Нож, который убийца прятал в рукаве, полетел в сторону Буна доказательство, что его подсознание просчитало не все варианты. Но рефлексы не подвели, торс дернулся в сторону, волна агрессии прокатилась по его телу так остро и приятно, почти возбуждающе.
Контратаку он начал с цепи. Метнув ее, он перекинул звенья через шею лессера, металлическая змея в два круга обхватила шею ублюдка. Петля затянулась, и Бун всем телом дернул цепь на себя.
Убийца носом полетел в снег.
И тогда Бун занес над плечом свой охотничий нож.
***
Клуб «Возрождение Вампов»
Пересечение улиц 33-ей и Маркет
Вампир среди людей, притворяющихся вампирами.
И он такой не один.
Среди примерно двух сотен извивающихся, дрыгающихся тел в тусклом, пронизываемом лазерными лучами помещении старой текстильной фабрики, было всего четыре-пять истинных представителей вампирской расы, все остальныеподделки вводящей в заблуждение мифологии. Но в отличие от ряженных в костюмы и маски человеческих мужчин и женщин, что так отчаянно притворялись тем, кем они на самом деле не являлись, он сам и другие вампиры никак не обозначали принадлежность своей ДНК. Они просто влились в толпу, наблюдая иногдапринимая участие.
Мужчина-вампир был на голову выше человеческих, что слонялись в черных плащах по открытому пространству заброшенного здания, и с мощью в его теле и бритвенно-острыми клыками, готовыми выступить из челюсти в любой момент, он всегда был готов к насилию. И стандартное оружие тут не при чем.
Стоя в стороне, он понимал, что сканирует толпу сквозь свои солнечные очки с вполне определенной целью, и это его истощало. Он устал от второй своей сущности. И если не дать волю своему тальмэну, его злой, пусть и не в полной мере, стороне, то приход сюда станет пустой тратой времени. Словно дразнить куском мяса монстра в железной клетке.
И в этом смысл. Ему нужно убедиться, что он все еще контролирует себя. Долгий период времени он не мог возобладать над собой, и долгое время последствия его слабого самоконтроля не имели значения. Но времена меняются.
Сейчас он жил в Новом Свете.
Сейчас он в союзе с Королем.
Поэтому здесь он испытывал себя. Ведь если он сорвется? Если монстр слетит с поводка его разума и что-то произойдет? То в этом клубе в опасности окажутся лишь люди да несколько вампиров. Кого волнует, если парочка попадется под горячую руку его плохой стороны. Важнее была собственная уверенность в том, что он способен пребывать среди доступных жертв и отвергать грызущую его тягу. Что сила воли сильнее соблазнов. Что он способен обуздать потребность убивать.
А если он не сможет удержать себя? Лучше выпустить пар в одном месте, чтобы другие составные его жизни остались в относительном мире и спокойствии. И, с другой стороны, лучше проблемы здесь, чем в любой другой части Колдвелла
Толпа справа начала собираться плотнее, словно человеческие тела были клетками, и среди здоровых тканей спонтанно начала образовываться раковая опухоль. Началась какая-то потасовка, тусклый свет, черные костюмы и куча толкающихся тел не давала понять, кто был агрессором, из-за чего сыр-бор, действительно ли они дрались или просто выпендривались перед глазеющей толпой.
По крайней мере, эту информацию его мозг отметил. Его тальмэн, с другой стороны, был взбудоражен при физическом проявлении гнева, возбужден перед вероятностью кровопролития, воодушевлен перспективой преследования и ловли добычи.
Не наше, пробормотал мужчина.
Подняв руку, он натянул черную шапку ниже. Действовал на уровне рефлексов и лишь впоследствии осознал движение.
Он готовился вмешаться. Схватить кого-нибудь. И он не хотел, чтобы его опознали впоследствии.
Как выяснилось, испытание само нашло его.
Из хаотического клубка людей отделилась женщина, и, опознав в ней свою расу, он задумался, какого черта вампирша делает среди этих бесхвостых крыс. Но потом она так зацепила его внимание, что ему стало плевать на все подробности.
Казалось, она торопилась, оглядываясь по сторонам, ее черные волосы были спутаны под прикрывавшей ее глаза и половину лица маской, помада размазана, лиф перекошен, и грудь грозилась выпрыгнуть из чаши.
