Блондинка посмотрела на него, и на её лице застыло счастливое выражение.
Грендель снова проворчал что-то недовольное, но слово, брошенное Арцесилой, не переведённое прибором, явно поставило его на место, и тот опустил свою косматую голову на грудь. Он выглядел сердитым и насупившимся, и оба его кулака были сжаты.
Наш соотечественник, Арцесила указал на Гренделя, проконтролирует, что Ты вернулся в конюшню.
Зачем меня сюда доставили? спросил напоследок Кэбот.
Уже поздно, не счёл нужным отвечать на его вопрос Арцесила.
Грендель угрюмо махнул лапой, указывая, что Кэбот должен идти перед ним в конюшню, до которой было недалеко. Когда они прибыли на место, Кэбот вошел внутрь, а Грендель захлопнул и запер решетку за его спиной. Мужчина обернулся и, подняв руку, сказал:
Тал.
Это было гореанское приветствие, которое Тэрл обратил к Гренделю. Тот сначала опешил, но через мгновение ответил:
Тал.
Причём он не использовал переводчик.
Кэбот, улыбнувшись, повернулся и направился к стойлу.
Брюнетки там не было.
Глава 6Разговор с Гренделем
Это здесь, сообщил Грендель, в этом вестибюле, Ты должен ждать вызова Одиннадцатого Лика Неназванного, Теократа Мира.
Этого мира, уточнил Кэбот.
А что, есть другой? спросил Грендель.
Не вижу необходимости притворяться глупым, общаясь со мной, заметил Кэбот.
Но я глуп, проворчал Грендельне больше чем животное.
Выключи свой переводчик, предложил Кэбот. Ты же можешь говорить по-гореански.
Грендель покачал головой и даже не пошевелил рукой, чтобы дотронуться до прибора.
У меня тысячи вопросов, раздражённо сказал Кэбот. И я хотел бы получить на них ответы. Несколько дней назад я делил стойло с темноволосой рабыней, потом она пропала. Где она? Я был доставлен сюда, в этот Мир. Почему? Где Зарендаргар? Кто такой Агамемнон? Кого называют Неназванным? Что означает Одиннадцатый Лик Неназванного? Как здесь оказались люди? Что вы с ними делаете? Кто ваши союзники? Сколько их? Как они фигурируют в ваших планах? Во всём этом есть какая-то цель, я уверен. Вы немногое делаете без цели, если вообще хоть что-то делаете без этого. Почему я здесь? Что вам от меня нужно?
Грендель выключил свой переводчик и отвернулся.
Ты ведь знаком с домашним животным Арцесилы! крикнул ему вслед Тэрл Кэбот, и Грендель внезапно замер, словно упёрся в стену, но не повернулся к нему лицом.
Кэбот хорошо запомнил угрозу, исходившую от зверя, и его злобное рычание, когда он несколькими днями ранее улыбнулся белокурой девушке Арцесилы.
Кэбота нельзя было назвать глупцом. Конечно, он не был уверен, но ему показалось, что в этом было что-то, что он смог бы быть в состоянии использовать в своих целях.
Онасимпатичная штучка, продолжил мужчина. К тому же умная. На Тюремной Луне мы были в контейнере, вместе. Возможно, Ты слышал об этом.
Грендель обернулся и присел. Его задние ноги были согнуты и напряжены. Костяшки пальцев опёрлись на плитки пола. Влажно блеснула слюна на клыках.
«Если он прыгнет, прикинул Кэбот, он может поскользнуться на плитках. Они слишком гладкие. Но если он умён, то он приблизится более осторожно, но при этом достаточно стремительно. Он разъярён. Думаю, что он готов и хочет прыгнуть. Но он умён».
Однако Грендель спрятал когти.
«У него нет разрешения убить меня», понял Кэбот.
Онапрекрасное домашнее животное и очень умное, как ни в чём ни бывало заговорил Кэбот. В контейнере она пыталась научиться говорить. У неё хорошо получилось повторять звуки. Я подумал, что было правильно упомянуть об этом, поскольку Ты мог бы научить её говорить. Это могло бы быть приятно. И только подумай, насколько интересней стала бы она как домашнее животное, если бы она могла говорить. Разве Арцесила не радовался бы? Ты мог бы использовать переводчик.
Я учу её говорить, сказал Грендель.
