Тома съязвила:
- Как в шутке: «Давай договоримся так: я говорю, что вкусно, а ты этого больше не готовишь», да?
- Я не говорил такого!вовремя спохватился Ло, увлеченно разглядывающий и обнюхивающий фигурку зверька. Если бы лизнул, ничем бы не отличился от отроков.
- Какая ты выдумщица!наконец восторженно вымолвил, и, глядя на его довольную физиономию, Томка успокоилась и перестала сердиться.
Ел Ло с большим удовольствием и радовался, видя перед собой улыбающуюся Тамаа.
- Не подавись!неожиданно за спиной просипел голос полный яда.
Тома сперва уловила насыщенный фруктовый запах, а когда обернулась, увидела, как в нее вперились прищуренные глазки Бокасы. Из-за самодовольно скривленного рта на ее подбородке проступили морщины.
- Не завидуй,огрызнулся Долон.Иди куда шла.
- Рот закрой, оборванец, с улыбкой до ушей похож на жабу из болотной грязи. Ква-ква!передразнила она.
- Я хоть жаба - полная сил, а ты как дохлая. Смрад пытаешься заглушить?
- А от тебя-то какой. Доверь этой трапезную, и братьев можно будет по запашку узнать. Бедные отроки!Бокаса деланно рассмеялась.
Томка не вмешивалась, а с удивлением разглядывала, как женщина не могла спокойно стоять на месте. ервно жестикулировала руками, качала головой, топталась на месте, словно от переизбытка сил находиться без движения ей было в тягость.
- Тебе уже ничего не поможет. Даже навозная муха рядом не приземлится,Ло, выражая отвращение, отвернул голову.
- Отожрешься, как скотина, куда боевой задор денется?
- У тебя его в избытке. Ничего не отросло ненароком?
- Хоть у кого-то задор должен быть, если тебе ничего доверить нельзя! - смерив Тамару победоносным, полным презрения взглядом, нервно смеющаяся Бокаса рванула прочь, бормоча под нос что-то невнятное.
- Она всегда такая?полюбопытствовала Тома, провожая грубиянку взглядом.
- Какая?
- Дерганая. И смотрит будто сквозь. И значки расширенные.
- Думаешь?
- Угу. А сколько ей лет?
- Не больше сорока.
- И так выглядит?ужаснулась она.
- Раньше выглядела немного лучше. Но примерно с четверть-две начала усыхать.
- Почему?
- Не знаю. Мне нет до нее дела,он брезгливо повел носом.Разит-то как!
- Может быть, она болеет? - Тамаре пришло в голову, что худеть Бокасе в принципе не за чем. - Или чего-то ест, чтобы отбить аппетит?предположила она. - Я бы при таком соблазнительном, сильном аромате не смогла удержаться от еды. Уж очень люблю поесть.
- А так бывает?
- Все в мире бывает. Посмотри сам: резкая худоба, морщины на потерявшей упругость, желтоватой коже, странный взгляд, подозрительная бодрость!
- Ты-то откуда знаешь?
- О, я теперь знаю не только как похудеть, но и как набрать вес. Топленый жир с кислым яблокомэто нечто!
- Какая гадость! Ты только не худей, не надо!поспешил остеречь он.
- Намекаешь, что худовата, и чтобы не вздумала тощать?
Долон напрягся, внимательно посмотрел и ответил:
- Будь, какой хочешь. Мне все в тебе нравится.
- Но все равно, не худей?Тамара не сводила с него глаз, выискивая хоть малейшее недовольство ее фигурой.
- Ну да,осторожно согласился он, и Томка расстроилась. А вспомнив о своей потерянной фигуре, совсем скисла.
- Не грусти. Я сказал что-то не то.
- Правду!вспылила она. - Что ж, буду знать твои пристрастия!
Помолчав и чуть успокоившись, постаралась недовольство свести в шутку:
- Но не вздумай сказать, что нравятся беленькие! Иначе горохом и бобами буду две седьмицы кормить!
Он улыбнулся.
- Не-не, все нравится, особенно твоя улыбка, и как готовишь. Я ведь тоже люблю поесть.
- Льстец,улыбнулась Тома, собирая посуду.
- Относи и пойдем.