Ее диссонирующая аура изменилась в тот миг, когда они встретились глазами. Тело застыло на месте. Дыхание замерло, а потом снова пустилось в ходв более спокойном ритме. Руки поправили бюстье.
Он мог поспорить, что мысли в ее голове также упорядочились.
И сосредоточились на нем.
Оставляя потасовку, из которой она выпорхнула, позади, женщина направилась в его сторону, перекинув подвижные локоны через плечо, высоко вздернув подбородок.
Для того ли, чтобы смотреть ему в глаза с ее низкого роста, или же показать свою независимость и решительный настрой, он не знал. Да и плевать ему было.
Меня зовут Найтингейл,заявила она.
Это должно что-то сказать ему? задумался мужчина.
Вместо ответа он скользнул взглядом, скрытым за солнечными очками, по изгибам ее тела. Длинные, очень длинные волосы каскадом спускались по ее плечам до самых бедер, вьющаяся копна отливала голубым в свете лазерных лучей. Черное бюстье подчеркивало талию и поднимало груди, образовывая полушария, которые она смазала чем-то мерцающим. Губы были кроваво-красного цвета шеябледной и красивой.
Как тебя зовут? протянула она.
Мужчина сделал вдох через нос, пробуя ее запах. Она была возбуждена, сексуальные порывы направлены на него, она хотела, чтобы он сократил расстояние и утолил ее голод.
Его кровь закипела. И, чувствуя возбуждение, его тальмэн готовился к броску. Если бы женщина знала, кто он на самом деле, она никогда не выделила бы его из толпы. Но подобные места предлагают именно такого рода опасность и экстрим, не так ли? Анонимный секс с незнакомцем, которого ты можешь облачить в любую свою фантазию, каждая из сторон удовлетворит потребности, которые по тем или иным причинам нельзя выразить в обычной жизни, реальность на время дает тебе укрытие.
Укрытие, что залатает отсутствие настоящего влечения, брезент из фантазии, что накроет дыры, образовавшиеся на месте сорванной крыши реальности.
Месть, решил он. Он оценил адское пламя в ее глазах и взгляды, которые она бросала на толпу, словно кто-то в клубе вывел ее из себя и, он мог поспорить, она хотела отомстить за это сексом с другим.
К слову о том, чтобы выпустить пар.
Протянув руку, мужчина коснулся пальцем мягкой кожи между ее ключицами, впадину, мягкое углубление к ее горлу не защищал наряд. Он надавил, слегка перекрывая доступ кислорода, и женщина охнула.
А потом застонала, словно от приятной боли между ног.
Мужчина снова надавил, в этот раз жестче чувствуя, как горло сопротивляется давлению.
Именно сопротивление возбудило его окончательно, и плотная эрекция уперлась в ширинку.
Мужчина знал, что произойдет дальше. Они найдут темный угол, а, может, даже останутся среди толпы в масках. Руки обхватят ее талию и скользнут на ягодицы. Он притянет ее к себе и потрется возбуждением о нее учитывая ее рост, на порядок ниже его, он упрется в живот чуть ниже вздернутых грудей.
Полная трепета, она предложит себя, раздвинет перед ним свои ноги.
Он будет дрожать из-за тальмэнаона решит, что от возбуждения.
А потом он заберется под длинную юбку, его толстый жесткий член скользнет в ее глубины, женщина кончит и в своей маленькой смерти, как ее называли французы, никогда не узнает, насколько близка была к смерти настоящей.
Он не кончит.
Никогда не кончает.
И, если самоконтроль не подведет его, она никогда не узнает, какую ошибку совершила, выбрав его. Но если же он утратит самообладание? Что ж, она получит более важный урок раз и навсегда, разумеется. Потому что мертвецы не рассказывают сказки, а также не учатся на своих ошибках.
Скажи, как тебя зовут, выдохнула она.
Он чувствовал произносимые слова вибрацией под пальцем, и огонь в его крови и инстинкт убийцы становились сильнее при виде ее в маске. Настолько, что он мог рассмотреть каждую ее волосинку по отдельности и еле заметное биение яремной вены.
Мужчина сосредоточился на ее губах.
