Месье Рене Валлин придвинул свой стул чуть ближе, так, что я услышала его дыхание.
Марина! начал он свою речь, и я содрогнулась. Почти пять лет назад скончалась моя седьмая, горячо любимая жена. С тех пор я безуспешно искал ту, что заставит моё сердце вновь забиться. Искал, но не находил. Пока не встретил вас
Я молчала, уже понимая, что он скажет дальше, и не представляя, что я могу ему ответить.
Вы нет, ты! Глаза его сверкнули. Ты! Та самая, кого я ищу. Ты вызываешь во мне восторг, трепет и страсть! Да! Страсть, которую, казалось, уже невозможно возродить в моём сердце. И вот она снова жива, я снова влюблён, страстно, горячо влюблён!
У меня есть женихшепнула я растерянно.
Неожиданно фотография Вадима в весёлой рамочке, стоявшая на комоде в углу, сорвалась и упала на пол. Я бросила на неё взгляд но она лежала в таком ракурсе, что казалось, будто рот у Вадима перекосился, а один глаз уменьшился.
Мама!!! закричала я, вскакивая.
Рене схватил меня за руку своей костлявой рукой и силой удержал на стуле.
Мама!!! завопила я ещё истошнее, изо всех сил стремясь вырваться. Импресарио тем временем невозмутимо поедал омерзительный суп, а Ксавье копался вилкой в спагетти с какими-то существами, похожими на фиолетовых червей.
Мариночка, своими криками ты разрываешь мне душу Неужели я настолько неприятен тебе? Он качнулся ко мне, пожирая глазами, и я засеменила ногами под стулом, безуспешно пытаясь выскочить из-за стола.
Я предлагаю тебе стать моей женой! пророкотал он неожиданно громко и сильно, и от этого рёва погасла стоящая перед ним свеча. Только сейчас я обратила внимание, что по углам стола стоят зажжённые свечи.
Готичненько! заговорщицки подмигнул мне Ксавье.
Но я не люблю вас! закричала я, дёргая рукой. У меня есть жених Оставьте меня, прошу вас!
Я кинула взгляд в угол И мне показалось, что Вадим на фотографии, по-прежнему лежащей на полу, вновь скривил рот в противной ухмылке.
Я дам тебе всёзашипел старик, и дыхание вдруг стало жарким, как огонь, и опалило мои губы. Ты будешь хозяйкой моей парижской квартиры и огромного замка с прудом, где плавают восхитительные лебеди! У тебя будут бриллианты величиной с перепелиное яйцо, я обещаю тебе гастроли по всему миру и деньги много, много денег
Но я не люблю вас! вскричала я, чувствуя, как из глаз брызнули слёзы. Вы такой вы такой СТАРЫЙ!!!
Это слово выскочило из моего рта и словно запрыгало по полу. Мне послышалось, как изо всех углов вдруг раздались его отзвуки«старый старый старый»
Внезапно он выпустил мою руку. И я тут же отпрянула, потирая ладонь.
Так значит, моя сестра всё-таки приедетпрошептал он. Как я не хотел этого
Я вновь попыталась отодвинуть свой стул, но он неожиданно стал очень тяжёлым.
Маэстро повысил голос:
Ксавье!
Да, месье Рене? поднял брови долговязый секретарь.
Хозяин произнёс несколько слов, кажется, по-испански, но я не была уверена в этом. Ксавье кивнул и на том же языке обратился к импресарио. Тот мгновенно перестал жевать и резво выбежал из-за стола.
Старыйгорестно произнёс в сторону маэстро, и внезапно мне стало жаль его.
Вдруг он резко повернул голову и обратился ко мне почти отчаянно:
Согласись, Марина! Я прошу тебя в последний раз!
В последний?.. Значит, если я сейчас откажусь, он больше не будет просить меня?..
В дверях возник импресарио и двинулся в нашу сторону. Разложив на стуле небольшой жёлтый чемоданчик, он открыл его и начал азартно рыться. Наконец, он нашёл какой-то предмет и показал маэстро.
Погоди, жестом остановил его тот и вновь обратился ко мне:
Итак, я жду ответа.
Я сглотнула. Как они смеют? В моём доме У меня сегодня концерт
Нет! закричала я громко и пронзительно. Нет, нет и нет! Гнусный, отвратительный старик! Не смей прикасаться ко мне! Ты мне противен! И никакие богатства на земле не заставят меня выйти за тебя замуж!
Месье едва заметно кивнул импресарио, и тот передал Ксавье извлечённый из чемодана предмет.
