Я кое-как поднялся на ноги и обнаружил, что мы с друзьями стоим посреди просторного викингского зала.
В углу на боку лежал наш корабль, обтекая горячей медовухой. Стены помещения были украшены корабельными килями, которые вздымались на десятки метров, как колонны, и загибались внутрь, формируя сводчатый потолок. Между колоннами-килями вместо штукатурки или досок колыхалась зеленая вода. Какие силы удерживали ее в виде стенпонятия не имею. Тут и там в этих водяных стенах виднелись двери, ведущие, должно быть, в иные подводные покои. Пол был выстлан зыбким ковром водорослейя прямо порадовался, что стою на нем не босиком.
Обстановка не сильно отличалась от обычной викингской трапезной. Посреди зала стоял прямоугольный стол, вдоль негостулья, вырезанные из алых кораллов, а в дальнем конце высился трон, украшенный жемчугом и акульими челюстями. В жаровнях горело зеленоватое пламя, наполняя воздух ароматом водорослей гриль. Над огнем в главном камине висел котел, где мы только что плавали, хотя теперь он казался намного меньшев таком разве что пару волов с телегой можно сварить. Его начищенные бока украшала гравировка в виде волн и скалящихся лиц.
Наш гостеприимный хозяин-захватчик, хмурый великан-папашка, стоял перед нами, скрестив руки на груди и насупив брови. Он был всего лишь вдвое выше человека. Великан щеголял в подвернутых штанах цвета хаки, остроносых черных сапогах, жилетке, застегнутой на все пуговицы, и белой сорочке. Рукава сорочки тоже были закатаны, поэтому мы имели возможность полюбоваться на татуированные рунические надписи, спиралями обвивавшие его предплечья. В целом, с учетом уже упомянутых панамы и очков в золотой оправе, он смахивал на завсегдатая супермаркета экопродуктов, который хотел всего-то прихватить японского чаю с макробиотиками и направился на кассу для тех, у кого мало товаров, а там, глядь, очередища, и у каждого в тележке куча всякого-разного.
За его спиной широким полукругом выстроились девять теток-волн, которыевот чудеса-то! волну не гнали. Каждая была ужасна по-своему, но все они хихикали, переглядывались и толкались локтями, как фанатки у черного хода в предвкушении, когда появится их кумир и они смогут разорвать его в клочья в порыве любви.
И тут я вспомнил, как богиня Ран рассказывала нам о своем муже: хипстер, мол, тот еще, увлекается варкой крафтового меда. Тогда я так удивился, что даже не принял ее слова всерьез. Потом, вспоминая задним числом, подумал, что это смешно. А теперь вот понял, что все это правда. Потому что этот бог-хипстер стоял передо мной.
ВыЭгир, озвучил я свою догадку. Бог моря.
Эгир только крякнул, словно хотел сказать: «И что? Ты все равно испортил мне медовуху».
А эти я нервно сглотнул, эти прекрасные леди, должно быть, ваши дочери?
Разумеется, буркнул он. Девять дев волн! Знакомьтесь: Химинглэва, Хефринг, Хрённ
Я Хефринг, пап, сказала самая высокая из великанш. А она Хрённ.
Да, конечно, отмахнулся Эгир. А это Унн. И Бюлгья.
Букля? переспросила Мэллори, из последних сил поддерживая Хафборна, так толком и не пришедшего в себя.
Приятно познакомиться! воскликнула Самира, пока Эгир не успел представить нам каких-нибудь Комету, Купидона и Рудольфа. Мы взываем к законам гостеприимства!
Это она умно придумала. В приличных йотунских домах, если гость воззвал к законам гостеприимства, его уже нельзя убить. По крайней мере, прямо с порога нельзя.
Эгир фыркнул:
Я, по-вашему, кто, дикарь? Конечно, мы чтим законы гостеприимства! И хотя вы испортили мне мед и путешествуете на невыносимо желтом корабле, вы гости в моем доме. По меньшей мере, вы можете разделить с нами трапезу, пока я решаю, что с вами делать. Разумеется, если среди вас нет Магнуса Чейзаиначе я убью вас всех на месте. Надеюсь, его тут нет?
Все мои друзья промолчали, хотя в их взглядах, направленных на меня, ясно читалось: «Черт тебя побери, Магнус!»
Э-э, мне просто любопытно сказал я. Почему вы так хотите убить этого Магнуса Чейза?
Потому что обещал жене! рыкнул Эгир. Она за что-то ненавидит этого типа!
Девять его дочерей закивали, бормоча:
Ага, ненавидит. Ух, как она его ненавидит!.. Прямо до жути!