Обхватив огромной ладонью ее затылок, он притянул лицо женщины к себе, а тело последовало за головой подобно воде, разливаемой из вазы. Но он не поцеловал ее. Даже когда она запрокинула голову и прижалась бедрами к нему, готовая почувствовать его губы на своих, он замер в миллиметрах.
Свободной рукой он поднял ее запястье и, не разрывая зрительного контакта, с шипением обнажил клыки.
Он прикусил ее лишь слегка, но в нужном месте, и выступившая кровь потекла по бледной, нежной коже ее предплечья.
Женские груди вздымались в тесном бюстье, мерцающая пудра на коже ловила блики света.
И как ты поступишь дальше? прошептала она.
Сдвинув хватку на ее руке, он вытянул язык и скользнул по созданной им дорожке, слизывая жидкость, покинувшую ее вену, выпивая темное вино. На вкус приемлемо, хотя он не мог похвастаться высокими стандартами, поэтому он припал губами к тонкому, словно от лезвия, разрезу.
Посасывая.
Облизывая.
Он почувствовал мгновение, когда она кончила. Женщина зажмурилась и прикусила нижнюю губу, жесткие, белые клыки смяли красную плоть. Она прижалась бедрами к его бедрам и заерзала, а он подумал, что приятная жалящая пульсация, что охватила ее лоно, скорее провоцировала, чем несла удовлетворение.
Отведи меня в подвал, простонала женщина.
На подземном уровне было безлюдно. Не было любопытных глаз.
Почти никто туда не заходит, а случайным прохожим неинтересно ничего, кроме них самих.
Хороший вызов.
Мужчина подхватил ее, раздвигая ее ноги своим торсом, прижимая пышные груди к своей груди. Он нес ее, придерживая одной рукойона почти ничего не весила.
Женщина не взглянула на толпу, когда они уходили. Сейчас у нее на уме был только он.
Путь на нижний уровень определить легко, и, пока они продирались сквозь толпу в том направлении, женщина уткнулась в его шею лицом. Потиралась лоном о его торс. Добравшись до стальной двери с отметкой «ВЫХОД», он толчком открыл панель. На бетонной лестничной площадке пахло щелочью и плесенью, а температура резко падала по мере удаления от испускающих жар тел и системы отопления в открытом пространстве.
Как тебя зовут? прошептала женщина в его ухо.
Вниз, вниз, вниз, под эхо топота его тяжелых ботинок и еще более тяжелого тела. На нижнем уровне он мысленно открыл замок и широко распахнул стальную дверь. Коридор впереди освещался старыми лампами на потолке, моргающими в их ржавых, допотопных светильниках, от тусклого освещения тени танцевали в зловещем вальсе. Запахи в холодном, затхлом воздухе доказывали, что многие использовали этот коридор с той же целью, что и эта женщина
Тальмэн распустил щупальца под его кожей, новый виток агрессии охватил тело, отчего он задумался, а не лишиться ли он контроля этой ночью
Он осознал, что его накрыло затмение, лишь когда оно отступило, мир обрушился на мужчину волной ощущений, ведь с потерей осознанности он лишился всего: зрения, слуха, осязания и вкуса.
Но он ощущал женщину и она была жива.
Он прижал ее ко второй двери, руками пытаясь забраться под ее юбку
Ну, это был один из них. Другой пытался отыскать замок и мысленно отпереть дверь.
По прошлому опыту он знал, что за каждой из деревянных дверей располагались складские помещения, заставленные брошенным производственным оборудованием, гниющие деревянные ящики и толпы крыс, нашедших дом в темных, влажных пещерах.
Внутри он сделает с ней большее.
Когда мысль пронеслась в голове, он не смог определить, что говорило в нем. Возбуждение или монстр. Они были разными, но порой он не мог отличить их.
Твое имя, спросила она, потираясь об него. Как тебя зовут
Син, прорычал он в ее горло. Меня зовут Син.
Глава 2
В переулке в пятнадцати кварталах к югу от «Возрождения вампов», Бун, ведомый острием своего кинжала, обрушил на лессера всю мощь гравитации и собственного веса. Когда сталь вошла в глазницу мертвяка, пронзая зрачок и белок, входя в мозг через зрительный нерв, Бун сделал пометку в своем журнале мыслительный процессов.
