Раздалось жуткое шипение и следомхлопок, будто вдруг прохудился, а затем лопнул гигантский мех. Каладиус вновь зажёг фонарь и подошёл к тому месту, где ещё минуту назад лежало тело. То, что он увидел, уже не напоминало человека. Вокруг сильно воняло чем-то, напоминающим запах варёного тухлого мяса. А сам труп был настолько искорёжен, что было даже трудно понятьгде были руки, а где ноги. Его словно разорвало изнутри, да при этом ещё и как следует припекло.
Странное делоКаладиус не испытывал особой жалости к этому человеку. Переживаний, подобных тем, что случились после убийства учителя, не было и в помине. Скорее это было просто дело, которое нужно было сделать. Он его сделал, и сейчас скорее ощущал удовлетворение от того, что работа была выполнена достаточно чисто.
Тело, из которого выпарилась почти вся жидкость, было на удивление лёгким и хрупким. Даже кости, казалось бы, сохранив свою твёрдость, сделались словно какими-то пористыми.
Два часа Каладиус трудился практически в полной тьме. Где-то неподалёку от хижины то и дело визгливо скулил пёс. Кажется, ему хотелось бы выбраться из конуры и облаять зловещего незнакомца, но он не смел, и теперь оплакивал свою судьбу, которая сделалась вдруг весьма мрачной.
Наконец волшебник покинул осиротевший двор. Ему хотелось думать, что он как следует убрал следы своего преступления. Теперь предстояло главное. Если всё пойдёт как нужно, то он заявит о себе так громко, как его прежний учитель не смел и надеяться.
Глава 23. Волчья трава
Принц Келдон заявился в Белли безо всякой свиты, очевидно, просто улизнув по дороге, предоставив разномастным дипломатам и нотариусам медленно двигаться в сторону Терренау. Его сопровождали лишь шестеро телохранителей, и Каладиус, никогда прежде не видевший их формы, незамедлительно узнал её по многочисленным описаниям.
Паладины. Знаменитая на весь мир личная гвардия короля Латиона, лучшие из лучших, элита армии. Попасть в гвардию паладинов было необычайно почётно и столь же сложно. Численность этого подразделения не менялась уже сотни летдвести сорок шесть человек, включая капитана гвардии.
Это число, конечно же, было не случайно. Каладиус знал, что история гвардии паладинов своими корнями уходила в Смутные дни, а точнее в ту феодальную раздробленность, что царила после них. В 3789 году руны Чини король Увилл, по праву носивший титул Великого, разгромил на Гвидовом поле в тридцати милях от Киная войска так называемой Коалиции.
Однако победа далась нелегко. Был момент, когда небольшой отряд кавалерии, которым командовал сам Увилл, попал в окружение значительно превосходящих по численности сил Баронов. Казалось, ничто уже не могло спасти человека, дерзнувшего объявить себя королём, от неминуемой гибели, но внезапно ему на помощь пришла тяжёлая пехота.
Неся огромные потери, пехотинцы прорвали окружение и дали возможность кавалеристам отступить, а затем удерживали позиции до подхода резервных войск. Это событие, по сути, стало переломным во всей битве.
Позже, уже празднуя победу, король Увилл объявил, что то подразделение пехоты, благодаря которому он не только остался жив, но и выиграл сражение, станет его личной гвардией, его паладинами. Увы, но в живых из всего отряда осталось лишь двести сорок шесть человек. С тех пор это количество стало священным для паладинов, и оставалось неизменным на протяжении вот уже более тысячи лет.
Сам принц не производил такого уж сильного впечатления. Высокий, но грузноватый, пожалуй, несколько постарше Каладиуса (точнееКарриса, ведь ему явно было меньше трёхсот лет)он скорее был похож на торговца, чем на министра войны. Однако в нём чувствовалась какая-то внутренняя сила, какой обладают, наверное, лишь те, кто был рождён на ступенях трона.
Принц Келдон тепло поздоровался с встречавшими его легионерами и магами, и с огромным почтением поклонился подошедшему Каладиусу, о котором, вероятно, уже что-то слышал. С пристальностью, которая могла бы показаться вызывающей, исходи она от кого-то иного, он вглядывался в покрытое шрамами лицо, и в глазах его читалось искреннее любопытство.
