Моя глупая полукровка
Инар совершенно забывшись, простонала я. А блуждающие по моей спине руки вдруг замерли. В следующее мгновение поцелуй прервался, я вернулась в суровую действительность и осознала, какую глупость совершила, когда Экхар отстранился и спросил:
Как ты меня назвала?
И я растерялась от горького разочарования, от того, что поддалась своему глупому воображению, что настолько забылась, и чуть было не выдала свой самый страшный секрет. И не только мой. Что я могла сказать? Как ответить? «Извини, на твоем месте я представляла другого?», или «Прости, но мне так не хватает любви моего возлюбленного, что я использую тебя?».
«А знаешь, кто мой возлюбленный? Ни за что не догадаешься, а если и догадаешься, то никогда не поверишь. Ведь кто я по сравнению с блистательным и всесильным повелителем Илларии? Прости, Эйнор, но тебе достался порченный товар, давно отравленный любовью к другому».
Нет, ничего этого я так и не сказала. Знала, что Экхар ждал ответа, и не представляла, что ему сказать. Меня спасла внезапно открывшаяся дверь в главный зал из которой вышли да уж, дверь-то спасла, но и принесла с собой новые неприятности. Потому что из зала в коридор вышли Паэль и ректор Лазариэль. И если один смотрел на нас с Экхаром, стоящих непозволительно близко друг к другу с легкой толикой осуждения и недоумения, то глаза Паэль сияли красноречивой синевой, свидетельствующей о том, что повелительница пребывала в крайней степени бешенства от увиденного.
И первое, что я сделала, полностью осознав степень своего невезениявздрогнула и отстранилась от Экхара. Но это мало помогло. И судя по мгновенно сузившимся глазам Паэль, меня здесь собирались сейчас убивать, долго, медленно и с наслаждением.
О, детишки, наконец прервал образовавшуюся гробовую тишину Лазариэль. Я помню, что вы жених и невеста, но правила приличия в общественных местах никто не отменял.
От этих слов Экхар оттаял и почтительно поклонился своей повелительнице. Я бы тоже поклонилась, если бы тело меня слушалось.
Мы учтем, с явным благоговением и почтением ответил женишок. Простите.
Он искренне раскаивался в том, что Паэль нас застала, но та словно не заметила ни его, ни его слов. Так, скользнула только гневным взглядом. А затем ее взор обратился исключительно на меня, и я почему-то начала заваливаться на бок, прямо как недавно та девушка в синем плаще на руки Альта. Только я падала в объятия Экхара.
Женишок среагировал мгновенно, подхватил мое заваливающееся тело, приобнял за плечи, в общем, проявил несвойственное ему участие, пока тоже не натолкнулся на взгляд Паэль. Удивился, побледнел, сглотнул, руку убрал.
Клементина Парс, не проговорила, прошипела Паэль мое имя, растягивая каждое слово. Я давно хотела с вами поговорить. Не уделите мне минутку вашего драгоценного времени?
От угрозы в каждом ее слове, в каждой интонации, я похолодела и снова бы куда-нибудь завалилась, но плечо стоящего рядом дэйва, здорово поддерживало.
Моя дорогая сестра. У вас еще будет время. А детишкам пора идти готовиться. Завтра им предстоит сложный день, вовремя вступился за меня Лазариэль. Ты когда уезжаешь?
Жду тебя в кабинете ректора. Сегодня. В семь. И не опаздывай, бросив на родственника гневный взгляд, тоном, не терпящим возражений, проговорила повелительница, вскинула подбородок и гордо «проплыла» мимо нас в сторону выхода.
Не шалите, детишки, усмехнувшись, погрозил нам пальцем Лазариэль и отправился следом за повелительницей.
И что это было? спросил слишком многое понявший Экхар, когда венценосная гостья скрылась за поворотом.
А что тебя удивляет? нашлась с ответом я. Она никогда меня не любила. Мы с Тей в свое время много нервов ей попортили.
Нет, здесь дело не в старых обидах. Она на тебя так смотрела
Она всегда так смотрит, фыркнула я в ответ. А я ее боюсь. Жуткая женщина. И взгляд у нее жуткий. Эйнор, давай уйдем отсюда, пока еще кто-нибудь из этой двери к нам не вышел. Кто-нибудь похуже Паэль.
Кто может быть хуже пребывающей в гневе повелительницы? хмыкнул женишок.
