Тирс поклонился.
Ради блага Миитии готоф потчиниться любому пьиказу, его смиренный ответ подтвердил мою догадку. И я возразила:
Ваш мир красив и полон чудес, но не надо кардинальных решений. Можно мне потом вернуться домой?
Не хотите остаться? взметнулась бровь Максильена. Вас же там ничего не держит? Маленькая комнатушка, тяжелая работа, суровый край и отсутствие магии!
Зато мне там спокойнее, ябедничать, что тут меня то в краже обвиняют, то нападают, не стала. И чтобы сгладить сказанное, добавила:И привычнее.
Рафиня понесет наказана, а вы за вашу службу Миритии будете щедро награждены.
Да мне бы домой вернуться, робко пролепетала я.
У вас еще будет время обо всем хорошо подумать, а пока осмотритесь.
Я интуитивно сделала реверанс. Кажется, аудиенция подошла к завершению, но тут Максильен спохватился:
Любите балы?
«Конечно, только по ним и разъезжала», едва не ответила, но император по глазам прочел ответ.
Ничего. Полюбите. Викарт Нормер Рийский будет сопровождать вас.
Я задумчиво покосилась на своего подневольного «красавца» кавалера. И император откровенно расхохотался.
Не бойтесь. На нем все быстро заживает.
Покидали резиденция и я, и Тирс в расстроенных чувствах. Зато Эдалина сияла от счастья.
Ах, Вера, мы закажем тебе невероятно красивый наряд! Так и вижу тебя в платье небесного цвета с каскадом вуаров
«Ага, еще танцевать научите корову», отчаянно подумала я. Так уж повелось, что не умею. Не умею от слова совсем.
На город опустилась ночь. Дом давно затих. И столько ночные мошки, сверчки, цикады да я, продолжали бодрствовать.
Воздействие ментального успокоительного закончилось, и теперь я, полностью осознав, чем могла обернуться утренняя прогулка, не могла найти себе места.
А если бы это гадость попала бы мне на лицо и изуродовала?! По спине прошел холод. Засосало под ложечкой. Я накручивала себя, и даже известие, что злодейку Мелию принудительно отправят на полтора года в суровый монастырь безутешных вдов, не радовало.
Викартесса утверждала, что для избалованной рафини, привыкшей к роскоши и безотказности, строгие монастырские устои станут ужасным наказанием. Я же считала, что в самый раззаставить избалованную Мелию испытать то же, что она пожелала мне, вот и перекатывалась по широкой постели, выискивая удобную позу.
У&е любовалась садиком под окнами, звездным небом, считала воображаемых барашков, однако заснуть не удавалось. И когда наконец почти удалось задремать, из глубины моего чрева раздался утробный звук.
Я покосилась на сиротливый колокольчик, стоявший у прикроватного столика. Представила, какими словами будет поминать меня разбуженная среди ночи служанка, и решали не портить себе карму. В конце концов, я что, не найду на первом этаже кухню?! Да проще простого!
Она располагалась в левом крыле. Нужно лишь спуститься по лестнице, пройти до конца коридора, открыть дверь, которую не запирают на ночь, и найти зачарованный шкаф, куда не попадают грызуны, где еда дольше хранится свежей и всякое такое. Ни минуты не сомневалась, что найду его. Вот только в чем идти?
Ночнушка длинная, скромная, а надевать корсет, потом платье Борьба с собой и местными приличиями была сиюминутной.
«Найду шкафчик, возьму что-нибудь и сразу же вернусь обратно. Пусть даже кусочек хлебушка», думала я, покидая комнату в сорочке и с маленьким светящимся кристалликом в руке. По правде, я надеялась, что в богатом доме разыщу что-то гораздо вкуснее хлебной корочки, поэтому, гонимая азартом, кралась по пустым коридорам особняка.
Путь освещал тусклый свет камушка, выхватывающий из темноты пространство на шаг вперед. Весь дом викартов освещался световыми кристаллами. Но я умела их включать только на полную мощность, а свет обязательно привлечет ко мне внимание. И служанку будить жаль, ей завтра и без меня работы хватит
До кухни я добралась быстро. Паркет и лестницы не скрипели, домашние туфельки мои были мягкими, поэтому все шло как нельзя лучше.
Толкнула дверь, она беззвучно отворилась, и я застыла на просторной кухне. Какой же тут заманчивый, просто потрясающий запах копченостей! О, люблю, люблю, люблю Я вообще все люблю, но тут Боженька расщедрился.
Облизываясь и глотая слюнки, я шла на аппетитный аромат. Эх, жаль, что кристаллик светит тускловато. Но лишь этот плохо держался в крепеже стены, и я смогла выковырять только его. Наверно, от таких рукастых гостей, как я, светящиеся кристаллы намертво и прикрепили к стене!
Я потянула на себя деревянную дверь и ощутила, как из чуланчика потянуло подпольем. Сразу поняла, что мне не туда. С досадой закрыла дверь и уловила чье-то присутствие
Кто здесь?! прошептала взволнованно. Конечно же, никто не отозвался. Есть я резко перехотела, поэтому развернулась и бросилась на выход. Дернула дверь и остолбенела, нарвавшись на гигантскую волосатую тушу с горящими в темноте глазами. Ко встрече с местным домовым я оказалась неготовой, поэтому ноги сами отпрыгнули в бок, и из груди вырвался такой вопль, что прима Олеана умерла б от зависти. Никогда не думала, что могу так орать.
