Доктор, он очнулся, сказала женщина в изножье кровати.
Пэйлин сфокусировал взгляд на мужчине в длинном белом халате, подошедшем к койке.
С возвращением в мир живых, молодой человек. Я доктор Бернштейн, а вы в больнице, в Белвью. Мы уже думали, что потеряем вас. Падение было довольно неприятное.
Пэйлин не сказал ни слова, а мужчина склонился над ним и посветил ярким фонариком в глаза. Закончив, он потянулся и присвистнул:
Будь я проклят, если знаю, как вы это делаете. Но поправляетесь вы быстрее любого пациента, которого мне приходилось лечить. Такими темпами ваши сломанные кости вот-вот срастутся. А ожог на вашей спине заживает практически на глазах.
Выключив фонарик, мужчина сунул его в нагрудный карман.
Так, а теперьможете назвать свое имя?
Стоило Пэйлину открыть рот, как свет в палате мигнул и потускнел.
Надеюсь, генераторы еще работают, сказала женщина, взглянув на светильники. Я слышала, что отключение затронуло весь город. Поговаривают, такое же серьезное, как и в семьдесят седьмом.
Пэйлин понимал слова, но не их смысл. Что такое «отключение»? В семьдесят седьмомчем? Что это все значит?
Генераторы в порядке, Мэри, сказал доктор Бернштейн. Он протянул руку и ободряюще коснулся руки Пэйлина. Больница потратила целое состояние на обслуживание вспомогательных генераторов. Так что беспокоиться не о чем: электричества у нас навалом и вы в полной безопасности.
Пэйлин как раз собирался спросить, где он находится, когда в комнату вошел еще один человек. Одетый в черное, он направился прямиком к кровати.
Офицер Джейкобс, четырнадцатый участок, сказал человек, показывая полицейский жетон. Меня вызвали, чтобы прояснить ситуацию с вашим таинственным пациентом. Так этотот самый молодой человек, который свалился с неба?
Доктор и медсестра кивнули.
Доктор Бернштейн, представился врач и протянул руку. Это сестра Джон-стон. Что касается моего пациента, то его имени я пока не знаю. Как раз собирался спросить.
Офицер Джейкобсон открыл свой блокнот.
Позвольте мне. Он повернулся к Пэйлину:Итак, юноша, можем ли мы узнать, как вас зовут?
Глубоко вздохнув, Пэйлин церемонно воздел руку и поклонилсянасколько это можно проделать, лежа в постели:
Пэйлин Великолепный, к вашим услугам.
Пэйлин Великолепный? эхом отозвался доктор Бернштейн, пока его брови ползли на лоб. Пэйлин Удачливый подошло бы больше.
Врач повернулся к офицеру полиции:
Этого юношу обнаружили на перекрестке Двадцать Шестой и Бродвея. В скорой решили, что он был на костюмированной вечеринке, стоял слишком близко к окну, и потому в него ударила молния. Подумали, что он вывалился. Мы всю ночь имеем дело с ожогами от молний и поражениями электрическим током. Но, должен признать, большинству пострадавших повезло гораздо меньше.
Вас ударила молния? спросил офицер Джейкобс Пэйлина.
Пэйлин напрягся, возвращаясь к последнему моменту, который запомнил, и сдвинул брови:
Возможно, но я не уверен.
Офицер Джейкобс начал делать записи.
Хорошо, Пэйлин, можете назвать свою фамилию? Откуда вы, где живете? Мы должны уведомить родственников, что вы в больнице.
Пэйлин посмотрел на обоих мужчин, обвел взглядом комнату. Внезапно пробудившийся воровской инстинкт посоветовал не рассказывать им больше ничего ни о себе, ни о том, откуда он.
Я я не помню.
Не помните? повторил доктор Бернштейн. Что ж, вы довольно сильно ударились головой. Тем не менее я уверен, что потеря памяти временная. Возможно, вот это поможет
Врач пересек комнату и подошел к шкафчику у дальней стены. Достав из него сумку, он вытряхнул ее содержимое на кровать:
Когда вас нашли, вы были одеты вот в это: маленькую тунику и пару крылатых сандалий. А в руках сжимали лошадиную узду. Мы потратили кошмарно много времени, пока вырывали ее из вашей хватки.
Это мое, запротестовал Пэйлин, когда доктор попытался убрать вещи обратно. Верните!
Эй, выглядит как настоящее золото, сказал полицейский, потянувшись к уздечке. Покачав ее на ладони, он нахмурился:Да и весит тоже.