А-а Я порадовался, что стою весь мокрый от медовухи. Может, под ней не так заметно, как я вспотел. А кстати, где же ваша очаровательная жена?
Ее нет дома, ответил Эгир. Отправилась ловить мусор своей сетью.
Хвала богам! вырвалось у меня. В смысле, хвала богам, что мы застали хотя бы вас с дочерьми и можем провести этот вечер в вашей чудесной компании.
Эгир склонил голову к плечу:
Да. Девочки, накройте для гостей дополнительные места за столом. А я пойду скажу шеф-повару, чтобы приготовил тех сочных пленников.
Он махнул рукой в сторону одной из дверей, и та сама собой распахнулась перед ним. За дверью оказалась огромная кухня. Увидев, что висит над плитой, я только безумным усилием воли смог сдержаться, чтобы не заорать, как дева волн. Там, в двух гигантских птичьих клетках, сидели наши непревзойденные разведчики, Блитцен и Хэртстоун.
Глава IXЯ временно становлюсь вегетарианцем
Тот неловкий момент, когда ты встречаешься взглядом с друзьями, подвешенными в клетках на великаньей кухне. И один из них узнает тебя и начинает выкрикивать твое имя, которое ни в коем случае сейчас нельзя выкрикивать.
Блитцен вскочил на ноги, ухватился за прутья клетки и завопил:
Маг
ическое угощение! Фантастическое! выпалил я во всю глотку. Что за дивное блюдо нас ожидает!
И я ленивой походкой приблизился к клеткам, а следом за мнойСэм и Алекс.
Эгир нахмурился:
Дочки, позаботьтесь о гостях!
И он махнул рукой с видом «фу-какая-гадость» в сторону Ти Джея и Мэллори, которые пытались удержать полубездыханного берсерка от падения лицом в водорослевый ковер. А сам морской бог прошествовал за нами на кухню.
Все электроприборы здесь были вдвое больше человеческого роста. Переключатели на духовке по размеру запросто сошли бы за тарелки. Хэртстоун и Блитцен, с виду целехонькие, не считая уязвленного самолюбия, болтались над четырехконфорочной варочной панелью. Клетки стукались о кафельный фартук, на котором было выведено от руки аляповато-красными буквами: Buon appetito!
Хэртстоун был в обычном черном байкерском костюме; единственным ярким пятном в его клетке был красно-белый полосатый шарф. При его почти белых волосах и природной бледности никогда наверняка не знаешь: то ли у него малокровие, то ли он немного испуган, то ли помертвел от ужаса при виде Buon appetito!
Блитцен решительным жестом одернул темно-синий пиджак и проверил, не выбилась ли из-под ремня джинсов лиловая шелковая рубашка. Носовой платок в тон и аскотский галстук немного скособочились, но в целом Блитц выглядел очень неплохо для блюда из сегодняшнего меню. Его курчавые черные волосы и борода были аккуратно подстрижены. А смуглый цвет лица прекрасно гармонировал с прутьями клетки.
По-моему, столь эффектный образ сам по себе повод отпустить Блитцена.
Я по-быстрому изобразил им пальцами:
Не зовите меня по имени. Э-Г-И-Р меня убьет.
Имя бога я показал по буквам, потому что не знал, какой символ для него выбрать. «Хмурый», «Медовар» или «Х», то есть хипстер, все вполне сгодилось бы.
Морской бог встал рядом.
Магическое угощение, вот-вот, кивнул он. Для гостей мы всегда стараемся припасти что-нибудь свеженькое.
Именно! Очень умно! поддержал я. Но скажите, разве вы едите гномов и эльфов? Я никогда не думал, что боги
Боги?! зычно расхохотался Эгир. Тут ты ошибся, крошка смертный. Думаешь, я плакса-вакса, как эти жалкие асы и ваны? Нет уж, я божество йотунское, стопроцентный великан!
Слова «плакса-вакса» я не слышал с третьего класса, с уроков физры, которые вел тренер Держи-Ворота. Но, насколько я помнил, плакса-вакса едва ли тянет на комплимент.
Значит, вы гхм едите гномов и эльфов?
Бывает, как бы слегка оправдываясь, подтвердил Эгир. А случается, и троллей, и людей. Только хобгоблинам я сказал твердое «нет». Уж очень несет от них. А почему ты спрашиваешь? Тут он подозрительно прищурился. У вас, небось, какие-нибудь ограничения по питанию?
Сэм снова взяла первый приз за сообразительность:
На самом деле да! Я, например, мусульманка.