- Уже? Я не готова! Не причесана, не одета и - Долон ее не слушал. Забрал миски, оставил на столе для грязной посуды и, подхватив Томку под локоть, повел к двери.
- Быстро переодеваемся и в город!
Звучало заманчиво, но Тамаре стало страшно:
«Это же как свидание!» - осенило ее, а нормально у Томки уже давно ничего не шло, только наперекосяк.
***
Тома очень хотела принарядиться, снова восхитить Ло, однако в большой спешке успела лишь заплести волосы и освежиться. Поторапливаемая осторожным стуком, кое-как напудрила лицо и смазала сгибы локтей и шею духами. Больше ничего не успела.
«Скромность и безропотностькредо серой мыши!» - бурчала она, надевая тусклое платье, которое в прошлой жизни ни за что не надела бы. Оценив свой вид в ручном зеркальце, жалостливо вздохнула: «Вернись красота!»
Увидев переодетую Тамаа, Долон ободрительно покивал головой:
- Конечно, не такая, как в Таузе, но лучше, чем в балахоне.
Заметив, как у нее вытянулось лицо, приподнял бровь:
- Что?
«Сказал бы, как в Туазе, возмутилась бы, что неправда!» - недоумевал он, однако уяснил, что в следующий раз надо говорить как-то по-другому.
Они спустились по лестнице, поплутали по переходам и вышли в протяженный коридор, заканчивавшийся двустворчатыми воротами. Одна из дверей без скрипа отворилась, и Тома оказалась на пустынной площади, вымощенной белыми и розовыми плитами. По периметру довлеющих стен стояли кадочные деревца. Шагая по плацу, она вертела головой, любуясь торжественной, возвышенной скромностью.
- Это один из внутренних двориков,пояснил Долон, заметив ее интерес.
- Тогда представляю, какой главный!
После того, как пересекли двор, снова оказались в коридоре с высокими скошенными стенами.
- Стой!остановил Ло.Нужно надеть на глаза платок.
Томка безропотно подчинилась, хотя было очень обидно, что ей не доверяют.
Вцепившись в руку Долона, она осторожно вышагивала, прислушиваясь к бряцанью цепей и неведомому скрипу. Подкралась гадкая мысль, что ее сейчас спустят в подвал, однако прохладный, свежий воздух, развеял тревогу.
Когда остановились, лязг металла усилился, а потом легкое чувство невесомости подсказало, что они спускаются на лебедке.
- Можно посмотреть?
- Нет. Стой ровно.
- Почему? Я не боюсь высоты? Честно! Ну, хоть одним глазком?не отставала Тамара. Воспользовавшись молчанием, приподняла повязку, и запищала: - Ой-ёй-ёй!и зажмурила глаза обратно, потому что оказалось слишком высоко. От страха ее закачало, а руки мертвой хваткой вцепились в Долона.
- Не надо было смотреть!пробурчал он недовольно, но прижал к себе.
- Зато я удовлетворила любопытство,осторожно возразила она.
Ступив на небольшой выступ, прошли по изгибающейся мощеной дорожке, и снова оказались у лебедки.
В этот раз Тамара держалась одной рукой за Ло, другой за перила и вертела головой, разглядывая открывающиеся живописные зеленые склоны и долины, пересеченные извивающимися дорогами, полями, реками. Будь она уверена в надежности механизмов, восторгу бы не было предела.
- Все? Или еще будем спускаться?полюбопытствовала она, оглядывая крутой косогор, поросший травой и полевыми цветами, источавшими сладкий, пряный аромат. Тамара вдыхала насыщенный воздух полной грудью, слушала оглушительный стрекот сверчков и цикад и не хотела больше идти в душный, суетливый город.
- Еще один спуск.
- Ничего себе у вас неприступная крепость! И так красиво!восхитилась она, взирая на открывшийся с обрыва вид низины, окутанной легкой дымкой.
- Если будешь разглядывать каждый поворот, до города сегодня не доберемся.
- И пусть! Одним балахоном больше или меньше, это не важно. Зато смотри, как захватывающе! Ветер волной колышет травы. Чудесный запах и безмятежность. Так и хочется постоять.
- Хочешь посмотреть склоны?
- А можно?когда Тамаа обернулась, он понял: до города сегодня точно не доберутся.
- Пойдем,он взял ее за руку и подошел к крутому откосу.
