Он подумал над этимтак же тщательно, как он обдумывал вариант позвать на помощь. Я почувствовала, как он оценивает свой свет, совсем как я несколькими секундами ранее.
Наконец, он покачал головой.
Нет, сказал он. Нет, я не умру, Элли, он взглянул на меня, улыбаясь. Если только ты не бросишь меня здесь.
Я не знала, то ли треснуть ему за это, то ли поцеловать. Если он шутил, может, ему не так плохо, как я беспокоилась.
Не искушай меня, буркнула я.
Он поцеловал меня в щеку, приласкал моё лицо тыльной стороной ладони. Я почувствовала, что даже тогда, несмотря на всё происходящее, к моей коже прилил румянец.
Я справилась с этим, убрав лицо от его пальцев.
Пошли, поторопила я его.
Теперь я думала о Вреге, пока мы медленно шли, а Ревик хромал рядом, всё ещё опираясь на меня. Несколько раз мы останавливались, чтобы дать ему отдохнуть. Верхняя часть его тела почти полностью опиралась на мои плечи, но я едва замечала это, слишком глубоко уйдя в свой разум и замедляясь лишь для того, чтобы подстроиться под его темп.
Первые несколько кварталов я старалась продумать каждый из наших вариантов, прогоняя более драматичные сценарии и их возможные исходы в случае, если нам придётся звать Врега и Балидора, чтобы те нас забрали. Я знала, что Ревика запросто могут убить, если посреди Манхэттена развяжется война с перестрелкой.
Когда он в таком состоянии, это может случиться очень легко.
Без него мы будем уязвимы. Ясамо собой, ведь я связана с ним, но Врег, Балидор и остальные тоже. Мой свет слишком истощён, чтобы я без него могла быть полезнадаже если бы не существовало опасности, что я по неосторожности снесу несколько кварталов, учитывая мой опыт с телекинезом.
Даже зная всё это, я понимала, что если Ревику станет хуже, я их позову. Если будет хоть какой-то признак, что его жизнь действительно в опасности, я вызову их без колебаний.
Ты был прав, малыш, пробормотала я, когда он снова прислонился ко мне, шаркая по воде внизу трубы.
По поводу чего? спросил он, сжимая моё плечо.
Тебе действительно нужно обучить меня телекинезу, мрачно сказала я, поддерживая его рукой. Мне нужно овладеть им получше. Типа ещё вчера надо было.
Когда я подняла взгляд, он улыбался мне.
Да, он потянул за мои волосы, которые каким-то образом распустились во всём этом бардаке с уходом из хранилища. Я видела, как в его глазах проступает тёплое выражение, и отвела взгляд. Я знала, что он реагировал на мои применения телекинеза примерно так же, как я, когда наблюдала за ним.
В результате наши тренировочные сессии будут накалёнными, и это ещё мягко сказано.
Когда вернёмся, сказала я, избегая той вспышки жара в его aleimi.
Поняв мой намёк, он один раз кивнул.
Когда вернёмся, согласился он.
Я старалась не замечать боль, которую всё ещё видела в угловатых чертах его лица.
Я просто надеялась, что то, что мы достали из этого чёртова хранилища, того стоило.
***
Какая ячейка? спросил Ревик, всё ещё наполовину находясь в Барьере и сканируя стены в поисках органических машин. Я смотрела, как его глаза становятся резче от света, и вытащила номер из воспоминания о разговоре с Фиграном.
2789930-22991-EF99837,сказала я ему.
Ревик немедленно принялся сканировать промежутки, обозначающие разные ряды ячеек.
Не здесь, сказал он через несколько секунд.
Я проделывала то же самое с другой стороны, но чёрт подери, какой он быстрый, даже несмотря на ранение.
Ещё через несколько секунд я вынуждена была признать его правоту.
Нижнее хранилище, сказал он, глядя на меня.
Мы оба знали, что наверняка придётся туда спуститься, и нужная нам вещь, скорее всего, находилась в самой глубокой дыре за охранными системами банка.
Ни одному из нас эта идея не нравилась. Там мы будем в ловушке. Стены состояли из нескольких футов цемента, стали и органической обшивки. Мы подозревали, что там нас также ждёт несколько гадких сюрпризоввещей, которые не обозначены на просмотренных нами планах. После той органики на полу лобби, мы оба небезосновательно уверились, что кто-то заплатил немалые деньги, чтобы обеспечить этому месту охрану военного образца.
