Тристан замер. У него на лице не дрогнул ни один мускул, однако температура в помещении ощутимо снизилась, стоило ему поднять взгляд. Он молча отложил нож в сторону и посмотрел на кого-то, кто стоял вне поля моего зрения. После чего разразился истинный хаос. Надо мной пронеслось голубое пламя. Все органы чувств ощущали аромат огня и снега. Ведьма завопила. И тут же кто-то рухнул на типа с пирсингом. Сверкнул клинокведьмы упали, залитые кровью. На протяжении секунды все было тихо. Настолько тихо, что я опять услышала водуво всех формах.
Тристан кивнул своему помощнику, который однозначно был праймусом. Потом он снова взял нож и продолжил свою работу. С каждым ремнем, который он перерезал, мое сердце начинало биться быстрее. Я хотела поразмыслить, какие у меня открывались варианты, но сдалась перед слепой яростью, закипевшей внутри. Я брахион. Никто в этом зале не мог меня убить. Когда остался всего один ремень, я собрала свои силы и вырвалась. А в следующий миг уже схватила Тристана за горло и прижала к стене.
Я тебя уничтожу!
Тристан не выказал ни удивления, ни страха. И не сопротивлялся. Он просто смотрел на меня.
Ну вот, все снова по-старому.
Его ирония подлила масла в костер моего гнева. Я сдавливала его шею, пока он не начал задыхаться. Тем не менее Тристан даже и не думал защищаться.
Отпусти его! велел голос у меня за спиной.
Тристан на мгновение прикрыл глаза, как будто его это страшно раздражало. Затем перехватил мое запястье и развернул меня, прижав спиной к себе. Брыкаться было бесполезно, так как он держал так крепко, что я почти не могла вдохнуть.
Тебе надо успокоиться, Ари, проговорил он совсем рядом с моим ухом, потому что там стоит праймус, который в данный момент не может оценить, насколько ты опасна на самом деле.
Мой взгляд остановился на могущественном демоне, чьи черные глаза по-прежнему были прикованы ко мне. Он правда выглядел немного напряженным.
Тебе следует знать, что Дженкинса слегка грызет совесть за то, что он помог создать женщину-брахиона.
Дженкинс, который с его темными кудряшками почему-то напоминал мне горца, презрительно фыркнул. В руке он держал охотничий кинжал. Такой же нож, которым он убил двоих ведьм. А в другой руке у него было кое-что, что повергло меня в настоящий ужас. Окровавленное нечто. Человеческое сердце. Мое сердце.
Вижу, сухо сказал Тристан, ты осознала щекотливость ситуации.
Я действительно ее осознала. Хоть этот Дженкинс и не был брахионом, он в любую минуту мог меня убитьбыстрее, чем я оказалась бы возле него, даже если бы уровень моей энергии не находился на красной критической отметке. Понимание настигло меня как удар. Я в самом прямом смысле находилась в руках этого праймуса. Видимо, он ждал только приказа Тристана.
Оцепенев, я уставилась на свое сердце.
В чьем я теле?
Негромко рассмеявшись, Тристан ослабил хватку, но меня не отпустил. Вместо этого он потянул меня к стеклянной стене, за которой зияла черная пропасть. Мы отражались на ее поверхности
Я сглотнула и за поднимающимися во мне эмоциями начисто забыла о сопротивлении Тристану.
Я бы никогда не вселил тебя в другое тело, кроме твоего собственного, прошептал он мне, пока я смотрела в до боли родные золотистые глаза, наполняющиеся слезами. Лишь краем сознания я заметила, как Тристан медленно выпустил меня из своих рук и шагнул назад. Сейчас моя злость по отношению к нему стала второстепенной, и он это знал. Я растерянно разглядывала себя с головы до ног. Прикасалась только к халату, заляпанному кровью, но это было мое тело. Мои руки. Мои ладони и ступни. Моя грудь, в которой билось сердце. То, которое выросло заново, как у любого брахиона. Это не сон. Я снова стала собой.
Оказалось не так-то легко достать твои смертные останки. Плеяда охраняла твой труп сильнее, чем все остальные. У него на лице появился намек на улыбку. Хотя при передаче полномочий так много всего может пойти наперекосяк
Реплика Тристана заставила меня отвлечься от рассматривания себя. Сбитая с толку, я вскинула взгляд.
Ты выкрал мое тело еще перед тем, как узнал, что я выжила?!
«Бог мой!» Мне даже представлять себе не хотелось, что он планировал с ним делать. При одной мысли об этом становилось плохо.
