«И одежды у меня тоже нет подходящей», Лина вздохнула.
Выходило, что ей, как любой попаданке, приходилось начинать все с нуля.
А между тем впереди замаячили очертания большого населенного пункта. Готические шпили, множество красных черепичных крыш, здания преимущественно каменные, светлые. Лина прищурилась. Что-то не давало ей покоя в образе этого центра местной цивилизации, но она никак не могла понять, что именно. Потом, разобравшись, усмехнулась: воистину странное место. Над Лондоном висел смог. Над городом Першехт не то, что не было смоганебо оставалось столь же чистым, как и со стороны заснеженных горных пиков.
«А где же у них тогда производство?»
Через пару часов Лина въехала в город. Теперь, следуя указаниям Лисы, ей надлежало разыскать в верхнем городе особняк с птицами на воротах, а в особнякенекую Изабеллу.
Пить хотелось невыносимо. Брусчатка плавилась на солнце, пот стекал по лицу, застилая глаза.
«Скорей бы»
Несколько раз Лина останавливалась, спрашивая дорогу к верхнему городу. Люди были явно небогатые, одеты бедно. Ее оглядывали с нескрываемым интересом, но дорогу показывалии она медленно, но верно продвигалась вперед. По широкому мосту перебралась через спокойную реку, где безмятежно отражалась синева небес.
Верхний город поражал великолепием. Церквей было много, на манер европейской готики, только вместо традиционных горгулийчетырехкрылые фигуры в балахонах. Особняки белели за высокими коваными решетками.
«Почему здесь так чисто?» вяло удивлялась Лина, «неужели весь город убирают?»
Силы стремительно убывали, перед глазами все плыло.
Я тут сдохну, пока найду этот чертов особняк, выдохнула девушка, вертя головой.
Да сколько ж их тут, прекрасных, роскошных и совершенно для нее бесполезных?
Она пару раз свернула, все отчетливее понимаясамой что-либо найти не получится.
Наконец спешилась, взяла лошадку под уздцы и поплелась в сторону женщины, которая продавала цветы.
Простите, не могли бы вы помочь?
Да, миледи, я вас слушаю.
«Миледи?»
Пожав плечами, Лина сказала:
Я ищу особняк с белыми птицами на воротах.
Милая женщина улыбнулась, демонстрируя полное отсутствие передних зубов. Из десен торчали удручающего вида гнилушки.
Миледи, здесь очень много таких особняков. Ведь орелсимвол Перхешта.
Брусчатка поплыла перед глазами, все закружилосьи Лина поняла, что упала.
Ноотнюдь не на камни, нет.
Ее кто-то успел подхватить на руки.
Вам нехорошо?
Последним усилием Лина вынырнула из заглатывающей ее тьмыдля того, чтобы увидеть решительный подбородок с легким налетом щетины, острые скулы, хищный нос.
«Вот тебе и принц», она едва не расхохоталась, но вовремя прикусила губу. К тому же, перед глазами все еще мельтешили серые мошки, и мир то и дело подергивался дымкой.
У принца были глаза теплого орехового оттенка.
Он смотрел на Лину с искренним сочувствием.
Глава 4. Макс
Домой он вернулся поздним вечером, исколесив все близлежащие деревни в поисках своего утраченного Источника. Картинка складывалась любопытная, но при этом совершенно неутешительная: разбойнички появлялись то тут, то там, трясли кошельки и без того запуганных крестьян и исчезали в неизвестном направлении. Никого, правда, без нужды не убиваликроме Каппы до этого убили только мельника, который оказал уж очень рьяное сопротивление, да утащили с собой одну девку из совсем уж нищей семьи. Если бы ее не забрали разбойники, через месяц-другой она все равно бы отправилась на заработки в Перхешт и, скорее всего, тоже сгинула б бесследно в одном из притонов. На вопросотчего не написали жалобу на имя герцога Вилмерабыл получен исчерпывающий ответ: «так ведь грамоте не обучены, да и его светлость ничего этого не читает».
Поняв, что ночью он не преуспеет в поисках, Максимус вернулся в Перхешт.
В кругу знакомых он считался счастливым обладателем квартиры, окна которой выходили на площадь Героев. Отлитые из бронзы фигуры первых вождей жарко сияли в солнечном свете и отбрасывали замысловатый узор теней ночью. Неподалеку располагался еще один памятник человеку, чье значение в истории объединенных герцогств трудно переоценитьэто была очень старая, изжаленная ветрами и солнцем каменная статуя первому Источнику, магу, открывшему абракс и научившему людей им пользоваться.