В то же мгновение мои плечи оказались в цепких руках секретаря.
Пустите меня! Что это значит? Тетя Клаша! Помогите!!! заверещала я.
Маэстро поудобнее откинулся на стуле.
Спокойно, спокойноувещевал над ухом мелкий импресарио.
Ксавье тем временем трижды быстро махнул чем-то перед моими глазами, и я ощутила три лёгких уколав запястье, в бровь и в губы.
К горлу подступила дурнота, которая неожиданно быстро прошла.
Ну, вот и всё! захлопал в ладоши импресарио и засмеялся.
Маэстро строго взглянул на него, и тот сразу замолчал.
Острые пальцы отпустили меня.
Я дёрнула плечом и гневно посмотрела на маэстро и его помощников. У меня открытое концертное платье, а тело слишком нежное для таких грубых ручищ, как у мерзкого Ксавье Наверняка останутся синяки, которые гримёрше придётся замазывать огромным слоем тонального крема
Ну неттак нет! развёл костлявыми руками месье Рене, неожиданно повеселев. Воля ваша.
Он перевёл взгляд на часы.
А время-то
Я тоже посмотрела на часы. Без пятнадцати шесть!
Надеюсь, когда я вернусь после концерта, вы уже уберётесь отсюда! с ненавистью бросила я.
В ответ раздался отвратительный старческий смех.
Стул непостижимым образом вновь стал лёгким, я без труда отодвинула его и бросилась к выходу.
До скорого свиданиядолетел до меня скрипучий голос дирижёра, но я захлопнула его вместе с входной дверью.
Глава седьмая
У врат филармонии, как обычно, дежурили два охранникаЭдик и Доберман. Толстый Эдик стоял у служебного входа, а Доберман, прозванный так за определённое сходство с данной породой собак, у центрального.
Подходя к служебному входу, я заметила, что Эдик озабоченно разговаривает с кем-то по телефону.
Нет, не подошла ещё, Виктор Никитич! донеслось до моего слуха, и Эдик взглянул на безвкусные часы на своей волосатой лапе. Шесть двадцать. До концерта десять минут. А вы ей звонили?..
В этот момент я лёгкой походкой подлетела ко входу, кивнула охраннику и взялась за ручку двери.
Эй, вы куда?! Рот Эдика раскрылся, как бездонная пещера, полная желтоватых прокуренных зубов.
Добрый вечер! ответила я, ослепительно улыбнувшись, и потянула дверь на себя. Она приоткрылась, я юркнула туда, но тут же силой Эдика выкатилась обратно.
Вы куда, вам говорю?! Надо мной, как два белесых шара, зависли два злых глаза навыкате.
Я, начиная выходить из себя, вырвала из рук охранника рукав шерстяного пальто.
Эдик, ты что себе позволяешь?! Ты что, не видишь, я спешу!
Эдик, который, по моим понятиям, должен был, узнав приму, смутиться и извиниться, неожиданно громко заржал.
Ты глянь, Николаич, спешит она! Вместо извинений он показал меня подошедшему начальнику охраны Александру Николаевичу.
Я почувствовала, как щёки мои запылали.
Ну, сейчас «Николаич» ему задаст!..
Тот озабоченно наклонился надо мной.
Вы что хотели, женщина?
Чувствуя, что мой рукав в безопасности, я поправила пальто и отошла на шаг назад.
Александр Николаевич, Эдуард не пропускает меня на концерт!
Вопреки моим ожиданиям, Эдик ничуть не смутился, а Александр Николаевич по-прежнему смотрел на меня в непонимании.
На концерт?.. Так вам нужен центральный вход, а это служебный! разъяснил он.
Теперь уже я ничего не могла понять.
Мне и нужен служебный, вы что, с ума все посходили?!
В этот момент у Эдика опять зазвонил телефон. Он достал аппарат и приложил его к уху. Я снова метнулась к служебному входу, но начальник охраны мягко развернул меня назад.
У вас есть билет? спросил он спокойно.
Да какой ещё, к чёрту, билет?! Что здесь происходит?! взорвалась я, не на шутку свирепея.
На концерт Марины Обручевой. Вы же на концерт Обручевой пришли?
Я остолбенело воззрилась на него, потом на Эдика, невозмутимо вещавшего в трубку:
Нет Не подошла. Не знаю, что и думать.
Они что, разыгрывают меня?!
Не смешно! Пропустите, Александр Николаевич! Я и так уже опаздываю.
