Рядом с ним сидел Крепыш, свесив голову набок.
Всё хорошо, приятель? спросил он. Ты издавал такие странные звуки и дрожал, будто тебе холодно. Дурной сон?
Макс, позёвывая, поднялся на все четыре лапы и ответил:
Нет, хотя сам чувствовал, что голос у него печальный. Сон был приятный, правда. Просто мне хотелось побыть в нём подольше.
Крепыш озабоченно сдвинул брови:
Всё точно хорошо?
Определённо, заверил друга Макс. Протолкнувшись мимо таксика, он направился к лестнице, которая вела на верхнюю палубу с бассейном. Приятное утро. Давай-ка найдём Гизмо и позавтракаем.
Крепыш разулыбался и замельтешил хвостом. Ему пришлось напрячь свои маленькие лапки, чтобы поспеть за широким шагом Макса.
Время печенюшек? Такс облизнулся. Меня уговаривать не надо.
Гизмо развалилась на шезлонге в тени разноцветного зонтика. Она бойко болтала с четырьмя далматинами и серым кокер-спаниелем с мохнатыми лапами и длинной волнистой шерстью на ушах. Все собаки с интересом слушали рассказ Гизмо о её приключениях. Несколько других обитателей «Цветка» купались в бассейне, в том числе и юный Космо, а фильм так и крутился на экране, и можно было заново посмотреть всё те же сцены, что и ночью.
Макс с Крепышом утащили Гизмо от её поклонников, спустились на два марша вниз по лестнице и прошли через шумный игорный зал на кухню. Сверкающая серебром комната была пуста, только на полу валялись пластиковые упаковки от картонных подносов, на которых когда-то лежали заготовки для печенья. Очевидно, другие собаки уже успели всё тут подчистить и теперь занялись своими делами, разбредясь по палубам «Цветка.
Крепыш бросился к последнему подносу с печеньем и жадно накинулся на комки из теста. Макс и Гизмо направились в кладовую и едва не споткнулись о собаку, лежавшую у входа и грызшую старую кость.
Ох! от неожиданности вскрикнула Гизмо. Собравшись с духом, она улыбнулась. Привет, я тебя помню. Мы встречались вчера вечером.
Она была права. Эта старая пастушья собака приветливо виляла троим друзьям из-под игорного стола во время экскурсии по кораблю. Глаза у пса были небольшие, дружелюбные и почти скрывались под пушистыми бровями, а на морде топорщились большие, кустистые усы. Вид у этого пса был какой-то старомодный.
Ну, привет, привет, медленно проговорил он, выпуская из пасти кость и роняя её себе на лапы. Рад видеть, что вы чувствуете себя как дома на моём корабле. Меня зовут Твен. Я английская овчарка.
Приятно познакомиться, сказал Макс. Я Макс, а это Гизмо. Наш друг Крепыш сейчас занят поеданием печенья.
Твен захохотал:
Право слово, давненько я не встречал никого забавнее вашей троицы. Налетели, как тайфун, на человечью еду! Он подмигнул Гизмо. Может, если вы, ребятки, потолкаетесь тут ещё немного, я покажу вам свой тайник. А пока погрызите человечьего корма.
Твен сел, пропуская Макса и Гизмо к бачку с гранолой. Макс набрал полный рот овсяных хлопьев с орехами и начал жевать, стараясь не коситься на вкусную кость, которую обгладывал пастуший пёс.
Значит, это твой корабль, да? спросила Гизмо, проглотив первую порцию еды. Ты всегда жил здесь?
Так и есть, барышня. Всю жизнь на «Цветке Юга», всю жизнь вверх-вниз по реке. Ветер трепал мне шерсть, а я слушал, как шлёпают по воде гребные колёса. Все люди, которые бывали здесь, гладили меня по голове на удачу, прежде чем садиться играть в свои человечьи игры. Пёс усмехнулся. Не сказать, что это сильно им помогало, но мне-то было хорошо.
