Она сама объявила себя рабыней. Теперь она была рабыней.
Ты что, полагаешь, что твоя красота принадлежит тебе? уточнил Кэбот.
Девушка в раздражении ещё крепче прижала руки к телу
«Она, похоже, ещё не знает о том, что она уже рабыня, заключил мужчина. Ничего. Придет время, и она всё изучит».
Рабыня не может скрывать своё тело от господина, за исключением ситуаций, когда у неё есть его разрешение. Её красота принадлежит не ей, но её владельцу.
Кэбот подполз к нижнему концу цепи и, внутренне посмеявшись над тем, как отпрянула от него брюнетка, выяснил, что цепь крепилась к толстому рыму, ввёрнутому в пол.
Да, не скрывая раздражения, буркнула девушка, закреплено более чем надёжно.
«Неужели она не понимает, подумал Тэрл, что могла бы быть выпорота за то, что заговорила в таком тоне при свободном мужчине? Уж не думает ли она, что по-прежнему является свободной женщиной? Да, конечно, именно так она и думает, считая себя всё ещё свободной».
Я не одета, пожаловалась девушка. В отличие от вас.
И что? уточнил он.
Зато она была красива, а он не был, и что с того? Ну никак до неё не доходило что она была рабыней, прикованной рабыней.
Я посмотрю, пообещал Тэрл, возможно, я смогу что-нибудь придумать с твоей одеждой.
Спасибо, поблагодарила она, едким тоном. Я была бы чрезвычайно благодарна.
Её слова и то каким тоном они были сазаны заставило его улыбнуться. Интересно, она хоть представляла, какую одежду, этот мужчина мог для неё придумать? Например, на его взгляд, на ней прекрасно смотрелась бы короткая рабская туника. Наверняка, те мужчины, которых она знала на Земле, поддержали бы его мнение.
Рабская туника может довольно привлекательно выглядеть на женщине. В конце концов, именно с этой целью в уме её и придумали. Она обычно щедро открывает ноги женщины, зачастую до самых бёдер, и мало что делает, чтобы скрыть груди и её мягкие, прекрасные плечи. Такая одежда оставляет немного места для полёта воображения, и более того, привлекает внимание к тому, что скрыто столь восхитительным и провокационным способом. Короче, туника это почти приглашение на своё собственное удаление. Многие женщины утверждают, что в рабской тунике чувствуют себя ещё более раздетыми и уязвимыми, чем если бы были просто раздеты. Такие туники, кстати, несмотря на их короткость, не имеют никакого закрытия снизу. Тем самым, рабыне ещё раз напоминают о том, что она должна всегда быть удобством для своего господина.
И вас не приковали цепью, констатировала брюнетка.
Нет, кивнул мужчина.
Почему?
Откуда мне знать?
И пожалуйста, прекратите на меня пялиться! потребовала она.
Почему?
«Почему»! возмущённо воскликнула девушка.
Да, почему.
Животное!
Допустим, усмехнулся он.
У девушки даже дыхание перехватило, и она отпрянула назад, ещё плотнее прижимая к себе руки.
Вы не джентльмен, заявила она через некоторое время, угрюмо и раздражённо.
Конечно, не стал спорить он.
Тогда кто Вы? язвительно поинтересовалась англичанка.
Гореанин, ответил Тэрл.
Что это такое?
Если проживёшь достаточно долго, узнаешь, пообещал он, тебе это доходчиво объяснят.
Брюнетка бросила на него короткий вопросительный взгляд, но своего вопроса не озвучила. Вместо этого, она выпрямила спину и откинулась на пятки.
«Замечательно, подумал Кэбот, просто превосходно».
Правда, девушка не убрала руки и ладони от своего тела, но само тело она теперь держала ровно, а голову высоко поднятой, немного встряхнув ей, чтобы отбросить волосы за спину.
«Хорошо, мысленно похвалил её Тэрл, отлично».
Она адресовала ему легкую улыбку, вероятно, предполагая, что это будет принято за застенчивую, жалобную, покорную улыбку. Разумеется, это было уловкой, но сделано было весьма искусно.
Мужчина находил её мучительно привлекательной, но разве не была она отобрана именно с тем прицелом, чтобы быть таковой?
«Она решила сыграть в свою маленькую игру, усмехнулся он про себя. Ощупывает границы своей власти. Можно не сомневаться, что в прошлом такие уловки в хорошо служили её целям. Вероятно, теперь они будут менее эффективны».
