Юноша пропустил момент, когда на берегу оказались два моряка, которые принялись готовить лодку. Вспомнил о чистоте здешних вод, в которой ему будет трудно укрыться от их глаз, а потому поспешил дальше, погрузившись предельно близко к дну.
Высадился на берег значительно дальше, на маленьком пятачке песчаного пляжа, который окаймляла россыпь валунов. За ними поднимались крутые каменные склоны с редкой растительностью.
Отдохнул и определил свои географические координаты, они оказались таковыми: 25°0400 южной широты, 130°0600 западной долготы.
Прогулялся по берегу, это было основательно забытым чувством. В стороне росло манговое дерево. Ихтиандр отыскал пару созревших плодов и с удовольствием съел их. Один захватил для своего друга.
Вернулся в воду к находившему неподалёку Лидингу и попытался угостить его манго, но дельфин категорически отказался от подношения: раздавил одним движением своих могучих челюстей и отбросил мякоть в сторону.
Разочарованный Ихтиандр погрузился в воду и поплыл в сторону архипелага Туамоту, где следовало отыскать островок с высокой мачтой, на которой развевается флюгер в форме рыбы.
Спустя несколько дней Ихтиандр в полдень высадился на низеньком коралловом островке, который поразил его невероятными по разнообразию и красоте подводными садами. Кораллы образовывали тут настоящие дебри зарослей, где обитали рыбы с фантастически яркими расцветками. Глаза разбегались от их вида и количества. Ничего подобного в одном для него заливе Ла-Плата юноша не видел и не мог вообразить, что подобное где-либо существует.
Он вертел головой по сторонам, рассматривая коралловые джунгли и их обитателей. У него даже заболела шея.
Долго не мог прийти в себя и выбраться на островок. Там достал инструменты, провёл наблюдения с расчётами, и с радостью увидел, что он находится уже на краю архипелага Туамоту, и необходимое ему место совсем близко, где-то в сотне километров отсюда в западном направлении.
Его радости не было предела.
Не сразу он покинул столь красивое место, но ему нужно было отправляться дальше. Позже юноша убедился, встречая другие островки, что и там подводные сады ничуть не хуже, а то даже и более обширные.
Останавливался и какое-то время любовался ими. Здесь также имелись невероятные заросли ветвистых синих, сиреневых, мозговидных, гуттаперчевых и веерных кораллов, среди водорослей всевозможных видов обитало множество разнообразных рыб яркой и прелестной расцветки. Плавали юркие черепашки, ползали крабы. Среди анемонов, лежали морские красные звёзды и ощетинившиеся иглами ежи. Трепанги с игольчатыми известковыми наростами с помощью околоротовых щупалец выискивали в верхнем слое придонного грунта разлагающиеся остатки органического происхождения. Чуть выше их расположились брюхоногие моллюски семейства каури (ципрея) в панцире своей раковины характерной продолговатой овально-цилиндрической формы с гладкой и блестящей поверхностью. Небольшая кунья акула с жёсткой крапчатой шкурой словно сознавала свои скромные размеры и опасливо спряталась в узкой расщелине, заметив приближение человека.
Он же, заглядевшись на живописные виды, зазевался и угодил ногой между створками огромной раковины, которые тут же сомкнулись, да так сильно, что Ихтиандр почувствовал боль в зажатой лодыжке. Попытался было разжать края, но ему это не удалось. Подумал, наверное, такое случалось с какими-нибудь людьми, которые самостоятельно освободиться не могли и погибали в смертельных «тисках».
Как не хотелось юноше губить живое существо, но пришлось воспользоваться кинжалом, только с его помощью ему удалось освободиться, просунув лезвие между створками раковин и перерезав сжимавшие их мускулы моллюска.
Далее юноша встречал островки практически каждый день. Нередко отдыхал на них, освобождая Лидинга от мешка и позволяя ему вволю поплавать.
Так было и в этот раз. Дельфин сразу куда-то умчался. Наверное, на кормёжку.
Внимание Ихтиадра привлекли куски коралла, собранные на самом высоком месте. Они выглядели уложенными человеком.
Подошёл, осмотрел и убедился, что когда-то из них были сложены стены, которые позже развалились. Возможно, над ними имелась и крыша. Только из чего она была сделана?
Порылся в камнях и нашёл костяную пуговицу, помятую миску и чьи-то кости. Возможно, человеческие. Кому они принадлежали? Возможно, тому несчастному, который некогда оказался на этом островке. Но как и как он сюда попал? И долго ли прожил здесь?..
