Какая она высокая, однако, вслух произнесла она.
Высота 540 метров с копейками, раздался голос рядом.
Мария обернулась и встретилась взглядом с тем самым юристом, что сидел в ресторане со своей сестрой.
Смотровая площадка находится на высоте 340 метров, продолжал юрист. Строили башню семь лет, с 1960 по 1967. На тот момент это было самое высокое сооружение в мире. Перевернутая лилия. Приглядитесь? Не обращали внимания?
И верно, восхищенным тоном отвечала Мария.
За год башня способна принять до 50 разрядов молнии. А как-то с нее прыгали бейсджамперы.
Удивительно.
А еще раньше проводились забеги на высоту до трехсот с чем-то метров Вот.
Интересно. Вы экскурсовод?
Нет, что вы. Просто вы остановились, и так заинтересовано смотрели вверх, что я не мог сдержаться. Простите, я вас отвлек. Извините, всего хорошего.
Мария была ошеломленаот нее просто так уходил мужчина.
Постойте, остановила она его.
Да, простите.
Вы так часто извиняетесь.
Извините. Вот, юрист рассмеялся.
Мария ненавязчиво впилась своими черными глазами в его глаза и спросила:
А вы не хотите?..
Что, простите?
Ну, я вот стою одна, вы мне рассказали занимательную историю. Вы не хотите?..
Юрист вопросительно на неё взглянул.
Да не может такого быть! не выдержала Мария.
Да о чём вы?
Ничего, не обращайте внимания. Как вас зовут, экскурсовод-любитель?
Виктор.
Очень приятно, Виктор. Я Мария.
Взаимно, ответил Виктор. Ну, теперь точно не буду вас отвлекать.
Счастливо, Виктор.
До свидания, Маша, простите, Мария.
Виктор развернулся и направился прочь.
«Стоп, сказала себе Мария, так нельзя. Но, как так? Что это такое?»
Виктор! окликнула она.
Тот развернулся.
А вы торопитесь?
Да не очень.
Вы не откажетесь от чашечки кофе.
С вами с удовольствием, галантно ответил Виктор.
«Наконец, он меня оценил, подумала Маша. Но, тем не менее, это какой-то нонсенс!»
На седьмом небе? шутя, поинтересовался Виктор.
Нет, я там уже была. Кстати, там я вас видела с какой-то девушкой. Куда вы ее спрятали?
А, это моя сестра, к подругам поехала.
Давайте найдем какое-нибудь обычное кафе неподалеку.
«Обычное» кафе для Марии тоже звучало странно. Но она все же в нем оказалась. Простенькое летнее кафе, неподалеку от метро. Они заказали по чашечке кофе.
Вы чем занимаетесь? Судя по тому, как вы выглядите, вы еще студент?
Нет, смеясь, ответил Виктор, уже нет. Мне двадцать пять лет. Работаю юристом в Арбитражном суде. Здесь, в Москве.
Интересно?
Я бы не сказал. Родители были юристами, и хотели, чтобы я пошел по их стопам. Вот я и пошел.
А свои стопы?
Честно говоря, у меня их не было. Понимаете, не каждому дано иметь четко выраженную цель. Вот и у меня ее не было. Пришлось просто подчиниться, вернее, принять пожелание родителей. Но учился я отменно. Красный диплом.
Поздравляю. А что дальше?
Я, конечно, подумывал, поднабравшись опыта, открыть свое дело, что-то по типу нотариальной конторы. Но, это только в проекте, долгосрочном, возможно. Виктор рассмеялся. Я считаю, что если у тебя и нет талантов, но что-то ты делаешь безупречно, ты должен оставаться на своем месте, принося таким образом пользу людям. Меня так родители учили.
Занятно, тихо сказала Мария.
Что, простите?
Пользу людям? Вы считаете, что профессия юриста способна принести пользу людям? На моей памяти такое случалось редко. Это сфера деятельности всегда выглядит довольно сомнительно.
