Рабыня зажмурилась и, невольно вздрогнула от отвращения. Но потом она справилась с собой, и посмотрев на меня, рассказала:
Мне связали руки за спиной, постановили колени, схватили за волосы, запрокинули голова и, удерживая в таком положении, разжали мне зубами, зажали ноздри и вылили в меня эту гадость. Я должна была либо проглотить это пойло, либо задохнуться. Это было самое горькое, самое отвратительное, что я пробовала в жизни. Меня оставили со связанными руками, чтобы я не вызвала у себя рвоту и не избавилась от этой микстуры. А позже они обрили мою голову.
Бритьё головы, несомненно, должно было помочь тебе лучше понять свою неволю, пояснил я, но, одновременно, возможно, это было даже в чём-то милостиво с их стороны, учитывая, к какой работе тебя приставили. Твои волосы были слишком красивы, они были предметом твоего тщеславия. Тебе было бы жаль пачкать их тарларионовом навозе.
Я попыталась возражать против такой работы, когда меня впервые привели сюда, и объяснили, что я должна делать, всхлипнула Сару. Они ткнули меня лицом в кучу навоза. Больше я не протестовала.
Несмотря на то, что, как было указано ранее, эффект от рабского вина и от «вина благородной свободной женщины» идентичен, как и их общий активный компонент, являющийся вытяжкой из корня сипа, между ними есть значительная разница. Рабское вино изготавливается без попытки скрыть изначальную горечь сырого корня сипа, тогда как «вино благородной свободной женщины» приправлено пряностями и подслащено так, чтобы не оскорблять вкус тонкой, рафинированной, чувствительной свободной женщины. Рабыня, как и любое другое домашнее животное, может быть оплодотворена только, если, когда, с кем и как того пожелает хозяин. Противоядие, что интересно, довольно приемлемое на вкус, выдаётся рабыне перед её спариванием. Во время спаривания, которое происходит под контролем рабовладельца, она будет оплодотворена рабом-мужчиной. Оба они, и раб, и рабыня будут в капюшонах, и под запретом говорить, так что ни один из них позже не сможет узнать другого, если им случится встретиться.
Насколько я помню, сказал я, несколько дней назад на пляже Ты сообщала мне, что была девственницей. В тот момент, конечно.
Да, вздохнула она, опустив взгляд.
Почему? полюбопытствовал я.
Я ненавидела мужчин, ответила рабыня. Я презирала их. Мне была невыносима мысль, что один из них, сделал бы это со мною. Это было бы так вульгарно. Я была бы такой беспомощной! В их руках я была бы ничем не лучше рабыни.
А теперь, Тывсё ещё девственница? осведомился я.
Сару бросила быстрый, несчастный взгляд на Сесилию, выглядывавшую из-за моей спины.
Я должна говорить? спросила она.
Разумеется, кивнул я.
Нет, ответила рабыня, уставившись вниз в солому. Я больше не девственница.
Лорд Нисида вскрыл тебя, констатировал я.
Вскрыл? повторила она, удивлённо посмотрев на меня.
Да, чтобы сделать тебя готовой, для удовольствия мужчин, пояснил я.
Нет, покачала головой Сару. Это был не он.
Признаться, удивлен, хмыкнул я.
После той встречи в павильоне, сказала она, он больше не проявлял интереса ко мне, даже к тому, чтобы сорвать урожай девственности с такой как я, не больше чем к девственности тарскоматки. На меня надели капюшон и отдали работникам этого сарая.
Отличаешься ли Ты теперь от себя прежней? спросил я.
Они используют меня, как им захочется, всхлипнула Сару.
Отличаешься ли Ты теперь от себя прежней? повторил я свой вопрос.
Но не так как прежде, прошептала рабыня, словно не слыша меня. Теперь они часто заставляют меня ждать.
Несомненно, по приказу Лорда Нисиды, предположил я.
Возможно, растерянно кивнула она. Я не знаю.
Да, я вижу, что Ты теперь отличаешься, заключил я.
Да, одними губами прошептала бывшая Мисс Вентвотр, теперь я отличаюсь.
Они заставили твой живот дёргаться, прокомментировал я.
Да, признала она, опуская глаза. Они сделали так, что мой живот задёргался.
Понимаю, кивнул я.
Она вскинула голову, и в глазах её блеснули слёзы отчаяния.