Может, даже защиту от нас. То есть, они планировали в расчёте на телекинетиков.
У Ревика хватит сил только на один хороший удар и щитэто я тоже знала.
Взрыв в лобби практически исключил любой сценарий в духе «выйти через парадную дверь». А значит, чтобы вытащить нас, Ревику понадобится каждая унция его светаи, наверное, большая часть моего света.
Нам нужно быть готовыми уходить почти ни с чем.
Я уже подлатала его бок. Как только мы оказались в верхнем хранилище, я заперла двери и изолировала нас, чтобы иметь возможность поработать над ним без помех. Это непременно должно быть сделано в первую очередь, по моему мнениюк счастью, и по его мнению тоже. Я боялась, что мне придётся спорить с ним из-за приоритетов, но он тут же сел и вытащил пистолет с органическим клеем для ран и пластырями, которые он нёс в рюкзаке за спиной.
Он отдавал мне указания, снимая своё пальто, а затем жилет и бронированную рубашку.
Я поражалась тому, как буднично он относился ко всей ситуации, но опять-таки, его не раз ранили в бою.
Мы также прогоняли этот сценарий на своих планировочных сессиях, включая вероятность того, что одному из нас придётся стабилизировать другого ещё до завершения операции.
Он хотя бы в сознании. Я могла вообще остаться одна, но он пребывал относительно в здравом рассудке.
Меня все ещё пугало количество крови.
Я не падала в обморок или ещё что. Слава богам, кровь никогда не производила на меня такой эффект. Но в какой-то момент меня накрыло острым испугом и паникой просто потому, что это его кровь.
Ревик, похоже, считал, что это нормально.
Он спокойно и рационально говорил со мной о моей реакции, объясняя, что это наверняка инстинкт выживания, поскольку мы связаны. Он шутил, что если бы ситуация была обратной, то он наверняка отреагировал бы намного хуже, и судя по проблескам его воспоминания, я знала, что он не врётпо крайней мере, не полностью.
По той же причине я ощущала немало сочувственной болипо крайней мере, пока не включился обезболивающий эффект клея для ран и пластырей, успокаивая его кричащие нервные окончания.
От одной лишь боли было сложно сосредоточиться. Пока я очищала рану, боль сделалась настолько сильной, что я забеспокоилась, что при взрыве ранило и меня саму. К счастью, в тот момент Ревик был достаточно в сознании, так что он говорил со мной на протяжении всего процесса. Коллективными усилиями мы справились довольно быстро.
После того, как я заклеила рану пластырем, он выглядел намного лучше.
Тогда у него ещё имелось нормальное количество света, что тоже помогалои у меня были почти полные запасы света, так что я могла много ему дать. Я даже немного расслабилась, когда он заверил меня, что пластырь и клей для ран предотвратят инфекцию, а также начнут залечивать рану в плоти, и даже травму внутренних органов. Кажется, он был вполне уверен, что рана относительно несерьёзна.
В тот момент я чувствовала себя куда увереннее, но его деловой и обыденный тон отнюдь меня не успокоил.
Проникнуть в нижнее хранилище оказалось проще, чем мы ожидали.
Единственным сюрпризом оказалось то, что как только мы вошли, дверь закрылась и заперла нас внутри. Видимо, ключевая охранная стратегия сводилась к тому, чтобы не выпустить нас. Они просто превратили хранилище в камеру строгого режима, чтобы потом применить газ или ещё что-то.
Ревик, похоже, определённо ожидал газа.
К этому мы тоже по возможности приготовились. Через секунды после закрытия двери мы надели кислородные маски, сделавшись похожими на какую-то парочку чокнутых дайверов, и принялись просматривать номера ячеек.
В этот раз он нашёл ячейку за считанные секунды.
Мой адреналин и стресс в тот момент практически зашкаливал.
Я чувствовала, что время на исходе, хоть и не ощущала конкретных деталей. Барьерное поле в хранилище каким-то образом связывалось с органическими стенами, которые были почти такими же разумными, как и та, с которой я столкнулась в Сан-Паулу.