Вот тут я с вами полностью согласен. Признаться, я не в восторге от юриспруденции, как общественного института, но, тем не менее, как я и говорил, в любой системе, исправно исполняя свои обязанности, можно и должно быть полезным. Возможно, у меня получится даже поменять мнение, как свое, так и тех, кто думает также как, скажем, вы.
Вы хотите поменять моё мнение?
Почему бы и нет.
Занятно, снова пробормотала Мария.
Я опять не расслышал, простите.
Полезным?
Да, не обязательно только в работе, то есть, полезным обществу, важно быть полезным и нужным везде, где бы ты ни был. В семье, например.
Вы женаты?
Нет пока.
Пока?
Да, но надеюсь, как только встречу Дежавю. Я недавно с родителями обсуждал эту тему. Простите, я увлекся. Это, знаете, когда встречаешь человека, незнакомого человека, где-нибудь в поезде, например, то готов выложить ему всю душу. Вы такая, вы располагаете к этому. Простите снова.
Верно, только всю душу вы никогда не выложите. А мы с вами ровесники. Мне тоже двадцать пять лет. Это я заранее, вдруг вы решите задать этот грубый вопрос.
Я бы не посмел.
Что-то подсказывает, что вы не лжете. Вы вообще не лжете?
Странный вопрос. Стараюсь быть честным.
Вы очень добрый, мне кажется. Вам говорили об этом?
Не могу с уверенностью сказать. А что вы? Обо мне мы так много чего узнали. Вы замужем? Простите.
Мария взглянула на украшенные всевозможными кольцами пальцы своих рук.
Нет, ответила она смеясь. Я, вероятно, как и вы, в поиске. Не возражаете, я закурю?
Конечно.
Мария достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку. Прикурив тонкую длинную сигарету, она положила зажигалку на стол и, раскрутив её вокруг своей оси, придавила ладонью к столу.
Так я выясняю, где находится север, улыбаясь, сказала она.
Виктор рассмеялся.
Мне кажется, тут нельзя быть в поиске. Это я возвращаюсь к теме. Я имею в виду, нельзя искать, намеренно искать мужа или жену. Я так думаю
Да?
Это должно произойти случайно, возможно, не сразу, но не намеренно.
Слушайте, Виктор, вам надо себя запатентовать.
Почему? рассмеялся Виктор.
Вы необычный человек. Вернее, вы обычный, но очень хороший, удивительный человек. Мне вы можете верить.
Виктор промолчал.
А как вы с такой неземной красотой и не замужем? спросил Виктор и тут же покраснел.
Мария грустно улыбнулась.
Возможно, именно, поэтому.
Если я такой обычной, то от вас веет чем-то неземным, волшебным, какой-то сказкой. Вы так прекрасны, простите. Виктор опять покраснел.
Мария снова грустно улыбнулась.
Вы просто чудо, Виктор! Мария рассмеялась. Было бы жаль с вами расставаться.
Виктор взглянул на часы.
Вам уже пора? спросил он.
Да, у меня дела. Безумно рада была пообщаться
Стойте, вы же так и не рассказали, чем занимаетесь вы?
Я? Я путешествую, ответила Мария, глядя Виктору прямо в глаза.
Просто путешествуете?
Да, я могу себе это позволить. Сейчас я в отпуске.
И путешествуете в отпуске?
И такое бывает. Действительно, Виктор, мне пора. Вы даже не представляете, какое чудесное впечатление вы о себе оставили. Рада была поболтать.
Вы тоже меня сразили, и я тоже был рад поболтать, простите, поговорить.
Мария поднялась со своего места, за ней подскочил и Виктор. Она протянула ему руку.
Прощайте, Виктор.
До свидания. Может, еще встретимся.
Мария развернулась и направилась к шоссе вызывать такси.
Вот уж не стоит, проговорила она.