Эгир поморщился:
Ах, ну надо же. Вот незадача. Вряд ли гномыэто халяль. Насчет эльфов не уверен.
Эльфы тоже не халяль, заявила Сэм. И вообще у нас сейчас Рамадан. А это означает, что мне надлежит вкушать пищу бок о бок с гномами и эльфами, но ни в коем случае не есть их самих. И не сидеть за столом рядом с теми, кто их ест. Это строго запрещено.
Наверняка она выдумала это по ходу дела. Хотя что я знаю о халяле и всех этих запретах из Корана? Но Сэм явно рассчитывала, что Эгир знает о них еще меньше.
Какая досада! вздохнул наш радушный хозяин. А все остальные: что насчет вас?
Я вегетарианец, объявил я. Конечно, я соврал, но фалафель-тоэто же овощная еда!
Я глянул на Блитца с Хэртом. Оба показывали мне большие пальцы вверх.
А у меня зеленые волосы, прибавил Алекс, печально разводя руками. Боюсь, поедание эльфов и гномов оскорбит мои религиозные чувства. Но большое спасибо за предложение.
Эгир окинул нас сердитым взглядом. Похоже, мы подвергли тяжкому испытанию кулинарный аспект его гостеприимства. Он уставился на Блитцена с Хэртстоуном, а те, небрежно привалившись к решеткам клеток, всем своим видом изображали самый нехаляльный на свете нехаляль.
Ну вот, такой улов, проворчал Эгир. Но желание гостей для нас закон. Эльдир!
Последнее слово он гаркнул так громко, что я с перепугу подскочил и треснулся головой о ручку духовки.
Боковая дверь отворилась, и из кладовой шаркающей походкой выбрел старик, окутанный облаком дыма. Одет он был в белую униформу повара и поварской колпак. Его одежда была словно только что из печи: на рукавах и фартуке плясали языки пламени. От воротника струился дым, как будто его грудь вот-вот вскипит как котел. Вокруг седой бороды и бровей роились искры. Выглядел Эльдир лет этак на шестьсот, причем, судя по выражению его лица, все это время ему приходилось дышать чем-то вонючим.
Ну чего еще?! рыкнул он. Я готовлю фирменную соляную намазку для эльфа!
У нас изменения в меню, сообщил Эгир. Не будет ни эльфа, ни гнома.
Что?! прорычал Эльдир.
Наши гости на строгих диетах. Теперь нам нужна халяльная еда, вегетарианская еда и особая еда для зеленоволосых.
И не забудьте про Рамадан, напомнила Сэм. Нужно освободить пленников, чтобы я могла вкусить пищу бок о бок с ними.
Хммм, пробурчал Эльдир. Вам вот так вынь да положь гхм-хм еду для зеленоволосых гхм-хм Ну погляжу, может, водорослевые котлетки завалялись в холодильнике. И он удалился в кладовую, все еще ворча и задумчиво догорая.
Не хочу вас обидеть, нерешительно произнес я, обращаясь к Эгиру, но ваш повар Он, что, горит?
О, Эльдир уже несколько веков такой. С тех пор, как моего второго слугу, Фимафенга, убил Локи, Эльдиру приходится трудиться за двоих. И он буквально горит на работе!
В моей груди вспыхнула крохотная искорка надежды.
Вы сказали, его убил Локи?
Да. Эгир опять нахмурился. Вы, конечно, слышали, как этот паршивец опозорил мой дом?
Я бросил восторженный взгляд на Сэм с Алексом: мол, глядите, в нашем полку прибылоеще один враг Локи!
Потом я вспомнил, что и Сэм, и Алекс вообще-то дети Локи. Возможно, Эгир питает к детям Локи такую же страсть, как и к людям по имени Магнус Чейз.
Владыка Эгир, начала Сэм, тот случай, когда Локи опозорил ваш дом Это ведь было на пиру богов?
Да-да, кивнул Эгир. Настоящий скандал! А уж как на этот счет порезвились блогеры-сплетники!
Я почти что видел, как в голове у Сэм крутятся шестеренки. Будь она Эльдиром, хиджаб у нее уже вовсю бы дымился.
Мне известна эта история, произнесла Сэм и схватила Алекса за руку. А теперь мне надо помолиться. Алекс мне должен помочь.
Правда? заморгал Алекс.
Владыка Эгир, продолжала Сэм, можно мне быстро помолиться где-нибудь тут в уголке?
Морской бог одернул жилетку:
Почему бы и нет?
Спасибо!
