Леденец пришел ко мне с картой и показал, где развернуть полевой госпиталь: к западу, за деревьями и грядой холмов, прямо у дороги, по которой мы в случае необходимости будем отступать.
Карта была не новой, но весьма подробной. Еще одно доказательство того, что на лекарей всем наплевать.
Устроив госпиталь, я отправился вынюхивать.
Капитан хорошо подготовился. Выбранное им место идеально подходило для размещения траншей, ям, малозаметных проволочных заграждений, частоколов и прочих препятствий. Чтобы добраться до нас, мятежникам нужно переправиться через реку по двум мостам: каменному и хлипкому деревянному в полумиле выше по течению.
Неужели Старик ожидает, что Ядро Баллисты пойдет на нас в открытую, понадеявшись на численное преимущество?
Я высокого мнения о своих умственных способностях. Я сообразительнее большинства. Стыдно признаться, что с самого начала я пустился по ложному следу. Пока ломал голову над мнимыми загадками, вроде обыкновенных пыльных вихрей, легко излечимого фиолетового грибка и поведения Одноглазого, наш неуклюжий Капитан прокладывал собственный путь. И всех обманул.
Отряд предпочитает избегать сражений, когда это возможно. Чтобы сбить врага с толку, мы применяем различные фокусы, отвлекающие маневры, дезинформацию. Иногда не гнушаемся и тайными убийствами. Обычно этим занимаются колдуны. Им под силу заставить человека поверить в то, чего нет. Например, наколдовать призрачных солдат, чтобы Отряд казался более многочисленным и опасным.
В бою-то от этих фантомов мало толку.
Однако, несмотря на все намеки, я и подумать не мог, что подобная тактика может быть использована против меня. Слишком зациклился на первоначальных догадках. Я видел то, чего на самом деле не было, а то, что было, видел в ином свете.
Я все еще пытался отделить истинное от воображаемого, когда войско Ядра Баллисты появилось у обоих мостов. Я заметил, что на нашей стороне куда меньше живых людей, чем должно быть. Солдат замещают фантомы.
Я не желал верить, что мятежники, пусть и не столь многочисленные, как предсказывалось, всерьез рассчитывают захватить мосты под непрерывным обстрелом. Что-то было не так с обеих сторон.
Меня это раздражало. Я летописец. Я должен знать правду.
Мы разгромили Ядро Баллисты, завалив русло трупами мятежников, но он удерживал нас у реки, пока вторая колонна двигалась на Алоэ с востока.
Главные события происходили в другом месте. Сам я при них не присутствовал, и на то была причина: кое-кто меня перехитрил.
Если бы ты был Хромым, самым крутым из Взятых, имел зуб на Отряд и хотел следить за ситуацией издалека, кого бы ты избрал своей жертвой? Кто тот болван, всюду сующий свой нос, считающий, что обязан вносить любую мелочь в свои драгоценные Анналы? Ты совершенно прав, сударь! Прямое попадание! Это Костоправ. Невольный предатель с благоприобретенной паранойей и заколдованным пером, которое позволяет злобному карлику читать каждое выходящее из-под него слово.
Старик с самого начала отвлекал меня и водил за нос.
С тех пор перед каждой встречей с ним я напоминаю себе: «Не суди об этом парне по тому, что он позволяет тебе увидеть и услышать».
Так что события, происшедшие в лагере, записаны со слов нескольких напуганных гонцов, видевших все при тусклом свете луны, и приправлены моим несравненным воображением.
Через западную стену лагеря перелетел черный прямоугольник и бесшумно опустился в укромном месте недалеко от штаба. В луче лунного света показался невысокий смутный силуэт и, подволакивая ногу, прокрался ко входу. Выждав немного и прислушавшись, незваный гость с помощью заклинания погрузил в сон оставшихся в штабе людей.
Внутри он жестами и словами сотворил бледно-желтый светящийся шарик. Тот плыл над головой Хромого, излучая достаточно света, чтобы хозяин не запнулся о передвинутую после его прошлого посещения мебель.
Взятый что-то учуял. Сильную, но дремлющую магическую ауру. Один из колдунов Отряда. Спит. Убить его? Почему бы и нет? Летописец все равно заметит исчезновение важной улики, если только мятежники его не прикончат.
Впрочем, на этих бездарей Хромой особенно не рассчитывал. Нынешняя повстанческая армия набрана из дилетантов.