Как Вы можете понять меня? крикнула девушка. Я больше не могу себя контролировать!
Ты и не должна, пожал я плечами. Ты наполняешься жизнью. Ты заряжаешься здоровьем, едва подозреваемым свободной женщиной. Ты освобождаешься как женщина.
Я загораюсь снова и снова, как тарскоматка во время течки! выкрикнула она.
Скорее как рабыня, поправил её я.
Да, всхлипнула блондинка, как рабыня!
Превосходно, заключил я. Безусловно, часто это может причинять страдания.
Впервые в своей жизни, призналась она, я теперь хочу прикосновения мужчин! Нет! Я жажду его! Они должны прикоснуться ко мне! Теперь я нуждаюсь, отчаянно, беспомощно нуждаюсь в прикосновении мужчин!
Конечно, кивнул я, Ты ведь женщина.
Прежде я была женщиной! прошептала бывшая Мисс Вентвотр.
Да, согласился я, но не рабыней.
Нет, всхлипнула она, не рабыней.
У тебя есть работа, которую следует доделать, заметил я. Тарларионов скоро пригонят обратно.
Да, вздохнула рабыня.
Где тебя разместили? поинтересовался я.
Там, в углу, указала она в дальний конец сарая, правее того места, где мы находились.
На ночь меня там приковывают за шею к кольцу в полу цепью. Кашу и воду мне оставляют в двух мисках, есть и пить их которых я должна как тарскоматка, на четвереньках, головой вниз, руками мне пользоваться запрещено.
В этом нет ничего необычного, сказал я. С девушкой, которой только начали преподавать её ошейник, что она в полной власти мужчин, часто так поступают.
Да, Господин, всхлипнула Сару.
Уверен, там у тебя ещё есть ведро для твоих нужд, предположил я.
Нет, покачала она головой, я должна использовать навозную тачку.
Понятно, кивнул я.
Почему Господин Пертинакс не пришёл, чтобы повидаться со мной? спросила она.
Понятия не имею, пожал я плечами. Ты хотела бы его видеть?
В таком виде, как я теперь? отшатнулась прежняя Мисс Вентворт.
А как ещё? поинтересовался я.
Я в ошейнике! заплакала она.
Вы и раньше была в ошейнике, напомнил я ей.
Но теперь я в нём на самом деле, всхлипнула девушка. Я рабыня.
Ты думаешь о Пертинаксе? угадал я.
Да, прошептала рабыня.
Не сомневаюсь, что Ты в ужасе от того, что он может увидеть тебя такой, как Ты сейчас, но, тем не менее, Ты хотела бы видеть его.
Да, шёпотом признала она.
Возможно, Ты думаешь, что он посочувствует тебе, будет взволнован судьбой, которая выпала на твою долю? спросил я.
Я не знаю, пожала плечами Сару.
Подозреваю, хмыкнул я, что он может подумать, что это та самая судьба, которую Ты заработала, которой Ты полностью заслуживаешь.
Я не знаю, в отчаянии повторила она.
А может, Ты вспоминаешь ещё и о том, поинтересовался я, как стояла перед ним на коленях, и обслуживала его ноги своими губами и языком?
Да, Господин, прошептала бывшая Мисс Вентворт.
Исполняя этот простой акт перед мужчиной, женщина, к своему беспокойству и удивлению, может ощутить, что находится на своём месте в природе, и может ощутить в себя неудержимо растущее возбуждение.
Я могу говорить, Господин? спросила Сесилия из-за моей спины.
Да, разрешил я.
Я могла бы поговорить с Господином Пертинаксом, предложила моя рабыня. Я могу попытаться уговорить его навестить тебя.
Я больше не свободная женщина, вздохнула Сару. Он больше не сможет уважать меня.
Верно, согласился я, но он этого и не должен делать, зато он мог бы найти тебя интересной.
Интересной! воскликнула бывшая Мисс Вентворт.
Да, кивнул я, интересной, как рабыня.
Я мечтаю о том, чтобы оказаться у его ног, вдруг призналась она. Я мечтаю почувствовать себя голой в его руках!
В ошейнике? уточнил я.
Да, подтвердила девушка, в ошейнике!
Я мог попросить его, чтобы он пришёл к тебе, когда здешние работники будут отсутствовать, предложила Сесилия.
