И Вэша даже не было рядом, чтобы ей помочь.
Джон осознал, что плачет, слизывая глазурь с пальцев и вытирая другой рукой глаза. Затем он осознал, что та рука тоже была испачкана в креме, и он растратил драгоценные кусочки торта, размазав их по волосам. И это расстроило его ещё сильнее.
Крем был на его пиджаке, на лице, на пряжке ремня. Какой бардак.
Все узнают, что он сделал. Тут слишком много, чтобы это можно было скрыть.
И всё же он должен попытаться. Он постарался изо всех сил и, казалось, спустя целую вечность он начал расслабляться.
Ущерб минимизирован.
Он начисто облизал пальцы и руки, а то, что было в волосах, или растёр так, что стало не видно, или слизал с пиджака своего смокинга. Вновь сумев свободно дышать, он обнаружил, что остальные уже закончили и выглядели на удивление чистенькими, хотя на пиджаке смокинга Врега и на тёмно-красном платье Юми виднелись пятна крема. Они выглядели так, будто приняли душ где-то на кухне, пока Джон чистил себя, используя только собственный язык, как какой-то чокнутый кот размером с человека.
Но ещё сильнее Джона напугало то, что Врег, Юми и Холо смотрели на него так, будто ждали, когда он что-то сделает.
И все выглядели поразительно чистыми.
Торт! выпалил Джон, опять заорав почти во весь голос. Мы должны принести им торт!
Глаза Врега вспыхнули, и он тут же заговорщически улыбнулся.
Точно, маленький брат это наша работа!
Юми и Холо уже возились с металлической тележкой на колёсиках, вцепившись в ручки с обеих сторон и толкая её к вращающимся дверям кухни. Джон пошёл к тем же дверям, чтобы придержать их, когда кто-то ворвался и уставился на них глазами без зрачков, и заорал так громко, что звук как будто пронзил мозг Джона.
Что тут происходит? завопила Ниила. Почему вы не принесли торт Моста и Меча?
Мы уже идём! проревел Врег в ответ. Возвращайся внутрь и держи всё под контролем! С тобой явно всё совсем не в порядке, лейтенант!
Она посмотрела на него так, будто он дал ей пощёчину. На её глаза навернулись слезы, затем она повернулась к выходу. Прорываясь через всё ещё вращавшиеся двери, она заверещала:
Та старуха сказала мне проверить! Она сказала мне найти вас! Я выполняла свой долг!
Врег только проворчал что-то, затем подтолкнул Джона, чтобы тот открыл двери. Джон сделал глубокий вдох, затем подчинился и придержал вращающуюся дверь с одной стороны, тогда как Врег открыл другую дверь. Юми и Холо выкатили торт на такой скорости, что Джон был уверен, что они опрокинут тележку.
Осторожно! завопил он, хватая Холо за смокинг.
Видящий выскользнул из его хватки.
Однако тележка не опрокинулась. Подняв взгляд, Джон осознал, что находится посередине помещения, а кухня осталась далеко позади. К счастью, в этом помещении было темнее, что заставило его расслабиться и вновь задышать свободно.
Боги, он внезапно осознал, что стискивает руку Врега. Нам нужно выбираться отсюда пробормотал он.
Ещё нет. Нет, Врег как будто с трудом сохранял спокойный тон. От этого его предложения становились короткими и отрывистыми. Должны остаться. До торта. Они тоже получат торт. Тут другие. Другие наблюдают за нами.
Другие? Джон посмотрел по сторонам, нахмурившись. Кто? Кто наблюдает за нами, Врег?
Врег стиснул затылок Джона и запустил пальцы в его волосы, как будто для опоры.
Всё хорошо, маленький брат. Всего лишь свадебная вечеринка посредников. Мы получили торты остальные здесь. Видящие отеля. Отеля и другие. С нами всё хорошо. Это безопасно.
Джон кивнул, лишь отчасти успокоившись.