Он действует вопреки своему обучению.
Правило для новобранцевработаешь ли ты в паре или же соло, и особенно в последнем случаегласило: ты должен отправить лессера к Омеге прямым ударом в грудину при первом удобном случае. Лессеры, вонючие обездушенные люди, одержимые уничтожением вампиров, в сущности были бессмертны как в фильме «Смерть ей к лицу»: не имеет значения, насколько большой урон ты наносишь их телам, они продолжают мыслить и способны двигаться. Отрубай голову, конечности от торса, потроши, уничтожай они все равно продолжат шевелиться, как гремучие змеи.
Существовал лишь один способ «убить» лессера: удар в пустую грудину чем-то стальным. За чем последует хлопок, шипение и облегчение.
Они возвращаются к своему зловещему создателю.
Как новобранец, Бун не обладал достаточным опытом, в отличие от других бойцов и, тем более, самих Братьев. Поэтому солдат вроде него не мог рисковать. Быстрый возврат к Омегесамый безопасный вариант, и первые пару недель на поле боя он действовал четко согласно инструкции. Но спустя какое-то время
Он начал при возможности растягивать процесс умерщвления.
Бун прекрасно помнил первый раз, когда нарушил стандартный протокол. Он собирался ударить в грудину, но убийца неожиданно дернулся в бок, и Бун пронзил грудную мышцу. Когда нежить попыталась сесть, Бун запаниковал и начал беспорядочно наносить удары.
Черная кровь брызгала во все стороны, и лессер взревел от боли. Рука Буна превратилась в отбойный молоток, который поднимался и опускался с бешеной скоростью.
Это стало невероятным откровением.
Нейроны в мозге зажглись в новом своеобразном паттерне, секторы его разума, ранее затемненные, вспыхнули восторгом и возбуждением несексуального характера, и это шокировало его. Всплеск эмоций был настолько острым и неожиданным, что Бун списал все на случайную аномалию.
Это предположение оказалось некорректным.
Во второй раз, когда он оттягивал завершение боя, произошло то же самое: проявление животных инстинктов окрасило восприятие мира яркими красками, каждое его действие, реакция лессера, начало, середина и конец все отпечаталось в его памяти. В третий раз? Этот порядок действий стал правилом.
С тех пор он тщательно выкраивал такие моменты, стараясь, чтобы его не поймали с поличным.
Все вампиры, лишенные своих невинных жизней этими бездушными монстрами? Все разрушенные семьи? Все страдания, пережитые расой от рук убийц?
На хрен лессеров.
Сосредоточившись, Бун сжал в хватке горло нежити и уставился на болезненно-белое лицо убийцы. Кинжал был все там же, рукоять торчала из глазницы под углом. Черная кровь, блестящая и мерзко пахнущая, стекала из внешнего уголка глаза подобно слезам по виску и заливая ухо.
Бун внезапно вспомнил, как это было в детствележишь в ванной, и вода затекает в ушные каналы, приглушая звуки. То же самое сейчас чувствовал лессер?
Когда нежить раскрыла рот как рыбешка и заелозила руками, словно пыталась изобразить снежного ангела в весьма неподходящий для этого момент, Бун сдавил горло еще сильнее, сминая трахею.
Услышав бульканье, вырвавшееся изо рта лессера, ему захотелось продолжить. Растянуть все на часы. Нарезать торс на
На задворках сознания зазвучал тревожный звоночек. Одно деловыместить толику страданий расы на этого убийцу. То, что предлагал ему мозг совершенно другое. Это была пытка. Но Бун проигнорировал внутреннюю тревогу, гадая, каково этоиспользовать клыки как орудие убийства. Такое, конечно, будет сложно объяснить Братьям, но он просто представил. Как это по-животному. Как это приятно.
От соблазна зачесался подбородок, рот приоткрылся, и клыки выступили наружу.
Он хотел причинить боль этому ублюдку. Снова и снова.
Свободной рукой он потянулся к рукояти и обхватил кинжал ладонью. Медленно провернул лезвие, чувствуя, как при движении крошится кость
Ты что, черт возьми, творишь?
Бун шокировано вскинул голову. Зайфер стоял прямо перед ним, кожаная экипировка Ублюдка была покрыта черной кровью лессера, с которым он сражался, мужчина держал опущенный пистолет у бедра, а серебряный кинжал был поднят и готов к использованию.