Они нас не атаковали, но я не сомневалась, что они поставляют сведения кому-то из охраны здания. Ревик также на языке жестов показал, что они выпустили газ. Он чувствовал это через дыру в броне, которую проделала шрапнель. Он показал мне не снимать маску и даже перчатки. Может, это сила внушения, но после этого мне казалось, будто вся моя кожа чешется, и это тоже накручивало мою нервозность.
Я также беспокоилась, что он получит отравление через рану.
И тем не менее, мы проделали всё быстро, как я и сказала.
Пожалуй, это и спасло нас. Ревик всегда работал быстро.
Проникнуть внутрь, выбраться обратно, не давать им времени умничать.
К тому времени, когда я присоединилась к нему у ячейки, он уже достал инструмент. Он втиснул органический лом в щель между ячейкой и стеной, забив на замки. Инструмент проник в щели по обе стороны отделения для хранения, и прежде чем органическое существо успело рябью скользнуть к нашему участку хранилища, Ревик уже выдернул эту штуку, охнув от напряжения в той части спины, которую покрывал органический пластырь.
Он бросил ящик на стол с мраморной столешницей в центре комнаты и жестом подозвал меня, как только содрал органическим ломом крышку.
Мы оба заглянули в открывшуюся ячейку.
Ревик не полез внутрь, а просто перевернул её. Когда он сделал это, оттуда вывалился старомодный ручной ключ шифрования данных и с металлическим лязгом приземлился на мраморный стол.
Выглядело это весьма разочаровывающе.
Опять-таки, не знаю, что именно я ожидала увидеть.
Древний камень, покрытый иероглифами, которые расскажут нам, как предотвратить Смещение. А может, очередной рукописный дневник Галейта, или какой-нибудь намёк на истинную личность загадочной «Тени» в Южной Америке, куда отправилась Чандрэ.
Сосуд с кровью летучей мыши. Высушенная часть тела. Ну что-нибудь.
Но на самом деле, ключ шифрования данных казался более логичным.
Ревик также нашёл в глубине ячейки книгу в кожаном переплёте, и это уже было ближе к моим ожиданиям. Однако она не принадлежала Галейту.
Он запихал её в карман бронежилета, не присматриваясь, но сначала проверил её сканером. Я взяла ключ шифрования прежде, чем Ревик успел меня остановить, но ничего не случилось. Я сунула его в карман своего жилета и прочно застегнула молнию.
Ничего не сказав, он повернулся к стенам и только тогда оценил наши варианты побега.
Он нашёл газопровод за наружным бетонным корпусом, но только после того, как мы нейтрализовали разумный сегмент органической стены. К счастью, её сознание функционировало достаточно похоже на ту стену, с которой я столкнулась в Сан-Паулу, так что я смогла хотя бы немного с ней общаться. Прочитав меня и следуя моим наводкам, Ревик уговорил эту штуку снять меры безопасности в соответствующей секции стены.
Он также уговорил это существо создать для нас своеобразный щит в тот момент, когда он воспламенил газопровод.
К тому времени, команда безопасности активно пыталась проникнуть в хранилище.
Когда прогремел первый настоящий взрыв, он поверг меня в ужас. Это напомнило мне, что мальчиковая версия Ревика сделала с той школой в Сиккиме.
Осушение моего света оказалось таким радикальным, что я рухнула на пол. Ревик предупреждал, что мне надо быть готовой к этому, и я думала, что готова. Но это оказалась одна из тех вещей, которая работает только в теории.
Однако когда большая часть газа прогорела, именно я протащила нас через всё ещё дымящуюся дыру в канализацию.
К тому времени Ревик начал бредить и пытаться убедить меня, что нам нужно забрать с собой органическое существо в стене, чтобы его не наказала команда охранников. На его глаза навернулись слезы, пока он спорил со мной об этом, но он всё же не сопротивлялся по-настоящему. Я повела его в первый участок канализационных труб, которые тоже разнесло газом, и поэтому я задавалась вопросом, как же далеко взрыв разошёлся по газопроводу.
Думаю, те первые несколько минут были одними из самых тяжёлых в моей жизни.
Недалеко от места, где мы вышли из хранилища, стена обвалилась, и я дёргалась от каждого шороха, ожидая, что мне придётся кого-то убить, если команда спецназа или СКАРБа свалится нам на головы.
Однако этого не случилось.