Тэрл прикинул, как она будет смотреться в ошейнике, и был удовлетворен результатом. Этот аксессуар значительно усилит её красоту. Впрочем, разве ошейник не усиливает красоту любой женщины, контрастом своей значимости и бескомпромиссности с её мягкостью и нежностью?
Надо ли удивляться тому, что Торговый Закон предписывает, чтобы прекрасные шеи рабынь познали ошейник, чтобы они были заключены внутри таких привлекательных, заметных, бескомпромиссных, неснимаемых, собственнических колец.
Полагаю, заговорила она, с оттенком пренебрежения, Вы уставились на меня, потому что я красива.
Тебе такой ещё предстоит стать, усмехнулся мужчина.
Предстоит! воскликнула девушка.
Совершенно верно, кивнул Тэрл.
Так значит, я не самая красивая женщина, которую Вы когда-либо видели? возмутилась брюнетка.
Нет, покачал головой он.
А многие мужчины утверждали, что я была самой красивой женщиной, которую они когда-либо видели! заявила англичанка с оттенком гордости.
Они просто не видели женщин Гора, усмехнулся гореанин.
Безусловно, красота это нечто большее, чем простая комбинация соотношений внешних особенностей, глаз к волосам, бёдер к предплечьям и так далее. Это лежит вне видимых глазу деталей, это трудно описать словами, тем не менее, это нечто очень важное. Возможно, это ближе освещению, или шёпоту, или поцелую, чем к размерностям. Рабство, кстати, по множеству причин часто приводит женщину к её красоте. Проще всего сказать, что в неволе ей редко разрешают напряжение, культивирование уродства, характерное для свободной женщины, злобу, высокомерие, наглость и так далее. За такое поведение невольницу может ждать плеть, поскольку это не может понравиться рабовладельцу. И что ещё важнее и глубже, в рабстве женщина оказывается на своём месте в природе у ног её господина. В рабстве она находит себя, вернувшейся к своей женственности, к той женственности, которой владеют. Возможно, это может объяснить общую удовлетворенность рабыни, столь непостижимую многими свободным женщинам, как и её преданность господину, её мгновенное повиновение ему, рьяное служение, счастье, любовь и многое другое, и, несомненно, её беспомощный, спазматический экстаз от его безапелляционного владения своей собственностью. Рабыня, возможно даже связанная или закованная в цепи, может быть использована самыми разными способами, какие только могут прийти в голову её хозяину, вплоть до того, что он может дразнить её, по несколько часов заставляя извиваться под его ласками, держа в состоянии возбуждения, пока она не начнёт умолять о пощаде и разрядке, или он может, если пожелает, просто и быстро, возможно, сорвав тунику, бросить её на пол и воспользоваться своим правом собственности и своей властью. Свободные женщины могут чувствовать, возможно, к их гневу, но не могут до конца постичь, широты и глубины сексуальности рабыни, которая озаряет и заполняет всё её существо, даже в таких мелочах как касание ошейника, ощущение лёгкости туники, прикосновение кафеля к коленям или животу, вкус кожи на её языке, когда она медленно, кротко, нежно и благодарно целует плеть, чувство удовлетворения от того, что она стоит на коленях и склоняет голову перед своим господином. Это останется вне их кругозора, если только они однажды не окажутся в ошейнике.
Гора? озадаченно переспросила брюнетка.
Да, кивнул Тэрл. Это мир, очень сильно отличающийся от того, с которым Ты до настоящего времени была знакома.
Это не на Земле? уточнила она.
Нет, ответил Кэбот.
Значит, мы сейчас на Горе? спросила девушка.
Этого я не знаю, развёл он руками.
Я требую, чтобы меня вернули на Землю! заявила англичанка.
Если бы они хотели, чтобы Ты жила на Земле, усмехнулся мужчина, они бы тебя там высадили.
Так может, меня удерживают ради выкупа? предположила она.
Будь их целью выкуп, они могли бы держать тебя на Земле, заметил он.
Я хочу вернуться на Землю, сказала бывшая мисс Пим.
Земля для тебя осталась в прошлом, сообщил ей Кэбот.
В прошлом?
Да.
Навсегда?
Да.
Тогда я теперь гореанка, заключила она.
Верно, согласился мужчина, а затем глубокомысленно добавил:или кто-то ещё.
А кем я должна стать на Горе? поинтересовалась девушка. Что я могу там делать? Кем я могу быть на Горе?
