Белый олень - Барбьери Кара 3 стр.


На полпути меня подхватили холодные сильные руки, которые с легкостью подняли мое окровавленное тело. Следующие слова прозвучали очень тихо, но, так как голова моя покоилась на груди Сорена, я прекрасно их расслышала:

 Это все меняет.

Затем я погрузилась в темноту.

* * *

Когда я пришла в себя, то оказалась уже не в зале для приемов. Помещение было абсолютной его противоположностью, почти полностью лишенное украшений. Стул рядом с моей постелью на данный момент пустовал. Я лежала на возвышении, покрытом меховыми шкурамиволчьими, тигриными, рысьими, медвежьими,  но они были разбросаны вокруг моего обнаженного тела, никак не выполняли своего предназначения и не согревали меня. Воздух был ледяным, но как только я потянулась, чтобы накрыться одной из волчьих шкур, чья-то рука толкнула меня обратно.

Таня, целительница Сорена, смотрела на меня, стоя у возвышавшегося изголовья. Ее земляничного цвета волосы были собраны в хвост за спиной, однако пара прядей выбилась и прилипла к ее лицу, покрытому кровью. Меня всегда удивляло, насколько же они непохожи с племянником! Ярко-красный оттенок ее шевелюры довольно странно сочетался с темной кожей, но, на удивление, очень ей шел. Глядя на голубовато-серую, практически прозрачную кожу, фиалковые глаза и длинные белоснежные волосы ее племянника, было сложно представить, что они могли быть кровными родственниками.

Таня откинулась назад, осматривая меня внимательным взглядом. Кажется, увиденное не слишком вдохновило ее.

Я постаралась усилием воли отогнать охвативший меня жар смущения: ни одному гоблину я не позволяла видеть себя обнаженной, даже целителю.

Однако боль и головокружение от потери крови исчезли, а на месте ран теперь красовались новенькие блестящие шрамы. «Отлично дополнят мою увеличивающуюся коллекцию»,  ядовитым дождем окатила меня мысль.

 Неплохо тебя потрепали в драке,  отметила Таня. Ее тон был резковатым и деловым, с обычными для нее прохладными нотками. Секундная гримаса неудовольствия, ранее промелькнувшая на ее лице, теперь сменилась бесстрастным выражением, по которому ничего невозможно было прочитать. Так не похоже на беспокойство Соренапоследнее, что я запомнила перед тем, как потерять сознание. Это воспоминание заставило мой желудок тревожно сжаться. Должно быть, я ошиблась. Гоблины могли испытывать ярость и боль, вину и удовольствие, но без тех глубоких оттенков, которые были доступны людям. По большому счету, эти монстры могли игнорировать эмоции так же легко, как жужжание мухи.

Но то, как он смотрел на меня и говорил Казалось, он был обеспокоен, словно в наших отношениях что-то изменилось. Я не была идиоткой и понимала, что, как бы ни было приятно пользоваться преимуществами социального положения рабыни, мы с Сореном не являлись друзьями. По крайней мере, с моей точки зрения. Не считая уроков по сарказму.

 Мне кажется, я легко отделалась по сравнению с противником,  отозвалась я.

 Согласна,  с легкой задумчивостью кивнула Таня, сев на пустовавший стул.  Если учесть, что ты накинулась на Лидиана с железным гвоздем посреди королевского дворца, ты точно легко отделалась.

Слова целительницы чуть не заставили меня застонать. И зачем я вообще разбрасываюсь саркастичными замечаниями? Никто из гоблинов не в состоянии их понять.

Когда я попыталась сесть, то получила в ответ очередной тычок и решила испробовать другой подход.

 Где это я?

 Охота началась,  сказала Таня.  Нам придется остаться во дворце, пока Сорен не прикажет выступать.

 Он разве еще не отправился?  Охота. Я судорожно сглотнула.

 Племянник пока решает, кого и что взять с собой.  Она вытянула ноги и скрестила в лодыжках.  А еще он постарается устранить соперников, которые пока во дворце.

Мне нечего было ответить. Может, я никогда не была раньше свидетелем Охоты, но прекрасно понимала, насколько высоки ставки. Все понимали.

 Как считаете, он может победить?  спросила я и тут же прикусила язык. Как будто она могла ответить мне что-то помимо «да». Таня поднялась на ноги.

