Там выход! Кричит она.
Но когда мы с ней первыми оказываемся в самом конце этого тоннеля видим обрыв, и лишь по-над стеной идёт узкая тропка, ведущая к следующему переходу. Все мы понимаем, что выход близко по тому, как в щели в потолке пещеры пробивается яркий солнечный свет.
Мы с Марой пропускаем вперёд остальных, тех, кто слабее нас и медлительней.
Люди спешат, и многие спотыкаются, едва ли не падая с тропки прямо в обрыв, но остальные поддерживают оступившихся.
Мы с Марой последние ступаем на тропу, девушкагоблин двигается позади меня.
Кто-то злобно рычит вблизи нас, и я оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с беловолосым гоблином, который первым говорил со мной. По нему ясно что он зол, а ещё его жёсткий взгляд обращён к Маре.
Вернись! Или я сам верну, но все они погибнут! Жестоко выговаривает мужчинагоблин.
Отпусти меня, брат! Отпусти нас. Молящий голос Мары полон надежды, по её белой коже стекают серо-чёрные слёзы.
Нет! Снова рычит гоблин и делает шаг на тропу. Он слишком широк в плечах, и это заставляет его продвигаться намного медленнее нас.
Но он все равно догоняет и тянется к Маре, его рука успевает схватить прядь её волос, но он всё равно тянет на себя и девушка в ужасе кричит.
А затем, гоблин теряет равновесие в попытках удержать сестру и заваливается набок, утягивая её за собой.
Мара кричит, падая вниз, и я успеваю схватить её за руку, до того, как она окончательно не упадёт.
Из последних сил я тяну её вверх, и сажаю на тропинку. Она крепко обнимает меня, всё её тело сотрясает дрожь.
Он упал? сквозь слезы шепчет Мара и в это же мгновение мы слышим ругательства и рычание где-то немного ниже тропы.
Я выглядываю вниз и вижу гоблина, цепляющегося из последних сил за торчащий камень. На его бледном лице выступили тёмные бисеринки пота, а глаза полны застывшего ужаса.
Почти все люди уже ушли с тропы, наверное они где-то у выхода из пещер, однако один из мужчин и жилистая женщина в годах все ещё стоят поблизости, то ли ожидая нас, то ли готовые предложить помощь.
Я смотрю на них, и мы дружно киваем. Мужчина и женщина, удерживаясь друг за друга, подходят к краю, а я свешиваюсь вниз. Мара плачет и хочет помочь, но она такая хрупкая и тонкая, что мы оставляем её просто ждать.
Мои руки мокрые, когда я протягиваю ладонь мужчинегоблину, но тем не менее он хватается и не соскальзывает, неосознанно впиваясь когтями в мою кожу. Вместе мы вытягиваем гоблина на тропинку и Мара, несмотря на то что убегала от брата, обхватывает его плечи руками и плотно прижимает к себе. Она всё ещё плачет, но теперь уже не от горя.
Спустя какое-то время гоблин отстраняется, и смотрит на сестру:
Ты правда так сильно жаждешь жить среди людей? спрашивает он с каким-то тихим смирением в голосе.
Да, всей своей душой. Отвечает Мара даже не обдумывая ответ.
Отец будет в ярости и ты отпустила всех наших людей. Качает головой гоблин.
Так нельзя. Мы вообще не должны держать людей, они ведь такие же как и мы.
Гоблин лишь смотрит на сестру, обнимает её, а затем поднимается на ноги и уходит.
Уже входя обратно в тоннель, он поворачивается к нам и говорит Маре:
Ты никогда не сможешь вернуться, отец тебе этого не простит.
Я знаю. Говорит она, а затем поспешно добавляетЯ люблю тебя и папу тоже, возможно когда-нибудь он меня поймёт.
Мужчинагоблин уходит молча. Мы тоже.
Вчетвером мы добираемся до нового тоннеля и медленно бредём по нему, с каждым шагом всё сильнее чувствуя порывы тёплого воздуха.
Когда стены расступаются, мы попадаем в ещё одну пещеру, которую пронзают солнечные лучи сквозь огромную дыру в самом верху.
Так вот какой он, свет солнца. Шепчет Мара, карабкаясь по стенам пещеры вверх. И когда мы наконец оказываемся на поверхности, она звонко смеётся, а я глядя на неё впервые замечаю, что глаза её вовсе не полностью чёрные, а скорее укрыты тёмной плёнкой, а под ней виден и зрачок и янтарная радужка, которая становится медовой, когда на неё падает свет.