Губы Кэбота растянулись в улыбке.
Не нравится мне ваша улыбка, заявила она.
«Насколько просто было бы, подумал Тэрл, просто отвесить ей пощёчину, разложить и начать её обучение! Возможно, будет приятно учить её, эту надменную маленькую стерву, высокомерную, самодовольную шлюху.
А на Горе говорят по-английски? полюбопытствовала брюнетка.
Нет, ответил мужчина.
Но Вы говорите по-английски, удивилась англичанка.
Я родом из Англии, пояснил Тэрл, из Бристоля.
Я из Мейфэра, сообщила она.
Жить хочешь? осведомился мужчина.
Конечно, встревожилась бывшая мисс Пим.
Гореанский язык, сказал он, названный по имени планеты, является основным разговорным языком на Горе. По крайней мере, это верно для большинства тех регионов, с которыми я сам знаком, и, конечно, это верно для всех высоких городов.
Высокие города?
Ар, Турия, Ко-ро-ба, Тентис, Трев, Венна и другие, перечислил он.
Это названия городов?
Да, кивнул мужчина. Большинствогорода башен, но Турия и Веннане слишком подходят под это название.
Что значит города башен?
По-видимому, их так назвали из-за архитектуры основных оборонительных сооружений, в которые обычно можно попасть только посредством узких мостов, не имеющих ограждений.
А почему Вы спросили, хочу ли я жить? поинтересовалась девушка.
Потому, что если Ты действительно хочешь жить, то тебе следовало бы начинать учиться говорить по-гореански, настолько бегло и разборчиво, насколько Ты сможешь.
Понимаю, кивнула она.
И даже если мы сейчас не на Горе, добавил мужчина, и я не уверен, что здесь есть люди, у которых есть речь, но, очень вероятно, что если таковые найдутся, то язык, на котором они будут говорить, будет гореанским. Кроме того, здесь могут быть переводчики, это устройства для перевода речи, так вот, они, скорее всего, запрограммированы на перевод с гореанского.
А если я не хочу изучать какой-то необычный, странный, варварский язык? уточнила землянка.
Гореанскийсложный, тонкий и красивый язык, с обширной и сложной лексикой, заметил Тэрл.
Да даже если так, раздраженно буркнула она.
Тогда, рискну предположить, усмехнулся Кэбот, что тебя просто убьют.
Девушка дёрнулась, в результате чего звенья цепи, свисавшей с тяжёлого ошейника, негромко лязгнули.
А Вы знаете гореанский? спросила она.
Разумеется, сказал Тэрл.
Научите меня, попросила брюнетка, научите меня гореанскому.
Тебе придётся запоминать по пятьсот слов в день, предупредил её мужчина.
Так много? опешила она.
Но я же не знаю, сколько времени у нас есть в запасе, развёл руками Кэбот.
Замечательно, кивнула англичанка. Начинайте.
Ты готова сказать свои первые слова по-гореански? уточнил он.
Да, заверила его бывшая мисс Пим.
Ну вот и хорошо, улыбнулся Тэрл Кэбот. Скажи «Ла кейджера».
Ла кейджера, повторила брюнетка.
Молодец, похвалил он.
У меня способности к языкам, похвасталась девушка.
Тем лучше, сказал мужчина.
Ла кейджера, ещё раз повторила англичанка, словно пробуя слово на вкус. Как прекрасно звучит.
Это точно, усмехнулся он, слово «кейджера» действительно красивое с отличным звучанием.
Оно мне нравится, призналась брюнетка.
Ты, кстати, и есть кейджера, сообщил ей Тэрл.
Я счастлива, рассмеялась бывшая мисс Пим, что такое красивое слово относится ко мне.
Относится, подтвердил он. Причём фактически, и полностью соответствует сути.
Это наверное означает что-то вроде красивая? предположила девушка.
Не совсем точно, уклончиво ответил мужчина, но зачастую это подразумевает красивую женщину.
Здорово, заулыбалась она.
«Вы только полюбуйтесь, как она выправила свой соблазнительное тело, восхищённо отметил Кэбот. Работорговцы тратили столетия, в течение нескольких поколений выводя, таких как она для их ошейников».
Значит, это означает «красотка», улыбнулась брюнетка.
Не совсем точно, повторил он, но кейджеры в большинстве своём, действительно, красотки.
И я тоже красива, заявила она.
Ты таковой непременно станешь, пообещал Тэрл Кэбот.