Вы не можете ее забрать! вскричал Пэйлин, хватая уздечку. Она хлестнула его по треснувшим ребрам, и вор поморщился. Говорю вам, она моя.
Где вы ее взяли? строго спросил офицер Джейкобс.
Где взял? повторил Пэйлин. Я Я Он замялся, пытаясь перехитрить странных людей. Наконец решение пришло само собой:Это подарок.
Подарок? с сомнением протянул офицер. Вы говорите, что не можете вспомнить ни своего полного имени, ни места жительства, но точно знаете, что эта вещьподарок?
Да, твердо заявил Пэйлин. Все верно. Это подарок.
Офицер Джейкобс придвинулся к кровати и нахмурился:
Ладно, Пэйлин, сказать вам, что я обо всем этом думаю? Не дожидаясь ответа, полицейский продолжил:Я не думаю, что это подарок. На самом деле я даже не верю, что вы выпали из окна. Думаю, вас столкнули. Он поднял уздечку:Если это настоящее золото, в чем я почти уверен, то стоит она целое состояние. Уверен, люди вашего возраста таких подарков обычно не получают. Скажи-ка, сколько тебе? Шестнадцать? Может, семнадцать? Так что я спрошу еще раз: где ты ее взял?
Пэйлин не собирался сообщать им, сколько ему на самом деле лет или как он оказался на улице. И уж конечно, он не мог рассказать об уздечке и о том, у кого забрал ее. Вместо этого он просто пожал плечами:
Я не могу вспомнить.
Какая удобная у тебя память, заметил офицер Джейкобс. Ты помнишь, что это подарок, но не помнишь, от кого.
Теперь полицейский переключил внимание на крылатые сандалии превосходной работы. Изящные разноцветные перышки служили украшением крошечных крыльев, а в мягкую кожу были вделаны бриллианты, сапфиры и рубины потрясающей огранки.
А что об этом скажешь? Они тоже выглядят довольно дорого. Офицер Джейкобс подмигнул доктору, прежде чем усмехнуться. Или, может, скажешь, что тебе их дал Меркурий, посланник богов?
Все верно, просто ответил Пэйлин.
Что верно? спросил сбитый с толку офицер Джейкобс.
Это подарок от Меркурия. Пэйлин опустил взгляд и почувствовал нарастающий ком в горле. Он отдал их мне перед смертью.
Офицер Джейкобс нахмурился и тряхнул головой:
Что? Чьей смертью? Пэйлин, объясни мне, кто перед смертью отдал тебе эти сандалии?
Пэйлин почувствовал, что разговор заходит в нехорошую сторону.
Никто. Я же говорил, мне их подарили.
Ну уж нет, ты только что сказал, что кто-то погиб. И я знаю, что это не Меркурий. Тогда кто? Где он сейчас?
Я ошибся, защищаясь, затараторил Пэйлин. Меркурий не погиб. Нирады не вторглись на Олимп, и не было никакой войны. Все счастливы и в полном порядке.
Нирады? Олимп? повторил офицер Джейкобс. О чем ты вообще толкуешь?
Пэйлин понял, что ляпнул лишнее.
Я Я не помню. У меня болит голова.
Он с благодарностью заметил, как доктор Бернштейн вышел вперед.
Полагаю, на сегодня достаточно, офицер. Этот молодой человек прошел через ужасные испытания. Лучшее, что мы можем для него сейчас сделать, это дать отдохнуть.
Полицейский буравил Пэйлина взглядом, но, в конце концов, кивнул:
Ладно, продолжим позже. Он начал убирать уздечку, тунику и сандалии обратно в больничный пакет. Но вещи, пока мы не выясним, кому они принадлежат, побудут у меня.
Пэйлин запаниковал. Он приложил столько усилий, чтобы заполучить уздечку Пегаса, и не хотел, чтобы этот человек забирал ее у него. Откинув одеяло, он попытался подняться с кровати, но тяжелые гипсовые повязки остановили его.
Пожалуйста, это мои вещи. Вы не можете взять их.
Пэйлин, успокойся. Доктор Берн-штейн мягко уложил его обратно на подушки. Тебе пока нельзя ходить. У тебя сломаны обе ноги и бо́льшая часть ребер. Тебе нужно отдохнуть. Офицер Джейкобс не увезет их далеко. Просто прибережет, пока мы не выясним, кому они принадлежат.
Они принадлежат мне! настаивал Пэйлин.
Доктор?
В комнату вошла медсестра. Дрожащие руки крепко сжимали карту пациента. Она сильно побледнела и, казалось, умирала со страха, настороженно глядя на Пэйлина.
Только что пришли анализы крови.