Они приблизились к середине комнаты. Он отвлёкся от Врега, когда увидел Ревика и Элли, наблюдавших за их приближением. Элли выглядела слегка обеспокоенной, уставившись на группу гостей, собравшихся вокруг неё и Ревика.
Взгляд Ревика был более хищным и прищуренным, пока он оценивал настрой толпы, но Джон также ощущал от него импульс веселья.
На лице Элли тут же проступило облегчение, и её глаза вспыхнули, когда она увидела Джона.
Но мгновение спустя её взгляд опустился вниз, туда, где Джон стискивал ладонь Врега. Выпустив пальцы видящего так, будто они резко стали заразными, Джон протолкнулся через толпу, а крупный видящий отставал от него всего на несколько шагов.
Разойдись! заорал Джон.
Элли удивлённо подпрыгнула, вытаращившись на него.
Прекратите нависать над ними как куча стервятников! ещё громче закричал Джон. Иисусе! Да ваши глаза как очи демона, впивающиеся в их мозги!
Ревик расхохотался в голос, а толпа начала расступаться, давая ход Джону и Врегу, которые размахивали руками. Элли покосилась на своего заржавшего мужа, но Ревик лишь широко улыбнулся и кивнул в сторону Джона.
Торт стоял прямо перед ними, на металлической тележке с колёсиками.
Увидев его, Джон внезапно расслабился.
Торт выглядел совершенно не пострадавшим. Даже безупречным.
Посмотрев налево, Джон увидел стоявшую рядом Тарси и едва не завизжал. Непоколебимый взгляд её прозрачных глаз сверлил его, и Джон трусливо спрятался за бок Врега.
Может, его торт я сделала слишком сильным, бесстрастно произнесла Тарси, заставив Ревика снова расхохотаться.
Лицо Элли всё ещё выражало лёгкую озадаченность. Она взглянула на Врега, но не найдя поддержки там, посмотрела обратно на Ревика.
Может, нам лучше съесть это дома? тихонько спросила она у Ревика.
Однако Джон услышал, и эти слова как будто отдались вибрацией в его груди.
НЕТ! он осуждающе ткнул пальцем в их сторону. Исключено! Все вместе белим по-дратски делим, то есть. Вы обязаны съесть это дерьмо здесь!
Элли снова как будто опешила. В этот раз она ответила Джону, хотя как будто обращалась и к Ревику с Тарси.
Я просто подумала, что телекинез и сильное опьянение она показала в сторону Джона, всё так же настороженно наблюдая за ним, будто он превратился в какое-то животное, которое может её укусить. Наверное, не лучшее сочетание. Возведи это в квадрат, и получишь нешуточную угрозу.
Ревик расхохотался, взяв её за руку. Наклонившись, он поцеловал её в висок.
Затем, покосившись на Тарси, он взял нож с тарелки возле торта и разрезал его пополам. Подпихнув Элли плечом, он поцеловал её в щеку, продолжая держать её за руку, и потянулся к своей половине торта. Прежде чем она успела запротестовать, он поднял торт одной рукой, откусил огромный кусок и принялся жевать с довольной улыбкой на лице.
Пожав плечами как будто в знак поражения, Элли рассмеялась и покачала головой.
Отпустив его пальцы ровно для того, чтобы взять свой кусок двумя руками, она тоже поднесла его ко рту и откусила разве что чуть-чуть поменьше, чем Ревик.
Кусок торта, который она держала, казался Джону огромным, даже в разрезанном виде. Торта явно было слишком много. Но он не мог сказать об этом, когда Тарси стояла так близко к нему. Он всё ещё пытался решить, что делать, когда Тарси рассмеялась и похлопала Джона по щеке. Когда он отпрянул, она захохотала ещё сильнее.
Врег прижал его поближе к себе, оборонительно окутав плащом своего света.
Джон осознал, что ведёт себя ненормально.