Квартира Максимуса была дорогой, о трех этажах. На первом располагались гостиная, кухня и ванная комната, второй этаж заняли библиотека и кабинет. Спал он на самом верху, в мансарде, увитой плющом. А когда мучила бессонница, сидел на подоконнике круглого окна, уткнувшись подбородком в колени, и смотрел на бронзовые фигуры, по которым, мимолетно лаская, скользил лунный свет.
Прикрыв за собой дверь, он привычно щелкнул выключателем. Вспыхнули розоватым абраксовые светильники, заиграли теплые блики на пузатых ореховых шифоньерах, на пухлых и порядком истертых боках диванов и кресел. Он сбросил туфли у двери и с наслаждением прошелся по теплому полу. На ходу швырнул на вешалку шляпу и сюртук, рванул ворот сорочки. Плеснул на донышко стакана доброго мелебрского рома и, развалившись на диване, прикрыл глаза.
Чертов Дамиан с его письмом. Чертов Дерек, герцог Вилмер. Чертовы бандиты, убившие Каппу и укравшие Источник.
Едва ли не впервые Максимус не мог решить, что со всем этим делать.
Ему следовало заняться сразу всеморганизацией защиты Вилмера, поиском заговорщиков и возвращением девушки, причем, желательно одновременно.
Но разорваться на части и успеть везде он просто не мог.
Чтобы найти Источник, он сам прежде всего должен был остаться в живых. Для этого следовало защитить от потенциальной опасности Дерека Вилмера, да будет гореть он в Пекле. Чтобы защищать герцога, следовало разыскать автора письма, которое преспокойно лежало во внутреннем кармане сюртука.
Но, провались все пропадом, за то время, пока он будет носиться со старым пауком и заговорщиками, разбойники могут попросту убить девчонку.
Кто она для них? Легкая добыча. Девка для развлечений. Возможно, уже пустили ее по кругу
Максимус поморщился и залпом допил ром. Не думать, только не думать ничего плохого.
Но, как назло, думалось.
Перед глазами так и стояла щуплая фигурка, в которой на первый взгляд чрезвычайно сложно разглядеть девушку. Но стоит взглянуть ей в лицо О, знать бы, из какой она семьи! Точеные, острые черты. Огромные ясные глазищи. Черные прядки, налипшие на белый лобтут Максимус поймал себя на неуместном желании еще раз прикоснуться к ее шелковым волосам и, ругаясь, пошел за второй порцией рома.
Бесполезно кидаться в ночь, искать ее.
Толку не будет, только вымотается.
Возможно, до утра она доживет.
Но утром нужно идти к герцогу.
А если не пойти к герцогу и лично не проконтролировать усиление его охраны, он может умереть раньше, чем найдет ее. Оставшись у разбойников, умрет и она. И Ангелы с ним, с Источником, дело в человеке, которого он уже один раз не убил.
Чертыхнувшись, Максимус запустил в стену пустым стаканом. И, глядя на осыпающиеся осколки, внезапно понял, что не сможет спать. Совсем.
Еще спустя три часа он снова был в деревне, на пороге дома, где убили матушку Каппу.
Максимус огляделся: лишь одинокий абраксовый фонарь на столбе освещал деревню. В окнахни искры, абракс надо беречь, да и вообще ночью Ангелы завещали спать.
Он достал из сумки карманный фонарь, щелкнул переключателемв стекле ярко пыхнуло привычным розоватым светом. Еще раз убедившись, что никто его не видит, Максимус неслышно отворил дверь и вошел.
Соседушки успели навести кое-какой порядок. Теперь бедная Каппа покоилась на столе, в изголовье едва мерцала лампадка с изображением святых Двенадцати Ликов. Женщину переодели и омыли, восковое лицо было строго и спокойно.
Прости меня, пробормотал Максимус, я найду их и накажу, обещаю.
Он внимательно осмотрелся, выискивая тот нож, что торчал в груди убитой. Конечно, его могли подхватить и в домено точно также могли принести с собой, и тогда нож становился единственной путеводной ниточкой, способной указать дорогу в логово бандитов.
Ножа нигде не было.
Максимус смел с печи горшки, и они с грохотом, выплескивая содержимое, обрушились на пол.
Как плохо-то.