Островок был невелик в несколько сот шагов в длину и около сотни в ширину. На нём росла жёсткая редкая трава и шумели на ветру пара десятков пальм. Вода могла быть только дождевая, так что несчастный долго тут не протянул.
Лидинг где-то задержался. Тем временем Ихтиандр вздремнул у своего мешка. Проснулся от неприятного чувства в жабрах, они всё время овевались слабым жарким ветерком и подсохли.
Солнце клонилось к горизонту. Юноша подошёл к берегу, он едва возвышался над водой и уходил вниз почти отвесной стеной. Нырнул, придерживая очки рукой. После избавления от воздуха в лёгких заработали жабры, которые приятно оживила морская вода.
Что-то внизу привлекло внимание юноши. Он стал погружаться в приятно холодеющую пучину. Сквозь чистейшую воду склон освещали солнечные лучи, отбрасывая их на затонувший корабль. Он лежал почти ровно на дне своим килем, создавая впечатление пришвартовавшегося в порту.
Это был пятипалубный испанский галеон с большим количеством пушек. Все три мачты его были сломаны. В левом борту, заросшем кораллами, зияла огромная пробоина. Её сквозь воду освещало солнце. Заинтересовавшись, Ихтиандр подплыл к рваным краям дубовой обшивки и заглянул внутрь. Его взору предстали ряды бочек. Самая ближняя к проёму оказалась разломанной почти надвое и содержимое было видно, часть егов виде брусковвывалилась наружу и были покрыты тиной.
Юноша взял один, смыл с него грязь с наростами и стал виден жёлтый цвет.
Разочарованно вздохнул: это было золото. Столь ценимое людьми, но совершенно ему не нужное.
Всплыли в памяти слова Хоакина: «Женщины любят богатых»
Но что оно Ихтиандру, разве всё это золото, а ими, несомненно, были заполнены все бочки вместительного трюма, может ему вернуть Гуттиэре? Нет!..
Равнодушно бросил золотой брусок обратно в бочку на груду таких же.
Поднялся вверх вдоль борта, достиг верхней палубы. Встал на неё и осмотрелся.
Торчали обломки толстых мачт. Такелаж не сохранился, его уничтожило время и морская вода.
Справа высилась высокая и узкая кормовая надстройка, она была украшена резьбой, на ней имелись балконы, их удерживали на весу многочисленные фигуры людей.
Юноша не поплыл к ним, как это он мог сделать, а пошёл по палубе до кормовых помещений, представляя себе, будто он действительно находится на палубе плывущего по морю корабля. Заглянул в выбитые окна каюты и спугнул поселившую там стайку разноцветных рыбок. Увидел разломанные кровати, опрокинутый стул у пустого стола, целую и битую посуду на полу. Под потолком плавала какая-то густая масса. Среди неё разглядел детскую куклу. Значит, с родителями плыли маленькие дети. Юноше стало жаль их.
В соседнем помещении было примерно также. Только на полу что-то блеснуло. Ихтиандр нырнул в окно, подплыл и увидел ларец или даже ящичек, рядом с которым лежала груда ювелирных изделийкольца и перстни, браслеты, ожерелья, заколки, а такжедрагоценные камни. Среди них один оказался очень большого размера, после очистки он обнаружил свой природный цветгусто алый. Рядом отыскались несколько камней поменьше. Один понравился ему показавшимся необыкновенно приятным зелёным цветом, другойсиневой, а еще двапочти невидимых в водефеерической игрой множества граней.
Юноша решил оставить их себе и положил в свой навесной карман на поясе, где прежде находился штопор, а теперь лишь джутовая верёвка. Решил позже лучше рассмотреть их на суше.
Заглянул в соседнюю каюту. Там было напрочь снесено окно вместе с частью внешней стены. Наверное, это случилось при ударе корабля о скалы.
Ихтиандр заплыл внутрь. Там находились две кровати, столики, этажерка и шкаф в углу. Открыв его, юноша увидел плотный ряд одежд на вешалках. Обрадовался: вот она, одежда для него, чтобы в достойном виде предстать перед Вильбуа. Захотел осмотреть и выбрать подходящую, но ткань расползалась и рвалась при малейшем касании к ней и скоро осела бесформенной кучей. Страшное разочарование овладело юношей. Надежды обзавестись одеждой рухнули.