Часть IV
Мы с Марой прощаемся с людьми и отправляемся в путь. Пещера выходила прямо посередине леса, и теперь нужно лишь понять тот ли это лес, в котором я должен найти ведунью и правильной ли дорогой ступаю.
Мы идём долго, встречая лесных животных и птиц, находим даже быстрый ручей, в котором оба купаемся и из которого пьём. Мара смотрит на всё с упоением и нескрываемым счастьем, её мечта сбылась и теперь она свободна. Только остаётся гадать, не пожалеет ли она когда-нибудь, что ради свободы отреклась от семьи.
На нашем пути день сменяется ночью, и нам приходится накидать листьев, чтобы сделать лежанки удобнее. Я показываю Маре звезды и рассказываю о беде, что ходит в нашем мире, о зове и о королезахватчике Чартохе. Она слушает внимательно, кажется ей важна каждая деталь.
А на утро, просыпаясь, мы замечаем прямо среди деревьев дом, которого не видели ночью. Я понимаю что это и есть жилище ведуньи, никто не стал бы жить так глубоко в лесной чаще.
Я подхожу и стучусь в дверь. Никто не открывает, и тогда я проговариваю вслух то, что было на душе:
Ведунья, открой нам дверь. Я долгое время искал тебя, чтобы попросить об одолжении, и готов выполнить в ответ любую твою просьбу.
Спустя мгновение дверь со скрипом открывается сама собой и мы с Марой аккуратно входим в дом.
Там темно и резко пахнет травами, и создаётся ощущение, что он куда больше, чем показался снаружи.
Из темноты доносится скрипучий голос:
Маленький мальчик горько плачет
Я не маленький. В замешательстве отвечаю я, стараясь рассмотреть что-то в темноте.
И ты не плачешь. Тогда кто же маленький и кто плачет? снова доносится из темноты и Мара в ужасе хватает меня за руку, царапая чёрными когтями.
Я не понимаю. Честно отвечаю, начиная различать силуэт у дальней стены.
Ничего. Многие не понимают, это не твоя вина. Так с чем ты ко мне пожаловал, взрослый мальчик с сухими глазами?
Я хочу узнать, как уничтожить королязахватчика Чартоха, который чарами забирает людей, делая их солдатами своей армии.
Стоит лишь перестать о нем думать и его не станет. Выходя на свет говорит старуха.
Её кожа вся сморщена и покрыта коричневыми пятнами словно старое, залежавшееся яблоко.
Ведунья рассматривает нас своими чёрными глазамибусинками, её дрожащие руки цепляются за костыль.
Интересная пара, говорит онамальчик, избранный звёздами, и гоблинша, мечтающая стать человеком.
Почему вы говорите, что стоит перестать думать о короле Чартохе, как его не станет?
Потому что это так, мальчик. Ведь если кто-то не существует, или существует в далёком прошлом, уничтожить его можно лишь перестав представлять его в своей голове.
Мара дрожит, а меня удивляет что она не боялась гоблинов, но испугалась старухи.
Но кто же тогда околдовывает людей? недоумеваю я.
А вот это уже верный вопрос, кто? старуха смеётся, хриплым, каркающим смехом. Звёздная ведьма, конечно же!
Я смотрю на ведунью, совсем не понимая что теперь и думать.
Так значит не было никакого короля-захватчика? спрашиваю я, совершенно запутавшись.
Старуха тяжело садится на стул и потирает колено.
Конечно же был, глупый мальчишка. Он то и породил Звёздную ведьму, да только никогда не обладал он магией, только лишь мечем и золотом. Полюбила ведьма жестокого короля, а он от неё отрёкся. Разгневалась она, призвала богов, сил попросила. И стала сильнейшей из всех ведьм, хотела поквитаться только с тем, кто сердце ей разбил, да вот у самой вместо сердца теперь были только звезды, а вместо души лишь бездна. А кому под силу остановить существо без сердца и души, обладающее могуществом богов и безграничной ненасытностью?
Я тоже сел на стул, закрыв лицо руками.
И что же она совсем непобедима? тихо спросила Мара за моей спиной.
Победима. Ответила ведунья, впервые улыбаясь. И тебе, мальчик, это под силу, так мне говорят звезды.
Старуха многозначительно кивнула вверх. Я непонимающе нахмурился.
Но у меня нет сил сражаться с ведьмой, я даже не знаю как можно её победить!
Зато я знаю. Произнесла ведунья, склонив голову набок, редкие седые волосы почти касались земляного пола.