Понадеялся на удачу, примчался черт знает кудаи все без толку.
Он вышел, уселся на крыльцо, прикрыв глаза, и стал дожидаться утра. Даже задремал к рассвету, снилось что-то очень приятное, но чтоне запомнил. Едва забрезжил первый свет, Максимус поднялся и рванул к дому старухи, у которой побывал накануне.
Церемониться не стал. Пинком распахнул хлипкую дверь, навис над хлопающей спросонья глазами женщиной.
Нож. Где нож, которым была убита Каппа?
Черт тя побери, выругалась бабка, закопали мы его в огороде, как и положено, чтобы больше никому
Показывай, процедил Максимус, чувствуя, как разливается внутри раскаленным оловом ярость.
Ондурак.
Зачем столько ждал?
Надо было идти ночью, будить эту старуху, вытрясти из нее все подробности
С другой стороны, искать, где был зарыт нож, ночью, в бескрайних огородах?..
Ох-хо-хох, кряхтя, старушенция поднялась с лежака, так то ж не я его закапывала, добрый господин, то ж Мирка
Какая еще Мирка? Идем к ней
Еще через час и за десять монет орудие убийства было добыто из-под земли рядом с грядкой огурцов. Копать пришлось довольно глубоко и Максимусу, потому что деревенские тетки наотрез отказались прикасаться к этой гадости.
***
Восток неба полыхал словно вскрытая рана. Деревня просыпалась. Очередной кошмар остался в прошлом. На новеньком, блестящем лакировкой автомобиле прибыл Посвященный из Приюта Ангелов, дабы провести ритуал предания Каппы земле. Он был совсем еще молодым мальчишкой. Глазакак у теленка, темные, доверчивые и грустные. Лицо добродушно-округлое, присыпанное веснушками. Видно, что из низов парень. И ему совсем не шла светло-серая хламида до пят, традиционное одеяние Посвященных, в полах которой он то и дело путался.
Приглаживая буйные вихры цвета темной меди и смешно при этом вытягивая тощую шею, паренек окинул взглядом собравшихся во дворе Каппы. Максимус в тот же миг ощутил легкое, заинтересованное касание Дара, отвернулсяно Посвященный тут же подошел.
Доброго утра, мистер
И вам того же, Узривший Лики, Максимус улыбнулся мрачно, все еще вертя в руках перепачканный землей и засохшей кровью нож с узким, иззубренным лезвием.
Посвященный ничуть не смутился.
Я вижу, вы не из здешних, начал он мягко, не переставая коситься на пляску лезвия в пальцах Максимуса, вы были знакомы с убитой?
Отчет будете составлять?
И отчет в том числе, парень снова пригладил вихры, мне нужно знать, кто оплатит обряд, и я не уверен
Сколько?
Максимус отсчитал несколько серебряных монет и аккуратно вложил их в худую ладонь.
Вы знали убитую? Она вам родственницей приходилась? не унимался мальчишка.
Она была хорошей целительницей, правда, без лицензии, Максимус сложил руки на груди, мысленно укоряя себя за то, что не убрался со двора раньше. Теперь вот прицепился Посвященный, хочется послать его куда подальше, но вроде как нехорошо, парень жизнь свою положил на утешение таких вот простых людей. Хотя, скорее всего, у него и выбора-то не было: один из десяти детей, родители не могли всю эту ораву прокормить, и отдали мальчишку, едва достигшего семилетнего возраста, в ближайший Приют Ангелов.
А вы, вы сами? внезапно Посвященный уставился на нож, вы тоже ведь с Даром?
Им некому было заниматься, и он совершенно неразвит, с деланным равнодушием сказал Максимус. И снова ощутил как будто прикосновение паутины к лицу. Прекратите ваши штучки, Посвященный. Вы не имеете никакого права меня прощупывать, без свидетелей и соответствующего протокола. Тем более, если у вас дар Видящего.
Внезапно парень вздрогнул. Но отнюдь не от резкого тона. Он поднял руку на уровень груди.
Что с вашим сердцем? Кто осмелился это сделать?
Надо было заканчивать со всем этим трепом.
Займитесь обрядом, Узривший Лики Ангелов, процедил Максимус, и не лезьте туда, куда вам не следует. Поверьте, это не всегда полезно для здоровья.
В телячьих глазах плескалось ничем не скрываемое удивление. Нопонял, попятился медленно. Еще раз поглядел задумчиво.