На пути к проёму заметил на столике лежащую саблю. Взял её, вынул из ножен. Она понравилась ему, помахал оружием, но потом вложил в ножны и возвратил на прежнее место. Сабля хороша на суше, в воде ею пользоваться не слишком удобно, его кинжал куда лучше. Им можно разить быстрее, а скорость обычно оказывается решающей в схватках.
Вернулся к верхней палубе и опять как бы пошёл по ней к носу корабля и сильно вытянутому длинному форштевню.
Спустился по трапу, хотя мог просто проскользнуть туда одним толчком ноги, на нижнюю палубу. Обнаружил каюты. В первой же увидел человеческие кости, и ему расхотелось идти дальше.
Он поспешил к выходу и через боковой проём вышел наружу. Ещё раз посмотрел на галеон и заработал ластами, торопясь наверх, к солнцу, свету.
Едва вынырнул, как увидел спешащего к нему Лидингу. Обнял его, поглаживая мокрый бок друга.
Ихтиандр предвкушал встречу с семейством Вильбуа. Теперь она становилась всё более близкой и реальной. Как это произойдёт? Пытался представлять её
Вот он выходит из воды к ним Вспомнил обычную реакцию людей, которые обычно испытывали страх, бежали от него, а порой хватались за оружие. Неужели и они его встретят также? Отец говорил, что они знают о нём из писем, ониего друзья и станут семьёй Ихтиандра
Хорошо бы, но как они узнают, кто он? Они могут испугаться и убежать, едва увидев его, даже не узнав, кто перед ними.
Постепенно юноша пришёл к твёрдому мнению: он не должен показываться им в своём обычном виде. Нужно прежде снять костюм, ласты, шлем, очки, кинжал, пояс и мешок. Можно где-то их спрятать. Но тогда он окажется абсолютно голым
Ихтиандр решительно качнул головой: нет, этого не будет! Ему нужна одежда. Но где её взять?..
Этого юноша не знал.
Он двигался по тихим прозрачным водам океана, посматривая на стайки летающих рыб, которые то тут, то там внезапно выскальзывали из воды и летели над её поверхностью, широко расставив плавники, словно крылья.
В конце концов решил, что вдоволь натрудил лёгкие, вдруг осознав, что уже давно не ощущает боли в них, проводя часы на воздухе.
Это открытие обрадовало Ихтиандра. Он стал здоров не только как рыба, но и как человек!
Юноша спустился на несколько метров, проплывая в стороне от коралловых атоллов, которые походили на любовно возделанный сад, полный причудливых коралловых цветов. Щупальца полипов, составляющих колонию кораллов, подпрыгивали и трепетали от воды, колыхаемой рыбами самых умопомрачительных расцветок. Среди раковин каури, точно огромные хризантемы, распустились морские анемоны.
Из-за рифа навстречу юноше выплыл скат-хвостокол, похожий на огромное блюдо диаметром около полутора метров. Его ширина была заметно больше длины. Большие грудные плавники скаты являлись продолжением плоского туловища, окружая его со всех сторон в виде тонкой каёмочки. Сверху чуть впереди над спиной возвышался бугор с глазами, его кожа была темно коричневой, по ней были разбросаны синие пятна. Живот ската был светлее, почти серый, впереди на нём имелась широкая щельрот. Сзади за скатом тянулся почти двухметровый хвост.
Плыл он медленно, как бы с достоинством, почти не обращая внимание на происходящее вокруг.
Ихтиандр залюбовался им. В самый последний момент он из юношеского озорства непроизвольно выбросил руку и погладил край спины ската. Тот сразу же ответил ударом своего хвоста. Юноша в последний момент сумел всё же увернуться, но один из щипов хвоста задел ладонь левой руки.
Ускорившись, скат уплыл.
Ихтиандр посмотрел ему вслед, качая головой и ругая себя за то, что напугал животное: оно никого трогать не хотело, но приняло его действия за агрессию и ответило
Примерно через час юноша почувствовал неладное. Боль от полученное ранки не утихла, как сие происходило обычно, а даже усилилась. Внутри Ихтиандр ощущал какие-то спазмы. Скоро появилась тошнота, а затем он почувствовал первый озноб, словно он внезапно оказался в холодной воде. Силы его будто куда-то утекали.
Понял, что это результат полученной им ранки от хвоста ската. А что было бы, если удар пришёлся по нему в полную силу? Несомненно, он был бы мёртв.
Юноша принялся промывать ранку, отсасывать из неё кровь, вспомнив, что это помогает при укусах ядовитых змей. Но всё равно чувствовал себя очень плохо.
