Пожалуйста, не делайте мне больно, пожалуйста, Сэры! кричала брюнетка, сжавшись на металлическом настиле.
В диком ужасе она закрыла лицо ладонями, дав повод Кэботу отметить, что её запястья прекрасно будут смотреться рабских наручниках. Разве такие маленькие, прекрасные руки были созданы не для стали господина?
Пожалуйста, Сэры! всхлипывала она. Не причиняйте мне боль! Не делайте мне больно!
«Чего они ждут? спрашивал себя Кэбот. Они что, не собираются съесть её, возможно даже устроив потасовку из-за лакомых кусочков? И о чём думают Царствующие Жрецы? Они должны знать, что на Тюремную Луну произошло вторжение. Сколько времени может понадобиться их кораблям, с их-то технологиями, чтобы выйти на орбиту этой, самой близкой к планете луны?
Не причиняйте мне боль, Сэры! плакала девушка, думая о том, могли ли понять эти волочащие ноги монстры хоть что-нибудь, кроме её страха, её страдания.
Быть может, они смогли ощутить, что она просила их о милосердии? Это должно было быть достаточно ясно.
Кэбот не заметил переводчиков. Он знал, что такие устройства существовали. В действительности, у него был опыт использования одного такого устройства в приполярных областях Гора, когда его угощал Зарендаргар, боевой генерал кюров. Кстати, кюры тоже очень сильно нуждались в таких приборах, прежде всего, для того чтобы общаться с их союзниками из числа людей. К тому же, Кэбот не исключал, что на разных Стальных Мирах могли говорить на разных языках. Впрочем, некоторые люди могут разобрать язык кюров, когда те говорят медленно, однако они неспособны воспроизвести звуки их речи. С другой стороны, кое-кто из кюров может не только понимать гореанский, но и в состоянии, пусть грубо, гортанно и довольно пугающе воспроизвести гореанские фонемы. Правда, стоит признать, что их зачастую не так легко разобрать. Что касается переводчиков в целом, то можно предположить, что и у самих Царствующих Жрецов, кем бы они ни были, должны быть такие устройства, чтобы общаться с людьми и, возможно, даже с кюрами. Но в таких делах у меня нет какого-либо личного опыта. Пути Царствующих Жрецов таинственны.
Пожалуйста, не причиняйте мне боль, Сэры! стенала брюнетка.
Одни из кюров опустил голову к телу девушки.
«Начинается, подумал Кэбот, сначала девушку, маленькую, мягкую и нежную, и затем меня, более жесткого и жилистого».
Не ешьте меня! завыла англичанка. Я буду хорошей. Оставьте меня в живых! Я буду очень хорошей! Я буду послушной! Я буду служить вам! Я сделаю всё, чего вы хотите!
«А Ты уже не такая чопорная и гордая, не так ли? подумал Кэбот. Вот бы это увидели мужчины, которых Ты унижала и дразнила в своём мире, к кому Ты относилась с таким презрением и дерзостью, над кем Ты насмехалась и мучила, как Ты голая пресмыкаешься перед животным и молишь их о милосердии! А всё-таки, зачем кюры высадились на Тюремной Луне? Уж точно не ради поисков пропавшего домашнего животного. Тогда почему? Для чего? Разведать обороноспособность Царствующих Жрецов, протестировать какое-либо оборудование, потренировать и закалить пилотов и десантные команды, побравировать своей храбростью, бросить вызов Царствующим Жрецам в качестве своего рода акта непокорности, что? И куда смотрят Царствующие Жрецы?
Господа! внезапно выкрикнула брюнетка, ощутив горячее дыхание зверя на своём теле, трясясь от ужаса и плотно прижимая к себе ноги. Господа!
Сказать, что Кэбот был поражен, это не сказать ничего. Он, правда услышал то, что было сказано? Она точно сказала она то, что, как ему показалось, он услышал?
Пожалуйста, Господа! закричала девушка. Не ешьте меня! Я буду вашей рабыней! Оставьте меня себе как рабыню! Сделайте меня своей рабыней! Я буду рабыней! Нет, нет, я уже рабыня! Ярабыня! Оставьте меня себе или продайте людям! Только не ешьте меня! Оставьте или продайте! Я прошу быть вашей рабыней! Оставьте или продайте, как вам будет угодно!