Только потом я узнала, что половина люков в той части города была снесена взрывом со своих мест. После того, как первые волны шока в Барьерном пространстве улеглись, я почувствовала, что они охотятся за нами, но к тому времени мы миновали наиболее сильно пострадавшие части туннелей.
Несколько раз они подбирались близко, но каким-то чудом мне удавалось избавиться от слежки.
Думаю, к тому времени меня куда сильнее удивляли те части плана, которые сработалиа не те, которые не сработали.
Глава 8Рассвет
Мы сумели выбраться внутри Центрального Парка, в тенистом участке, окружённом деревьями, примерно в трёх метрах от прогулочной дорожки. Когда мне наконец удалось вытащить Ревика, это произошло через входной канализационный туннель недалеко от Музея Естественной Истории.
На самом деле, я даже поразилась тому, как далеко мы ушли.
В первую очередь я радовалась, что сумела угодить в парк. Я ошиблась в расчётах на два-три квартала, но мы всё равно умудрились выбраться достаточно близко к оживлённой магистрали Централ Парк Вест, что и было моей основной целью.
Легонько просканировав окрестности из-под плотного щита и вырубив единственную камеру, которую я почувствовала поблизости, я выбралась первой.
Я походила по дорожке в поисках людей и машин, припаркованных вдоль близлежащей улицы. Глядя по сторонам и прочёсывая местность на предмет копов, Зачистки и всех остальных, я так устала и вымоталась, что мои мышцы спазматически содрогались. Наверное, я походила на наркоманку.
Но тут было тихо. Очень тихо.
Я полагала, что большая часть веселья происходила ближе к побережью или рассредоточилась по аэропортам и дорожным заставам. Я решила, что к этому времени они уже перекрыли каждую точку выезда из города.
Я не видела и не ощущала воздушного трафика, даже флаеров, хотя над головами пролетело несколько новостных вертолётов, следовавших вдоль Шестой Авеню, а не петлявших над парком.
Как только я сумела немного успокоить свои расшатанные нервы, а также нашла ещё несколько камер и сломала их, я вернулась за Ревиком.
Помогать ему подниматься по лестнице оказалось одной из самых физически сложных вещей, которые я сделала за ночь; это также вернуло мой стресс на запредельные уровни.
К тому времени я уже была чертовски измотана, а его нельзя назвать миниатюрным мужчиной.
Затем всё свелось к тому, чтобы поймать настоящее таксито есть, с водителем-человекомчтобы мы смогли расплатиться наличкой, а не использовать свои штрих-коды. Робо-такси не принимали наличкупожалуй, именно поэтому в крупных городах всё ещё существовали настоящие такси.
Конечно, мы могли бы пойти обратно через парк, но я не хотела рисковать. Мне потребовалось бы отключить слишком много камер, и это могло насторожить людей, которые нас ищут. Я также не хотела создавать Ревику ещё большую физическую нагрузку.
В туннеле внизу мы уже переоделись в гражданскую одежду.
По сути это сводилось к тому, чтобы снять бронежилеты, запихать их в рюкзаки и расправить более приличные рубашки, которые мы носили под ними, чтобы те прикрыли верх чёрных штанов в армейском стиле, делая их более похожими на клубный наряд. В моём случае это была чёрная блузка с кружевами. Ревик был одет в тёмно-зелёную классическую рубашку с лёгким металлическим отливом.
Затем мы накинули длинные чёрные пальто, которые и так были пошиты в гражданском стиле, и проследили, чтобы не было видно пистолеты, органику и все остальное.
Ботинки тоже могли сойти для какого-нибудь подпольного клуба, так что мы могли выглядеть немного агрессивно, но вполне нормально для пары молодых людей, которая могла бродить по улицам в эти утренние часы.
То, что мы не могли спрятать, мы оставили в туннеле.
Мы также стёрли планы и карты с наладонника Ревика и очистили память его гарнитуры. Хотя я понятия не имела, почему мы утруждались такими вещами. Если нас поймают, то улики, связанные с налётом на банк, будут наименьшим из наших беспокойств. Небольшое усилие Ревика в том хранилище уничтожило любые сомнения относительно личности грабителей.
Они также сумеют извлечь наши образы из органической машины.
Но Ревик не хотел убивать эту чёртову штуку, и я тоже не хотела это делать и не только потому, что Ревик бы очень расстроился.
Я вытащила его к дороге.