Я слыхал о вас, мессир, после обычных приветствий заговорил он. И, признаюсь, что вы были одной из причин, почему я так здорово отклонился от своего маршрута. Рад познакомиться с вами лично!
Для меня это огромная честь, ваше высочество, с достоинством поклонился Каладиус в ответ. Я тоже слышал о вас, и, признаюсь, мне очень льстит ваше внимание.
Увы, мне очень жаль, что ваш великий талант пропадает втуне в этой дыре, а я Гуррова дрань, а я вынужден буду подписать перемирье с этими счетоводами, вместо того, чтобы врезать им по самые гланды!
Никакой мир не длится вечно, ваше высочество! тонко улыбнулся Каладиус. Уверен, что в скором будущем наши с вами таланты ещё пригодятся!
Да уж Разве что подерёмся с этими дровосеками из Коррэя за лишнюю пару сосен, которые мой папаша захочет спилить!..
При этих словах легат, а также другие офицеры смущённо кашлянули и отвели глаза, но всё же они, похоже, уже привыкли к общению с наследником трона. Да и кто мог бы донести эти дерзкие слова отсюда в уши его величества?
Напомнить ли вам, ваше высочество, что формальным поводом для начала Войны трёх королей было желание саррассанцев самолично вылавливать прианонскую форель? Я воевал в той войне, а потому хочу сказать, что всякий повод сгодитсябыло бы желание подраться.
Увы, принц был не так силён в истории, как мессир Традиус, поэтому упоминание о Войне трёх королей, похоже, не произвело на него должного впечатления. Вполне возможно, он ничего не слыхал о ней и полагал, что она случилась всего несколько лет тому назад.
Будем надеяться, мессир, будем надеяться Легат, а тут у вас вообще кормят?
Ещё как, ваше высочество! Заходите, стол уже накрыт!
Келдон в сопровождении паладинов вошёл в гостиницу.
А неплохо вы тут устроились, легат! Должно быть, жалко будет покидать такое уютное гнёздышко!
Да, видали мы убежища и похуже, ваше высочество, хмыкнул Понтс.
Ещё бы! Вот отправят вас в Коррэй, и будете мыкаться по крестьянским хатам с земляным полом и соломенными крышами!
Ах, не бередите рану, ваше высочество Прошу сюда.
Стол действительно уже был накрытбольшой стол, человек на двадцать. Принц, как хороший командир, в первую очередь позаботился о своих людях, указав им на лавки подле стола. Паладины не заставили себя упрашиватьпища на столах была простой, но выглядела весьма соблазнительно, особенно после нескольких часов верхом.
Нашлось место за столом и для центурионов, и, разумеется, для Традиуса и Каладиуса. Принц безо всяких церемоний принялся за жаркое, и остальные старались не отставать. Зазвякали бутылки о глиняные кружки, и вскоре завязался разговор. Келдон имел одну неприятную с точки зрения Каладиуса особенностьон говорил очень громко, зычно, и имел довольно режущий тембр голоса. Принц с лёгкостью перекрывал гул голосов, стук ложек и чавканье.
Очень скоро стало ясно, что Келдонтипичный солдафон, или же очень старательно пытался таковым казаться. Он грубо шутил, отпускал всевозможные сальности, либо же говорил об армии и войне, причём говорил с явным знанием дела и удовольствием. Каладиусу стало скучно уже через две минуты, но он старательно улыбался и кивал в ответ на неуклюжие шутки великого князя.
В итоге за столом просидели едва ли не два часа, после чего принц наконец-то изъявил желание немного отдохнуть. Он собирался отправиться в путь на следующий день, а вечером планировал небольшую попойку в узком кругу. Как бы Каладиусу ни хотелось её пропустить, но он всё же изобразил радость от того, что попал в число приглашённых.
В итоге вечер спасла лишь внезапная заинтересованность Келдона личностью древнего мага. В какой-то момент ему надоело описывать прелести кинайских шлюх и вспоминать сражения Второго легиона, ни в одном из которых он, к слову, не бывал, и его внимание переключилось на Каладиуса, скучающего в обществе бокала вина.
И вот тут волшебнику уже не было возможности поскучать. Сперва он пересказал историю Войны трёх королей, прочитанную в книгах, разбавив несколькими вдохновенными выдумками личного свойства, а затем ему пришлось поведать практически всю свою историю с самого начала. Благо, он уже отточил детали во время бесед с Традиусом, так что ложь его лилась гладко и выглядела правдоподобнее многих правд.