Вместе с этой мыслью его накрыл страх. Он прижался к массивной туше видящего, прячась и стараясь привести мысли в порядок. Он не мог допустить, чтобы тётя Кэрол увидела его таким и уж тем более дядя Джеймс. Что они подумают?
Может, он мог бы улизнуть вместе с Врегом, Юми и Холо. Похоже, они его понимали. Надо было ему остаться на кухне и подождать их там. Выходить сюда было дурацким решением, мягко говоря.
На кухне он знал, где он находится. Он знал, кем он был там.
Примерно тогда этот странный золотисто-белый свет начал заполнять комнату.
Джон затерялся, подняв голову и глядя на льющиеся каскадами лучи, и не мог определить их источник. Они как будто лились с самого неба, через крышу ресторана, откуда-то свыше. Джон падал назад в одеяло звёздбесконечных звёзд в чёрном обрамлении облаков с пурпурным отливом.
Он видел там туннельтуннель света, как на его торте. Пока он падал, его обуял ужас, но он не мог заставить себя закричать, не мог найти в себе силы отреагировать. Там жило так много всего, вещи, которые он не мог осмыслить, вещи, которые ускользали от его посредственного разума и оставляли его почти пустым.
Время останавливается. Тут нет времени.
Он жив. В его теле есть движение, всякие штуки пульсируют и дышат. Он тоже пульсирует и дышит.
Он не один.
Тьма живёт сверху, холодная и морозная с ветром, полным звёзд. Он обнаруживает там новые опасности, новые вещи, которые выбивают его из равновесия. Создания пролетают мимо него, драконы из света с бьющими хвостами и полосующими когтями. Они кричат в ночи, и он пронзительно визжит вместе с ними, на мгновение испугавшись но его голос звучит странно, и он опять осознает, что он не один, он уже не один.
Он больше никогда не будет один.
Линии света выходят из него во все стороны. Он видит эти живые нити, и пусть он не может их распутать, но в глубине души он знает, которые из них принадлежат ему.
Именно здесь, в этом месте знания и чувства, образы начинают разворачиваться по-настоящему. Они приходят сильнее и быстрее, и он чувствует себя в них, знает себя как одну нить в этом переплетении, как часть гобелена, который лишь наполовину сформировался, в котором есть нити слабее и сильнее, ярче и тусклее, но все они нужны для полноты картины.
И удивительно (для Джона, по крайней мере) но образы, которые там показываются, отнюдь не пугающие.
Образы живые, интенсивные, их сложно воспринять во всей их сложности эмоций и света. Они могли бы напугать его в том другом месте, но здесь они
Они прекрасны.
Прекрасны так, что дух захватывает.
Глава 41На следующее утро
Я не могла пошевелиться.
Примерно половина моего тела застряла под более крупным телом и конечностями, но я знала, что онне главная причина, удерживавшая меня на месте. Я действительно не могла пошевелиться.
Я переместила свой вес и слегка ахнула, когда боль вспыхнула и уколола меня в грудь, заставив всхлипнуть и вцепиться в его руки.
Он тут же крепче обхватил меня и примял к себе. Я ахнула, слабо запротестовав, пока он дотошно сканировал меня своим светом. Через несколько секунд, закончив оценку, он обмяк всем телом, по-прежнему удерживая меня на месте. Его боль вплеталась в меня, притягивала меня, но он всё ещё по большей части спал.
Я ощущала в нём облегчениепотому что я по-прежнему здесь, потому что я в безопасности.
Я попыталась вспомнить предыдущую ночь.
Я не могла вспомнить ничего, кроме отрывистых фрагментовпо крайней мере, после самой церемонии.
После тортов Тарси всё сделалось таким странным
Я мельком видела, как брат моего отца, дядя Джеймс, сидел на сцене без рубашки и болтал ногами так, будто ему десять лет. Закрыв глаза, я вспомнила, как тётя Кэрол носилась большими кругами по танцполу и истерически хохотала. Я видела, как сын Джеймса, Маркус, лежал спиной на круглом столе и с изумлением смотрел в потолок, приоткрыв рот. А Джакс безумно плясал с Карой, Дезмондом и двумя другими моими друзьями.