Эти слова, вылетевшие из неё, были рождены в её снах, диких, печальных и невыразимо чувственных, но на этот раз она выкрикнула их в полном сознании, в полной реальности, когда она дрожала от испуга на металлическом настиле коридора, у когтистых ног клыкастых кюров.
«Онарабыня! подумал Кэбот. Эта смазливая, фигуристая, мелкая, снобистская штучкарабыня! Превосходно! Неужели она не знает, что эти слова единожды сказав, уже невозможно поворотить вспять? Она признала себя рабыней. Со всей вовлечённой в это дело законностью эта маленькая шлюхатеперь рабыня. Она хоть понимает это? Её слова сделали своё дело. Она теперь объект заявления претензий. Онатеперь не больше, чем невостребованная рабыня!»
Ближайший к ней зверь, тот который самый, который наклонялся над ней, скорее всего, чтобы просто обнюхать её, почувствовать запах её пота и страха, а также слабые, неприятные для большинства кюров ароматы контейнера, практически незаметные для менее скрупулезных в таких вопросах людей, высунул свой длинный тёмный язык и провёл им по левому боку девушки, тут же завопившей от ужаса.
Кюр, недолго думая, положил на её лицо свою огромную лапу, просто чтобы заставить её замолчать. Можно было видеть дикие круглые глаза, сверкавшие поверх волосатой конечности, закрывшей большую часть лица брюнетки, казавлось, парализованной ужасом.
Наконец, кюр убрал свою лапищу со рта прежней мисс Вирджинии Сесилии Джин Пим, даже не подозревавшей того, что отныне она больше не свободная женщина, теперь она всего лишь неназванная рабыня, объект предъявления прав собственности на неё первым же встреченным мужчиной.
Зверь встал.
«Он просто хотел соль», сообразил Кэбот.
Кюры встревожено закрутили головами, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь. Один из них что-то рыкнул своим товарищам, и те проследовали к прожжённому в стене в конце коридора проёму.
«Они собираются уходить», подумал Кэбот.
Он оставался неподвижным в захвате кюра, крепко державшего его. Мужчина больше не боролся, пассивно и на вид покорно ожидая предопределённой ему судьбы, какой бы она не могла быть.
Один из кюров присел и, схватив брюнетку за правую лодыжку, приподнял девушку и перевернул её на живот. Её глаза, встретившиеся с его, казались безумными, её нога была поднята и удерживалась позади неё, но её руки были свободны, и она жалобно протянула их к Тэрлу Кэботу.
Однако тот оставался инертным, безразлично глядя в её глаза.
Мистер Кэбот! позвала она. Мистер Кэбот!
Как отважилась она, рабыня, обращаться в мужчине по имени?
Брюнетка была наполовину поднята над полом, лицом к нему. Но Тэрл оставался неподвижным, не давая ни малейшего повода подумать, что его хоть как-то беспокоит её тяжёлое положение.
Мистер Кэбот! зарыдала она. Мистер Кэбот!
И опять она посмела использовать его имя!
Девка, однажды побывавшая в ошейнике, не рискнула бы так поступить. Если рабыне надо заговорить со свободным мужчиной, то она использует обращение «Господин», а в случае свободной женщины«Госпожа». Их имена она могла бы использовать, только встав на колени и в ответ на вопрос, примерно вот так:
« Рабыня.
Да, Господин?
Как тебя называют?
Маргарет, Господин.
Кто твой хозяин?
Рутилий, Рутилий из Венны, Господин».
Кюр, державший девушку, повернулся и, не выпуская лодыжки из своего захвата, пошёл за теми, которые уже покинули коридор.
Помогите мне! закричала брюнетка, влекомая ногами вперёд, скользя животом по металлическому настилу, по направлению к прорезу в стене. Помогите мне! Что они собираются сделать со мной? Что они собираются сделать со мной?
Они должны покинуть это место, снизошёл до ответа Кэбот, казавшегося ему очевидным, учитывая их тревожное поведение.
Но что они собираются сделать со мной? завопила девушка.
Приберегут до лучших времён, пожал он плечами.
Что они собираются со мной сделать! не отставала она.
По-видимому, тебя съедят, ответил мужчина.
Оглушительный вопль ужаса вырвался у брюнетки.
Именно в этот момент Кэбот, всё это времени остававшийся инертным, внешне сокрушённым и поверженным, смирившимся с тем, что могло его ожидать, внезапно, нанёс резкий, сильный ударил локтём в ребра державшего его кюра. Зверь, зарычав от боли, разжал руки.