Сказать, что Кэбот был поражён, это ничего не сказать.
Уже много дней, с тех пор как Ты появился у нас, додавил он.
А Арцесила знает? уточнил Кэбот, у которого были основания подозревать, несмотря на его же собственное предположение, что Арцесила вряд ли захочет, чтобы его домашнее животное научилось говорить.
По-видимому, кюры не горели желанием давать своим людям, за исключением, скажем, их союзников, умение говорить. Конечно, они предпочли бы чтобы их люди, их домашние животные, их мясной скот, оставались без речи, оставались простыми безмолвными животными. Именно такими они хотели бы их видеть.
Да, кивнул Грендель. И именно по его приказу я учу её.
Уверен, что онаспособная ученица, заметил Кэбот.
Она способная и старательная, сообщил Грендель.
То естьвВы по много времени проводите вместе, заключил Тэрл.
Да.
Она тебе нравится?
Она всего лишь человек, пожал плечами Грендель, животное.
Она тебе нравится? повторил свой вопрос мужчина.
Онапрекрасное домашнее животное, уклончиво ответил его собеседник.
Но она тебе нравится, не так ли? не отставал Кэбот.
Грендель отвернулся.
Подожди, остановил его Кэбот. Почему её стали учить?
Чтобы она была более приятной для тебя, ответил Грендель, не оборачиваясь. Она должна стать подарком тебе.
Но я не хочу её, опешил Тэрл.
Грендель медленно повернулся и встал перед ним. Он был похож на округлённый замшелый валун, и этот валун поднял свою голову и спросил:
Ты не хочешь её?
Нет, покачал головой Кэбот.
Но она человек, проворчал он.
Так же, как и Ты, сказал Кэбот.
Нет! выкрикнул Грендель.
Посмотри на свои руки! крикнул ему Кэбот.
Грендель в испуге поднял лапу к лицу. Его пальцы были массивны, но их было только пять.
Твой голос, указал Кэбот, не полностью голос кюра, как и твои глаза!
Грендель внезапно упал на пол и, с воем отчаяния, пробороздил когтями по плиткам. Но он быстро успокоился, замер, потом присел на корточки и, покрутив головой, застонал.
Ты говорил мне, что был результатом эксперимента, напомнил Кэбот.
Он окончился неудачей, проворчал Грендель.
Нет, протянул Кэбот, он оказался неожиданно успешным.
Грендель озадаченно уставился на него.
Кем были твои родители, кто твой отец и кто мать? спросил Кэбот.
Мои отцы были кюрам, ответил он, сколько их было, я не знаю, возможно, дюжина, как не знаю и того, какие из их особенностей, какие спирали ДНК были пойманы матрицей.
А матрицей, значит, была яйцеклетка человеческой женщины, заключил Кэбот.
Я не был помещён в матку, с горечью сказал Грендель. Я не питался ею, не рвал её плоть, не пил её кровь, не прогрызал себе путь на свободу, когда пришло время.
Ты был выношен в чреве человеческой женщины, догадался Тэрл, и Ты родился естественным путём как человек.
Да, прорычал Грендель, и это была её собственная яйцеклетка, та самая, которая выбрала спирали наследования, а после оплодотворения, эта яйцеклетка была введена обратно в её тело.
Значит, биологическая мать, и мать родившая тебя, были одним и тем же лицом, понял Кэбот.
Пришлось основательно вмешаться в тонкую природу наследования, чтобы получилось такое, сказал Грендель.
Теперь у Тэрла Кэбота появилось лучшее представление об уровне науки кюров.
Каков же был смысл этого эксперимента? поинтересовался мужчина. Просто продвинуть науку, установить её возможности и пределы?
Они хотели создать кого-то, ответил Грендель, кто мог бы стать посредником между кюром и человеком, кого-то, кто мог бы легко говорить с ними, понимать их, чувствовать их, не пугать их. Им был нужен кто-то, с чьей помощью им было бы легче привлекать на свою сторону союзников, которые служили бы планам Миров.
А они желают видеть людей своими союзниками? удивился Тэрл.
Конечно, чтобы продвигать наши проекты, помогать в борьбе против Царствующих Жрецов, в конечном итоге, помочь нам выиграть Гор.
Чтобы вести войну за вас?
Конечно, кивнул Грендель. Разве не лучше использовать людей, низшую форму жизни, чтобы они гибли за нас, чтобы выиграли войну для нас, не подвергая риску кюров?
