5
Слоан сунула в рот еще один кусочек спанакопиты. Она стояла с Эстер за одной из стоек возле буфетных столов в бальном зале, где проходил гала-концерт «Десятилетие мира». Они склонили головы друг к другу, словно вели серьезный разговор. Только так они могли хоть как-то отвоевать себе немного времени и пространства, для того чтобы спокойно поесть. Быть одной из Избранных на Празднике мира было все равно что быть невестой на свадьбе.
Они находились в большом бальном зале отеля «The Drake». Пространство, окружавшее их, было бело-золотымбелый мраморный пол с колоннами, украшенными золотой вязью, люстры, отбрасывающие бело-золотой свет на все вокруг. Вдоль одной стены от пола до потолка тянулись окна, из которых открывался вид на изгиб шоссе Лейк Шор Драйв, на огни домов вдоль него и на темную полосу ночного озера Мичиган.
Вокруг них стояли мужчины в смокингах и женщины в платьях, образуя небольшие группы, держа за ножки бокалы с шампанским. Слоан встретилась взглядом с одним из них и тут же отвернулась, не желая никакого общения.
Ты все время морщишься, сказала ей Эстер.
Сегодня утром я поранила бритвой себе подмышки, и поэтому когда потею, ощущения такие, как будто на рану соль сыпят, ответила Слоан. Капелька пота только что скатилась по царапине на подмышке, и это ей совершенно не понравилось.
Эстер поморщилась:
Хуже не бывает.
Эстер была одета невероятноискусно плиссированная ткань была задрапирована так, что снять с себя платье приглушенного мятного цвета смогла бы только она. Ее волосы были собраны в простой и естественный узел. Как обычно, на ней был толстый слой макияжа, но сегодня он подходил к случаюее глаза были обрамлены серыми тенями для век, как будто на каждом из них осело облачко дыма.
Я скучаю по Чикаго, сказала Эстер. Она выковыривала вилкой оливки из салата с пастой, пытаясь нацепить их все одновременно. Эстер пристально смотрела на свою тарелку и таким образом поддерживала их полную маскировку: когда ты смотришь вниз, люди думают, что ты плачешь, и избегают общения с тобой. В сочетании с убийственным взглядом Слоан эта тактика поведения помогала им оставаться в безопасности еще по крайней мере пару минут.
Как мама? спросила Слоан.
Неважно, ответила Эстер. Ее онколог говорит, что тут уже вряд ли что-нибудь можно сделать, кроме того, что не стоит ничего откладывать на потом.
Мне очень жаль, Эсси, сказала Слоан. Могла бы я сказать тебе сейчас что-нибудь проникновенное и глубокое, но это отстой.
Казалось несправедливым, что они смогли спасти мир, уничтожив существо высшего зла с помощью магии, но они все еще не могут защитить свои семьи от мирских опасностей. Для человечества они были Избранными, Спасителями, Героями, но рак уравнял их всех.
Лучше быть честной, чем проникновенной, произнесла отстраненно Эстер.
За плечом у Эстер Слоан заметила подтянутого молодого человека в смокинге и синем галстуке-бабочке, который с интересом разглядывал подругу. Слоан прищурилась и, когда он встретился с ней взглядом, покачала головой. Он отодвинулся.
Мы тоже по тебе очень скучаем, сказала Слоан. Как бы мы ни ворчали и ни нудели.
О, мы ворчим и нудим? Эстер приподняла одну бровь. Сло, всю дорогу из Калифорнии я наблюдаю, как из тебя выходит все твое дерьмо. Что с тобой происходит в последнее время?
Слоан искоса взглянула на нее. Она подумала о том, чтобы снова позвать мужчину в синей бабочке, чтобы он отвлек Эстер от этого разговора.
И не думай, что испепелишь меня взглядом и я поведусь на это, сказала Эстер. Я тебе вопрос задала.
Они всегда вели с Эстер разговоры в подобном стиле. Общались друг с другом, как два барана, упираясь рогами, пока не начинался скандал. Но это было честно по отношению друг к другу, они не тратили время впустую. Если Эстер о чем-то думала, она прямо говорила об этом, и собеседнику не надо было играть в угадайку.
Я сделала запрос и получила кое-какие документы от правительства, ответила Слоан. Прочитала, и у меня будто глаза открылись.
Знаешь, сказала Эстер. В некоторых случаях бывает полезно, когда они остаются закрытыми.
И хлебнула шампанского.