Мы даже умудрились выглядеть при этом относительно нормальноесли не считать того, что находиться в парке в такое время утра не совсем нормально.
К тому времени, когда мы добрались до дороги, я видела нескольких бегунов, но не один не приблизился настолько, чтобы рассмотреть наши лица. Небо уже розовело за слоем смога и виртуальных реклам. Из-за него мерк густой слой голограмм и ВР-панелей, которые освещали здания к югу. Там, где находились мы, голограмм в целом было меньше, поскольку на севере большая часть зданий являлась жилыми.
Я подозревала, что издалека мы походили скорее на пьяных идиотов, чем на опасных террористов, но всё равно прятала лицо за волосами, когда мы приблизились к обочине. Ревик накинул капюшон своего пальто и смотрел в противоположную сторону от встречного трафика.
Я затолкнула его в первое же такси, которое остановилось по взмаху моей руки.
Ревик плюхнулся на поношенное виниловое сиденье и поморщился достаточно, чтобы водитель посмотрел на нас во второй раз, когда я села с другой стороны и забросила наши рюкзаки в пространство между сиденьями и металлической перегородкой. Я всё равно наблюдала за водителем и следила, чтобы он нас не узнал.
Он не узнал, но мог узнать за считанные минуты, особенно поскольку выражение на лице Ревика явно его обеспокоило.
Будем надеяться, он просто боялся, что Ревик наблюёт в его такси.
Ты в порядке, приятель? спросил водитель, присматриваясь к нему через зеркало заднего вида. К сожалению, этот парень выглядел вполне себе бодрым, а значит, скорее всего, он начинал свою смену, а не заканчивал. Ты выглядишь не очень, добавил он, поджимая губы.
В нём не ощущалось правильного подозрения, но я всё равно послала в его свет лёгкое заверение, хотя бы чтобы он не так интересовался нашими лицами.
Перед выходом из такси я намеревалась сделать кое-что посерьёзнее; у меня оставалось едва-едва достаточно света, и я не хотела, чтобы они отследили нас до отеля. Я знала, как высоки шансы, что СКАРБ уже транслирует наши настоящие лица по всем каналам, чтобы увеличить количество глаз, ищущих нас.
Я расслабилась, увидев, как под моим воздействием лицо мужчины расслабляется.
К тому времени, когда я заговорила, он выглядел умиротворённым, но я всё равно подкрепила эффект, посылая свет вместе со своими словами.
Он потянул что-то в спортзале, сказала я, фыркнув.
Мой голос прозвучал резко, давая ему понять, что я виню в этой травме исключительно Ревика. Я закатила глаза, глядя на отражение водителя в зеркале заднего вида и замечая, что его глаза были того странного светло-голубого цвета, который встречается только у жителей Восточной Европы.
Или у видящих.
Но его свет не походил на видящего.
Я позволила своему aleimi копнуть поглубже на случай, если он мог маскировать расу, но я всё равно ничего не нашла. Я не могла сделать ничего радикального. Нам нужно соблюдать осторожность просто из-за всех этих богатых резиденций вокруг, где многие дома имели своих видящих.
Во время углублённого сканирования я продолжала говорить.
Говорю же ему поумерить пыл, ему уже не двадцать лет, ворчала я. Повредил спину, пока играл в футбол в колледже, но всё ещё считает себя каким-то несокрушимым парнем. Думает, что может толкать штангу наравне с этими симпатичными пареньками, которые каждый день на завтрак пьют стероидные коктейли.
Таксист усмехнулся, качая головой.
Ревик изо всех сил подыгрывал. Он с бурчанием оттолкнул мою руку и сердито посмотрел на меня, словно устал от моих подколов. В то же время он послал мне импульс тепла, который почти заставил меня помедлить, и только потом я пробилась сквозь него и продолжила.
Ну в этот раз ты хотя бы разрешишь мне вызвать доктора? пожаловалась я, обвивая рукой его шею. Настоящего доктора, милый а не того шарлатана-мануальщика, к которому ты вечно ходишь, и который делает твоей спине только хуже.
Я в порядке, детка, сказал он, бросив на меня предостерегающий взгляд. Оставь это, ладно?
Ага, конечно, ты в порядке. Именно поэтому ты передвигаешься как восьмидесятилетний старик.
Это ерунда. И вообще не из-за спортзала.