Надеюсь, они все благополучно добрались до отеля.
Я помнила, что видела Джона прямо перед тем, как мы с Ревиком съели наш торт.
Джон в хлам окосел.
Я помнила, как танцевала с Ревиком. В какой-то момент заиграла музыка, и я оказалась танцующей рядом с ним в толчее других пар.
Он увлёкся. Помню, как он несколько раз поднимал меня на руки, и мы оба смеялись. Я опять видела тётю Кэрол, которая танцевала и махала платками и длинными участками своего платья. Вообще-то, она пользовалась огромной популярностью. Видящие выстраивались в очередь, чтобы пригласить её на танец, но ей, похоже, и самой по себе было неплохо.
В какой-то момент время замерло, потом метнулось вперёд, и мы с Ревиком оказались в лимузине, пытаясь снять друг с друга одежду. Я помнила достаточно, чтобы знать: кто-то постучал в дверь лимузина, а мы с Ревиком открыли противоположную дверцу и сбежали в парк.
Я помню, как говорила ему, что хочу посмотреть на звёзды, и мы занялись сексом в траве возле каких-то деревьев это всё, что помнил мой мозг.
В тот раз нам тоже кто-то помешал.
Должно быть, мы издавали достаточно шума, чтобы другие отправились на разведку включая Джакса. Я смутно помнила, что Ревик орал именно на него и, может быть, даже бросил в него камень или какой-то другой твёрдый предмет.
Джакс держал за руку мою кузину Кару. Он твердил про какое-то пари, которое он заключил с остальными. Он начал о том, что ему нужно сфотографировать, как мы занимаемся сексом, чтобы представить доказательство, когда все протрезвеют, и Ревик должен ему деньги, и ещё что-то про карточную игру, в которой участвует рыба?..
Большую часть я помнила не очень хорошо, слава богам.
В итоге мы с Ревиком оказались снова в машине, целуясь, но мы были уже более-менее одетые и достаточно раздражённые, чтобы хотеть вернуться в отель.
Однако думаю, мы зашли обратно внутрь. Я помню, как играла в крестики-нолики с Дезмондом, одним из своих приятелей по художественной школе, а потом в догонялки с Карой и Мелиндой. Все мы хохотали как припадочные и носились между столиков в своих платьях.
Помню, как целовалась с Ревиком в одном из альковов ресторана.
Помню, как опять целовалась с ним в лифте, пока мы поднимались в пентхаус.
Кусочки нашего времени в пентхаусе тоже всплывали в памяти. Помню, как мы вместе лежали на ковре, держась за руки, и он рассказывал мне, что он видел, а я рассказывала ему в ответ, что видела я.
Образы не хотели задерживаться в моём сознании. Те немногие, которые я помнила хоть с какой-то детальностью, должны были ужаснуть меня, но почему-то не ужасали. Я видела много огня, падающих бомб, сцен, которые напоминали мне о тех снах несколько лет назад, где уничтожались целые города.
Однако той ночью мы обсуждали всё это спокойно и стратегическикак будто рассматривали особенно сложную операцию.
В какой-то момент мы оба плакали и держались друг за друга, но я не помнила, чем это было вызвано. Даже те эмоции, которые мы ощущали, были не до конца ясными, потому что одновременно с этим Ревик ощущался таким счастливым. Он улыбался, даже смеялся сквозь те слезы, но я не могла вспомнить, почему он переживал эти эмоции.
Я помню отрывки наших слов, вырванные из контекста.
Я помнила, как Ревик говорил: «Мы должны запомнить. Мы знали, что это случится. Мы это видели. Мы должны это запомнить».
Я ответила: «Так мы будем знать, что всё будет хорошо в конце концов, всё будет хорошо».