Сэм и Алекс поспешно выскочили из кухни. Я лишь понадеялся, что они ушли обсуждать хитроумный план, как вызволить нас отсюда. Потому что если Сэм и вправду вздумает молиться Еще неизвестно, какой получится эффект, если помолиться мусульманскому богу в доме бога скандинавского (ой, простите, йотунского божества). Вполне возможно, весь этот чертог обвалится от религиозного парадокса.
Эгир сверлил меня взглядом. Ну, вы понимаете, когда вегетарианцу предлагают отужинать свеженькими гномом и эльфом, возникает этакое неловкое молчание.
Пойду принесу меда из погреба, наконец сказал Эгир. Скажи, пожалуйста, а ваши диеты на мед не распространяются?
Нет-нет, ни в малейшей степени, бодро заверил я. Не хватало, чтобы взрослый йотун разревелся от досады как детсадовец.
Хвала волнам! Морской бог отцепил от пояса связку ключей и кинул мне. Вот, будь так добр, отпусти наш обед в смысле, пленников. А потом располагайтесь и чувствуйте себя Он широким жестом обвел трапезную и затопал прочь.
Я остался гадать, как мы должны себя чувствовать: как дома, как в гостях или как в плену.
Взобравшись на плиту, я выпустил Блитца и Хэрта из их канареечных клеток. Счастливое воссоединение состоялось на передней левой конфорке.
Сынок! радостно воскликнул Блитцен. Я знал, что ты явишься спасти нас!
Ну-у Если по правде, я и не догадывался, что вы, ребята, здесь тусуетесь. Я говорил одновременно и на языке жестов, чтобы Хэртстоуну было понятно. Все-таки давненько мы не виделись: за несколько недель я отвык так общаться, и мои руки двигались медленно. Что значит отсутствие практики. Но я дико рад, что нашел вас!
Хэртстоун щелкнул пальцами, требуя внимания.
Я тоже очень рад, просигналил он и погладил кисетик с рунами на поясе. Дурацкие клетки. С блокировкой против магии. Блитцен много плакал.
А вот и нет, знаками возразил Блитцен. Сам ты плакал.
Я не плакал, ответил эльф. Плакал ты.
В итоге беседа на языке жестов переросла в тыканье друг друга пальцами в грудь.
Ребята, да хватит уже, вмешался я. Расскажите лучше, что случилось? Как вы тут очутились?
Долгая история, вздохнул Блитцен. Мы поджидали вас у маяка, ну и попутно занимались кое-какими своими делами.
Дразнили морского змея, уточнил Хэрт.
Мы ничего такого не делали, заметил Блитц.
Кидали камни ему в башку.
Он сам первый начал! вскипел Блитц. И тут появилась эта волна и поглотила нас.
Ее пригнали девять сердитых дев. Змейих домашний зверек.
А я откуда знал?! проворчал Блитцен. Он вроде не напрашивался, чтобы мы ему палку кидали. Но это все мелочи, сынок. Во время разведмиссии мы добыли ценную информацию, и будет нехорошо
Гости! прокричал Эгир из пиршественного зала. Прошу к столу! Разделите же с нами пищу и мед!
Мы к этому еще вернемся, изобразил Хэртстоун, еще разок ткнув Блитца в грудь.
В наши прежние дни на бостонских улицах, стоило кому-то позвать нас троих к столу, и мы пулей мчались на зов. А теперь мы плелись, еле переставляя ноги. Насчет этой дармовой еды у меня иллюзий не было.
Девять дочерей Эгира суетились вокруг стола, расставляя посуду и раскладывая приборы. Эгир мурлыкал себе под нос, прохаживаясь возле стеллажа с бочонками, помеченными рунами, возьмет бочонок с полки, задумчиво повертит в руках, поставит, возьмет другой. Ти Джея, Мэллори и Хафборна уже усадили за стол. На стульях из красного коралла моим друзьям определенно сиделось неуютно; к тому же между ними нарочно оставили пустые места. Хафборн Гундерсон более-менее пришел в себя; только время от времени помаргивал и озирался, вероятно, надеясь, что все это сон.
Самира как раз закончила молиться возле «Большого банана». Она свернула коврик, перекинулась торопливыми репликами с Алексом, и они оба присоединились к нам. Если у них и был гениальный план, то, к моей радости, он не заключался в том, что они с Алексом превращаются в дельфинов и с криком «пока, придурки!» уплывают в неведомые дали.
Пиршественный стол, кажется, соорудили из самой большой на свете мачты, разрезав ее вдоль и раскрыв на две половинки. Со стропил на якорной цепи свисал канделябр из морского стекла. Только вместо свечей или электрических лампочек в громадных рожках светились засунутые туда души утопленников. Как я понял, для создания атмосферы.