«Кто?»подумала я и сама же себе ответила:«Хуже может быть только пребывающий в гневе повелитель. Особенно, если его гнев направлен на тебя».
* * *
Вернувшись в нашу общую комнату, я, не глядя на девчонок, отправилась прямиком в ванную. От пережитой встречи с Паэль меня слегка лихорадило, но больше от того, что произошло с Экхаром. До чего я дожила? Бросаюсь на жениха, как голодная львица и представляю на его месте другого. Да по мне душевный лекарь давно слезы льет. Может, мне травок каких попить? От нервов? Я ж такими темпами скоро свихнусь. А все Инар виноват. Измучил меня совсем. Вот, и руки трясутся и ледяные, как я не знаю, что. И горячий душ совсем не помогает. От него только хуже делается. Может, я заболела? На душе так муторно и дышать трудно. Да и будущая встреча с Паэль радости не добавляет. И если на людях она меня чуть не убила, то что же будет наедине?
Время для ответа на этот вопрос стремительно приближалось. Когда я выползла наконец из ванны, было уже три. Касс все еще не появилась, зато ледь Лисон со своими подпевалами была тут как тут. И она отчего-то возмущалась, что ее подружек из нашей комнаты отселяют. Не успела я удивиться сему факту, как мне любезно предоставили для обдумывания другойу нас, оказывается, будут новые соседки. Кто? Пока не известно. Это тайна, о которой даже лорд Пембертон еще ничего не знает.
Зато для Касс так лучше. Глядишь, в меньшинстве Лисон слегка поутихнет. Тариэль и Нариэль тоже будут жить отдельно вместе с Эвой и (о ужас) мадам де Лардж. Как говорится«дэйвам дэйвого». Из чего мы с девочками сделали вывод, что к нам подселят двух полукровок. И возможно даже диад.
Впрочем, у Тары были свои переживания. И если меня Паэль вызвала на ковер к семи, то ее к шести. Подруга-дэйва ужасно нервничала, дергалась и то и дело ходила по комнате, обязательно на что-нибудь натыкаясь. То на стол, то на стул, то на кровать. Все пытались ее успокоить, но как? Это ведь ни кто-нибудь, а зверь-повелительница. Ее даже Эвен боится, и даже не знаю, кого большеее или кайр.
Кстати об Эвене. Я была совершенно уверена, что он объявится на собрании и обязательно найдет момент, чтобы как минимум отдать кольцо и заодно на меня поорать. Но нет, я ошиблась, и Тень повелителя так и не объявился. Я тоже терялась в догадках на этот счет. Что его задержало? Ладно вчера не до того было, но сегодня-то что ему помешало? Инар?
И даже не знаю, что меня беспокоило большето, что ни он, ни призрачная тень так и не появились или то, что мне так и не вернули кольцо. И когда я об этом подумала, в глубине, где-то в районе сердца шевельнулся червячок подозренияа может, ему надоело со мной возиться, и он решил все закончить?
К шести Тара ушла на встречу с Паэль, а мы тем временем отправились на ужин «любоваться» на жадно пялящихся на нас студентов. Наши парни ничего этого не замечали и готовили свои грандиозные планы по обучению будущих подопытных, ох, простите, подопечных. Оставшаяся одна, без поддержки Нариэль, угрюмо молчала и жевала овощной салат, Тея с трудом слушала крайне раздражающее щебетание Виттории и косилась на меня умоляющим взглядом. А я пребывала в каком-то ледяном оцепенении и была не в состоянии помочь даже себе.
Чем ближе становился час встречи, тем больше я нервничала, кусала губы, мяла пальцы и теребила выданный ректором оповещательный браслет. Пыталась думать о Касс, которая как сбежала, так и не появлялась, об Экхаре, которого после всего усиленно избегала. Уверена, у него появилось не мало вопросов, особенно, когда он подумал, все переварил и, очевидно пришел к какому-то выводу. Правильному ли? Надеюсь, нет. А то мне и так тяжело. Не хватает еще перед ним оправдываться и лгать.
Полседьмого в столовой появились мадам де Лардж и Эва. Мадам уселась за стол преподавателей, а Эва поспешила к нам. И пока Виттория громко разглагольствовала о нововведениях в школе, я пододвинулась к подруге поближе и спросила:
Эв, а Эвен где?
А ты разве не слышала? прошептала подруга в ответ.
Не слышала что?