Я снова дёрнулась к двери.
Я не понял, милицию, что ли, вызывать?! рявкнул, подходя, Эдик, и я невольно отпрянула. Вам же сказанос центрального входа!
Откуда-то из глубины пока ещё далёкой волной начала подниматься уже знакомая смутная тревога. Чувствуя, что происходит что-то не то, я не стала больше спорить и рваться, а отошла и остановилась в стороне. Может, они пьяны?.. А может, служебный вход по какой-то причине не работает, и нужно действительно зайти с центрального?.. Я попыталась вспомнить, не говорил ли на репетиции директор о перекрытии служебного входа, но ничего подобного на память не приходило.
Ещё раз окинув взглядом уже позабывших обо мне Эдика и его начальника, я, наконец, развернулась и медленно пошла навстречу Доберману.
Тот, не увидев в моей руке билета, без разговоров отшвырнул меня от входа чуть ли не за грудки.
Едва сдерживая закипающие от несправедливости слёзы, я, наконец, сообразила, что можно позвонить Виктору Никитичу и потребовать разобраться в вопиющей ситуации.
Тут же я вытащила мобильник и набрала его номер.
Кто это? резко спросил директор, услышав мой голос.
Маринашепнула я.
Марина? с явным облегчением отозвался директор. Ну, наконец-то! Ты где? Народ уже зал заполняет, я тебе обзвонился, дома никого, на сотовомникого Что случилось?! Хочешь до инфаркта довести старика? Он рассмеялся.
Меня не пускает охрана! пожаловалась я.
Не пускает? Как это, не понял? А что у тебя с голосом? Ты сможешь петь? посыпались тревожные вопросы.
А что у меня с голосом?.. переспросила я, замечая вдруг, что голос, мой волшебный хрустальный голос, меня не слушается и начинает помимо воли дребезжать, как будто железом скребут стекло.
Волна смятения в душе приподнялась чуть выше.
Спуститесь, пожалуйста, Виктор Никитич! взмолилась я, чувствуя, что голос дребезжит ещё сильнее и мельче, и голова моя тоже вдруг затряслась вместе с голосом.
«Батюшки мои», испугалась я. Что это со мной?..
Ты где? спросил Виктор Никитич каким-то напряжённым тоном. Вопрос донёсся немного издалека, и я поняла, что он смотрит на экран своего телефона, на котором написано «Марина», и проверяет, я ли это.
У центрального входа, стараясь выровнять интонацию, произнесла я. И кажется, мне это удалось. Хрустальный голос вновь звякнул заливисто и легко. Я приободрилась, но Виктор Никитич не разделил моего оптимизма.
Чёрт знает что такое Не голос, а скрежет какой-то Хорошо. Я сейчас спущусь, строго сказал начальник, и связь прервалась.
Через две минуты, двигаясь наперерез толпе, из здания вышел Виктор Никитич в костюме и парадных туфлях. Я сделала неловкую попытку подойти к нему, но будто споткнулась о его взгляд. Он направил его прямо поверх моей головы, куда-то вдаль. Потом осмотрелся поблизости, словно перелистывая идущих и стоящих людей. Всё это время я была в непосредственном поле его видимости, но ни разу не попала в него.
Волна тревоги хлынула из меня мощной и неудержимой силой. Я стрелой подлетела к директору.
Виктор Никитич!.. Здравствуйте.
Он перевёл на меня отсутствующий взгляд.
Потом потом позжеИ он отскочил от меня куда-то в сторону, по-прежнему озираясь вокруг. Потом полез в карман за телефоном.
Сейчас он позвонит мне и увидит, как я возьму трубку!..
Но взять трубку мне не дал Доберман.
Простите, но вы мешаете! вежливо молвил он, беря меня под белы ручки и уводя подальше от директора. Если вы на концерт, то проходите в зал, концерт скоро начнётся!
Похоже, он был не в курсе. Высокое начальство в образе Эдика не просветило его.
Ты ты что, не узнаёшь меня? робко спросила я Добермана.
Он пристально всмотрелся в моё лицо.
Простите, нет. Так вы идёте в зал?
Нет у меня здесь свиданиепочему-то отказалась я и брякнула первое, что пришло в голову.
Свидание?..
Доберман окинул меня высокомерным взглядом с головы до ног, ухмыльнулся и отпустил мой локоть.
Я повернула голову. Директора у входа уже не было.
Сотового в кармане тоже не оказалось.