Вскоре Каладиуса внимательно слушали уже не только из уважения к принцу, но и из неподдельного интереса. А сам маг просто наслаждался этим. Казалось, он был рождён именно для этого. Наверное, сам Клайдий Сарамага не мог бы быть сейчас более красноречивым, и он без сомнения гордился бы в эту минуту своим учеником.
В общем, остаток вечера оказался целиком и полностью посвящён Каладиусу. Принц Келдон настолько проникся личностью этого великого мага, что то и дело божился, что обязательно на обратном пути вернётся в Белли, чтобы забрать волшебника с собой ко двору.
Возможно ли, чтобы человек, подобный вам, прозябал тут, в этой дыре? восклицал он. Ваше место при дворе! Я сделаю вас главным придворным магом!
И присутствующие тактично помалкивали о том, что назначение главным придворным магом подвластно лишь королю. Сам же Каладиус сейчас судорожно соображалне стоит ли отказаться от своего рискованного плана, коль уж судьба, кажется, решила подарить ему шанс бесплатно?
И всё же беспокойный дух авантюризма, который словно бы перешёл к нему по наследству от мессира, нашёптывал, что слова великих мира сего зачастую не стоят даже дорожной пыли. Пусть принц Келдон и не был таким взбалмошным, как его отец, но тысяча причин могла бы помешать ему исполнить обещание, и тогдаКоррэй, болота, комары
В моём возрасте, ваше высочество, спать нужно ложиться рано и с ясной головой, наконец произнёс Каладиус. Прошу прощения, но вынужден откланяться. Впрочем, в знак вашего доброго ко мне расположения хотел бы предложить отзавтракать в тесном кругу перед вашим отъездом. Тогда и продолжим наши беседы.
Не смею задерживать, мессир, кивнул Келдон. Мы, старые вояки, привыкли коротать ночи без сна, так что, с вашего дозволения продолжим нашу славную пирушку, если это не потревожит ваш сон.
Прошу вас, не стесняйтесь, ваше высочество! заверил Каладиус. Когда я сплюменя не разбудит и грохот камнепада! Всего доброго, и до завтра! Помните: утром мы будем завтракать вместе! Я прикажу нашему доброму трактирщику приготовить что-нибудь особенное!
***
Вопреки заверениям, этой ночью Каладиус практически не сомкнул глаз. Временами на него нападала настоящая нервная лихорадкаего трясло так, что, казалось, вместе с ним сотрясается вся тяжёлая дубовая кровать, а вместе с нею и вся гостиница. Однако же решимость мага от этого не ослабевала. Он лишь ещё и ещё раз в уме прокручивал шаг за шагом, секунда за секундой предстоящую операцию. В сотый раз мысленно пересчитывал вероятную массу тела Келдона и переводил её в капли. Всё должно получиться гладко, ведь на кону стояло слишком многое!
Наутро Каладиус встал раньше всех. Гостиница ещё спаларазве что прислуга тихонько шуршала по углам, да на кухне готовилось обещанное магом угощение. Принц и его собутыльники разошлись очень поздноКаладиус то и дело ночью слышал взрывы хохота и развесёлые голоса. Однако же Келдон планировал выехать из Белли до полудня, так что стоило ожидать его скорого пробуждения.
И действительно, вскоре маг услыхал раздражённый голос принцатот велел подать ему в комнату воды для умывания. Всего через четверть часа он уже спустился вниз, в общую комнату, где Каладиус сидел, пытаясь собрать мысли и волю в кулак.
Должно быть, вы отлично провели ночь, ваше высочество? глядя на помятое, заметно отёкшее лицо великого князя, проговорил он.
Клянусь Ассом, столичная жизнь превращает меня в неженку, мессир! прорычал тот, пытаясь пригладить непослушно торчащие во все стороны волосы. Меня перепили решительно все! И сейчас у меня не голова, а колокол, набитый пчёлами!
Выпейте-ка это, Каладиус протянул принцу дымящуюся чашу. Нет такого похмелья, которое не победил бы этот настой!
Никакого рецепта подобного настоя Каладиус не зналэто был обычный имбирный чай с какими-то местными травами. Однако Келдон, отхлебнув из кружки, благодарно кивнул:
Это чудесный настой, мессир! Вам нужно продавать егоклянусь, вы озолотитесь! Мигрень как рукой сняло!