О, это звучит приятно, сказала Гизмо, переминаясь с лапки на лапку. Я впервые путешествую по реке, представляю, сколько у тебя накопилось всяких историй.
По чёрно-белому кафельному полу зацокали чьи-то когти. Макс оторвался от бачка с гранолой, повернул голову: Крепыш с сердитым выражением на морде опасливо крался мимо сетчатых этажерок.
Да уж, историй у меня накопилось немало, это точно, продолжил разговор Твен. Но всё самое ненормальное случилось в последнее время.
Уфф, выдохнул Крепыш. Он пробрался мимо усатой овчарки, плюхнулся на пол посреди кладовой и обратился к Гизмо: Хочешь настоящую историю? У меня есть для тебя однас чудовищами. Есть такие огромные серые твари с болтающимися, как крылья, ушами и длинными, как змеи, носами. У них огромные плоские ступни, и они могут растоптать тебя вот так. И такс хлопнул лапой по полу, чтобы проиллюстрировать, как именно будет раздавлена Гиз. Я видел их в окно. Такс нервно засмеялся. Ну, вроде окна.
Вроде окна? не поняла Гизмо.
Крепыш вздохнул:
Ладно, ладно, это было не окно. А телевизор. Я видел этих монстров по телику. Но я думал, они прямо в гостиной, и ничуть не испугался!
Твен рассмеялся:
Думаю, ты видел слона. Босс был знаком с одним из них. Он рассказал нам всё об этом звере, когда только пришёл сюда. Говорил, это очень умное животное и совсем не страшное.
Ну уж, не страшное! проворчал Крепыш.
Твен с печалью в глазах серьёзно сказал:
На самом деле тут есть кое-что такое, чего вам стоит опасаться.
Набив живот, Макс отвернулся от бачка с гранолой и сел рядом с Гизмо и Крепышом.
Чего, например? спросил он.
Твен оглянулся через плечо. Уверившись, что никто не подслушивает, он подполз ближе к троим друзьям и тихо заговорил:
Другие собаки не хотят об этом вспоминать. Ни одна. Но хотя все люди уехали, иногда на реке появляются и другие корабли, кроме «Цветка».
Корабли, которыми управляют животные? уточнил Макс. Что в этом страшного? Мы ведь сами приплыли на маленькой лодке.
Я не то имею в виду. Твен мотнул мохнатой головой. Какое-то время «Цветок» спокойно дрейфовал по реке, хотя им не управляли никакие люди. Мы стояли на якоре выше по течению, и у нас был большой трап, по которому мы спускались на пристань и могли свободно обследовать округу. Так мы нашли нескольких собак и привели их на борт. Мы сделали корабль тихой гаванью, прибежищем, маяком для всех брошенных собак.
Но потом однажды ночью появились другие суда. На них мелькали тени людей, и у них были яркие фонари, которыми они светили в окна. Мы все попрятались кто куда, но они, наверное, заметили казино на главной палубе. Мы толком даже не сообразили, что происходит, и тут вдругбам! Последнее слово рассказчик пролаял так громко, что оно эхом разнеслось по всей кухне. Понизив голос, пёс продолжил: Они врезались в нас, пробили большую дыру рядом с гребным колесом и порвали якорную цепь.
Мы все вылезли на палубу, чтобы как-то удержать корабль, но его подхватило течением, и мы ничего не могли сделать. Трап обломился, упал в воду и утонул. Мы жали на все рычаги в рулевой рубке, но пока разобрались, какой из них за что отвечает, бам! Опять! Нас выкинуло на берег, прямо на большой валун. «Цветок» сел на мель и получил ещё одну пробоину в борту, ближе к носу, в придачу к той, что уже была у кормы.
А что такое казино? поинтересовалась Гизмо.
Примечания
1
Банкой называется поперечная доска, на которой сидят в гребной лодке. Это слово происходит от немецкого bankскамья.