Ректор выставил его из Школы еще вчера. Он все рвался с тобой побеседовать, а тот запретил и велел не мешать учебному процессу и не смущать учеников и наставников своим излишним вниманием.
Ох, вот это новость. Но больше меня удивили не ее слова, а окрасившиеся симпатичным румянцем бледные щечки и странно замерцавшие глаза. Эва быстро поспешила сменить тему и обратилась с вопросом к Тее, а мне осталось только догадываться, при каких это обстоятельствах ректор выставил Эвена, и чем таким Тень повелителя могла помешать учебному процессу? Интересно, а их ректор тоже застал за неподобающим поведением, как нас с Экхаром недавно? И было ли это основной причиной, или просто так вовремя подвернувшимся поводом оградить меня от влияния Илларского посланника.
Тьфу, и чего это я начала сводить все к своей скромной персоне? Совсем возгордилась, идиотка. Может, дело было вовсе не во мне, а я уже напридумывала себе.
Без четверти семь я поднялась и пошла на встречу с жуткой женщиной, которая, возможно, в ближайшем будущем станет моей (ох, ужас-ужас) моей свекровью. По дороге все пыталась убедить себя, что ничего страшного не произойдет, что рано или поздно эта встреча должна состояться, и все равно, когда добрела до кабинета ректора, самовнушение мое полетело в бездну, осталась только паника.
Когда обреченно постучалась в дверь, в душе теплилась безумная надежда, что мне не откроют. Ну а вдруг? Увы. Дверь распахнулась сама собой по мановению руки повелительницы и также сама собой закрылась, едва я переступила порог.
ГЛАВА 4 Другая тень
Паэль была в не себя. С того самого момента, как Инар соизволил наконец ей сообщить имя своей истинной. Она ждала всего, что угодно, перебирала в мыслях каждую дэйву в окружении сына, но даже представить себе не могла, что ею окажется эта невыносимая полукровка Парс. Хотя, когда она узналаэто, безусловно, стало шоком, но очевидным шоком. И поразмыслив, прокрутив время и события назад, Паэль с удивлением обнаружила, что ответ всегда лежал на поверхности, был очевиден и прозрачен, как горный ручей.
Все поступки Инара, его живое участие в судьбе сестры и ее подруги, покровительство Айгону Агеэра, жестокость, с которой он наказал Дом Флемора. Да, Паэль не подозревала о мерзостях, что творились в доме ее подругибывшей первой леди Илларии Далиан Флемор, она не собиралась это оправдывать, но считала приговор сына чересчур суровым. Теперь же ее удивляло, как он мог сдержаться и не уничтожить их всех.
Инар всегда был другим, не таким, как его отец. Дариана волновал его народ, он любил Илларию и до встречи со своей истинной жил только ею. Потому ему и было так трудно разрываться между долгом и любовью к Мариссе де Томей. Потому он и не смог никого защитить. Увы, Паэль в мире мужа отводилась далеко не первая роль. Она смирилась, страдала, рыдала в подушку холодными одинокими ночами, продолжала отчаянно любить мужа, даже теперь, спустя двенадцать лет она не смирилась с его смертью. Как и не смирилась с присутствием в своей жизни продолжения той, которая его забрала. Впрочем, никто и не требовал от нее любить падчерицу. Довольно было того, что она ее терпела. И вот теперь, ей предстояло терпеть еще и эту
Инарне его отец. Ему хватит безумия жениться на этой девчонке, надеть ей на голову венец, посадить на трон. Только в отличие от сына, Паэль в полной мере осознавала последствия этого шага, который приведет к окончательному расколу страны и к войне, к которой ни Иллария, ни Инар, ни она сама, ни даже эта девчонка не были готовы.
Потому она и примчалась в Арвитан, чтобы разыграть свою собственную партию.
Но что она увидела здесь? Странное отношение Лазариэля к этой и не только его, но еще и королевы. То, как ее давняя знакомая вела себя на собрании, вызывало, мягко говоря, удивление. Их переглядывания с Лазариэлем, возбужденное состояние Мэл, тяжелое, многозначительное молчание и ощущение тайны, царящей вокруг. И тайна эта была почему-то связана с девчонкой Парс. Паэль не обратила бы на это ни малейшего внимания, если бы эта девица не оказалась неожиданным и опасным препятствием на пути, который она уже успела прописать для сына.