А тут ещё привязалась крупная серая акула почти в три метра длиной. Она принялась кружить вокруг человека, поглядывая на него большими круглыми глазами.
Ихтиандр понял, что хищница чувствует его болезненное состояние и сейчас оценивает в качестве потенциальной жертвы. Нужно быть готовым к нападению.
Продолжил спокойно плыть, сохраняя прежнее направление, не спуская глаз с мощного обтекаемого тела акулы с треугольным спинным плавником, раздвоенным хвостом. За её зубастой мордой ритмично подрагивали жаберные щели, пропуская сквозь себя воду.
Вспомнил, что отец пересадил ему такие же жабры молодой акулы. В чём-то юноша мог считать себя родственным ей. Враждебных чувств он к акуле не питал, а вот она вела себя всё агрессивнее. Приближалась ближе и ближе
Ихтиандру драться не хотелось, но выбора у него не оставалось, он достал свой кинжал
И как раз вовремя: акула бросилась на него, разевая пасть с рядами ужасных зубов. Юноша увильнул в сторону, ухватившись левой рукой за нос хищницы, его развернуло и прижало к шершавому тулову врага. Тут же Ихтиандр обхватил её ногами, не отпуская нос, и вонзил кинжал в грязно-белое акулье брюхо. Рванул лезвие вниз, через образовавшуюся рану вместе с клубом крови вывалились внутренности.
Акула бешено забилась, пытаясь избавиться от оседлавшего её человека. Но получила второй удар чуть выше первого, а следующий в жабры
Затем юноша разжал хватку левой руки на носу хищницы, по её телу заскользил вниз по содрогавшемуся в конвульсиях телу, попутно распоров акулий живот до анального выхода
После отплыл в сторону, в чистую воду. Прижался спиной к кораллам, следя за предсмертными судорогами врага. Сделанные усилия предельно ослабили его. Перед глазами замерцали звёздочки. Юноша почувствовал сильнейший озноб. Ему стало страшно холодно.
Хорошо, что рядом оказался скромный пологий островок, едва возвышавшийся над уровнем моря. Он тут же выбрался на него.
Воздух был теплее воды, тут юноше стало чуть легче, но он стал задыхаться от жары и духоты, пришлось опять лезть в воду. В ней ему стало холодно и он возвратился на сушу. Так прошёл весь вечер и ночь.
Лидинг почти всё время находился вблизи него, не в силах помочь другу. Принёс ему крупного сига, но Ихтиандр впервые отказался от подарка, ибо просто не мог проглотить и кусочка. Пытался объяснить дельфину, как ему плохо, но на это у него не было сил. Так они и страдали вместе.
Лишь утром прошли ознобы, но упадок сил оставался. Лишь вечером почувствовал некоторое облегчение, несмотря на это продолжать своё странствие не стал, остался на островке и на следующую ночь. Мешок со снаряжением лежал рядом, когда юноша попытался его поднять, то он показался ему неимоверно тяжёлым.
Лидинг ещё несколько раз приносил рыб, но Ихтиандр отказывался.
А потом, юноша не поверил своим глазам, дельфин откуда-то принёс тряпку и положил перед ним. Где же он её достал?
С опаской попробовал: не гнилая ли? Нет, очень прочная, почти белая, лишь местами запачкалась. Почти квадратная по форме со сторонами около полутора метров. Ткань мягкая и приятная на ощупь. Ихтиандр не знал, что это был лён. Подумал, что вполне может оторвать полосу и опоясать им себя как набедренной повязкой, а оставшимся куском материи прикрыть от чужих взоров жабры. В таком виде уже можно выйти к Вильбуа.
С большим трудом, испытывая немощь от бессилия, свернул ткань и уложил под мешок.
Долго не смог уснуть, это удалось лишь глубокой ночью. Его разбудили ласковые прикосновения лучей взошедшего над горизонтом солнца. Юноша почувствовал прилив сил. Свой мешок он поднял легко. Ласково подозвал Лидинга, погладил его, благодаря за поддержку. Надел на его шею упряжь, мешок и скатку ткани. Сел и сам. Лидинг понёс его в указанную сторонуна запад.
Глава 11. Крабовый остров
Очередной одинокий островок казался огромной кляксой с изрезанными очертаниями береговой линии и белыми песчаными пляжами. Сбоку у него словно был вырван один бок, и здесь открывался вход в лагуну с чистейшей водой. На нём росли кокосовые пальмы, они шумели листвой на ветру.