Просто заканчиваю работу, ответил Бун, вытаскивая лезвие.
Подавшись телом назад, он вонзил кинжал в центр груди лессера, а потом прикрыл глаза предплечьем от ослепляющей вспышки света. Раздавшийся хлопок, напоминавший выстрел, эхом пронесся по переулку, а когда свет рассеялся, Бун поднялся на ноги. Он не смотрел на Зайфера. Не отрывал взгляда от пятна на снегу, части черных очертаний от взрыва, частичнокрови лессера.
Скажи что-нибудь, приказал он себе.
Я отзову сигнал, он потянулся к коммуникатору. И готов вернуться к патрулированию
Хер тебе. Ты ранен.
Бун опустил взгляд на собственное тело.
Где о.
Брошенный лессером нож все еще торчал из его плеча, так же, как торчала рукоять его кинжала из глазницы нежити. Нет, не совсем так. Этот нож вошел под прямым углом. А его кинжалпод углом в тридцать может сорок градусов.
Где-то на границе сознания мелькнула мысль, что это ненормальнообращать на такие вещи внимание. С другой стороны, все казалось чистой фантасмагорией. С того момента, как он почуял лессера, он словно разделился на две сущности, одна заколола лессера и сейчас стояла перед выжженым пятном на снегу другая словно отдельная сущность наблюдала за происходящим со стороны.
Как отражение в зеркале, идентичное, но не настоящее.
По неясной причине он подумал о Рошель. Оно и странно, ведь он уже давно о ней не вспоминал.
Выругавшись про себя, Бун выдернул лессерский нож. Лезвие покинуло его плоть, и ему полагалось что-то почувствовать, верно?
Вспышку боли. Жжение
Ничего кроме ощущения теплой влаги под кожаной курткой. Его крови. Стекающей на майку-борцовку.
Зайфер нажал на маячок, установленный на вороте его кожаной куртки.
Мне нужен медик. Срочно.
Бун покачал головой.
Ерунда же. Я готов вернуться в строй
Не в мою смену.
***
Саммит Лэйн 451
Колдвелловская улица миллионеров
Тормент, сын Харма, вошел в элегантную гостиную, которую разнесли словно в пьяном угаре. Антикварная мебель и шелковые диваны перевернуты, разорваны, либо стояли не на своих местах. Фарфоровые тарелки расквашены. Лампы валялись на восточных коврах с разбитыми абажурами и лампами.
Он смотрел, куда наступает. Незачем вносить свой вклад в этот бардак.
В воздухе чувствовался сильный запах свежепролитой вампирской крови. И это еще не все.
Тор остановился перед большой картиной маслом с изображением цветочного букета. Голландия. Восемнадцатый век. Застывшая жизнь с четкими каплями росы на лепестках, тщательно расписанной огромной вазой и разноцветным волнистым попугайчиком чуть сбокувсе это являлось ярким образчиком известного стиля в живописи.
Но талант художника почти не виден. Холст был покрыт черными брызгами, старая краска и неподвластное времени мастерство сокрыты за черной блестящей субстанцией без характерной сладковатый вони.
Значит лессеры не при делах.
Но Братству это и так известно.
Тени. И не такие, как айЭм с Трэзом. Тени со строчной буквы «т», сущности, появившиеся в Колдвелле из ниоткуда, они, казалось, не были связаны с Омегой и Обществом Лессенинг, и в этом конкретном случае они напали на собрание Глимеры.
С летальным исходом.
Братья пытались спасти гостей. Но преуспели лишь отчасти.
Перешагнув через кресло, изрешеченное пулями, Тормент подошел к телу мужчины приблизительно трехсот лет от роду. Фрак был распахнут, две половины открывали узкий атласный жилет, рубашку с гофре и жемчужными пуговицами, а также бабочку, все еще идеально сидевшую на шее мертвеца.
Кровь окрасила кипенно-белую рубашку, напоминая разводами мишень, которая перестала увеличиваться в диаметре. Так бывает, когда сердце останавливается, и кровь перестает циркулировать. Протечка исчезает.