Однако убивать колдуна нельзя. Колдуныключевые фигуры в его плане. В случае успеха жить им все равно останется недолго.
В этом чертовом Отряде хватает хитрецов. Они наверняка размножили указ и хорошенько запрятали копии. Когда Хромой вернет себе оригинал, с копиями разберутся завороженные им колдуны. Он отдаст приказ через паучьи жвала, которые потом их убьют. Но оригинал необходимо найти. Госпожа ни за что не поверит, что это фальшивка. Оскорбление начертано его рукой.
Магическая аура всколыхнулась, будто почувствовав его приближение. Вот он где. Под столом летописца. Бочка лежит на боку и едва заметно шевелится. Рядом стоят еще две.
Одноглазый. Ключ к решению вопроса. Почему его не взяли в бой?
Что за бредовая идеяпосадить лучшего колдуна в бочку? Возможно, в Анналах об этом написано. Или будет написано. Как бы то ни было, следует поторопиться. Предстоит долгий обратный путь. Нужно вернуться на пост прежде, чем его хватятся.
Он покачал ближайшую бочку. Не пустая, но и не тяжелая. Хромой решил опустошить ее, свалить туда бумаги летописца и разобраться с ними потом. А сейчас надо лететь обратно на запад.
Масло и Крутой, защищенные Третьим от сонного заклинания, подкрались к ковру Хромого. Масло приподнял угол. Рама была почти невесомой. Крутой подлез под нее. Посвечивая слабымдаже тусклее луныфонарем, привязал к раме округлый деревянный сосуд в два фута длиной и четыре дюйма диаметром. Дернув за веревочку, присоединенную к концу сосуда, он поспешно выбрался из-под ковра. Двое друзей отправились в город, чтобы встретиться там с Третьим и остальными солдатами, кто не отправился воевать с Ядром Баллисты.
Бочка под столом покачнулась. Лежавший внутри человек хотел ее покатить. Катиться было некуда: с двух сторон подпирали другие бочки. Хромой прошептал:
Сейчас я тебя вызволю. Разумеется, он не собирался этого делать, хотя пригодные для вскрытия бочки инструменты лежали на столе летописца. Но сперва
Хромой снял крышку с ближайшей стоячей бочки. Внутри какие-то серые бумажные шары. Вытряхнуть их будет проще простого.
Тут раздался стук. За ним вспышка. Хлопок. Бочка подскочила на добрый фут, ударилась о пол и опрокинулась. Хромой почувствовал: сработало какое-то заклинание.
Там еще один! В углу, в темноте! Остался незамеченным из-за ауры колдуна, что в бочке! Ловушка!
Осы и шершни загудели, приходя в себя после сна.
Они ему новую дырку в заднице пробурили, жестами показал Молчун. Теперь у него комплект. Даже многослойная одежка не спасла. Но он до последней возможности набивал бочку бумагами, завывая похлеще Ревуна. Осы преследовали его, пока он на сотню футов не поднялся.
Все кругом покатывались со смеху. Капитан сыграл с Хромым отличную шутку. Готовил ее еще с прошлого визита Взятого, когда застукал колдуна-недомерка за возней с моими перьями и чернилами. Старик сразу понял, что к чему.
Однако не все пошло по его плану.
Он додумался открыть бочку! Поверить не могу. Я-то рассчитывал, что осы через заливное отверстие на него полезут, соревнуясь друг с другом.
Я оглянулся на Одноглазого. Тот дулсяотчасти потому, что его одежду выстирали, пока он сидел в бочке, отчасти потому, что вместо привычного запаха годовалой немытости от него теперь разило рассолом.
Я продолжил расспрашивать Капитана:
Ты чем-то расстроен?
Я просчитался. Серьезно недооценил противников. Шепот все сделала не так. Она точно в этом замешана, но я ждал, что ее лейтенант соберет достойный отряд мятежников, чтобы зайти нам в тыл.
Никакого достойного отряда там не оказалось. Попав в засаду, вторая колонна мятежников тотчас рассыпалась. В ней были одни молокососы.
Капитан, она не глупа. Однажды уже проиграла Хромому и больше этого не допустит.
Капитан пожал плечами:
Ладно, все равно мы не зря старались.
Во всем можно найти светлую сторону. Вот, например, ко мне уже три дня никто с грибком не обращался.