Ок, давай вытаскивай шпинат, застрявший у тебя в зубах, а то у меня есть подозрение, что сейчас Мэтт обратит на тебя всеобщее внимание.
Конечно же музыканты в углу перестали играть на виолончелях и скрипках и был ли это контрабас? Все взгляды устремились в дальний конец зала, где в своем безупречном смокинге с золотой бабочкой, широко улыбаясь, стоял Мэтт. Он постучал ножом для масла по бокалу шампанского, прося тишины.
Прошу вашего внимания! Его голос прогремел в пространстве. Капитан Мэтт, так они звали его, когда он таким же голосом отдавал команды во время их битвы с Темным. Никто, кроме него, не смог бы повести их за собой, других они просто не услышали бы из-за шума Слива.
Слоан поспешно засунула ноготь между двумя передними зубами, чтобы достать оттуда кусочек шпината.
Наконец в комнате воцарилась тишина, и все повернулись к Мэтту; словно послушные ученики в классе.
Спасибо, и я сожалею, что побеспокоил вас, сказал Мэтт, голос его стал мягким, и он из Капитана Мэтта превратился обратно в Вежливого Мэтта. Я надеялся, что вы уделите мне минуточку. А где Слоан?
Слоан вытащила палец изо рта и выпрямилась. Мэтт позвал ее, и они встретились в центре зала, под одной из люстр. В груди сдавило так, что стало больно дышать. Он взял ее за руку. Она выжидающе посмотрела на него, заметив, что руки онемели. Она пожалела, что не выпила третий бокал шампанского.
Я понял, что я люблю Слоан, около одиннадцати лет назад, сказал Мэтт. Возле одного из колодцев, оставшихся от Слива, куда мы ходили на разведку, выслеживая Темного, мы нашли ребенка, потерявшего родителей. Слоан взяла его на руки и бросалась с ним к каждому встречному.
Слоан помнила этого мальчика. Она взяла его на руки, потому что он отказывался двигаться, иначе бы дело пошло быстрее. Она была удивлена тем, как он прижался к ее бедру, как этот инстинкт управлял ею, хотя она никогда раньше не держала на руках ребенка.
Она на полуслове обрывала разговоры людей, чтобы спросить их, знает ли кто этого мальчика. Слоан умеет так говорить; вы понимаете, что я имею в виду кто знает, тот поймет. По толпе прокатился смешок. Даже те, кто ее никогда не видел в глаза, думали, что они знают, о чем идет речь, прочитав десятки постов и статей, написанных о ней за последние десять лет. Люди считали ее неуравновешенной, неразговорчивой, капризной и угрюмой стервой. Слоан была антигероиней. Ее щеки вспыхнули. Почему он сейчас превращает все в шутку?
Мэтт продолжил свою речь:
Слоан похожа на шоколадное пасхальное яичко: скорлупа твердая, но стоит ее расколотьвнутри оказывается нежная зефирка, он улыбнулся, глаза его сверкнули.
Все это должно было выглядеть очень мило, но вместо этого Слоан стояла посередине зала и чувствовала себя девочкой, напялившей мамино платье.
Он достал из кармана коробочку с кольцом, открыл ее и опустился на одно колено. Несколько человек, стоявших рядом, ахнули.
Слоан, я люблю тебя. И люблю тебя уже давно. Он не сводил с нее глаз, но все вокруг уже достали свои телефоны и направили их в сторону влюбленных. Эти кадры, как и то видео, где Слоан колотит ногами поклонника Темного, скорее всего, появятся на телевизионных шоу, в газетах и в блогах, их будут анализировать под микроскопом. Целую вечность. Выражение ее лица, ее позу, ее наряд, ее чертову помаду.
Мэтт продолжал:
И я хочу провести остаток своей жизни, раскалывая эту твердую леденцовую скорлупу. Ты выйдешь за меня замуж?
Толпа ахнула в едином порыве, как гигантское животное.
«Не дай им увидеть тебя», сказала она про себя то же самое, что она говорила себе, когда воины Темноговсе они теперь мертвы, умерли вместе со своим хозяином, подкрадывались по ночам все ближе. Тогда она бежала и скрывалась. Но сейчас это означало, что ей надо спрятать свои эмоции у всех на виду.
Слоан вспомнила о притворстве все, чему она научилась во время сотен интервью, которые ей пришлось давать после победы над Темным, широко улыбнулась, изо всех сил надеясь, что ее глаза блестят соответственно случаю.