Несомненно, не мог не согласиться Кэбот.
Это понятная стратегия, усмехнулся Грендель. И, бесспорно, беспроигрышная.
Но если этот проект оказался бы успешным, заметил Кэбот, разве не пришлось бы территории и ресурсы Гора делить в равных долях между людьми и кюрами, как между победившими союзниками?
Людинизшая форма жизни, напомнил Грендель.
Понятно, протянул Кэбот.
После победы необходимость в них отпадёт, сказал Грендель.
Но они могли бы остаться полезными, предположил мужчина, как продовольственные животные и так далее?
Можно предположить так, согласился Грендель.
Но Ты здесь, на Стальном Мире, на этом Стальном Мире, заметил Кэбот.
Меня проверили на людях, развёл руками Грендель. Я слишком отличаюсь от них. Они боятся меня. Они приходят в ужас от моего вида. Они мне не доверяют. Они видят во мне кюра, которым я и являюсь. Так что, проект был закрыт. А ябесполезное последствие неудачного эксперимента. Яединственный в своём виде. Я осадок. Ошибка. Я ни для чего не нужен.
Не думаю, что Ты такой никчёмный, каким хочешь казаться, покачал головой Кэбот.
Верно, не стал спорить Грендель. Я быстр, силён даже для кюров. И я могу убивать.
И Ты любишь домашнее животное Арцесилы, напомнил Кэбот.
А разве она не привлекательна? осведомился он.
Это точно, признал Кэбот, очень даже привлекательна, и даже красива.
Но её нужно отдать тебе, развёл руками Грендель.
Почему? поинтересовался Тэрл.
Тебе могут дать ещё много чего, сказал Грендель.
Почему? повторил свой вопрос Кэбот.
Возможно, потому, что Ты мог бы преуспеть там, где я потерпел неудачу, предположил он.
Как это? удивился мужчина.
Тычеловек, указал Грендель.
Только я не хочу её, напомнил Кэбот.
С твоей стороны было бы не мудро, отказываться от тех подарков, которые тебе предлагают, предупредил Грендель.
А что случилось с твоей матерью? спросил Кэбот.
Она мертва, ответил Грендель.
Сожалею, посочувствовал Кэбот. От чего она умерла?
Она увидела меня, сказал он. Меня принесли ей, и она убила себя.
Глава 7Кое-что об Агамемноне
Если Ты готов сопровождать меня, Воин, сказал Пейсистрат, я проведу тебя в зал аудиенций Агамемнона, Одиннадцатого Лика Неназванного.
То есть Ты знаешь, что я из Воинов, констатировал Кэбот.
Разумеется, кивнул работорговец.
Откуда Ты узнал об этом?
Так Ты держишься как один из алой касты, усмехнулся он.
Грендель к этому моменту уже покинул вестибюль.
А куда пропала темноволосая рабыня? поинтересовался Тэрл Кэбот.
Та жалкая, невежественная шлюха из конюшни? уточнил Пейсистрат.
Именно.
Понятия не имею.
Как получилось, что Ты, человек, оказался здесь?
Здесь хорошо платят, пожал он плечами.
Кюры хорошо платят? переспросил воин.
Очень хорошо, заверил его Пейсистрат.
И какой же валютой они расплачиваются?
Властью, ответил он, и драгоценными металлами, камнями и рабынями. С теми, кто им хорошо служит, кюры щедры.
А как насчёт тех, кто служит им не так хорошо?
С ними, ухмыльнулся Пейсистрат, они менее щедры.
Так в чём заключается твоя роль здесь, в данный момент, сейчас? осведомился Кэбот.
Предполагается, что я могу быть полезен на вашей встрече с благородным и высоким Агамемноном, Одиннадцатым Ликом Неназванного. Общение между кюрами и людьми зачастую дело довольно трудное, даже с применением переводчиков.
Этот Агамемнонкюр?
Признаться, я не уверен, ответил работорговец.
Как это? удивился Тэрл.
Я видел только его тела, загадочно сказал Пейсистрат.
Не понял.
Он не любит, когда его заставляют ждать, предупредил Пейсистрат.
Тогда пусть подождёт, улыбнулся Кэбот.
Это не разумно, встревожился его собеседник.