Тогда скажи нам!
Я подскочил на месте, не в силах ждать ни секунды.
Я расскажу тебе всё, что пожелаешь, и даже дам обещание, что с этими знаниями ты получишь шанс уничтожишь звёздную ведьму раз и навсегда. Но от тебя потребуется кое-что взамен, кое-что равносильное жизни всех тех, кого ты освободишь от её чар.
Что же это? Я сделаю всё, что ты попросишь!
В нетерпении я ступил ближе к старухе, но её взгляд, полный жестокого предвкушение осадил мой пыл.
Не так быстро, мальчик. Говорить, что сделаешь что-то или даже верить в это, ещё не значит, что ты и впрямь совершишь то, о чем клялись твои губы.
Ведунья поцокала языком и перевела взгляд на Мару.
Мне нужна жизнь, её.
В тот же миг я вновь осел на стул, ссутулив плечи. Единственное условие, которое я никогда бы не выполнил это бы не забрал жизнь другого в своих корыстных целях.
Почему бы тебе не взять мою? тихо спросил я, умоляющее глядя в лицо старухи, но она молчала, по прежнему рассматривая Мару.
Если я отдам свою жизнь, можете ли вы обещать, что Тимми непременно одолеет ведьму? Спросила Мара, делая шаг вперёд.
Я подскочил на месте, останавливая девушку от сказанных в порыве слов.
Ты не отдашь свою жизнь! Эта старуха лишь запутывает нас, хочет отнять нашу жизнь, не давая ничего взамен! С ненавистью выкрикнул я, понимая что сам опрометчиво раскидываюсь словами.
Освободи сердце от ненависти, Тимми, оно ещё пригодится тебе целым и чистым для любви к твоим близким. Мягко проговорила Мара, ступая ещё на шаг ближе к ведунье.
Прошу тебя, не надо. Мы придумаем иной путь!
Ты ведь сам говорил, что иного пути у тебя нет, только она может помочь. Ты готов был отдать жизнь как за меня, так и за моего брата. Ты показал мне красоту этого мира, и я умру счастливой, зная ради чего, свободной, увидев солнечный свет и испытав ветер на коже.
Мара порывисто протянула руку старухе и та внезапно бодро поднялась на ноги, хватая девушку за узкое бледное запястье. Воздух вокруг них взметнулся, дом громко застонал, меня откинуло к стене.
А секундой позже всё схлынуло и я, лежа на полу, открыл глаза. Передо мной стояла сильная, уверенная в себе женщина, на вид ей было не многим больше тридцати, однако длинные, до пола, седые волосы выдавали ведунью. Она распрямила плечи и хитро улыбнулась мне.
Я заозирался по сторонам, ища Мару, и с колотящимся в груди сердцем, понял, что секундой ранее она отдала жизнь, чтобы спасти тех, кого даже не знала.
Под столом послышалась возня, что-то ударилось об пол, а затем кто-то застонал.
Ведунья раскатисто расхохоталась и заглянула под стол:
Выходи, наша маленькая мышка, больше ты не большой злой волк, но тебе нечего бояться.
Из-под стола показалась Мара, но выглядела она теперь иначе. Волосы перестали быть бесцветными и обрели тёплый пшеничнозолотистый оттенок. Тело налилось силой, потеряв нечеловеческую худобу, а кожа стала нормальной, как у людей, а не синюшнобледной, как у гоблинов.
Но самой главной переменой, изменившей всё, стали глаза. Янтарные радужки обрамляли чёрные точки зрачков, но в остальном это были глаза обычной человеческой девушки.
Мара и сама не могла понять случившегося, рассматривая то свои руки, то ноги. А затем она засмеялась, звонко и мягко, иначе.
Но как? обратился я к ведунье, которая так же довольно рассматривала свои руки.
Жизнь за жизнь, мальчик. Она отдала своё бессмертие, и теперь сможет жить среди людей, но век её будет так же короток как и у всех остальных. Но даровать мне свою вечность она должна была добровольно, не зная подвоха, поэтому я захотела её жизнь, а не твою. Ты бы не выжил, и тогда некому было бы прекратить злодеяния Звёздной ведьмы.
Часть V
С карманами забитыми старой пыльцой и отважной надеждой в сердцах, мы шли сквозь горький туман, наколдованный ведуньей. То с одной стороны то с другой разносились голоса, крики птиц, рык животных, но ни я, ни Мара не обращали на это внимания, а лишь продолжали двигаться вперёд, как и наставляла нас седовласая ведунья.