Кабы я гнался за золотом, ваше величество, то давно уж был бы богаче саррассанского императора! скромно отмахнулся Каладиус.
Я должен знать рецепт этого чудодейственного зелья! воскликнул принц, едва ли не залпом осушив почти всю чашу. Клянусь печёнкойон бы мне очень пригодился!
Простите, ваше высочество, но мастер, разбазаривающий свои рецепты, однажды окажется на паперти арионнитского храма с протянутой рукой, усмехнулся Каладиус.
Трудно с этим поспорить, мессир, рассмеялся Келдон, который, похоже, действительно уже чувствовал себя куда лучше. Надеюсь, что ещё одна чашка вашего божественного эликсира не пустит вас по миру?
О, вы можете пить его сколько угодно, ваше высочество! заверил маг. Я сейчас налью вам ещё. И чтобы искупить свою вынужденную скупость, я хотел бы напомнить о моём обещании угостить вас завтраком.
Ещё пять минут назад я с отвращением думал о еде, но после вашего волшебного напитка, кажется, вскоре не прочь буду проглотить кусочек-другой перед отъездом.
Счастлив это слышать, ваше высочество, потому что, судя по ароматам, завтрак уже почти готов!
К этому времени также уже спустились легат Понтс и центурион Башас, а вскоре к ним присоединился и мессир Традиус. Каладиус постарался сделать так, чтобы завтрак прошёл в максимально узком кругу, и ему это удалось. Он, как заправский хозяин, повёл принца в небольшую комнату, которая в прежние времена служила уютным кабинетом для тех, кто не желал ужинать в общей зале. Там уже был сервирован стол стараниями трактирщика и его слуг. Кастрюли и котелки с яствами стояли на отдельном столике и были накрыты металлическими колпаками, чтобы не дать им простыть раньше времени, но из-под этих колпаков доносились вполне соблазнительные ароматы.
Позвольте мне сегодня быть распорядителем, господа, произнёс Каладиус, жестом приглашая трёх своих спутников занимать места. В протокреаторианстве существует концепция о том, что высшая силаесть слабость, а истинное возвышениеесть унижение. И поскольку я временами считаю себя протокреаторианцем, то хотел бы сегодня быть вашим слугой. Тем более, что быть слугой принца Латионавеликая честь для любого.
Что ж, воля ваша, мессир, кивнул польщённый принц Келдон.
Поклонившись, Каладиус взялся за бутыль, чтобы разлить вино, но его остановил больше похожий на стон возглас великого князя:
Прошу вас, мессир, никакого вина! буквально взмолился он. Ваш чудесный эликсир, конечно, творит чудеса, но сейчас я даже глядеть на вино не могу!
На мгновение Каладиус изменился в лице, и в глазах его мелькнула явная досада. К счастью, никто этого не заметил. Но уже через секунду он улыбнулся.
Что ж, ваше высочество, никакого вина! проговорил он. И коль вы даже глядеть на него не желаете
И вдруг маг швырнул бутылку прямо в горящий камин, взметнув оттуда целую тучу пепла. Вино зашипело на раскалённых углях, вытекая из откупоренного горлышка. Традиус, который в отличие от принца не злоупотреблял вином минувшим вечером, не удержался от горестного возгласа. Однако Келдону эта выходка явно понравилась, и он расхохотался. Вслед за ним рассмеялись все, даже мессир Традиус.
И чтобы ничто нам не напоминало о винеи четыре глиняные кружки полетели вслед за вином в огонь.
Выневероятный оригинал, мессир! утирая глаза, воскликнул Келдон.
Спасибо, ваше высочество. И коль уж я сегодня ваш распорядитель завтрака, то сделайте милостьобождите ещё десять минут. Я сейчас приду.
И Каладиус поспешно вышел. Он вернулся, как и обещал, примерно через десять минут, держа в руках поднос с пятью серебряными глубокими тарелками.
Если уж мы хотим как следует позавтракатьзачем есть из этих дрянных глиняных плошек? провозгласил он. Ещё зимой я однажды наткнулся в одной лавке на чудесный серебряный сервиз, и решил прикупить. Вот он и пригодился!
На самом деле, Каладиус купил эти миски всего пару дней назад как раз на подобный случай и теперь был несказанно рад собственной предусмотрительности.
Да вы просто балуете нас, мессир! воскликнул принц.