Кто такой этот Неназванный? поинтересовался Тэрл Кэбот.
Принцип, сила, что-то необъяснимое, что-то вне человеческого понимания, попытался объяснить Пейсистрат. Это вечное, не возникающее и не проходящее. Оно рассеивает миры как лепестки цветов, оно создаёт измерения и перемешивает звёзды.
Кэбот слушал, и сомневался в том, что он услышал.
Ты не понимаешь?
Нет, покачал головой Кэбот.
Как и я сам, признался Пейсистрат, но блеск слов в темноте, приводит к некой иллюзии понимания, становясь мерилом комфорта.
Не сделают ли они, в их тщетности, темноту ещё более мрачной?
И позади Неназванного, улыбнулся Пейсистрат, лежит Тайна.
Я предпочитаю меч, заявил Кэбот, и кого-то перед ним, друга или врага.
И возможно нагретой паги кубок, продолжил его собеседник, а ещё корабли и тарны, кошель золота и красавицу в твоём ошейнике у твоих ног?
Совершенно верно, согласился Кэбот.
Пойдём-ка, нас ждут, позвал Пейсистрат.
Так что же такое этот АгамемнонОдиннадцатый Лик Неназванного? спросил Кэбот. Что это вообще означает?
Неназванный, сказал Пейсистрат, вне человеческого понимания, но он говорит через многие маски, скрывается за многими вуалями и проявляется через тысячи лиц. Он движется в ветре, в бурлящем море, в каплях дождя, в росчерке молнии, в сотрясении земли. Он шепчет в лаве, с дрожащем над ней мареве. Он бродит бок обок с пантерой, Он парит рядом с Тарном, Он лежит рядом с раненным табуком.
А Агамемнон?
Он один из ликов Неназванного, ответил работорговец.
Надеюсь, Ты не веришь всему этому? уточнил Кэбот.
Не имеет никакого значения, чему верю я, или чему веришь Ты, отмахнулся Пейсистрат. Многие кюры верят в это, и, боюсь, точно так же делает Агамемнон.
Тогда он безумен, заключил воин.
Исключительность и неделимая воля безумия, вкупе с мощным интеллектом и амбициями, заметил Пейсистрат, зачастую становились дорогой к необычайному могуществу.
Насколько я понимаю, он правда думает, что онлик Неназванного, подытожил Кэбот.
Да.
Тогда он точно безумен, заключил Кэбот.
При условии, конечно, что он не прав, поправил его работорговец.
Да, не стал спорить Тэрл, если он не прав.
Ну что, теперь в зал аудиенций? спросил Пейсистрат.
Да, кивнул Кэбот.
Глава 8Агамемнон, он же Одиннадцатый Лик Неназванного
Ну и где он? осведомился Тэрл Кэбот.
Зал аудиенций, в который они попали, пройдя по длинному коридору, оказался довольно большим, округлым, куполообразным помещением. Свет проникал сюда через узкие окна, расположенные высоко в стенах, и в целом зал был освещён довольно слабо. Пол был гладким, красным, выложенным большими, плотно подогнанными плитками. Стены были сложены из жёлтого камня. В конце зала, напротив той двери, через которую вошли Кэбот и Пейсистрат, имелся невысокий каменный постамент, совершенно пустой, на котором не было даже стула. Позади этого возвышения имелся занавешенный проход.
Похоже на зал приёмов Убара, заметил Тэрл.
Не думаю, покачал головой Пейсистрат. Такой зал, был бы декорирован, лучше освещён, переполнен слугами и охранниками, Для престижа был бы заставлен драгоценными сосудами, скульптурами, к кольцам у стен приковали бы рабынь, отборных нагих красоток, предпочтительно из высших каст, в идеале дочерей Убаров, взятых из покорённых городов и так далее.
Тем не менее, очень похоже, стоял на своём Кэбот.
Несомненно, это сделано с мыслью о том, чтобы напоминать зал приёмов Убара, наконец согласился Пейсистрат.
Обычное жильё кюров, насколько я это понимаю, сказал Кэбот, намного темнее и больше напоминает пещеру.
Это точно, согласился Пейсистрат. Они превосходно видят в темноте и такие места кажутся им более безопасными и комфортными.
Тэрл предположил, что, скорее всего, кюры первоначально были видом, который искал себе логова в тёмных местах, пещерах и тому подобных пунктах.