Однако я не могла вспомнить, о чём мы говорили.
Даже теперь, безо всякого намёка на конкретные детали, что-то в этом воспоминании заставило моё сердце заныть. Хотя это была не совсем грусть, скорее изобилие эмоций, которые намного сложнее облечь в слова или определить как нечто конкретное.
Чем бы ни было это чувство, оно заставило меня забыть о возвращении ко сну.
Стиснув его руку, я попыталась повернуться, но моё тело казалось сделанным из песка, который постоянно сдвигался и не подчинялся контролю.
Ревик попытался помочь мне.
Только тогда я сообразила, что он проснулся, и мы находимся на полу пентхауса, лежим перед всё ещё горящим газовым камином. Одеяло не столько укрывало, сколько душило нас, а ноги я обмотала ковромвидимо, потому что в ранние утренние часы мне стало холодно.
Ревик отпустил меня ровно настолько, чтобы развернуть и притянуть лицом к себе.
Прежде чем я успела перевести дух, он поцеловал меня, вцепившись руками в мои волосы и перекатившись на меня всем весом. Как только он начал открывать свой свет, я практически забыла обо всём остальном. Я задалась вопросом, сумели ли мы довести до конца хоть один половой акт, который начали прошлой ночью.
Учитывая, как я чувствовала себя в данный момент, и даже несмотря на усталость, я в этом сомневалась.
Затем я притягивала его свет, дёргала его одежду, в которую он, оказывается, всё ещё был одетхотя бы отчасти. То есть, его пиджак загадочным образом исчез вместе с туфлями и носками, брюки были застёгнуты неправильно, рубашка застёгнута криво на несколько пуговиц, но он всё же не был голым.
Я попыталась стащить с него всё остальное, и Ревик застонал мне в рот, пытаясь одновременно расстегнуть молнию на моём платье и лифчик. Он улёгся спиной на ковёр и дёрнул меня на себя.
До меня дошло, что мы всё ещё можем быть под кайфом, когда он капитулировал перед моей одеждой и задрал моё платье. Под ним в данный момент ничего не было ниже талии. Как только Ревик тоже осознал это, его боль усилилась в разы, ударив по мне так мощно, что я невольно издала ошеломлённый крик.
С прошлой ночи я мало помнила это ощущение. Боль, имею в виду.
Так что, видимо, мы начинали немного трезветь.
Сними его, его голос прозвучал хрипло, когда он задрал ткань до талии. Сними его, пока я не содрал это с тебя, Элли я, наверное, и так его испортил.
Я постаралась подчиниться, но мои конечности, похоже, по-прежнему имели консистенцию желатина. Я едва могла удерживать нужное сидячее положение, чтобы дотянуться до крючочков на спине. Общими усилиями мы сумели ослабить корсет. Я всё ещё возилась с лифчиком без лямок, пока Ревик переключился на свою рубашку и брюки.
Я услышала, как он думает, что в какой-то момент вечера умудрился потерять нижнее белье.
Я нахмурилась. Как он умудрился сделать это, не потеряв штаны?
Мы пошли поплавать, произнёс он хрипло. Разве ты не помнишь?
Я уставилась на него, всё ещё возясь с платьем.
Поплавать? Зачем?
Он улыбнулся, взглянув на меня.
Тебе захотелось. Более того, ты настаивала. Ты повела меня в тот бассейн на крыше. Ты не помнишь? Ты пригласила всех остальных пойти с нами. Всех гостей свадьбы и половину персонала отеля.
Ревик улыбнулся от этого воспоминания, неуклюжими пальцами трудясь над пуговицами рубашки.
В итоге мы плавали в одном нижнем белье с твоими тётей и дядей, твоими кузенами большей частью команды Врега и Адипана.
Все ещё возясь с одной из пуговок, он поднял взгляд.