Тристан просто пожал плечами:
Была пара человек, которые предлагали довольно высокую цену за твою невредимую телесную оболочку. В связи с этим было важно поместить тебя в криокамеру как можно скорее.
ЧТО?! Да это даже хуже, чем кадры, которые мелькали до этого у меня в голове.
Ты заморозил мое тело и собирался продать его какому-нибудь демону, чтобы тот смог выглядеть как я?! Простите, конечно, но разве это не омерзительно?
Мое отвращение оставило Тристана равнодушным, словно торговать трупамиэто самое нормальное дело в мире.
Твой любовник тут слегка разворошил муравейник. За средство воздействия на него многие готовы отдать все.
Я моргнула. Один раз. Второй. Даже слово «кошмарный» не могло описать этот планподвести Люциана еще ближе к краю безумия. Это бы окончательно его уничтожило. Я почувствовала, как где-то в глотке зарождался рык. Ярость, до сих пор остававшаяся на втором плане, вспыхнула вновь в сочетании с новым проявлением подсознательного желания защитить любимого.
Тристан моментально поднял вверх обе ладони:
Я не мог этого допустить. Поэтому я выкрал твое тело, прежде чем это сделал бы кто-нибудь другой.
И теперь я должна быть тебе вроде как признательна? напустилась я на него. Пусть сколько угодно строит из себя героя, я и без того знала, кем он являлся: убийцей.
Какой-то щелчок отвлек мое внимание на праймуса-горца. Видимо, Дженкинса вообще не волновала наша дискуссияон аккуратно убирал мое сердце в каменную урну. Мне в голову просочились воспоминания о сердце Танатоса. И Люциана.
Люциан! Ему нужно знать, что я еще жива, иначе могло случится что-то похуже. Пора уходить отсюда.
Отдай мне его! холодно потребовала я и, протянув руку, пошла в сторону Дженкинса.
Он хохотнул:
И не подумаю.
Но несмотря на это, отпрянул, взглянув на мое упрямое выражение лица. Двигался праймус плавно. Никаких сомнений, он был хорошим бойцом. Однако отбиваться ему пришлось бы лишь одной рукой, поскольку в другой он сжимал урну.
Краем глаза я увидела, как Тристан укоризненно покачал головой:
У тебя нет шансов, Ари. На исцеление истратилась почти вся твоя энергия. В данный момент ты еще слабее, чем когда была полубрахионом.
Да, я в курсе. Но не могла же я просто оставить здесь свое сердце.
Отдай мне его!
Я обошла металлическую каталку, на которой до этого лежала. Дженкинс сохранял дистанцию. Особенно обеспокоенным он не выгляделскорее, удивленным. Я почувствовала ледяную воду, наступив голой ногой в лужу. Где бы мы ни находились, крыша явно протекала. Холод мне не мешал, но у Дженкинса в тяжелых ботинках все равно было преимущество.
Что ты задумала, Ари? Убить его? вздохнул Тристан. Ну так для этого тебе понадобится ациам может, даже два.
Дженкинс высокомерно оскалился, потому что эту фразу и тон, с которым она была сказана, он явно расценил как похвалу в свой адрес. Но я хорошо знала Тристана и бросила на него недоумевающий взгляд. Тот никак не изменился в лице, но в серых глазах сверкнуло недвусмысленное требование.
На пару мгновений мир остановился, пока я старалась разгадать, что таилось за маской Тристана и в чем заключалась суть его игр и мотивов. А потом я сдалась, так как все это нисколько не повлияло бы на мой следующий поступок.
Я сосредоточилась на одном-единственном желании: моих ациамахкинжалах, которые Люциан выковал на моей крови. По рукам вниз поползли мурашки, собираясь в ладонях. В следующий миг я почувствовала между пальцами холодный металл.
Ухмылка Дженкинса замерла и сменилась откровенной паникой, как только он сообразил, что произошло. Следует отдать ему должноедействовал он молниеносно и даже успел открыть урну с сердцем. Но это я и так просчитала. Через мгновение один из ациамов уже торчал у него в груди. От связи, которая установилась у менятеперь уже полностью брахионас моими клинками, перехватывало дыхание. Мне достаточно было просто подумать, чтобы сущность Дженкинса загорелась. Его сила потекла ко мне, становясь частью меня и даря такую эйфорию, что я навряд ли смогла бы ее описать. Наверное, так чувствовал бы себя человек, способный победить смертельное заболевание щелчком пальцев. Казалось, что в легкие стало поступать больше кислорода, а по венам побежало больше крови. В голове прояснилось. Каждый нерв в организме подрагивал. Каждая мышца была готова к движению.