Только посоветуй ему прихватить стрекало, добавил я.
У меня были веские основания быть уверенным, что Сару, независимо от того, каковы могли бы быть её побуждения, может попытаться снова начать крутить Пертинаксом по своему желанию, возможно даже, по глупости, склонить его к попытке побега.
В конце концов, она ведь ещё не узнала, что у гореанской рабской девки нет никаких шансов на побег.
Безусловно, я подозревал, что теперь она думала о Пертинаксе совсем иначе, чем это имело место в недавнем прошлом, на более ранних стадиях их отношений, зная чем найдет себя рабыня перед мужчиной, как и зная то, что он был именно мужчиной.
Мне даже стало любопытно, если он сочтёт целесообразным заглянуть к ней, примет ли она, оказавшись в его присутствии, немедленно, первое положение почтения.
Если бы бывшая Мисс Вентворт этого не сделала, я почему-то был уверен, что он основательно воспользовался бы стрекалом.
Я не знаю, узнаешь ли Ты теперь Пертинакса, заметил я.
Господин? удивилась девушка.
Он теперь стал другим, сообщил я. Он помогает на заготовке леса. Он взял в руки топор, и у него неплохо получается. Он загорел. Его мускулы становятся всё крепче. Если он теперь возьмёт тебя в свои руки, то Ты почувствуешь себя беспомощной и покорённой.
И я буду чувствовать себя рабыней? спросила она.
Ты не только будешь чувствовать себя рабыней, Ты будешь рабыней, заверил её я.
Бывшая Мисс Вентворт испуганно уставилась на меня.
Так Ты хотела бы, чтобы я попросила Господина Пертинакса посетить тебя? спросила Сесилия.
Да, закивала головой рабыня. Пожалуйста! Пожалуйста!
Ты хотела бы повидаться с ним, насколько я понимаю, заключил я.
Да! подтвердила она.
Вы просишь? осведомился я.
Прошу? не поняла Сару.
Да, кивнул я.
Да! воскликнула рабыня. Я прошу этого.
Как рабыня? уточнил я.
Да, заверила меня блондинка.
Кто просит? спросил я.
Сару просит, ответила она.
Покорно? продолжил я допрос. Склонив голову? Как рабыня, которой она является?
Да, ответила она, склонив голову. Да, да, да. Пожалуйста, передайте Господину Пертинаксу, что Сару, рабыня, как рабыня, которой она является, склонив голову, просит Господина Пертинакса повидать её, покорно просит об этом.
Сесилия, позвал я, Ты можешь сообщить Пертинаксу о просьбе стойловой девки.
Да, Господин, обрадовалась Сесилия.
В этот момент снаружи послышался рёв тарлариона.
Пожалуй, мы пойдём, сказал я.
Я могу поцеловать ваши ноги, Господин? спросила Сару.
Нет, ответил я. Ты слишком грязна.
Да, Господин, прошептала рабыня.
Я, в сопровождении семенившей следом Сесилии, покинул загон.
Как Вы думаете, Господин, поинтересовалась моя рабыня, Господин Пертинакс придёт, чтобы повидать её?
Не знаю, пожал я плечами, но подозреваю, что да. И я полагаю, что он захватит с собой стрекало.
Да, Господин, обрадовано сказала Сесилия. А куда мы теперь?
Здесь неподалёку в лесу есть тёплый пруд, ответил я. Им пользуются «странные люди» и другие тоже. Его показал мне Таджима, который часто бывает в тех местах, хотя, по какой причине помимо воды, я не знаю. Ты можешь искупать меня там и освежиться сама, а затем, на мелком месте, мы могли бы немного поплескаться.
Да, Господин! рассмеялась она.
Позже мы вернёмся в хижину, и Ты приготовишь для меня ужин.
Да, Господин.
И после того, как Ты закончишь с работой, пообещал я, мы посвятим вечер нашим общим развлечениям.
Я полагаю, что Господин будет доволен мною на одеяле, заявила она.
Если нет, усмехнулся я, мы освежим твоё знакомство с моей плетью.
Да, Господин, улыбнулась Сесилия.
Я подумываю о покупке рабыни для Пертинакса, поделился я с ней своими соображениями. Была одна брюнетка на цепи человека по имени Торгус, с которым я познакомился на пляже. Мне она показалась готовой к владельцу.