Возвращаясь на пост, Хромой должен был пересечь смертоносную пустыню, пресловутую равнину Страха. Как обычно, огромные летучие существа взмыли, чтобы преградить путь незваному гостю. Колдун уворачивался, пикировал и маневрировал. Для Взятого полет над равниной Страха был сущим пустяком. Если лавирование не помогало, он всегда мог прибегнуть к чарам.
Из-за тряски содержимое привязанного под ковром сосуда перемешалось. Наконец от резкого толчка сработал спусковой механизм.
Взрывом снесло переднюю половину ковра. В этот момент Хромой выполнял крутой подъем на высоте две тысячи триста футов. Его бросило вбок. Бочка покатилась следом. Горящие клочья ткани и куски рамы посыпались вниз.
Взятый сотворил защитные чары, а потом до самой земли исторгал проклятия.
Черный Отряд снова его провел. Враги разгадали замысел Хромого. Может, его предала Шепот. В любом случае оригинал указа, который колдун, как он надеялся, заполучил, наверняка остался у Отряда.
В этот раз замести следы не получится. Хромому предстоит долгая прогулка через равнину Страха. На работу он явится с большим опозданием.
7. Однажды: Вопреки объективной реальности
К девушке вернулась неземная красота, какой она, несомненно, обладала при жизни. Но чего-то не хватало. Не все пошло по плану. Она ничего не помнила. Сохранила основные речевые навыки, но говорила редко и заторможенно. Почти не проявляла любопытства и склонности к учебе и практически не ухаживала за собой.
Некроманту не приходилось нянчиться с ней как с ребенком, однако ее личность оказалась практически стерта.
Он сказал, что ее зовут Лаиссой и что она его дочь. Это имя он выбрал, потому что в молодости был влюблен в женщину по имени Лаисса, и если бы у них была дочь, то сейчас ей было бы столько же, сколько этой девушке. Он рассказал, что ее мать умерла от родильной горячки, почти правда в его искаженном восприятии. Любимая действительно умерла примерно в то время, когда появилась на свет эта девушка. Он пытался спасти Лаиссу, когда унялся его гнев, но было слишком поздно.
Нынешняя же Лаисса, согласно «легенде» некроманта, долго мучилась лихорадкой и только недавно пошла на поправку. Рано или поздно память должна к ней вернуться.
Утрата ничуть не беспокоила Лаиссу. Воскрешенная ничего не знала, а потому ни о чем не грустила. Ей не было одиноко. Она просто была.
Их с некромантом совместная жизнь понемногу налаживалась. Девушка выполняла мелкую работу по дому. Он почти все время проводил в кабинете, выясняя, какой просчет с его стороны стоил питомице ее разума.
Он не был ни религиозным, ни суеверным, но подозревал, что ее душа попросту успела покинуть тело прежде, чем его вернули к жизни.
Некромант уже готовил новое оживление. Много времени и труда на это не понадобится, но ему придется неоднократно съездить в Сумрак, прежде чем будет составлен окончательный план действий. Великое зло, засевшее в Благодатной башне, конечно же, не прекратит избавляться от трупов прежним образом, однако необходимо проверить, не изменилось ли что-нибудь в надзоре за этой процедурой.
Его не покидала мысль, что похищение Лаиссы не прошло незамеченным.
Мирские дела колдуна не волновали. Он общался только с Лаиссой, которой разговоры были неинтересны. Последний раз он беседовал с кем-то еще в ту ночь, у Нефритовых ворот.
Ему предстоит подготовиться, прежде чем вновь влиться в общество.
Но нельзя оставлять Лаиссу одну. Осторожность ей неведома. Она понемногу научилась за собой следить, но все равно может пораниться. Брать ее в Сумрак тоже опасно. Ее необычность сразу бросится в глаза окружающим, а любой прохожий маг легко почувствует ауру некромантии.
Это обречет обоих на верную гибель.
Спустя полтора месяца после воскрешения некромант обнаружил прискорбную вещь: Лаисса слабеет, ею все больше овладевает вялость. Неопытный наблюдатель мог бы еще несколько месяцев не замечать изменений, но для него они были налицо.
Ее тянет назад смерть. Возвращает то, что у нее украдено.
Вскоре цепкие когти смерти станут видны даже слепому.