То есть, ты дотанцевался до грыжи?
Он усмехнулся, но всё равно бросил на меня слегка раздражённый взгляд.
Я невольно поразилась, что вообще не слышала немецкого акцента. Однако он и не перестарался с нью-йоркским произношением. Я видела в его глазах эмоции, настоящие эмоции, и послала ему обратный импульс тепла, заставив Ревика на мгновение зажмуриться.
Но таксист, похоже, не заметил последнюю часть.
Вместо этого он рассмеялся над Ревиком, покосившись на него в зеркало.
Вы с таким же успехом можете подчиниться, мистер, он широко улыбнулся. Пойти к доктору. Упрямую жену я узнаю за версту. В моей стране их немало.
Вы себе даже не представляете, сказал Ревик, не отводя от меня взгляда.
Таксист всё ещё смотрел на нас через зеркало заднего вида, когда Ревик наклонился поближе и поцеловал меня в губы. Через несколько секунд я его оттолкнула, ощутив в поцелуе столько его самого, что у меня перехватило дыхание. Столько, чтобы я понимала, что мы играем с огнём.
Покосившись в зеркало, я улыбнулась таксисту, во второй раз закатив глаза.
Алкоголь и травмы спины не сочетаются, сказала я, позволяя весёлым ноткам прозвучать в моём голосе.
Таксист снова засмеялся и сделал небрежный жест рукой. Как только он перевёл взгляд обратно на дорогу, Ревик сжал мои пальцы и прислонился здоровым боком к поношенному сиденью, почти повернувшись ко мне лицом.
Я хочу пойти на свидание, пробормотал он, опустив губы к моему уху.
Я приподняла бровь, улыбаясь.
На какое такое свидание, муж? прошептала я в ответ.
Он задрожал, услышав мои слова, и привлёк меня поближе. Как только я подчинилась и подвинулась, он обхватил ладонью моё бедро, а потом скользнул выше и сжал мою задницу. Я вздрогнула, но не отстранилась.
На официальное, сказал он, наблюдая за реакцией в моих глазах. Где-нибудь, куда нам придётся принарядиться.
Я поцеловала его в щеку и наклонилась, чтобы пробормотать ему на ухо.
Разве это не должна быть костюмированная вечеринка? Или ты думаешь о какой-нибудь загородной вечеринке?
Он покачал головой.
Нет.
Нет на что?
На оба вопроса.
На оба вопроса? переспросила я.
Он вновь поцеловал меня. Я осознала, что реагирую на его пристальный взгляд, и заставила себя отвернуться, напоминая, что сейчас из нас двоих я должна быть ответственной, ибо он сейчас не в лучшей форме.
Ты флиртуешь со мной? тихо поддразнила я, всё ещё пытаясь убрать тяжёлый взгляд из его глаз.
Он кивнул, подтянув меня поближе той рукой, которая всё ещё обхватывала мою задницу. Он начал показывать утвердительный жест видящих, но я остановила его ладонь.
Однако я уловила достаточно, чтобы к моим щекам прилил румянец.
Да, ответил он.
Ну так завязывай, сурово сказала я.
Я со смехом оттолкнула его, когда он опять наклонился ко мне, и в этот раз он мне позволил. Однако он не отодвинулся, положил голову мне на плечо, и вплёлся в меня своим светом. Я всё ещё чувствовала в нём боль от шрапнельной ранытихую интенсивную пульсацию, хотя я продолжала питать его светомно туда вплеталась другая сильная боль, из-за которой я с трудом скрывала реакции из своего света. Я ласкала его волосы, пока он продолжал простирать в меня свой свет.
Останься со мной сегодня, тише произнёс он.
Я погладила его по волосам.
Малыш, сказала я также тихо. Сегодня не лучшая ночь для этого.
Он уже качал головой.
Я буду вести себя хорошо, пояснил он, лаская мою ладонь пальцами. Обещаю.
Я не расслабилась, особенно из-за того, что он делал с моей ладонью. Сделав ещё один глубокий вдох, я мотнула головой.
Они мне не разрешат, сказала я. И нет, ты не будешь вести себя хорошо. Ты сейчас-то уже не ведёшь себя хорошо.
Ревик притягивал меня своим светом и всё ещё просил взглядом.
Прекрати, сказала я, посмеиваясь, но уже нервно.