Сестра резко сунула карточку доктору, словно бумага жгла ей руки. Не дожидаясь распоряжений, она в последний раз скользнула взглядом по Пэйлину и выбежала из комнаты.
Пораженный странным поведением сестры, доктор Бернштейн открыл карту и прочел результаты анализов. Выражение его лица мгновенно изменилось, он резко перевел взгляд на Пэйлина, затем обратно в карту.
Что там? спросил офицер Джейкобс.
Ничего не говоря, доктор Бернштейн перелистал бумаги, проверяя и перепроверяя результаты. Закончив, он закрыт карту и сконцентрировался на Пэйлине:
Ктоили, точнее, что ты, черт побери, такое?!
Глава 5
Эмили все еще стояла на крыше вместе с Пегасом.
В какой-то момент ночной шторм, казавшийся бесконечным, закончился так же неожиданно, как и начался. Дождь прекратился, небо очистилось от туч. Город стоял, погруженный в полную тьму, и Эмили впервые в своей жизни смогла увидеть звезды, сияющие в полуночном небе Нью-Йорка. Она посмотрела в сторону Бродвея и прислушалась к жуткой тишине. Шуршали машины на улице внизу, но непривычно слабо. Лишь вскрики автомобильных клаксонов и полицейских сирен нарушали всепоглощающее безмолвие.
Пегас стоял рядом с ней, пока она смотрела на мир внизу. Ее рука рассеянно гладила мускулистую шею жеребца.
Отсюда все выглядит таким странным, мягко произнесла она. Как будто из целого города только мы и остались в живых.
Глядя на жеребца, Эмили все еще не верила своим глазам. Даже прикосновение не помогало. Так сложно было поверить в то, что настоящий Пегас здесь, в Нью-Йорке, стоит сейчас рядом с ней на крыше ее дома.
Но солнце начало подниматься, и девочка наконец-то смогла рассмотреть коня во всех деталях. Дождь смыл бо́льшую часть грязи, вернув коже жемчужно-белый цвет. Обойдя жеребца сбоку, Эмили обратила внимание, что левое крыло висит под странным углом. Даже не зная ничего о лошадях или птицах, она тут же поняла, что крыло сломано.
Скользнув взглядом дальше по спине, шокированная Эмили увидела ужасный ожог, которого раньше не замечала. Опаленные волосы и открытая кровоточащая рана.
Тебя ударила молния?
Пегас повернул к ней голову. Едва взглянув в его темные, умные глаза, девочка почувствовала, что он, возможно, понимает ее. Но не может ответить.
Что ж, должно быть, это молния, учитывая, какой ужас творился прошлой ночью. Она вздохнула, перед тем как продолжить:Бедный, тебе должно быть очень больно.
Когда света прибавилось, Эмили продолжила осматривать тело лошади и поняла: то, что она приняла было за грязь, на самом деле кровь. Много крови. Обойдя лошадь, Эмили быстро уверилась, что бо́льшая часть ран Пегаса появилась не от удара молнии или валяния в розовых кустах.
Ты сражался! воскликнула она, изучая глубокие порезы на боках и ногах жеребца. С кем? Кто хотел навредить тебе?
Пегас не ответил. Вместо этого он распахнул здоровое крыло, приглашая заглянуть под него. Сделав это, Эмили ахнула. Под складкой крыла виднелся конец сломанного древка. Наконечник же глубоко увяз в теле жеребца.
Тебя кололи!
Трясущимися руками Эмили осторожно ощупала рану.
Похоже, он глубоко, сказала она. Я что-нибудь сделаю. Может, вызову ветеринара.
Пегас заржал и резко тряхнул головой. Эмили без всякого переводчика поняла, что конь не хочет, чтобы его видел кто-либо еще.
Но ты ранен! настаивала она. И я не знаю, что сделать, чтобы помочь тебе.
Пегас снова фыркнул, поскреб копытом асфальтовую крышу и встряхнул головой. Он повернулся к ней и ткнулся мордой ей в руку. Эмили вновь погладила его мягкую морду и прижалась лбом к его лбу. Бесконечная ночь давала о себе знать сильной усталостью.
Тебе нужна помощь, Пегас, мягко сказала она. Такая, какую я не смогу оказать.
Солнце наконец-то поднялось над крышей высотки, где-то на востоке. Золотое сияние затопило садик, и Эмили с восхищением почувствовала прикосновение лучей к своему уставшему лицу. Одновременно с этим ей стало ясно, что теперь любой обитатель соседних верхних этажей сможет разглядеть Пегаса на их крыше.
Нужно спрятать тебя, предупредила девочка. Если тебя увидят, то могут вызвать кого-нибудь тебя забрать.