 Мне кажется, у него на уме сейчас не только победа.  Не оглядываясь, она пересекла комнату и подошла к двери.  Он желает видеть тебя в своих апартаментах, как только ты сможешь ходить.

Затем целительница удалилась.

Я же осталась лежать с бешено бьющимся сердцем и пыталась вспомнить об Охоте за белым оленем все, что известно. Он являлся символом могущества короля, бесспорно говорившим о том, что тот был самым сильным, самым быстрым, лучшим хищником во всем Пермафросте. Олень убегал только тогда, когда правитель становился слабым.

И погоня за ним была не простой охотой. Победителем мог оказаться только непревзойденный хищник, и лишь он мог нанести решающий удар и убить оленя. Древние силы, текущие в венах каждого гоблина, брали начало от умерщвления, и в ходе Охоты можно было обрести невиданное могущество, прикончив других соперников. Разумеется, за все приходилось платить, но обладатели огромной силы, как у Сорена и Лидиана, возглавляли военизированное общество гоблинов не без причины. Чем дольше длится Охота, тем меньше становилось претендентов на трон, но я не знала, на сколько может затянуться погоня, только то, что сильнейший из хищников убивал оленя и становился следующим королем. Это означало, что в процессе мог погибнуть не только олень, но и те, кто уже не сможет возродиться, как волшебное животное.

Если Сорен умрет что случится со мной? Эту мысль мне не хотелось додумывать.

Я встала с возвышения и подошла к зеркалу, морщась от укусов ледяного воздуха, впивавшегося в мое тело. Несмотря на медленно угасавшую в груди боль, я выглядела неплохо. Вернее, настолько неплохо, насколько можно было ожидать в сложившейся ситуации. Еще три шрама на месте глубоких ран добавились к необычному узору из белесых полосок, струившихся по груди. На щеке также розовели заживавшие следы от когтей Лидиана, что явно не украшало внешность. Но я была жива. Этого достаточно.

Рядом с постелью я нашла охотничье облачение. Очень хорошее. Туника была из нежной шерсти цвета лесной листвы, через которую просвечивали солнечные лучи, ее так приятно и тепло было носить. Поверх нее лежала куртка из светло-коричневой кожи, достаточно мягкая, чтобы немедленно ее надеть и носить, не испытывая неудобств. В комплекте шли охотничьи штаны, изготовленные из той же мягкой кожи, что и куртка. Натянув их, я обнаружила шерстяную ткань, которой обернула ступни, обмотав до колен, затем обула сапоги. Ансамбль завершил короткий плащ из волчьего меха, который затягивался на талии и доходил почти до колен. Отражение в зеркале показало мне незнакомку: девушку с растрепанными темными волосами и глазами, чей цвет почти совпадал с туникой. Облаченная в изящные одежды, она казалась менее похожей на человека, чем мне бы хотелось. Однако вид у нее был суровый и отважный.

Я не могла понять причину, по которой мне могло потребоваться подобное облачение, изготовленное специально для гоблинов самыми искусными портными-людьми, чтобы выдержать любое сражение и охоту. Я через силу несколько раз глубоко вдохнула и почувствовала резкий приступ дурноты.

 Ты должна пойти прямо сейчас,  приказала я своему отражению.  Сорен не любит, когда его заставляют ждать.

Выпрямив спину и нацепив на лицо бесстрастное выражение, я открыла дверь и вышла в темные коридоры дворца. Сквозь дыры в потолке проникал свет и рассыпался радужными отблесками, попадая на сверкавшие кристаллы. Мерно падавшие капли помогли мне сосредоточиться и замедлить темп колотившегося сердца. По сравнению с великолепием главного зала тишина и полумрак сводчатых переходов действовали успокаивающе. Здесь я чувствовала себя в своей стихии: в темноте легко было прятаться и подслушивать, а еще ты мог заметить врагов, и они могли пройти мимо. В беспощадном свете дня солнечные лучи выявляли такие вещи, которые лучше никогда не видеть.

Я подошла к двери в комнаты Сорена, один раз стукнула и застыла в ожидании.

Деревянная створка распахнулась. Обитатель апартаментов был облачен в охотничьи одежды, почти не отличавшиеся от моих, не считая мужского покроя и вышивки, которая демонстрировала его более высокий социальный статус. Сложный узор из золотых нитей, украшавший тунику, могла выполнить только рука искусного мастерового-человека. Какая-то рабыня, вероятно, часами совершенствовала декоративные элементы, прекрасно понимая, что работает над одеждой врага.