Быстренько покосившись на таксиста и просканировав его, я убедилась, что он потерял интерес к нам, как только мы увлеклись друг другом. Посмотрев обратно на Ревика, я ещё сильнее понизила голос, всё ещё гладя его по волосам, пока он прислонялся ко мне.
Это не осталось незамеченным, тихо напомнила я ему. Они будут нас ждать. Наверняка с бейсбольными битами и пространными нотациями.
Он кивнул, но не улыбнулся в ответ и не отпустил мою ладонь.
Я также не почувствовала, чтобы он соглашался со мной.
Так мы ехали практически до тех пор, когда через несколько минут завернули на подъездную дорожку отеля. К тому времени солнце полностью поднялось, и мы угодили в утреннюю пробку возле парка.
Я посмотрела на часы водителя и увидела, что уже почти семь утра.
Заплатив водителю наличкой и потратив несколько минут на корректировку его памяти, я выбралась из машины и подошла к другой дверце, чтобы помочь Ревику выйти.
Видеонаблюдение вокруг отеля полностью контролировалось видящими, но пребывание на открытом пространстве недалеко от Пятой Авеню всё равно заставило меня понервничать.
В любом случае, в этом отеле останавливались и люди.
Ревик тяжело опирался на меня, когда мы вошли в лобби.
Я вела его мимо стойки регистрации и горстки дорогих плюшевых диванов с антикварными столиками, когда среди толпы людей и видящих в лобби промелькнуло знакомое лицо. Выражение этого лица заставило меня резко остановиться.
Конечно, я ожидала этого, но все равно поколебалась перед тем, как остановиться, и задалась вопросом, не получится ли прорваться к лифтам.
Бежать можешь? пробормотала я, обращаясь к Ревику.
Он взглянул на меня, и его свет выплеснул вспышку тревоги.
Что?
Меня охватило чувство вины, когда я ощутила его сканирование в поисках опасности. Я заверила его своим светом и ладонями, погладив по спине.
У нас всё хорошо, малыш всё хорошо. Балидор, наверное, надавил уже на всех в радиусе пяти кварталов, покосившись на него, я всё так же тихо добавила:Я пошутила. Прости.
Мой взгляд вернулся к видящему, агрессивно шагавшему в нашу сторону.
Он почти не смотрел на Ревика, только обратил внимание на его явно пострадавшее состояние. Он сверлил меня взглядом с едва сдерживаемой яростью, так что сразу понятно, кого он винил в этой маленькой вылазке. Я видела, как в его светло-серых глазах формируются слова трёх-четырёх дюжин нотацийскорее всего, даже на нескольких языках.
Прежде чем он до нас добрался, по другую сторону от меня появился Врег.
Он обхватил Ревика мускулистой рукой, предоставив ему более крупное тело для опоры. Должно быть, он сначала просканировал его, поскольку совершенно избегал раны.
Прежде чем я придумала внятное обращение к ним обоим, Врег гневно посмотрел на Балидора.
Потом, Адипан, прорычал Врег низким голосом. Он ранен.
И чья ж это вина? рявкнул Балидор, всё ещё сверля меня взглядом.
Моя, сказала я, поднимая ладонь. Просто пожалуйста. Наори на меня после того, как мы доставим его куда-нибудь. Нам нужно, чтобы его немедленно осмотрели специалисты.
Врег фыркнул и показал в мою сторону уважительный жест, затем наполовину повёл, наполовину потащил Ревика к лифтам. Только потом я осознала, что мускулистый татуированный видящий одет в полную боевую экипировку.
Они выезжали, я покосилась на Балидора. Они выезжали? За нами?
Балидор отрывисто кивнул. Он подождал, когда эти двое скроются, затем схватил мою руку чуть повыше локтя.
Могу я переговорить с тобой, Высокочтимый Мост? Твой муж в хороших руках, его голос был вежливым, но холодным как лёд.
Не здесь, сказала я, окидывая взглядом лобби.
Конечно, Высокочтимый Мост, легко согласился он, направляя меня к лифтам.
Его хватка была не слишком крепкой, но я пошла за ним, хотя по идее я превосходила его по рангу, и он бы сдал назад, если бы я настаивала.
Я решила, а почему бы, чёрт подери, не покончить с этим.
Глава 9Не то лицо
Они вернулись, спокойно сказал прикованный видящий.