Некромант без промедления разработал курс ежемесячных процедур, чтобы остановить увядание Лаиссы. Но эти процедуры чрезвычайно болезненны.
Его проект, его победа, его девушка, его дочь обречена на вечную юность и вечную красоту увы, и на вечное умирание.
Он впал в тоску. Его привязанность к девушке вышла за рамки отношений между экспериментатором и объектом эксперимента. Он подсознательно связал ее с той Лаиссой, которой давно нет в живых. Оторвался от реальности.
Он понимал это. Его ситуацияпалка о двух концах. Можно поддерживать жизнь в Лаиссе, пока не найдется способ спасти ее окончательно и бесповоротно, а можно отказаться от нее в пользу нового, идеального воскрешения.
Эмоции возобладали. Он выбрал свою красавицу.
8. Давным-давно в далеких землях: Сестры
Шесть дней душевное состояние Бетдек было не лучше, чем у главного камергера. Властелин мог в любой момент послать за ней или Доротеей.
Однако его отвлекли и разъярили события в Великом лесу, где три отряда опытных бойцов были уничтожены до последнего человека, до последнего животного дикарями Белой Розы, не желавшими мириться с неминуемой гибелью.
Эта неудача не была первой. Пламя мятежа полыхало на всех границах. Властелин и его Десять не могли разом находиться везде.
В приступе гнева Властелин приказал спалить древний Великий лес, не оставив даже чахлого кустика. Предприятие такого масштаба опустошило бы казну Владычества на десятки лет вперед, но Властелин не понимал, что у богатства есть рамки. Он вообще не знал слово «рамки». Он должен был подчинять, уничтожать, стирать с лица земли всех, кто осмеливался ему противостоять.
На седьмое утро после исчезновения Доротеи Бетдек получила от Сайлит ответ на просьбу о встрече. Сестры Сеньяк не доверяли друг дружке. И жутко ревновали.
Сайлит жила в роскошных покоях. Повелитель был щедр; семейство Сеньяк помогло ему прибрать мир к рукам, а преданность сестер гарантировала, что таковым он и останется. Одна из девушек стала его девой-невестой. Точно не сама Бетдек. Она была уверена, что все ее сестры по-прежнему девственны, несмотря на те непотребства, что с ними порой вытворял Властелин.
Но постойте-ка! Вдруг Бетдек выдали без ее ведома? Мать вполне на такое способна.
Никаких церемоний. Никаких свадебных торжеств. Все произошло втайне, с молчаливого согласия родителей. Да, дева-невеста Властелина может и не знать, что она теперь замужем.
Бетдек полагала, что женой Властелина стала либо Сайлит, либо их старшая сестра Ардат. Не Доротеяею Властелин насладился бы вдоволь, если бы имел на это легальное право. Доротея воплощала все его фантазии. Она была буквально создана для роли его жены. Однако
Наступил бы сущий ад, если бы Доротею, тайную жену, случайно убили лакеи.
Ардат. Жуткая Ардат. Старшая сестра была рядом с Сайлит. Неприятный сюрприз. Бетдек не ладила с Ардат.
Ее сестры были сногсшибательно прекрасными, но их коварство не знало границ. Ардат еще не исполнилось двадцати. Поговаривали, что у нее или у Сайлит когда-то была сестра-близнец. Но детские воспоминания Бетдек были отчетливыми. Она не помнила никакой другой старшей сестры. Был только брат, родившийся после Сайлит, но его унесла болезнь, когда Бетдек еще лежала в пеленках. Его она совершенно не помнила.
Сестры Сеньяк обладали невероятным могуществом. У каждой был талант к колдовству, превосходящий силу едва ли не любого из Десяти Взятых, многие из которых также были отпрысками клана Сеньяк.
Бетдек не отдавала себе отчета в том, что не уступала красотой сестрам. Невнимательный наблюдатель мог решить, что онитройняшки. Только Доротея отличалась от остальных, да и то лишь цветом волос. Ее фигура была такой же, пусть и до конца не оформившейся.
Зачатию Доротеи сопутствовал скандал. Злые языки шептались, что ее мать сношалась с Властелином. Если так, то его брак с Доротеей мог принять неожиданный оборот.
Все сестры Сеньяк были юными копиями своей матери. Та настолько поднаторела в обмане времени и деторождения, что рядом с ними могла сойти еще за одну сестру.