Виктор остался сидеть, глядя ей вслед. Он не двинулся с места, пока она не скрылась из вида. Задумавшись на мгновение, он невольно улыбнулся и поднялся из-за стола. Только он хотел сделать первый шаг, как заметил на столе, оставленную Марией зажигалку. Он снова улыбнулся.
И где же у нас север?
На зажигалке красовалась надпись «Metropol».
Глава 9
Только ступив вглубь леса, Генрих оказался в царстве мрака. Толи из-за частых упоминаний, толи по причине своего недавнего состояние, но он видел только мрак. Даже не видел, он чувствовал его всем своим существом. Мрак и страх. Где, как ни здесь, в этом заколдованном ведьмами лесу, можно было встретить черного всадника. Генрих дрожал всем телом, но продолжал пробираться сквозь заросли можжевельника, ломая встававшие на пути ветви деревьев, утопая во мху и опавших листьях. Что его толкало?
«Что меня толкает? думал он. Отнюдь не любопытство или жажда разгадки. Разгадки чего? Я даже не знаю, что это, кто это? Дьявол, нечистая сила? Кто вы? Нет, мне нужен лесной воин. Почему? Зачем? Почему именно сейчас, когда я с позором для самого себя покинул собрание? Что меня толкает? Я отвечу. И пусть все знают. И если вы тут, вы, вся ваша сатанинская армия, засели в этом лесу, знайте, для чего я тут! Из чувства долга перед своей землёй и своими предками! Война так война. Но я должен выиграть эту войну. Пусть у меня мало опыта в военном деле, и я не участвовал ни в одной стоящей битве, я должен победить»
Генрих остановился.
О чём я сейчас думал? проговорил он вслух. Откуда у меня эти мысли? Почему я? Я всего лишь сын покойного барона. Я никто в герцогстве. Как я могу спасти землю? От кого? Это же только слухи!
Генрих был в замешательстве, ему на мгновение показалось, что его кто-то вёл, с самого собрания его кто-то выгнал, пригнал к старому дубу, а после направил в этот лес. Генрих никогда не верил ни в колдовство, ни в сказки, ни в слухи. Но он видел черного всадника и был уверен в том, что это не было видением.
Тогда как же быть? Он оставался стоять на одном месте. Нет! Я не дам собой управлять. Слушайте все! воскликнул он, обращаясь к лесу. Я иду по собственной воле! И ведет меня чувство долга!
Ему словно стало легче от собственных слов, и он двинулся дальше.
«Почему я поверил, только сейчас поверил в существование лесного воина? Я слышал о нем с детства, все о нём слышали, но никто не признавался в том, что когда-либо его видел. Я смогу его отыскать? Я даже не знаю, куда идти»
В это самое мгновение Генрих осознал, что оказался уже настолько глубоко в лесу, что выбраться он уже не сможет, поскольку Он заблудился.
Это всё мрак Но, ты меня не испугаешь, я не отступлю!
И снова Генрих удивился себе. Откуда эта решительность? Для чего? Ведь это всё происходит именно «вдруг». Генрих продолжал идти. Что-то подсказывало ему, что он делает всё верно. Но что это? Что ему подсказывало?
Через некоторое время он наткнулся на узкую тропинку. Она начиналась прямо посреди леса, не ведя ниоткуда. Генрих был в восторге.
Что ж, спасибо тебе, господи. Это ты ведешь меня.
Генрих пустился по тропинке. Сколько времени прошло, пока он по ней шел неизвестно, время, как он подумал, уже потерялось, но вскоре он оказался на развилке. Тропинка разделялась. В одну сторону, налево, она заметно расширялась, направо оставалась такой же.
Пути господни неисповедимы, только пробираясь сквозь тернии можно познать бога и его благодать, и только Дьявол способен искушать. Решено.
Генрих ступил на узкую тропинку и бросил назад:
А ты, тропа, ведешь в ад!