Главный принцип военного делавнезапность. Удивить, значит победить. Все прочие уловки, такие как, маскировка, обман и так далее, всего лишь средства достижения внезапности.
Через мгновение Кэбот, возможно по-глупому, бросился за кюром, тащившим рыдающую, несчастную брюнетку к проёму в конце коридора. Зверь, услышав топот его ног по полу, внезапно обернулся и выставил руку, заблокировав удар Кэбота, пальцы которого уже были в каких-то дюймах от того, чтобы выбить кюру глаза.
В конце концов, такие рабыни как эта брюнетка должны принадлежать людям, а не кюрам.
Кэбот, отброшенный встречным ударом, рухнул на пол, хватая ртом воздух, вдруг ставший вязким и не желающим проходить в лёгкие.
Он видел, как зверь схватил свой термический нож, лезвие которого почти мгновенно раскалилось добела. Одновременно с этим сзади послышалось быстрое клацанье когтей по металлу, а затем яростный рёв, полный злости и боли. Это кюр, из лап которого Тэрл вырвался, поднялся на ноги и бросился за ним.
Помимо этих двоих, мужчина увидел появившуюся в проёме огромную фигуру, подобную покрытой мехом скале, выросшую за спиной второго кюра, на которого он напал.
Брюнетка, вопившая от страха, отползла к стене.
Тэрл уже чувствовал обжигающий жар, исходивший от ножа. Даже смотреть на клинок кюра было больно. Его свет слепил глаза, отражался от прозрачных стен, рассыпался зайчиками, прыгавшими по коридору.
Нельзя смотреть на лезвие термического ножа, поскольку одной из его особенностей и преимуществ, является возможность на время ослепить противника.
Именно это и произошло с Кэботом, глаза которого теперь застилало белое марево. Ослеплённый, он всё же попытался вскочить, но, в тот самый момент, когда его ноги должны были принять на себя вес его тела, кюр, появившийся за его спиной схватил его за руки и поднял вверх, удерживая беспомощно висящим над полом.
Кэбот с трудом мог видеть сквозь водоворот и хаос света, поселившийся в его глазах. Но он рассмотрел руку с занесённым для удара ножом.
«Это будет сердце», подумал мужчина, представив как из каверны окружённой обломками разломанных рёбер и разорванный сосудов, мохнатая лапа вырывает его сердце, чтобы сунуть его в усыпанную острыми зубами пасть.
Но внезапно огромная лапа мягко, но бескомпромиссно легла на руку, державшую нож, лезвие которого сразу покраснело, а затем стало серым.
Кэбот слабо трепыхался, но вырваться из захвата своего противника был не способен.
Он потряс головой, словно пытаясь стряхнуть огненных зайчиков поселившихся перед его глазами, пылавших и метавшихся туда-сюда, словно ножами, снова и снова, резавших его зрение на части.
Тэрл смог рассмотреть, что кюр безжалостно схватил брюнетку за волосы, поставил её на ноги, а потом согнул в поясе, быстро потащив её, семенящую и скулящую, прочь из коридора.
Это было обычное положение ведомой рабыни. Женские волосы не только красивы, и могут быть использованы во многих эротических практиках, а если достаточно длинные то и для связывания, но также с их помощью легче управлять ею, наказывать и так далее. Девушка, поставленная в такое ведомое положение, оскорбительное и унизительное, прекрасно осознаёт свою полную беспомощность, понимая, что самое минимальное её упорство может закончиться для неё мучительной болью. Это отлично напоминает ей о том, что она не свободная женщина, а рабыня.
Несомненно, это был первый раз, когда англичанку поставили в положение ведомой рабыни. Но не последний.
Кэбот всё ещё напрягался, пытаясь освободиться, чтобы преследовать зверя, уводившего от него бывшую мисс Пим.
Честно говоря, порой мы задумываемся относительно разумности человеческого вида. Ну чем бы он мог, один и без оружия, помочь ей или самому себе?
Возможно, у представителей человеческого вида есть генетическая склонность к безумию. Безусловно, кюров тоже можно обвинить в подобной неосмотрительности. Так может мы всё же своего рода братья по живущей в нас тьме?
Кэбот снова потряс головой, пытаясь стряхнуть блики, закрывавшие ему обзор.