Почти мигом на кухню прибежали викартесса, дворецкий, служанка.
Там Там заикалась я, указывая на кладовую. В темноте запуталась и рванула не туда, вот и нарвалась на встречу.
Дворецкий схватил большой тесак с одного из столов и медленно двинулся к двери. Служанка же прикрылась, как щитом, большой крышкой от чана, резко потянула ручку на себя, и Берт ахнул:
Викарт?!
Я кинулась к ним, спеша убедиться, что здоровенного чудовища там нет. И увидела абсолютно голого Тирса. Сложив руки на причинном месте, он невозмутимо смотрел на нас.
Викартесса рванула к нам и, убедившись, что там именно он, растерянно спросила:
И как это понимать?
Слуги косились на меня. Я стояла пунцовая. Ох, кажется, я только что опозорилась! При здешнем менталитете я ни за что не оправдаюсь, что с сорочкой вышла случайность.
Вильда, Берт, ступайте. Я разберусь, ледяным голосом викартессы можно было заморозить. Как только слуги выскользнули за дверь, она приступила к настоящему допросу.
Я ел! невозмутимо ответил Тирс. Чтобы скорее заживала кожа.
A-а я хотела найти что-нибудь съедобное под пронизывающим взглядом Эдалины я замолчала. Она резко повернулась к двери и гаркнула:
Жалования лишу! и за кухонной дверью раздался приглушенные удаляющиеся шаги. А затем, повернувшись к нам, произнесла:Как замечательно, что у вас с Тирсом совпадают пристрастия и увлечения, и широко улыбнулась. Вам будет о чем поговорить наедине в долгие зимние ночи. Тем более что одним секретом между вами меньше. По крайней мере, секрет Нормеров ты, Вера, уже знаешь.
Это случайность! пролепетала я.
Как бы ни было, честь ливры, тем более Дотвиг, должна оставаться безупречной. Еще хотите есть?
Нет, вздохнули мы с Тирсом.
Тогда добрых снов. Завтра у нас трудный день. Предстоит объявить о вашей помолвке.
Нет! заупрямилась я, но меня не слушали.
Глава 14
Завтра мне предстояло сопровождать Веру в суд. Пожелание императораскорее оспорить титул «гериды Дотвиг»было продиктовано необычайной важностью дела. Но отчасти спешка должна была стать моим наказанием. Максильен знал: благодаря оборотничеству раны на мне заживают быстрее, чем у обычного человека. И все же суток не достаточно, чтобы исцелиться полностью. Я неминуемо предстану перед столичным обществом не в лучшем виде, и мое самолюбие будет ущемлено.
Но отчаиваться рано. Викартесса как-то давно упоминала, что отец ее для скорейшего исцеления грыз сухожилия и хрящи. И решил воспользоваться старинным рецептом.
Предки по маминой линии жили в Кеарской долине, богатой лесами и чащами. Я же жил в столице, где на всю ближайшую округу и пролеска не сыскать. Поэтому ничего не оставалось, как спуститься в холодную и снять с крюка одну из вяленых голяшек.
Особняк спал. Я добрался до холодной комнаты, уселся на бочку с медом и принялся неторопливо жевать «добычу». А чтобы заживление шло еще быстрее, принял звериную ипостась.
Ничего не предвещало неприятностей. Даже моя лицеморда, смазанная жиром, стала сразу же меньше болеть. Ьбке радовался, что завтра все должно пройти замечательно, но разве с Верой бывает просто?
Когда на кухне послышались осторожные, неувереннее шаги, я понадеялся, что, скорее всего, это Вильда или Тенет пришли глотнуть воды. Запах копченостей перебивал нюх, и мне оставалось только прислушиваться к шагам и шорохам. Когда открылась дверь, ведущая в подпол, я обрадовался, что это точно Вильда. Кому еще придет в голову лезть в вотчину кухарки? Но когда дверь в холодную резко распахнулась и на пороге замерла Вера, я понял, что лучше бы пошел в суд в маске
От ее надрывного вопля проснулись все, кто ночевал в особняке. Топот разбуженных и встревоженных слуг приближался, а я судорожно гадал: как быть? Голый викарт в холоднойнонсенс. Но огромное животное в чуланееще больший нонсенс.
Впервые я отчаянно жалел, что не могу обратиться в обычного кота. Смог бы спрятаться в битком забитом закутке, но мне, огромной туше ростом под потолок деваться тут некуда. И я предпочел позор разоблачению. Пусть слуги увидят меня, расхаживающим по кухне голым, как-нибудь переживу. Это лучше, чем выдать семейную тайну. Тем более что Вера тоже осталась верной себе и пришла на кухню в одной сорочке Как ни посмотри, лучше выбрать романтическую встречу на кухне, чем запретный вызов гостьей зловредного духа. Ведь увидев в холодной чудовище, прислуга именно так и подумает.
«Имя гериды должно оставаться безупречным!»предупредил на аудиенции Максильен, и я уже знал, на что соглашусь, лишь бы выполнить условие. В конце концов, процедура развода сложная, но возможная.
Викартесса сразу догадалась, что произошло. Вера, увидев меня, тоже, однако не обмолвилась при слугах о том, что видела, ни словом. За что мы с викартессой безмерно благодарны. Вот только удастся ли утаить случившееся?
Глаза слуг так блестели от предвкушения сплетен, что еще до того, как мама произнесла:
Завтра у нас трудный день. Предстоит объявить о вашей помолвке! я понял это и сам.