Вскоре Генрих выбился из сил. Он даже забыл о том, что ему нужно вернуться.
Ничего, Господь поможет, шептал он, падая на колени и снова поднимаясь, падая и поднимаясь.
В конце концов, он упал и не смог подняться. Пот лил градом, вся его одежда была изодрана в клочья и испачкана до неузнаваемости. Генрих скинул плащ, снял с пояса меч и завалился на спину. Он смотрел вверх. Сквозь кущу деревьев можно было разглядеть серое небо. Он закрыл глаза. Он провалился в пустоту.
Когда стемнеет, я потеряю путь, шептал он. Нужно встать.
С трудом поднявшись, Генрих пристегнул меч и, забыв о плаще, двинулся дальше. Начало темнеть Мрак
Вскоре Генрих очутился в кромешной тьме. Он прислонился к дереву, почти обняв его, и поднял голову вверх.
Господи, услышь меня. Мне это необходимо. Укажи путь, прошу тебя.
Мрак
Господи, я не сдаюсь, но, прошу тебя.
Тишина.
Генрих двинулся наугад, но вскоре, споткнувшись обо что-то, повалился ничком. Его обуяла ярость, он вскочил, вытащил меч из ножен и принялся махать им в разные стороны, срубая вслепую ветви деревьев. Не прекращая размахивать оружием, он двинулся дальше, но через несколько шагов опять, за что-то зацепившись ногой, упал.
Проклятье! Черт меня побери! кричал он. Черт меня побери!
Через минуту он притих.
Не поминай нечистого, рыцарь, раздался голос. Генрих замер. Дай руку.
Генрих перевернулся на бок, но не мог ничего разглядеть.
Дай руку, рыцарь, раздалось прямо над его ухом.
Он наугад протянул руку и тут же ощутил невиданную силу, с которой схватившая его чья-то рука подняла на ноги и потянула за собой. Генрих еле успевал переставлять ноги, ему даже показалось, что он летит. Послышался скрип открывающейся двери и в глаза Генриха брызнул тусклый свет от факелов и горящего камина. Его втолкнули внутрь. Мечи, щиты, луки и стрелы, развешанные по стенам, первое, что бросилось Генриху в глаза. Посреди хижины стоял могучий дубовый стол и два стула. В углу кровать. Больше ничего не было.
Садись, раздалось за спиной.
Генрих, не оборачиваясь, подошел к столу и сел за него. Повернувшись, он столкнулся с суровым мужским лицом, изрезанным шрамами и морщинами, и украшенным густой седой бородой. Длинные седые волосы опускались на могучие плечи.
Ты лесной воин? несмело проговорил Генрих.
Мужчина сел за стол напротив него.
Я Готтфрид. Ты проделал столь нелегкий путь через лес лишь для того, чтобы услышать одно слово, ты знаешь об этом? услышал Генрих.
Я Я должен был
Да, произнес Готтфрид.
Что? спросил Генрих.
Дай мне свой меч.
Генрих вынул меч из ножен и передал лесному воину. Тот взялся одной рукой за рукоять, другой за остриё, бросил скользкий взглядна Генриха и в одно мгновение переломил лезвие пополам, тут же отбросив осколки в угол хижины.
Это начал было Генрих.
Он тебе не поможет.
Готтфрид поднялся, подошел к стене и снял один из мечей. Он положил его перед Генрихом и снова произнес:
Да.
Я не понимаю, выдавил Генрих.
Всё ты понимаешь, или поймешь со временем, а оно скоро придет, время. Зло подобралось слишком близко.
Нечистая сила?
Всё зло.
Чёрный всадник. Вы видели его?
Нет, но я знаю, что он существует.
Я его видел. Это Дьявол?
Готтфрид промолчал.
Это Дьявол? повторил Генрих.
Не знаю, задумчиво произнес лесной воин, я живу вдали от ваших страстей, среди людей мне стало тяжело.