Даже Балидор нырнул. Твой дядя и несколько других просто опустили ноги в джакузи и смотрели на звёзды. Я видел, как этот твой кузен, Маркус, заигрывал с Оли на краю бассейна, но думаю, он так и не искупался.
Балидор нырнул? Серьёзно? я продолжала таращиться на него, почти уверившись, что он пудрит мне мозг. Где был Джон?
Ревик отвёл взгляд, но на его губах заиграла лёгкая улыбка. Я ощутила в нём проблеск дискомфорта и пихнула его в руку, хоть и легонько.
Ревик? настаивала я. Где был мой брат?
Он слегка виновато пожал одним плечом.
Они с Врегом почти всё время целовались на шезлонге
Он поколебался, услышав мой изумлённый смешок.
Думаю, мы влияли на группу. Тарси что-то такое упоминала, пока занималась тортамичто все они завязаны на нас. Все стали немного дружелюбными после того, как мы с тобой съели наш торт. Твоя тётя целовалась с Локи.
Я уставилась на него, опешив настолько, что забыла про Джона.
Локи? Каменнолицый Локи, который выглядит так, будто медитирует в пещерах, целовал мою хиппи-тётушку?
Ревик пожал плечами. Похоже, он временно забил на свою рубашку. Подняв взгляд на меня, он продолжал улыбаться и подложил одну руку себе под голову.
Я видел, что Холо и Юми тоже целовались в бассейне, а твоя кузина Кара практически не отлипала от Джакса с тех пор, как начались танцы. Балидор и Ярли исчезли вскоре после того, как все мы ушли с крыши.
Увидев, должно быть, непонимающее выражение на моём лице, он показал на своё лицо.
Ну, ты её знаешь. Работает на Уллису. Тёмная кожа косички. Она немного похожа на Чандрэ, но скорее африканка, нежели индианка.
Я знаю, кто такая Ярли, произнесла я с тем же удивлением в голосе. Полагаю, я просто в шоке.
Ревик рассмеялся.
Он выглядел довольно счастливым. Она приехала за несколько недель до этого, чтобы навестить друзей, и всё равно подумывала переехать в отель, поскольку западное побережье сейчас довольно рискованное место для видящих. Балидор проводил много времени с ней и Уллисой изначально, наверное, уговаривая их перебраться в Нью-Йорк. Ярлиразведчик 8 ранга, так что 'Дори явно пытался завербовать её.
Улыбнувшись, он пожал плечами.
И, ну, мы настойчиво предлагали, чтобы Балидор взял на себя хлопоты по приёму некоторых иногородних.
Я рассмеялась, шлёпнув его по руке.
Вы нарочно свели его с ними.
Ревик заулыбался ещё шире.
Честно, я думал, что это будет Уллиса. Но в некотором роде Ярли кажется логичным выбором. Она старше у них больше общего. И Балидору она действительно нравится. Ну, или как минимум она его очень привлекает, когда я вскинула бровь, он показал жест рукой. Мы уже несколько дней дразнили его этим. Он весь краснеет и начинает закрывать свой свет, когда она рядом. Так что само собой, мы ему покоя не давали.
Поколебавшись, он бросил на меня очередной осторожный взгляд.
И ты должна была уловить это с Врегом. Как он вёл себя с Джоном.
Я кивнула, но не подняла взгляда.
Правда в том, что я не уловила. Не особенно.
Оглядываясь назад, я видела это, но в то время я списывала это на то, что Врег такой Врег, из шкуры вон лезет, чтобы заставить Джона смущаться, потому что это его забавляет. Я знала, что они проводили вместе много времени, может, даже больше нормы, но я решила, что это вызвано тем, что Ревик давил на Врега, чтобы тот натренировал Джона.
После небольшой паузы я пожала плечами, лаская его рёбра через рубашку, которая всё ещё оставалась наполовину застёгнутой на его груди и животе.
Мои мысли по-прежнему крутились вокруг Джона и Врега.