Помнится, в прошлом она была высокопоставленной женщиной Ара, которая с вместе с несколькими другими была выведена из Ара, когда в городе произошло восстание. Все они были порабощены, а их волосы острижены, чтобы не привлекать внимания. Если бы их поймали в городе, несомненно, они были бы посажены на кол, или для них, как изменниц, спекулянток и коллаборационисток придумали бы что-нибудь похуже.
Я думаю, Господин, сказала брюнетка, что Господин Пертинакс может предпочесть другую рабыню.
А, эта другая рабыня, усмехнулся я, может принадлежать другому.
Верно, вздохнула девушка.
Однако все рабыни одинаково хороши, заметил я.
Честно говоря, я сомневаюсь в правильности этого утверждения, заявила плутовка.
Это верно, согласился я, некоторые продаются дороже, чем другие.
А Вы продали бы меня? спросила она.
Смотря сколько мне предложат, пожал я плечами.
Я постараюсь быть настолько хорошей на одеяле, немедленно заявила Сесилия, чтобы у вас не возникло бы даже мысли о том, чтобы продать меня!
Да Ты в общем-то и так хорошо подходишь к моим рукам, заверил её я, не говоря уже о соблазнительных формах, и том как, страстно Ты стонешь и извиваешься.
Я ничего не могу поделать с собой в такие моменты, Господину, призналась она.
Но Ты и не должна ничего с этим делать, напомнил я ей.
Да, Господин, согласилась Сесилия и, немного помолчав, окликнула меня:Господин.
Да? отозвался я.
А можно я завтра разыщу Господина Пертинакса и сообщу ему просьбе стойловой рабыни?
Пертинакс в настоящее время проживал в одном из бараков вместе с лесорубами.
Подожди три дня, велел я.
Господин! начала было протестовать Сесилия.
Три дня, отрезал я.
Да, Господин, вздохнула она.
Давай дадим ей несколько дней поволноваться, пояснил я. Пусть она побоится, что Ты забыла, или что тебе запретили встречаться с Пертинаксом, или что он, получив информацию о её просьбе, предпочёл проигнорировать её. Позволим ей поразмыслить о таких возможностях, да и о многих других тоже.
Но ведь она же будет мучиться, страдать, изводить себя, посочувствовала Сесилия.
Конечно, кивнул я и, решив сменить тему, поинтересовался:А не самое ли время сейчас, чтобы нам искупаться?
Верно, поддержала она. Эти стойла были ужасны.
Обычно, объяснил я, рабство в стойлах не столь уж и трудно или ужасно, поскольку у тамошних девок есть надлежащие инструменты для их работы. Безусловно, им обычно выбривают головы, или, как минимум, коротко стригут, по причинам простой гигиены. На Горе есть много рабств и похуже. Бесспорно, этонизкое рабство, и рабыни, готовы пойти на многое, своими женскими способами, чтобы заработать для себя неволю полегче и поприятнее.
Надеюсь, Вы нас не обвиняете, проворчала девушка.
Конечно же, нет, усмехнулся я.
А ещё я надеюсь, что мой господин будет доволен мною на одеяле, добавила Сесилия.
Я уверен, что Ты приложишь все силы к этому, кивнул я.
Ну, я же не хочу освежать знакомство с плетью, сказала она.
Уверен, что в этом не будет нужды, улыбнулся я.
А что будет сделано со мной потом, Господин? поинтересовалась Сесилия.
На ночь я прикую тебя цепью в моих ногах, ответил я.
Да, Господин, вздохнула девушка.
Глава 12Тренировочная площадка
А тренеры-то у вас есть? спросил я Таджиму.
Несколько человек, ответил он. Те, кто доставил тарнов из Тентиса сюда, и кое-кто из других мест.
Тентис славится стаями своих тарнов.
Я спрашиваю, потому что сам я тарнов не тренирую, пояснил я.
Мы шли по тропе, ведущей из лагеря лесорубов в глубину леса. Путь был отмечен вешками, простыми колышками, вбитыми по обе стороны тропы, но их вполне хватало, чтобы ларлы-охранники, которые порой мелькали среди деревьев, не трогали тех, кто идёт по тропе.
Я знаю, кивнул Таджима, Вывсадник и воин.
Моя роль здесь, как мне дали понять, состоит в том, чтобы сформировать и натренировать отряд тарновой кавалерии, сказал я.