Да, это слово прозвучало почти как вздох, и она почти задохнулась, что было очень кстати, потому что Мэтт тут же вскочил на ноги, обнял ее и развернул к себе так, что больше никто не смог увидеть ее лица.
Все зааплодировали, раздался хор цифровых щелчков всех смартфонов в зале, вокруг них замелькали новостные камеры, снимая их со всех сторонМэтт в безупречном черном костюме с золотым галстуком-бабочкой и Слоан в расшитом бисером платье. Избранный и его смущенная невеста.
Которая оказалась вдруг дурацким сладким пасхальным яичком.
Слоан стояла там, у всех на виду, мечтая о том, чтобы побыстрее вытереть пот, стекающий по подмышкам, отчего там щипало, отвлекало ее, но, по сути, своими мыслями она была далеко отсюда.
Она стоит у реки, холодный воздух обжигает легкие, она победоносно и насмешливо смотрит на бездыханное тело Темного. Часть ее души навсегда останется там.
6
Едва Слоан надела кольцо на палец, ее поглотила толпа людей, желающих поздравить новоиспеченную невесту. Кто-то сунул ей в руку бокал с шампанским, и она поискала глазами Мэтта, надеясь, что у нее получится взглядом дать ему понять, как она хочет сбежать отсюда. Но он разговаривал с пожилым джентльменом в смокинге, потягивая шампанское из такого же бокала. Лицо Слоан пылало. Она улыбнулась женщине, которая со слезами на глазах назвала их «идеальной парой». Слоан думала в этот момент об одной из недавних статей, в которой автор назвал их отношения «непонятными». Мэтта очень позабавила эта цитата, и он прикрепил вырезку из статьи на холодильник.
Пот стекал градом по ее животу вниз, к пупку. Она оглядела толпу в поисках Алби и нашла его возле одной из больших колонн, разговаривающего с женщиной в облегающем черном платье, с волосами, заколотыми на одну сторону. Слоан извинилась перед заплаканной дамой, которая рассказывала ей историю своей помолвки, случившуюся двадцать лет назад, и поставила бокал с шампанским на один из пустых столиков, направляясь к Алби.
Когда она подошла к нему, то притянула друга к себе так, что смогла прошептать ему прямо в ухо:
Мне нужно срочно валить отсюда, ты со мной?
Хм, ответил он, окинув взглядом зал. Да, конечно, а Мэтт где?
Слоан поискала Мэтта в толпе. Найти его было нетрудно. Его улыбка влекла, как свет маяка, галстук-бабочка сверкал золотом. Всю тревогу внутри нее пронзила нежность к нему. У него это всегда хорошо получалось. Всегда.
С ним все будет в порядке. Пошли в гардероб. Пятерка есть?
Пока они вместе выходили из зала, Алби рылся в карманах в поисках бумажника. Окно гардероба представляло собой щель в стене напротив, за которым сидел подросток-переросток с гелем на волосах, играющий в какое-то приложение на своем телефоне. Когда он зашаркал прочь, чтобы найти их верхнюю одежду, Слоан наклонилась, чтобы расстегнуть тонкие ремешки туфель. Без каблуков ей будет идти проще. И, главное, быстрее.
Попались, пробормотал Алби себе под нос. Из зала показалась пара в одинаковых белых смокингах, они не отрываясь смотрели на Слоан. Она резко схватилась за живот, согнулась и притворилась, что ей плохо. Алби выхватил из рук шаркающего переростка пальто, сунул ему пятерку и успокаивающе погладил Слоан по спине.
Давай найдем дамскую комнату, сказал Алби, проходя мимо двух мужчин у дверей зала. Он посмотрел на них: Воздержитесь от спанакопиты.
Мужчины в шоке посмотрели друг на друга. Они с Алби заковыляли ко входу в ресторан отеля, согнувшись и прижавшись бок о бок, и как только скрылись из виду, Слоан рассмеялась и потащила его в сторону кухни.
У каждого из Избранных были свои сильные стороны, Слоан, например, умела выбираться из любых ситуаций. Она всегда находила выход, даже если его не было. Пару раз она помогла сбежать даже тогда, когда Мэтт был готов принять последний героический бой. Именно в те редкие моменты она действительно чувствовала себя Избранной.
Теперь она использовала свой навык, чтобы избежать лишних разговоров.
Не совсем так, как она себе это представляла.