Присаживайтесь, дорогая, предложила повелительница, заметно успокоившаяся после встречи с Тариэль де Лиар. Полукровка пропищала благодарность в ответ и уселась на заранее подготовленный стул, жесткий и неудобный, как и жизнь Паэль в последнее время.
«Ну что, что он в ней нашел?»спрашивала она себя, разглядывая эту девчонку в нелепом красном плаще, который придавал ей замученный и болезненный вид. «Или она и в самом деле больна? Или это последствия любовных свиданий с женихом. Мальчишка Экхартакой же самоуверенный наглец, как и его папаша».
Паэль искренне недоумевала, как Инар мог позволить своей истинной заключить магический брачный контракт с другим? Но это же давало надежду, что ее план действительно сработает, что сын не растерял остатки благоразумия, и ей удастся его убедить, что роль любовницы или даже тайной второй жены этой девице подойдет куда больше, а повелительницей должна стать дэйва. Тихая, скромная, влюбленная в ее сына, а главноезнающая свое место. Если бы у Паэль было чуть больше времени, она бы подыскала более подходящую кандидатуру, но Инар ей этого времени не оставил, потому и пришлось выбирать из того, что есть, а именно Тариэль де Лиар, тем более, что общество и так уже их обручило.
Да, Паэль прекрасно понимала, что это будет означать, что Инару хотя бы раз придется переступить через себя и подарить Илларии подходящего наследника. А полукровка в конце концов, для нее он может построить новые Снежные пески и населить их ей подобными.
Я еще вчера хотела с вами поговорить, но вы так быстро ушли
Простите, опустила голову полукровка, но раскаяния в ее голосе Паэль не уловила.
Как вы понимаете, эриса Парс, мой сын поведал мне о вашем маленьком секрете.
Да, я знаю.
И я понимаю теперь многое и готова смириться с этим, готова даже признать ваши отношения.
Паэль знала, что ее слова воодушевят полукровку, но всего на мгновение, ведь за ними последовало
Но дорогая, вы же должны осознавать, что полукровка никогда не сможет стать повелительницей Илларии. И судя по поступкам моего сына, а именно по контракту, который он попросил вас подписать, Инар достаточно благоразумен, чтобы тоже это понимать. Я знаю, вы хотели иного. Каждая девушка мечтает
Мне не нужен ваш трон, неожиданно перебила Паэль полукровка. Повелительница осознала, что возможно перегнула палку со снисходительным тоном и слегка изменила тактику.
Я и не сомневалась в этом. Клементина, давайте поговорим начистоту. Вы любите моего сына? Не отвечайте, я знаю, что любите. Тогда вы должны понимать, как тяжело ему будет противостоять целому миру. Вы хотите войны?
Нет.
Но она будет. Если он представит вас всем, как свою невесту, Иллария с этим не смирится.
Дэйвы с этим не смирятся. Вы это хотели сказать?
И они тоже. А ваше пле простите, ваш род увидит в этом возможность.
Перестать быть изгоями? снова перебила девчонка, выпрямив спину на неудобном стуле и гордо вскинув подбородок.
«Дерзкая выскочка»мысленно поморщилась Паэль, но ни на секунду не отошла от своей роли.
Вспомните, к чему это привело в прошлый раз. Кровавые пески лишили вас родителей, менямужа, моего сынаотца. Подумайте, сколько еще станет в мире вдов и сирот, если вы проявите эгоизм и пойдете на это? Клементина, только вы можете это сделать. Инаром движет связь, он опутан ею по рукам и ногам, но вынет. Вы свободны в своих действиях и решениях. Вам дано выбирать.
Чего вы от меня хотите? прищурилась девушка, еще не зная наверняка, но уже догадываясь, к чему клонит повелительница.
Откажите ему. Убедите, что брак с ним разрушит вашу жизнь. Выходите замуж за вашего жениха и позвольте ему сделать правильный выбор.
А под выбором вы подразумеваете
Тариэль де Лиар. Я слышала, что вы дружите?
На секунду в кабинете воцарилась такая пронзительная тишина, что Паэль уловила сильное, с урывками, биение сердца полукровки, далекий скрип деревянной лестницы в коридоре, свист зимнего ветра за окном. Они смотрели друг другу в глаза, и дэйва со всей отчетливостью поняла, что вот сейчасименно в данную секунду девушка готова смириться. И ее вопрос, с нотками отчаяния в голосе не стал для повелительницы сюрпризом, но совершенно выбило из колеи то, что произошло потом