Взобравшись лишь на треть горы, Томка перестала смотреть вниз, опасаясь вцепиться в траву и отказаться двигаться дальше. Но когда оказалась наверху, увидела опаляемое послеполуденным солнцем поле. Идя по нему, раскинула руки, касаясь ладонями поросли. Иногда срывала цветы, мяла пальцами и вдыхала цветочный запах.
- А я ведь ни одного цветка не знаю!с детским разочарованием пожаловалась она.
- Только намекни брату Таушу об интересе, и он заставит тебя выучить во-от такую книгу!Ло показал пальцами солидный труд.А если поймет, что от тебя есть толк, вручит вторую, уже во-о-о-о такую! Не переживай, считать умеешь, уже не пропадешь. Умеешь ведь?
- Вроде да!
Он обернулся и, шутя, пригрозил:
- А я проверю! - но заметив, что Тамаа приняла вызов, придумал каверзную задачу: - Слушай. В корзине по 3 крупных рыбины, стоящих по 8 мелких монет. Всего корзин шесть. Доставить все до дома еще 10 мелких монет. И все это купили в складчину два соседа, разделив траты поровну. Какие траты они понесли?
Тамаа шла за ним, загибая пальцы и хлопая глазами, а Ло закинул руки за спину и шел, важно вышагивая, как павлин.
- Каждый заплатит по 77 мелких монет!торжественно ответила Томка и заметила, как в сомнении сощурился Ло.Да-да, я уверена! А у тебя, сколько получилось?
- А я не считал! Не охота!
- Лентяй!
- Жара плохо влияет. Пойдем в тень!он махнул рукой и прибавил шаг.
Идти пришлось навстречу солнцу, щурясь, зато после поворота появились первые деревья.
Тамара брела между ними, рассматривая завязи плодов. Место казалось ей почти родным, как на даче, среди яблонь и груш.
- Рада, что сюда пришли. В Туазе такого нет. Одни пески.
- Тут еще речка есть!
- Где!? Пойдем туда!
Пройдя через дикий сад, вышли к разросшимся кустарникам, скрывавшим водную гладь. Раздвинув их руками, Долон показал заводь, протоптал проход и помог выбраться на берег.
- Раньше тут часто бывал. Плавал, даже рыбу ловил.
- Не дразни!рассмеялась Тамаа и, быстро разувшись, ступила босыми ногами в воду. - Как хорошо!тягуче пропела она.
- Чуть дальше есть мостки, можно посидеть.
- Пойдем туда!согласилась Тамаа и пошла по кромке воды.
На берегу разросшееся дерево, похожее на плакучую иву, отбрасывало заманчивую тень на небольшой ветхий помост. Тамаа осторожно прошла по нему, шлепая босыми, влажными ногами, покрытыми песком. Постояла, оглядела речку с небольшим течением, а потом совершенно спокойно закатала штанины по колено и села, опустив ноги в воду.
Наблюдая, как довольная Тамаа полощет ноги, взбивая брызги, он последовал ее примеру. И вскоре они сидели вместе, брызгая друг друга как озорные отроки.
Когда штаны промокли, Томка отошла в кусты, а потом вышла, пряча за спиной исподнее.
- Мокрые,пояснила застенчиво и развесила на ветках, но так, чтобы не бросалось в глаза. Неожиданный поворот пришелся Ло по душе.
Развесь и верхнее платье! - предложил он.
Заметив многообещающий взгляд Ло, Томка обрадовалась и стала медленно стягивать балахон. Ее распирали радость и предвкушение, но она изо всех сил пыталась изобразить скромность и остатки целомудрия.
Оставшись в тонкой сорочке, стыдливо опустила глаза и села рядом с ним, ожидая скорых поползновений. Однако Долон оказался очень выдержанным. Тома даже начала переживать, что дело не продвигается, и она останется не солоно хлебавши.
Долон старался не смотреть на полураздетую Тамаа, каждое движение которой было искушающим. Даже поправляя прядь волос, она обещала наслаждение, но он боялся показаться невыдержанным, желторотым юнцом, впервые дорвавшимся до женского тела.
- Я поплаваю,бросил он, живо скинул жилет и рубаху, повернувшись спиной, стянул верхние штаны и спрыгнул в исподнем в воду.