Когда я снова начала трезво воспринимать окружающую действительность, на том месте, где недавно стоял Дженкинс, валялась кучка пепла, а под нейурна с моим сердцем. Я как раз двинулась к ней, как вдруг Тристан оттолкнулся от стены, у которой наблюдал за смертью Дженкинса. Внешне расслабленный, но я по личному опыту помнила, что Тристана никогда нельзя недооценивать. Он не принадлежал к числу мужчин, которые хвастались своими способностями или выставляли их напоказ. Тем не менее он многократно доказывал, как далеко мог зайти для достижения своих целей. Вот и теперь мне хватило одного взгляда, чтобы понять по его лицупросто так он мне сердце не отдаст. Между нами нарастало невыносимое напряжение. Мы оба находились на одинаковом расстоянии от урны. Благодаря энергии Дженкинса я ощущала себя реально потрясающе: сильной, отдохнувшей и готовой драться, но все равно сомневалась, что этого окажется достаточно в сражении против Тристана.
Ты хотел, чтобы я убрала его с дороги, не правда ли? полюбопытствовала я у него, пока до меня постепенно начинало доходить, какая игра тут велась. Естественно, от Тристана не укрылось презрение в моем голосе. От него вообще ничего не могло укрыться. Такое ощущение, что мозг за этими серыми глазами беспрестанно собирал детали, анализировал информацию и строил планы.
Он равнодушно дернул плечом:
Нам ни к чему свидетели.
На самом деле его скрупулезность уже не должна была поразить меня еще сильнее, однако я все равно почему-то потеряла дар речи. Он снова меня использовал. Снова загнал в угол, где я могла делать лишь то, чего хотел он. И воскресил он меня не из-за доброты душевной или из-за раскаяния, а чтобы получить рычаг давления на Люциана.
Я покрепче перехватила оставшийся у меня ациам, что заставило Тристана призвать в ладони голубой огонь.
Осторожно, Ари. Может, Люциан до меня и дорос, но ты точно нет.
Языки голубого пламени прыгнули на пол и за считаные секунды окружили кольцом сосуд с моим сердцем.
Ты можешь идти, Ари. Но твое сердце останется здесь.
Мой взгляд отчаянно метался между Тристаном и урной. Даже зная, что против него у меня не было ни единого шанса, и не желая ничего сильнее, чем уйти отсюда, я не могла позволить ему победить так легко.
Тристан невозмутимо смотрел, как я разрывалась с этой дилеммой. Разумеется, для него не было секретом, о чем я думала. Он всего лишь ждал, пока я приму единственное решение, которое у меня оставалось.
А что потом, Тристан? спросила я с горькой усмешкой. Считаешь, что за мое сердце выкупишь любовь у своей матери?
Конечно же, он презентует Маре мое сердце на тарелочке с голубой каемочкой. По этому поводу я не питала иллюзий. Просто у меня никак не укладывалось в голове, как кто-то мог быть настолько эгоистичным. Тристан не только отнял у меня всевключая жизнь. Нет, помимо этого, он вернул меня обратно, чтобы отнять все еще раз.
Тристан не шелохнулся, но во взгляде его вдруг появилась такая бездонная грусть, что у меня самой сжалось горло. Тогда я поняла, что причинила ему боль. На мгновение я подумала, что сейчас обнаружу злость в глубине серых глаз, но он молча принял мой словесный выпад, как будто иного и не заслуживал.
Тебе пора идти. Не услышать предостережение в его голосе просто невозможно. И он прав. Было бы разумно убраться отсюда. Однако
Боюсь, тебе придется сжечь сердце прямо здесь и сейчас, сообщила ему я и решительно пошла к урне. Лучше я снова умру, чем отдам его тебе!
Воспользовавшись шоком Тристана, я действительно добралась до кольца синего огня. Протянула руку сквозь пламя, ни на секунду не задумавшись о том, что оно могло меня поранить. Но не успела я и моргнуть, как Тристан схватил меня и придавил спиной к стеклянной стене. Мои запястья он с такой силой вжимал в гладкую поверхность, что я начала опасаться, что кости треснут от такого давления.
Почему, Ари? выпалил он с упреком. Почему ты просто не можешь сделать так, как я говорю?
Его боль становилась моей, и в его глазах я видела отражение своихзасветившихся серебром. Тристан опустил стены. По крайней мере частично. Но этого хватило, чтобы полностью выбить меня из колеи.