Пегас быстро тряхнул головой, фыркнул и вновь начал скрести асфальт кончиком копыта.
Не волнуйся. Я этого не допущу, пообещала Эмили. Просто давай найдем укрытие, где ты сможешь переждать, пока крыло не заживет.
Она подумала было забрать Пегаса в квартиру. Рано или поздно вернется отец и поможет ей со всем разобраться. Но Эмили быстро отбросила эту мысль. Несмотря на то что грузовой лифт выходил на крышу, без электричества работать он не будет. Лестница тоже не подходила. Так что прятать Пегаса придется где-то здесь.
И тут ее взгляд упал на большой садовый сарайчик ее мамы.
Сойдет. Знаю: это вряд ли то, к чему ты привык, но сейчас ничего другого у нас нет.
Под терпеливым взглядом Пегаса Эмили быстро освободила сарай от садовой мебели и горшков. Закончив, она удивилась, насколько много места внутри.
Не высший класс, конечно, сказала она, отряхивая грязь с ладоней и приглашая Пегаса войти. Но, по крайней мере, у тебя будет укрытие, пока мы решаем, что делать дальше. Подойдет?
Пегас шагнул вперед и вошел в сарай.
Решив насущную проблему, Эмили уперла руки в боки и осмотрела жеребца:
Теперь нужно промыть твои раны. Нельзя, чтобы в них началась инфекция. Так что оставайся здесь, а я быстро спущусь домой и вернусь с водой и чистыми тряпками.
Стоило ей отойти, как Пегас тут же последовал за ней. Эмили покачала головой и улыбнулась:
Ты должен остаться здесь, Пегас. Ты не сможешь спуститься по лестнице, а лифт не работает. Обещаю, скоро вернусь.
Вернувшись в квартиру, Эмили тут же направилась в ванную. Увидев себя в зеркале, девочка испытала легкий шок. Выглядела она кошмарно. Розовые лепестки и листья с кустов запутались в волосах, а лицо и руки покрывала корка из засохшей грязи и крови. Но самое ужасноеогромный синяк под глазом. Осторожно ощупав больное место, она обнаружила, что вся правая сторона лица покрыта синяками и болезненно распухла из-за случайного удара крылом.
Отлично, пробормотала она самой себе. И как ты это объяснишь отцу?
Эмили решила, что разберется с этим позже. А прямо сейчас она открыла медицинский шкафчик. Он все еще был заполнен медицинскими мазями, которыми пользовалась ее мать для лечения всяких болячек, когда оказалась прикованной к постели. Ни у Эмили, ни у ее отца не хватило духа выкинуть их. И впервые она была этому рада.
Схватив все, что уместилось в руках, Эмили отправилась на кухню. Там она разжилась чистыми кухонными полотенцами, дезинфицирующим мылом и одной из больших кастрюль с водой.
Складывая все в пакеты, она обнаружила лужу воды на полу перед холодильником. Без электричества он начал размораживаться. Открыв дверцу морозилки, девочка увидела два ведерка мороженого вперемешку с подтаивающими пакетами овощей. Неожиданно она поняла, насколько голодна. Она ничего не ела со вчерашнего обеда.
Эмили захватила одно из ведерок, ложку и сунула их в сумку с припасами. Потом подумала и добавила пару морковок, свежую зеленую фасоль и несколько яблок для Пегаса.
Схватив фонарик, она вернулась обратно на крышу.
Солнце продолжало ползти вверх по небосводу. Но, едва ступив на крышу, Эмили заметила, что город по-прежнему пугающе тих. Начиналась среда. Обычно с утра пораньше по улице проезжали мусоровозы, гремя и грохоча на всевозможные лады. Но не сегодня. Похоже, из-за отключения у них выходной, подумала Эмили. Она также предположила, что и школа вряд ли будет работать. Даже если нет, сегодня Эмили туда не пойдет. Пегас нуждался в ней, а вот школанет.
Я вернулась, окликнула она, подходя к сараю. Часть ее ожидала, что внутри никого не будет; как будто все, случившееся прошлой ночью, какой-то странный сон. Но, приблизившись к сараю, она услышала, как стучат по деревянному настилу копыта.
Пегас высунул белую голову и тихонько заржал.
Я же говорила, что скоро приду, сказала Эмили, принимаясь выкладывать предметы из пакетов. Значит, так: у меня тут немного воды, дезинфицирующее мыло и несколько мазей, которыми мы лечили мамины пролежни. На упаковке написано, что так же хорошо подходит и для ожогов. Так что, думаю, они помогут тебе.