Привет, привет! Не обращайте на нас внимания, мы сотрудники отеля, прочирикала она, оказавшись на кухне. Она проскользнула за спину одного из поваров, отшатнулась от жара плиты и нырнула под руку к кому-то, кто открывал морозильную камеру. Алби извинился за нее. Она толкнула дверь, ведущую в переулок, и вдохнула холодный воздух.
Господи, только не говори мне, что ты собираешься идти босиком по улице, сказал Алби, протягивая ей пальто.
Я хочу сказать, что постараюсь не наступать на битое стекло, сказала она, надевая пальто. Ее смартфон лежал в нагрудном кармане. Она достала его, чтобы посветить себе фонариком, и попрыгала, как кролик по кочкам, стараясь не наступить на мусор, лужи и тонкий лед. Они прошли мимо мусорных контейнеров и, когда дошли до угла на пересечении аллеи с улицей, Алби схватил ее за локоть.
Стой, тут за углом есть одна паршивая забегаловка, сказал он, показывая на отметку на карте в своем телефоне, но нам, наверное, придется бахнуть на бегу, чтобы нас никто не заметил.
Слоан ухмыльнулась.
Как в старые добрые времена?
Ага, ответил Алби, фыркнув, все то же самое, только без угрозы неминуемой смерти.
Они пробежали по тротуару и завернули за угол. Перед ними оказалась светящаяся зеленая флуоресцентная вывеска «У Роджера». Внутри было пусто и пахло, как в спортзале. Под босыми ногами Слоан хрустели арахисовые скорлупки. Они подошли к барной стойке. Барный стул был сломан посередине и обмотан клейкой лентой, чтобы не развалиться окончательно.
Отлично, ухмыльнулась Слоан.
Виски, пожалуйста, сказал Алби немолодому бармену, лицо которого выражало полное отсутствие интереса к происходящему.
Алби кивнул на Слоан:
Два двойных, Old Overholt, если есть.
Бармен приподнял брови, но отвернулся, чтобы налить им напитки. Слоан начала вынимать шпильки из волос, выкладывая их в ряд на барной стойке.
Я так понимаю, что помолвка прошла не совсем так, как ты ожидала, сказал ей Алби.
Если бы вечер прошел так, как я ожидала, этого предложения бы вообще не состоялось, ответила Слоан.
Тогда какого хрена ты согласилась?
Пятьсот камер фиксировали каждое наше движение; ты что, хотел бы, чтобы я унизила отказом этого чертового Избранного из Избранных прямо в эфире национального телевидения?
Алби немного подумал:
Вполне справедливое решение.
В любом случае, это не значит, что я не хочу выходить за него замуж, она замолчала и нахмурилась. Ну, хорошо, да, я не хочу выходить замуж, но я представления не имею, почему.
Она застонала и опустила голову на барную стойку.
Слушай, ты это, не надо тут ни к чему прикасаться, ни ногами, ни головой, сказал Алби. Он взял пачку салфеток на другом конце стойки и протянул их. Я, кажется, догадываюсь, почему ты не хочешь выходить за него замуж.
Да? Слоан разложила салфетку, обернула ее вокруг ступни и поставила ноги обратно на перекладину стула. Салфетка прилипла к ноге намертво. Просвети меня.
Похоже на то, сказал Алби, сморщив нос, что он тебя совсем не знает, Сло. Ты вовсе не мягкая внутри ну, технически, конечно, мы все мягкие внутри, и это прекрасно. Многие военачальники, эмоционально отрешенные отцы тоже обладают таким качеством, некоторых из них мы даже называем героями.
Я всегда мечтала стать эмоционально отстраненным отцом, Слоан расстелила перед собой салфетку и ударилась об это место головой. Блин, Алби, что мне делать?
Я хочу сказать, ответил Алби, что ты же точно знаешь, что тебе делать, разве не так?
Слоан вздохнула, посмотрев на кольцо, надетое на безымянный палец ее левой руки, сверкающее в свете барных огней.
Бармен поставил перед ними два стакана виски. Они подняли их одновременно, а затем в унисон опрокинули, выпив почти все до дна.
Он хочет, чтобы я просто пережила это, я же вижу, сказала она. Он думает, что если мы вместе пережили одно и то же, если он чувствует себя нормально, то и я тоже должна быть в порядке.
Алби сжал губы и допил оставшийся виски. Подозвал бармена и попросил повторить.
Ты думаешь, он прав и я должна просто пережить это? спросила Слоан.