Давая наставления перед нашим с Марой уходом, она лишь шептала мне на ухо, рассыпая слова с великой осторожностью. Как будто даже в её доме Звёздная ведьма могла нас услышать.
Посреди тумана сгорбленный мужчина протащил повозку, и Мара замерла на месте.
Я думала мы пока не должны были никого видеть, только слышать.
Возможно мы почти пришли. Неуверенно отозвался я, всматриваясь в груз, который тащил человек, громко дыша. Я был уверен, что ему очень тяжело, однако мужчина не останавливался и не сыпал проклятий. Наверное он тоже был под чарами.
Как только телега убралась с нашего пути, мы с Марой двинулись дальше сквозь туман. Голоса становились громче, и теперь нам всё чаще приходилось останавливаться, чтобы люди не замечали нашего присутствия. Туман позволял нам быть невидимыми, но это вовсе не означало, что если кто натолкнётся на нас, не сможет этого почувствовать.
Пробравшись сквозь город мы наконец рассмотрели грозные пики Чёрного замка ведьмы на скале. Всё, что оставалось, это лишь молится, что туман не рассеется до тех пор, пока мы не попадём внутрь.
Тысячи тысяч ступеней опоясывали скалу, заставляя путников сдаваться, так и не дойдя до самого верха. Но мы с Марой, сцепившись руками, упорно двигались вверх, шаг за шагом, вместе.
Солнце село, затем взошло, а мы всё взбирались по ступеням вверх. Новообретенные человеческие ноги Мары слушались её не столь хорошо, как гоблинские, и она часто оступалась и царапалась, но ни разу не заплакала и не попросила остановиться, за что я ей был безмерно благодарен. И пусть сил оставалось мало для борьбы с Звёздной ведьмой, я верил, что лучше уж поспешить, чем позволить ей околдовать ещё хоть одну невинную душу.
Оказавшись на самом верху, я оглядел открывающийся вид и внезапно понял, что тумана хватило ровно настолько, чтобы добраться до дверей замка. Теперь мы были совсем открыты для мира, а единственной защитой могла стать лишь только пыльца, которую дала нам ведунья.
Внезапно откуда-то сверху, из башни, что терялась в облаках, раздался звон колоколов. Гигантские двери, будто созданные для великана, распахнулись и нам навстречу выступил отряд стражей. Их камзолы казалось были сшиты из ночи и теней, а на плечах блестели звезды, словно бы ведьма сама собрала их с неба.
Что вы здесь забыли, дети? Спросил черноусый страж, выйдя вперёд. Его холодные серые глаза внимательно всматривались в мои, ища ответы.
Мы ищем ведьму. Ответил я, ничуть не дрогнув.
Мы с Марой переглянулись и сцепившись руками побежали прямо на мужчин, попутно доставая пыльцу из карманов. Ослеплённые и оглушённые стражи падали наземь, но всё равно не могли перестать вдыхать ядовитый порошок ведуньи.
Проскользнув в открытые двери, мы направились сразу к лестницам к башне. Там, на самом верху, едва ли не касаясь неба, должна была жить ведьма.
По замку сновали одурманенные слуги, чьи глаза были пусты, и все они как один скандировали стража, указывая на нас с Марой пальцами.
Служащие ведьмы кидались на нас со всех сторон, но их одного за другим останавливала пыльца. И вот, когда башня была так близко, что стоило лишь рукой подать, тихий, но столь болезненно знакомый голос заставил меня застыть на месте:
Тимми, ты ли это?
Я обернулся и замер. Там, всё такая же рыжеволосая и веснушчатая, стояла Ксана, глядя на меня озорными карими глазами. Казалось она вовсе не одурманена, и ждёт, что вот-вот я улыбнусь ей в ответ.
Ксана? Ты узнаешь меня?
Конечно узнаю, глупый. Зачем ты здесь? Ксана склонила голову набок и приподняла светло-рыжие брови.
Мара дёрнула меня за подол рубашки и склонившись к уху шепнула:
Это не Ксана, это всё проделки ведьмы.
Я с сомнением взглянул на Ксану, но её глаза были как прежде тёплыми и проницательными.
Что ты делаешь здесь, Тимми? ещё раз спросила Ксана, постепенно её улыбка увядалаТы ведь не пришёл за мной? Потому что если это так, то ты ошибся. Ты больше не нужен мне, всё что я когда-либо хотела у меня уже есть!