Я просто беспокоюсь о Джоне, призналась я, выдохнув. Ему и так сейчас приходится эмоционально тяжело. Дело не только в Дорже он был близок к Вэшу. И он справляется не очень хорошо. А Врег не кажется мне непритязательным типом.
Ревик поднял руку, лаская мой подбородок пальцами.
Я устрою ему нагоняй, пробормотал он, поцеловав мои пальцы, когда я прикоснулась к его лицу. Обещаю, жена.
Кому из них? фыркнула я.
Врегу, глаза Ревика посерьёзнели. Я один раз уже предупреждал его, и, похоже, он меня услышал. Он фактически не скрывал своего интереса. Если честно, я наполовину ожидал, что Джон придёт ко мне из-за этого.
Он пожал плечами, нежно потянув за мои волосы и глядя на наполовину расстёгнутое платье.
И всё же это по-своему хорошо. Ты так не думаешь?
Я тихо фыркнула.
Дорже умер всего несколько недель назад, Ревик.
Знаю, он поколебался, и его голос сделался осторожным. Джон страдает от боли, Элли. На ситуацию с Дорже он реагирует больше как видящий а видящие по-другому справляются со скорбью. Ты не можешь помочь ему с этим в достаточной мере. И я тоже.
А Врег может? спросила я.
Он пожал плечами, но не отвёл взгляда.
Возможно, Врег сможет.
Я покачала головой, нахмурившись.
Слушай, Врег отличный парень дело не во Вреге. Но Джон почувствует себя последним куском дерьма. Наверное, сейчас он совсем распсиховался
Ревик ласково перебил меня.
Видящим обычно лучше заняться сексом, когда мы теряем кого-то, сказал он. Когда я посмотрела на него, он понизил голос и поудобнее уложил голову на руку. Видящим нужен контакт. Интимный контакт. Иначе боль разделения может сделаться очень сильной. Я видел, как от неё видящие серьёзно заболевали, Элли. А Джон ну, он другой. Я не знаю, что именно он такое, но он не реагирует на ситуацию как человек.
Но самому Джону это не покажется даже отдалённо нормальным, сказала я, подавляя раздражение. Люди скорбят. Обычно они делают это одни или с друзьями и семьёй. Они не прыгают в постель с первым же горячим парнем, который подвернётся под руку. Джон не готов быть полнокровным видящим, Ревик. У него крыша поедет. Он будет винить себя, не знать, как вести себя с Врегом
Ревик кивнул, поднимая руку в знак того, что он понимает.
Я знаю. Я и не говорил, что ему будет легко. Но пожалуйста, услышь, что я говорю, жена. Эмоциональные проблемы от разницы культур будут далеко не такими плохими, как то, что может случиться, если его свет по-настоящему пострадает от сильной боли разделения. Он никогда прежде не имел с этим дело, Элли. Он не будет знать, откуда ждать удара.
Всматриваясь в мои глаза, он прикоснулся к моему подбородку и заговорил нежнее.
Ему было непросто. Ты это видела. Вот почему ты пыталась помочь ему вчера.
Я кивнула, но не могла перестать хмуриться.
Может, он прав. Может, мне нужно позволить, чтобы кто-то другой позаботился о Джоне, если я не могла помочь ему. Но мысль о том, чтобы бросить его, пожалуй, в худший момент его жизни и оставить на попечение Врега, меня тоже не устраивала.
Ревик вновь потянул за мои волосы, затем приласкал пальцами мою щеку, когда я посмотрела на него. Его тон сделался мягким.
Я люблю Джона, Элли, произнёс он. Я тоже стараюсь присматривать за ним обещаю тебе, это так. Но как бы он ни преодолел эту ситуацию, потеря Дорже причинит ему боль. Он подавлял это, подавлял боль, и это не шло ему на пользу. Может, так делают люди, но это вредит ему.
Вздохнув, я невольно расслабилась. С этим я не могла спорить.
Знаю, призналась я.