Итак, якейджера, сказала она. Прекрасно! Так что это означает?
Это Ты изучишь позже, опять уклонился от прямого ответа мужчина.
Предполагаю, заметила девушка, что нам, скорее всего, придётся некоторое время провести вместе.
Возможно, пожал он плечами. Мне этого не известно.
Дело в том, что мы не были должным образом представлены друг другу, напомнила англичанка.
Разве мы не сделали этого ещё в контейнере? удивился Тэрл Кэбот.
Но там не было никакого третьего лица, указала бывшая мисс Пим, точнее, никакого подходящего третьего лица.
С этим мы ничего не могли поделать, развёл он руками. И всё ещё не можем.
Ничего страшного, отмахнулась англичанка. Думаю, мы, так или иначе, сможем обойтись без этого. Итак, ямисс Вирджиния Сесилия Джин Пим, из Лондона, район Мейфэр.
Тэрл Кэбот улыбнулся, услышав её заявление. У неё больше не было имени. Рабовладельцы ещё никак её не назвали.
А Вы, продолжила она, мистер Тэрл Кэбот из Бристоля.
Когда-то был таковым, поправил её он.
Когда-то был? не поняла девушка.
Да, кивнул мужчина. После этого я также был известен как Тэрл из Бристоля, и капитан Боск из Порт-Кара.
Принимая во внимание, что мы столь необъяснимо и ужасно оказались вместе, продолжила она, я думаю, что мы можем обойтись без определенных формальностей. Я буду обращаться к вам, если Вы не возражаете, как к мистеру Кэботу.
И как Ты хотела бы, чтобы я обращался к тебе? полюбопытствовал Тэрл Кэбот.
Мисс Пим подойдёт, заявила она.
Вообще-то Кэбот подумал, что ей лучше подошло бы что-то вроде Тула, Тука или Лита. Это были самые распространённые рабские клички на Горе.
Мисс Пим, покачал головой мужчина, кажется мне несколько неуместным, возможно немного чопорным и даже напыщенным. Это не подходит для кого-то оказавшегося твоей текущей ситуации, я имею в виду ситуацию, когда Ты стоишь на коленях в соломе, прикрыв себя только ошейником и цепью?
Ну ладно, проворчала она. Тогда я буду звать вас Тэрлом, как будто бы мы лучше познакомились, и даже принадлежим к одному социальному слою. Я признаю такие вещи. А Вы можете называть меня Вирджинией.
Я буду звать тебя Сесилия, заявил Тэрл Кэбот.
Я предпочитаюВирджиния, холодно парировала англичанка.
Я буду звать тебя Сесилия, повторил он.
Но почему? поинтересовалась девушка.
Потому, что я так хочу, ответил Тэрл Кэбот.
Дело в том, что мне не нравится имя Сесилия, попыталась объяснить брюнетка. Меня так никогда не звали. По-моему, это слишком обыденное имя, слишком простое. Это имя больше подходит не мне, а какой-нибудь торговке. Оно недостаточно рафинировано.
Обыденно имя или нет, как мне кажется, в целом зависит от времени и места. Например, Сесилия может быть весьма распространённым именем в одной из Англий, и в то самое время, может оказаться намного реже встречающимся, скажем, в другой из Англий. Точно так же, в её собственной Англии, когда-то, это имя могло рассматриваться как бесспорно аристократическое, и даже она сама сочла бы его приемлемым. И кто знает, не поднимется ли оно снова, если уже не поднялось, по лестнице особенности и уважения. Похоже, мода вводит свои причудливые правила даже в таких вопросах. Кроме того, имя, которое расценивается одним человеком обыденным и ничем непримечательным, другим человеком, может быть найдено как весьма незаурядным. Вот рассмотрите например, такое имя как Джейн. Это имя, насколько я в этом разбираюсь, конечно, красивое, на Земле обычно рассматривается как довольно заурядное. С другой стороны, на Горе этоэкзотическое имя. Известны случаи, например, когда такое имя давали гореанской рабыне, и не просто по причине его удобной краткости и красоты, свойств, подходящих для рабской клички, но также и потому что на Горе у него появляется привлекательный экзотический аромат, намекающий далёкие места и товары. Земные женские имена, вообще-то на Горе обычно расценивается как рабские клички. В этом нет ничего удивительного, поскольку на земных женщин смотрят как на готовых рабынь, по определению подходящих для ошейников гореанских владельцев.