйки дома и ее сына, поднялась по ступенькам и свернула в коридор.
Хорошая акустика донесла до меня голос рыжего:
Мама! Тирс бросился за ней и принялся что-то горячо объяснять, а она быстро шла и не обращала на него внимания. Интересно, чем это она его так напугала? Мною что ли? Не дамся!