Врег будет хорошо обращаться с ним, осторожно произнёс Ревик. Он пообещал мне. И он говорил серьёзно, я это знаю. Думаю, Врег относится к Джону серьёзнее, чем ты думаешь.
Я тихонько фыркнула, но не ответила. Вместо этого я прикрыла глаза рукой, стараясь не хмуриться, но не очень-то преуспевая.
Я дерьмовая сестра, выдала я наконец.
Когда Ревик ничего не сказал, просто продолжая гладить меня по волосам, я покачала головой, не в состоянии найти слова для того, что я хотела выразить. Дело не в том, что я не доверяла Врегувовсе нет. Но представления Врега о «хорошем отношении» к Джону меня тоже не успокаивали.
В основном потому, что я понятия не имела, что это значило.
В любом случае, я ощущала, что на мне лежит ответственность. Не за Дорже, но, может, за то, что я не замечала, что происходит с Врегом. Может, за кое-какие из тех вещей, что Джон сказал мне накануне в примерочной. Не помогало и то, что половину времени Джон вёл себя так, будто Врег хочет загнать его в могилу.
Чёрт, да он говорил так, будто боится Врега.
Думаю, его это удивило сильнее, чем всех остальных, сказал Ревик.
Когда я посмотрела на него, он слегка улыбнулся.
Врега? спросила я. Ты же имеешь в виду Врега, верно?
Ревик кивнул. Он приподнялся, чтобы поцеловать меня в губы, приласкал мой живот через платье и снова уложил голову на свою руку. По выражению его лица я понимала, что он беспокоится за меня и, наверное, жалеет, что мы не отложили этот разговор.
Но теперь я с трудом могла выбросить из головы Джона и тот факт, что прямо сейчас он, наверное, лежит в комнате Врега и, если я хоть сколько-нибудь знаю своего брата, паникует.
Врег пообещал мне, что не станет брать на себя роль агрессора, добавил Ревик. Я тоже беспокоился, что Джон может его побаиваться, улыбнувшись, он мягко щёлкнул языком. Чёрт, да Врег меня до чёртиков пугает в половине случаев а я знаю его почти целое столетие. Но на самом деле он неплохой парень. Ты, пожалуй, знаешь это даже лучше меня.
Знаю, я кивнула, заставив себя кивнуть, и положила ладонь себе на лоб. Ага. Я знаю. Врег славный. Всё хорошо вот только я знаю, что Джон совершенно точно сейчас психует. И вчера он наговорил мне всякого в той примерочной. Перед свето-шоу. Он сказал, что говорил не всерьёз, но если честно, я в этом не уверена.
Я многое слышал, нахмурившись, Ревик поудобнее уложил голову на руку. Он действительно был сам не свой, Элли, он приласкал мои пальцы и поцеловал в ладошку. Тебе надо было позвать меня. Ты не обязана была разбираться с этим в одиночку.
Я посмотрела на него, чувствуя, как мой свет смягчается.
Моя улыбка померкла, когда я задумалась над его словами.
Я понимала, что это на меня он хотел наорать, всё ещё размышляя, я нахмурилась. Думаю, ему казалось, что я его забросила. Сначала ограбление банка, потом гибернация, а потом после смерти Вэша я вела себя так, будто ничего не случилось, сглотнув, я жестом показала на пентхаус вокруг нас. Даже это. Я вижу, что он не чувствует себя так же вправе «заскочить в гости», как он делал, когда у меня была своя комната. Мне стоит проводить с ним больше времени.
Поначалу Ревик ничего не говорил, лаская мой живот.
Наконец, он прочистил горло и покачал головой.
Элли, тебе надо перестать винить себя за это. Ты ничего не избегала. Ты прочувствовала потерю Вэша очень глубоко. Мы оба её прочувствовали. Ты просто не делилась этим ни с кем, потому что не хотела обременять меня, Джона или кого-то другого. Мы говорили об этом прошлой ночью. Помнишь? Мы оба осознали, что делали это?