Но
Среди людей много зла, а его вдоволь повидал. Мне достаточно. Я стар. Я могу только дать совет, или направить. Если кто придет. Но, давно никто не ходит. Людям ничего не нужно. Мне странно тебя видеть, но я знаю, для чего ты здесь и я ответил на твой вопрос. Больше мне нечего сказать. Ты можешь идти.
Генрих опустил голову. Он путался в мыслях и не знал, что можно, или, тем более, нужно было спросить.
Я не знаю, зачем я пришёл, произнес Генрих.
Готтфрид внимательно посмотрел ему в глаза.
Это дурной знак. Я знал твоего отца, и твоего дядю. Ты другой. Но ты видел чёрного всадника и не знаешь, зачем пришёл. Это нехорошо. Я не знаю, почему.
Но вы же
Да. Это всё, что я могу тебе сказать. Повторяю, придет время, поймешь. Ступай.
Я не смогу найти дорогу, признался Генрих.
Сможешь, ты рыцарь, барон Траубе. Ступай. Ты должен уйти сейчас же.
Но почему?
Тебе не понять. Пока не понять. Дорога в ад открыта для всех, но я не хочу там оказаться. У тебя мой меч, он тебе поможет.
Я ничего не понимаю
Иди же!
Генрих поднялся и медленно направился к двери.
Генрих! окликнул его Готтфрид.
Генрих обернулся.
Да.
Генрих развернулся обратно, открыл дверь и ступил во тьму. Захлопнув её, он в одно мгновение очутился возле старого дуба. У него перехватило дыхание, ноги подкосились и он рухнул на землю. Было светло. Девочка убегала домой. Генрих осмотрел свою одежду и не заметил на ней ни малейшего изъяна.
Господи, что со мной происходит?
Он медленно поднялся на колени и принялся читать молитву, то и дело крестясь. Закончив, он поднялся и направился в сторону дома. Вдруг он остановился, перевел взгляд на висевший на поясе меч. Медленно, с опаской он вынул его из ножен. Это был меч Готтфрида, лесного воина.
Нет, домой идти не хотелось. Мысли копошились в его голове так, что в глазах начало рябить от беспрерывного напряжения. Только сейчас он вспомнил, что его лошадь осталась в замке герцога. «Как же я смог так быстро сюда добраться? И сейчас точно заметят, что меня не было. А как объяснить, что я исчез, оставив лошадь. Боже! Как я могу попасть в замок сейчас? Это же так далеко! Господи, что это всё?»
Проходя через одну из деревень, он оказался на ярмарке. Народу было достаточно много, все простолюдины, но из-за ярмарочной суеты, на него не обращали внимания. «Какой же нынче час? подумал Генрих, раз ярмарка в самом разгаре». Он медленно проходил между рядов, как вдруг его что-то толкнуло в грудь. Генрих остановился и перевел дыхание. Толчок был изнутри него самого. Он неожиданно ощутил страх, мгновенно сменившийся легкостью и теплотой. У него помутилось в глазах. Он начал оглядываться по сторонамне заметил ли кто-нибудь что-то необычное в нём. Вокруг все было по-прежнему, и на него по-прежнему не обращали внимания. Генрих продолжал оглядываться, как вдруг его взгляд остановился на прекрасных черных глазах девушки, проходившей мимо. Генрих замер. Девушка заметила его взгляд и слегка улыбнулась. Генриха пробрала дрожь. Какая фигура! Плащ, опущенный до пят, не мог скрыть её прелести. Какое лицо! «Боже, как она прекрасна! подумал Генрих, неужели это крестьянка?» Девушка удалялась, скрываясь в толпе, он видел уже только копну волнистых русых волос, спускавшихся на её хрупкие плечи. Она пропала. Генрих тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от видения, и тут же ринулся на её поиски. Ярмарка была не настолько велика, чтобы он мог её потерять.