Ты меня убил, произнесла я дрожащим голосом и пытаясь не смотреть в его несчастные глаза. Вот только это ничего не дало. От его эмоций было не спрятаться.
А ты меня, парировал он. Думаю, мы квиты.
Я ощущала терпкую остроту его разочарования, но там было и гораздо большее. Сомнение, ненависть к себе, ревность, любовь Боже мой, я больше этого не вынесу. Слезы застили глаза.
Что с тобой не так, раз ты реально в это веришь? Ведь должен же человек, который испытывает такие чувства, осознавать, к чему приводили его поступки.
Поток эмоций резко иссяк. Неожиданно Тристан стал выглядеть просто уставшим. И тогда меня осенило. Как сильно я ошибалась.
Она не знает, прошептала я. Мара об этом не знает. Поэтому ты не хотел оставлять свидетелей.
Тристан отпустил меня и отвернулся, как если бы больше не мог находиться ко мне так близко.
Понимание стало для меня более сильным ударом, чем все его эмоции.
Я права, да? Ты сожалеешь.
Уходи, Ари, грубо велел он. Твое сердце не найдет никто и никогда. Даю тебе слово.
Прежде чем смысл его обещания достиг моего разума, голубоватая энергетическая волна откинула меня назад. Стеклянная стена разбилась, и надо мной сомкнулись темные воды. Соленая вода хлынула в рот и в легкие. Я ударилась обо что-то твердое. Много раз. Тело неконтролируемо швыряло из стороны в сторону, и уже невозможно было сказать, где дно, а где небо. Как хорошо, что мне больше не нужен кислород. В противном случае я захлебнулась бы за долю секунды. Теперь же я чувствовала, как сила праймуса исцеляла меня и заботилась о том, чтобы оболочка оставалась в целости и сохранности.
Целую вечность спустя я вынырнула из волн метровой высоты. Надо мной простиралась ясная звездная ночь. А из воды торчал призрачный стальной скелет. Будучи человеком, я наверняка его не разглядела бы, но сейчас зрение у меня улучшилось настолько, что я различала каждый обломок и каждое пятно сажи. Это остовы сгоревшей нефтяной платформы«Tempestas Aeris». Тристан перенес меня в бывшее Святилище корпорации «Омега».
Ледяными пальцами в меня вцепилась паника. Слишком человеческая паника, что неудивительно, если учесть, что посреди ночи я оказалась в открытом море.
Что дальше? Плыть обратно вниз? Не вариант, в конце концов, я не знала, где находился зал, в котором Тристан обратил меня в брахиона. Не говоря уже о том, что он явно давно ушел порталом-призмойвместе с моим сердцем.
Его последние слова до сих пор эхом отдавались у меня в ушах. Как и его боль, и его печаль. Он пообещал не использовать сердце против меня. Все во мне противилось, запрещая верить ему, но я поверилавопреки всему. В данный момент мне и не оставалось ничего другого. Конечно, кроме как плыть.
Глава 4Дьявол меня побери
Кашляя и задыхаясь, я выбралась на влажный песок. Борьба с километрами и волнами полностью меня истощила. Без энергии Дженкинса или грузового судна, на которое я тайком прошмыгнула и проехала половину пути, до берега я бы не добралась никогда. Сейчас сил не осталось даже на то, чтобы встать. Перевернувшись на спину, я старалась просто не потерять сознание. Все-таки мне пока неизвестно, что случается с брахионом, который полностью израсходовал свои энергетические запасы. Поскольку теперь я навечно привязана к своему телу и больше не могла, покинув оболочку, возвратиться на место, где была рождена, то опасалась, что просто-напросто угасну, как огонек свечи.
Через несколько мгновений, когда звезды в небе перестали быть просто размазанными пятнышками, я начала воспринимать вокруг себя множество звуков. Кроме прибоя, до меня доносились голоса, музыка, шум машин в отдалении и шкворчание еды на сковородках. В воздухе пахло рыбой, к этому добавлялись запахи выхлопных газов, фекалий и экзотических специй.
Hello? неожиданно позвал мужской голос. Ma hagaagsan tahay? В моем поле зрения возникло лицо мужчины с африканской внешностью. По-видимому, сомалийца, если то, что осталось от нефтяной вышки «Омеги», никуда не отбуксировали на утилизацию. Мужчина выглядел озадаченным и встревоженным. Ничего удивительного, в конце концов, не каждый день на берег выносит девчонок в окровавленных лабораторных халатах.