Откуда-то издалека донёсся переливчатый вой, напоминавший приглушённый расстоянием звук сирены. Вероятно это был некий сигнал, возможно предупреждения, тревоги, признак безотлагательности, сигнал к отступлению, перегруппировке или бегству.
Вдруг Кэбот узнал крупную, косматую голову, зависшую в каких-то дюймах от его лица и сверлящую его глазами.
Массивные, клыкастые челюсти, казалось, скривились в некоторую странную конфигурацию. Было ли это бессмысленно, или это означало угрозу, а может, на самом деле, это была улыбка?
Пол-уха! воскликнул Кэбот, и тут же получил оплеуху, отправившую его в бессознательное состояние.
Глава 3Стойло
Почему я на цепи? спросила она.
Кэбот покачал головой, пытаясь связать свои мысли, и из частей, многочисленных клочков и осколков сложить чёткую картину реальности.
Он сидел на соломе.
Сила тяжести, насколько он мог судить, была очень близка к гореанской, и почти такой же, как на Тюремной Луне. Правда, он сомневался, что мог быть на Горе или на его тюремном спутнике.
Мужчина пришёл в себя в открытой, но низкой, не больше четырёх футов высотой, похожей на ящик, нише. Пол под ним был деревянным, покрытым толстым слоем соломы. Эта ниша была похожа на место, которое можно было использовать для сна животных, и скорее всего, по-своему, она для этого и предназначалась. Следуя выбору нашего переводчика, мы будем именовать это местостойло.
Помещение было тускло освещено лампами, судя по всему родственными энергетическим лампам Гора.
Кэбот окинул взглядом брюнетку, стоявшую на коленях по правую руку от него, и по самые бёдра закопавшуюся в солому.
На её шее теперь красовался крепкий металлический запертый на замок ошейник, на котором имелось тяжёлое кольцо с приложенной массивной чёрной цепью, по-видимому, прикреплённой к кольцу или скобе, скрытой где-то под соломой.
Брюнетка схватилась за цепь около кольца ошейника и дважды сердито дёрнула за неё.
Объясните мне, как это понимать! потребовала она. Что всё это значит?
Этоошейник и цепь, ответил Кэбот.
Я прекрасно знаю об этом, буркнула девушка. Для чего это нужно?
Чтобы держать тебя на этом месте, пожал плечами он.
Я отлично знаю об этом! бросила англичанка, снова в раздражении дёрнув цепь.
Тогда зачем спрашивать? осведомился Кэбот.
Девушка что-то невразумительно, но сердито пробулькала.
Возможно, чтобы сберечь тебя, предложил Тэрл.
Сберечь от чего? не поняла она.
Понятия не имею, буркнул мужчина.
Вы попытались меня спасти, заметила брюнетка.
Увы, неудачно, проворчал Кэбот.
Очевидно, вздохнула она.
По крайней мере, тебя не съели, сказал Кэбот, по крайней мере, пока.
Вы думаете? задохнулась девушка, заметно побледнев.
Всё возможно, не стал успокаивать её он.
Но пока они этого не планируют? опасливо поинтересовалась она.
Не думаю, ответил Тэрл. Подозреваю, что у них на тебя могут быть другие планы, по крайней мере, на ближайшее время.
Какие планы?
Они мне не докладывают, развёл руками мужчина.
А почему Вы одеты? полюбопытствовала брюнетка.
Понятия не имею, честно признался он.
Тэрл был одет в короткую, серую тунику, предмет повседневной одежды гореанского мужчины. Вот только оружием его не снабдили.
Мужчина снова оценивающе посмотрел на свою соседку. Женщины хорошо выглядят на цепи.
Не смотрите на меня! простонала та, густо краснея и прикрывая грудь руками.
Я могу делать всё, что мне нравится, указал он.
Вы не джентльмен! заявила англичанка.
Тэрл отвёл взгляд.
Спасибо, холодно бросила она.
Однако взгляд мужчины тут же вернулся к ней. Что ни говори, ему было приятно смотреть на неё, особенно теперь, когда она была на цепи.
Пожалуйста! возмутилась девушка.
В ответ Кэбот только плечами пожал. Он полагал, что мог не быть джентльменом. Это его нисколько не беспокоило. К тому же, что толку в этом джентльменстве, куда его можно применить? А вот она была рабыней. То есть домашним животным. Её могли приковать цепью к полке открытого рынка, где её мог осматривать любой и сколько ему захочется.