Волосы Сорена, обычно свободно рассыпанные по плечам, сейчас были заплетены во множество затейливых косичек. Зато его глаза оказались холодными, как аметисты, чего я и ожидала. Он внимательно осмотрел меня и лишь затем встретился со мной взглядом.

 Да,  пробормотал мой хозяин тихо, будто сам себе.  Тебе очень идет.

 Благодарю.  Я склонила голову.

 Проходи. Нам многое нужно обсудить.

Я проследовала за ним, тщательно подмечая каждую деталь. Стены помещения были возведены из серого кварца, в стороне виднелся письменный стол из красного дерева, окруженный стульями, меха на спальном возвышении казались непотревоженными, а неподалеку я заметила его любимое оружие. В остальном наши комнаты были почти одинаковыми: полупустыми, с самыми необходимыми предметами мебели и лишь намеком на украшения. Я хмыкнула, отмечая ироничность.

 Увидела что-то забавное?  спросил Сорен.

 Для того, кто жаловался на скудность обстановки дворца, ты и сам не слишком много внимания уделяешь достойному декорированию помещений.

Его глаза быстро метнулись к голым стенам.

 Если бы я в каждое путешествие брал с собой все предметы обстановки, это всем бы доставляло неудобства. Особенно теперь, когда началась Охота.

И откуда же ты знал, что это произойдет? Я так и не озвучила этот вопрос.

Сорен присел на стул с одной стороны стола и махнул рукой, чтобы я последовала его примеру.

 Ты очень напряжена,  подметил он.

 А что, разве этому нет причин?  язвительно отозвалась я.

 Неужели ты не чувствуешь себя в безопасности в моем присутствии?  уточнил гоблин, задумчиво смыкая пальцы рук домиком.

 Я никогда не чувствую себя в безопасности,  с этими словами я неловко присела на другой стул.

В глазах Сорена так быстро промелькнула какая-то эмоция, что я бы не успела ее заметить, если бы специально не высматривала. Печаль? Сложно было сказать наверняка.

 Мне жаль, что ты испытываешь подобные чувства.

Действительно? Усилием воли я заставила мышцы плеч расслабиться и удивилась, насколько они затекли.

 Так зачем ты меня вызвал?

 Ты знаешь, что происходит, я полагаю?  Гоблин обнажил острые зубы в хищной улыбке.

 Насколько человек вообще может разбираться в ситуации,  отозвалась я.  Ты собираешься на охоту на белого оленя.

 И на остальных претендентов.  Улыбка исчезла.  И на всех, кто встанет на пути.

 И ты получаешь от этого удовольствие?

 Не прикидывайся, Яннеке, ты прекрасно знаешь, как это работает, даже если делаешь вид, что не в курсе.

 Я осведомлена о том, кем ты являешься и чем занимаешься.  Я вскинула подбородок.  И, понимаю, что Охота повлечет за собой множество смертей, пока олень не возродится. И почти наверняка для гоблинов удовольствие от этой мысли затмевает страх собственной смерти.

 А ты бы боялась погибнуть?  удивленно вскинул брови Сорен.

 Мне кажется, опасаться за свою жизнь в моем положениипросто потеря времени.

 Это правда,  сухо усмехнулся он,  но и про меня можно сказать то же самое.

 Ну, ты бы находился в куда большей безопасности, чем я,  протянула я, стараясь не обижаться на его ухмылку.  Ты можешь взять с собой на Охоту собак, пехотинцев, целителей и вообще кого угодно. Кроме того, немногие решились бы выступить против тебя один на один. С другой стороны, моя жизнь ценится куда меньше твоей, как и все средства, которыми я могу себя защитить.

 Это не ответ на мой вопрос.

 Нет? Это почему?

 Ты опасаешься за свою жизнь в окружении других гоблинов? В моем присутствии?  Сорен поставил на стол один локоть и оперся на него.

 Это не тот вопрос, который ты изначально задал,  указала я, подозрительно прищурив глаза.  Я умею играть словами ничуть не хуже тебя.

 Чуть хуже меня, но почти так же хорошо.  Еще один сухой смешок.  Но будь добра, подыграй мне. Так ты боишься?