Ваше право, мистер. Я никому ничего не скажу. Но я мог бы облегчить тот груз, который вы несете на плечах. Слишком много смертей на вас В общем, заходите в Приют Ангелов, тот, что в излучине Дэная. Спросите брата Верджила. Или прямиком идите в мою келью, она следующая за «Нисхождением Ангелов». Вам нужна помощь, мистер.
Всенепременно, всенепременно.
Понаблюдав еще немного за приготовлениями, Максимус вернулся в машину. Он досадовал на то, что не убрался вовремя и засветился перед Посвященным. Это было нехорошо, мальчишка мог сболтнуть лишнего, а мог и прямой отчет представить о встреченном убийце, да еще с такими физиологическими особенностями. Все же подпольная операция, столь изменяющая тело человеческое, была под строжайщим запретом; только Ангелам была дана власть распоряжаться формой и содержанием плоти смертных Но Максимус был ручным любимцем Дерека Вилмера. Что они сделают герцогу?
И тут же ответил сам себе.
Герцогуничего.
А вот от тебя с превеликим удовольствием избавятся. И Вилмер сам перережет тебе горло, дабы не запятнать свою драгоценную репутацию перед Всеангельским собранием Перкотта и собранием Двенадцати из Мелебрской резиденции.
Он глухо зарычал. Да что ж это за невезение сплошное?
Украденный Источник.
Письмо с угрозой.
Теперь, вот, брат Верджил
«Его придется убить, пока не растрепал лишнего, вдруг понял Максимус, но это придется сделать уже после того, как я поговорю с веселыми ребятами из леса».
А вдруг не успеет? И мальчишка Посвященный доберется до Приюта и накатает доклад на много листов?
«Нет Обряд довольно длительный. Потом к нему потянутся деревенские со своими мелкими проступками Брат Верджил застрял здесь до конца дня».
Вот идиот, прошептал Максимус, еще сказал, где искать. Ну что ж, брат Верджил, этим вечером мы встретимся.
Приняв решение, он вдавил педаль, замыкая абраксовую цепь. Машина рванула по дороге, вздымая дорожную пыль, и Максимус в который раз позавидовал соседней Сфере. По части автомобилей там было все куда лучше.
***
Проехав несколько миль еще дальше, на север, он притормозил, съехал на обочину. Вокругни души. Над головой медленно плывут ватные облачка, вдалеке белоснежным миражом повисли горы. Темный ельник клиньями врезается в поля, постепенно к линии горизонта сливаясь в единый массив.
Максимус вдохнул глубоко. Выдохнул, успокаиваясь и приводя мысли в порядок. Отчего-то встреча с братом Верджилом не оставила равнодушным, зацепила. Помимо воли Максимус продолжал думать о молодом Посвященном, еще и, отчего-то, мысленно оправдываясьмол, я не виноват, что меня таким сделали.
«Может, он свой Дар применил?» Максимус хмыкнул.
Дар Узривших Лики был очень, очень специфическим и занятным. Они не убивали, нет. Но могли сделать так, что человек попросту начинал изводить сам себя мыслями о покаяниии так до дома умалишенных. Впрочем, всегда можно было прийти в Приют Ангелов, и там, прилюдно покаявшись во всех прегрешениях, получить прощение.
Невольно усмехнувшись, Максимус покачал головой. Если это таки если действительно брат Верджил по молодости и неопытности решился воспользоваться своим преимуществомих встреча становилась уже неизбежной.
а сейчас следовало подумать о другом.
Усилием воли он вышвырнул из головы все мысли о Посвященном, взял в руки нож, которым убили Каппу. Провел подушечкой пальца по перепачканному лезвию, ощущая каждый комок налипшей земли, холод безжалостной стали. Закрыл глаза, настраиваясь на нужный лад.
Если бы спросили, Максимус никогда не смог бы объяснить, как работает Дар. Возможно, потому, что никогда не учился и не развивал его. Не был, наконец, лицензированным поисковиком. Но Дар был силен и позволял переходить даже в соседние сферы.
Он словно проваливался в никуда, распадался на тысячи капель, становясь одновременно и ветром, и дождем, и землей, и пшеничными колосьями, что наливаются под жарким солнцем. А собираясь воедино, уже знал, в каком направлении двигаться дальше. Червячок беспокойства, поселившийся под грудиной, гнал и гнал вперед, до тех пор, пока не оказывался в нужном месте в нужное время.