Я начала шарить в пальто и нащупала в глубине кармана ощутимую дыру. Когда она успела появиться?.. Ещё пару минут назад никакой дыры там не было
Ощущая внезапную сухость в горле, я растерянно стояла у входа, а мимо меня быстро шли на мой концерт опаздывающие зрители. Один из пробегающих мужчин случайно зацепил меня плечом.
ИзвинитеОн взглянул мне прямо в глаза, я откинула капюшон и умоляюще подалась к нему.
Я не хотел. Мужчина равнодушно прошёл мимо.
«Они не узнаю́т меняпоняла я. Но почему?.. Что со мной?»
Посмотрела вниз, на подол своего пальто, на свои стильные сапожки Это была моя одежда, моё пальто, мои сапоги Это была я! Но никто почему-то не узнавал меня во мне.
Народ всё прибывал и гудел возле моей афиши, как потревоженный улей.
Не замечая меня, одиноко стоящую прямо перед ними.
Никем не узнанная, я медленно развернулась и пошла к своей машине, оставленной недалеко от служебного входа.
В голове стоял полный туман.
Возле моего «Ниссана» уже собралась толпа, и Виктор Никитич, оказывается, тоже был там. Вокруг него возбуждённо бегал Эдик с выпученными глазами, а рядом, тихо переговариваясь меж собою, стояли мой администратор, растерянная гримёрша и несколько музыкантов оркестра.
Ну и чёрт с ними!.. Толкают, хамят, не замечают Не нужна я им? Хорошо! Пусть тогда сами поют, а я поеду домой!
Я уверенно двинулась было вперёд но, подходя ближе, невольно замедлила шаг. И в голове возникла странная, дикая мысльа пустят ли они меня в МОЮ МАШИНУ?..
Заметив меня издалека, Эдик бешено сверкнул глазами, и я остановилась.
Сейчас достану ключи, невозмутимо подойду, сяду и уеду
Происходящее казалось сценой из фантасмагории.
Я сунула руку в карман и снова нащупала там ту же дыру.
Потом судорожно заметалась рукой внутри сумки
Они лежали там, сбоку, в кармашке.
Уже менее уверенно я вновь начала приближаться к толпе, обступившей «Ниссан».
Пропустите! дрогнувшим голосом попросила я, и на мою просьбу обернулся Виктор Никитич.
Вы кто? резко спросил он.
Никто! ответила я в тон ему и открыла дверь своего автомобиля.
Э, э, откуда у вас ключи? изумлённо крикнул Эдик. Это же не ваша машина!
Моя! А с тобой я не разговариваю, упырь! разгневанно закричала я, но охранник отработанным жестом больно заломил мне руку, и ключи выпали и шлёпнулись куда-то в лужу.
Пусти! заверещала я, вырываясь. Да как ты смеешь!
Что это за тётка? раздался недоумённый вопрос гримёрши, и я подумала, что если это страшный сон, то мне пора уже проснуться, иначе можно остаться в нём навсегда.
Вызывай милицию! приказал кому-то директор. И в этот момент я вырвалась из лап Эдика и побежала прочь.
Да ну её Больнаяотряхиваясь, отмахнулся Эдик, подобрал ключи из лужи и погрозил мне кулаком.
Я постояла ещё немного под осуждающими и насмешливыми взглядами коллег, и что-то сломалось во мне.
Крепко прижимая к груди сумку, я медленно пошла в сторону станции метро.
Я поеду к Вадиму. Может быть, он узнает меня?..
Глава восьмая
«Прошу тебя в последний раз» вспомнила я слова месье Рене, прислонившись щекой к боковине сиденья и слушая грохот колёс. В последний раз?.. Что он хотел этим сказать?.. В памяти всплыли три уколав надбровную дугу, в запястье и губы Что он сделал со мной? Неужели этот дед заколдовал меня? В кого он меня превратил? Почему меня никто не узнаёт?..
Эта мысль казалась абсурдной, невероятной, невозможной Но почему тогда?..
Наконец, я вышла из душного метро на улицу и, ускоряя шаг, поспешила в ресторан «Рио-Рита». Путь мой лежал через главную площадь города, мимо аллеи высоких фонарей и фонтана со скульптурой прекрасной девушки с корзиной цветов. Сегодня этот вид меня не обрадовал, он, напротив, вселил необъяснимую грусть в моё сердце.
У входа курил официант Юра. Увидев его, я снова замедлила шаг и даже попыталась отвести взгляд и сделать вид, будто собираюсь пройти мимо, но он вдруг приветливо улыбнулся мне, и я передумала делать этот вид.