Перед тем как ответить, я помолчала, обдумывая варианты. Конечно, гоблины запросто могли разорвать меня на кусочки и пытать до тех пор, пока не сойду с ума. Они постоянно похищали людей, чтобы те работали в землях Пермафроста, занимаясь тем, что было не дано местным жителям: шили одежду, строили здания, возделывали почву. Люди создавали вещи, а гоблины разрушали. Это было общеизвестно.

 Мне кажется, я в разной мере испытываю страх, ненависть и злость по отношению к твоему народу. Какая-то из эмоций может проявляться сильнее в зависимости от моего настроения и того обстоятельства, собирается ли кто-то из гоблинов вырвать мое сердце.

 Ты находишься под моей защитой!  практически прорычал Сорен.

 Как и все остальные твои рабы,  парировала я.

 Ты не просто рабыня.  Его слова заставили меня нервно сглотнуть. Я с болезненной остротой осознала, что, несмотря на уважительное, честное и разумное обращение хозяина со всеми людьми во владениях, мое положение значительно превосходило чье-либо из них.

 Разве?

 Неужели нужно это повторять каждый раз?  простонал Сорен.

 Да.

 Яннеке,  произнес он таким мягким тоном и с затаившейся в уголках губ улыбкой, что застал меня врасплох.  Ты же знаешь, что я отношусь к тебе как к близкому другу, правда?

 Не думаю, что ты понимаешь значение слова «дружба»,  отозвалась я.  Я составляю тебе компанию, когда тебе этого хочется.

 Многие называют таких людей «компаньонами». И если я правильно помню, то это и является одним из определений слова «друг».

 В таком случае, это просто более вежливый способ сказать «наложница».

 Чтобы быть наложницей, обычно подразумеваются сексуальные отношения.  На губах Сорена заиграла легкая усмешка.  Тебе не кажется, что, проведя столько лет бок о бок, сложно отрицать некую связь между нами?

Я не ответила. Не смогла, потому что он был прав. Я могла отнекиваться сколько душе угодно и упрямиться, как ребенок, но между нами с Сореном действительно существовало некое взаимопонимание. Было очевидно, что я сопровождала его большую часть времени, в том числе на званые мероприятия, а еще мы могли свободно обсуждать любые события и частенько перебрасывались добродушными поддразниваниями. Может, «друзья» и не было точным определением наших отношений, но и врагами мы точно не являлись, и даже в самых темных уголках души я не могла наскрести достаточного количества ненависти к своему хозяину.

 Ну хорошо.  Он вздохнул.  Я защищаю тебя, потому что ты моя собственность. А принадлежишь ты мне потому, что твоя компания мне нравится. А твоя компания мне нравится, так как ты меня забавляешь. Это ты хотела услышать?

Дверь приоткрылась, и в комнату вошел молодой человек с серебряным подносом, освобождая меня от необходимости отвечать. Слуга был болезненно худым, с запавшими щеками и глазами-щелочками, в которых сверкал острый ум. Я не встречала его среди рабов во владениях Сорена, и, судя по бронзовому ошейнику, он принадлежал королю. Когда юноша приблизился, на лице гоблина промелькнула гримаса отвращения. В его поместье люди-рабы выполняли только ту работу, которую не могли сам хозяин и его приближенные. Приготовление и сервировка еды не входили в этот список. Каким бы ни был высокомерным Сорен, он терпеть не мог, когда его обслуживали за столом.

Когда слуга заметил меня, то застыл, однако быстро опомнился. Хоть я и распознала проскользнувшую в его взгляде ненависть, но не смогла ее осудить. Почему я сижу за столом как равная, пока он вынужден прислуживать? С какой стати именно ему достался жестокий хозяин, пока я наслаждаюсь плодами уважительного отношения? Я прекрасно знала, что гоблины обращались с рабами по-разному. С самого начала времен на людские поселения вдоль границ Пермафроста совершались набеги с целью грабежа и добычи пленников. Те, кто оказывался на этих землях, получали статус рабов и были обязаны трудиться на благо похитившего их лорда, который, в свою очередь, должен был защищать их по законам зимы. Причинить вред чужому рабу считалось серьезным оскорблением, а вот отношение самого захватчика к пленнику практически никак не регулировалось. Эта система не была чем-то новым, сами люди поступали подобным образом со своим же видом в течение многих поколений, и я бы соврала, если бы заявила, что в то время, когда я жила в деревне среди родных, там не было рабов, которые различались по социальному положению и отношению к ним. До того, как попасть в земли Пермафроста, я просто воспринимала это как естественный порядок вещей.

Назад Дальше