На этом заканчивалась всякая логика и законы физики и природы. Несмотря на рану и темно-красный росчерк крови, целостность одежды не была нарушена: в отличие от кресла, на фраке, жилете и рубашке не было пулевых отверстий. Рваных разрезов от проколов тоже.
Бред какой-то, пробормотал Тор.
Если расстегнуть жилет и жемчужные пуговицы и развести полы рубашки? Он увидит рану, которая непонятным образом не затронула одежду, а только плоть под ней. Братья не знали, как работает механизм. Этот новый враг, нападавший с беспощадно эффективностью, был для них загадкой, обладающей невиданными ранее силами, его происхождение невозможно было определить, а цели, казалось, были схожими с Омегой, да не совсем.
Тор опустился на корточки, хрустнув коленными суставами.
Бледно-серое лицо трупа с каждой минутой все больше становилось восковым. Типичное для аристократов симметричное и утонченное строение кости, ничем не примечательные, но определенно красивые черты лица, ничего выдающегося: пропорциональный нос, четко очерченный подбородок над перерезанным горлом, изгиб брови, словно сделанный специально для высокомерных взглядов.
Сжатые губы, словно мужчина не одобрял свою причину смерти.
Ну да, его не за что винить.
Но, на самом деле, его убила не странная рана на груди.
Пулевое отверстие, чуть обугленное по краю от выстрела в упор, в центре лба по многим параметрам выбивалось из общей картины. Вишес жал на курок после смертоносного нападения теней, после того как Джон Мэтью с Мердером разнесли двух сущностей и оформили тем самым картину Джексона Поллока поверх старой голландской живописи и прочего дорогостоящего антиквариата.
Было сложно уследить за деталями в развернувшемся хаосе, но Тор в ближайшие два часа восстановит полную последовательность событий и место преступления.
Включая ту часть, где Ви пришлось прострелить лобную долю этого трупа, чтобы тот не восстал и не напал на них.
Как они выяснили, таков побочный эффект смертельных атак теней.
Тор снова окинул взглядом комнату, вспоминая, как разбежались аристократы при появлении теней из глубины особняка. Братство, которому чуть ранее шепнули об этом сборе, ворвалось через окна и попыталось спасти гостей.
Они прибыли сюда на запах измены. Но, как это бывает в ходе войны и когда имеешь дело с Глимерой, приз в лотерее оказался весьма неожиданным.
В плохом смысле слова.
Этот не дергается?
Услышав сухой вопрос, Тор оглянулся через плечо. Вишес был в своем репертуаре: упакованный в черную кожу, увешанный оружием и с таким выражением на морде, словно кто-то тупой сделал что-то тупое.
Хрестоматийное лицо стервы по сравнению с безэмоциональнальным выражением Вишеса можно печатать на мотивационных плакатах.
Давай чуть больше уважения, ладно? ответил Тор.
Да пофиг, этот чувакпредатель. Ви погладил эспаньолку. Не сожалею о его смерти и рад, что воскресать он не собирается. Гребаные тени с их восстающими трупами, чтоб им пусто было.
Хоть в этом они были солидарны. Единственный способ помешать жертве теней превратиться в зомбивсадить в котелок пулю, начиненную водой из фонтана Девы Летописецы.
Не сосчитаешь, сколько законов природы нарушают эти паскудники.
Тор поднялся и посмотрел на бар, расположенный в стороне. Стол с льняной скатертью был заставлен рядами хрустальных бокалов и элитным алкоголем, лед таял в корзинке из стерлингового серебра, на тарелках выложен нарезанный лимон и лайм. Благодаря расположению с левой стороны, большая часть разрушений обошла выставку стороной, перевернутыми оказались всего пара бокалов вина, бутылка шардоне лежала на боку, и два лимона выглядывали из-под полотенца, словно фрукты нашли там укрытие.
Это крайне нетипично для члена Глимеры в подобном доме накрывать стол под самообслуживание, но с учетом происходившего здесь? О соблюдении этикета следовало беспокоиться в последнюю очередь. На собрание явились двадцать четыре гостя, всебывшие члены Совета Глимеры, а приглашение разослано изгнанным из Шайки Ублюдков воином, который имел притязания на трон Рофа.
Поэтому да, Ви был в своем духе. Все присутствующие на вечеринкеизменники, а сам вечер не носил социального характера а это нарушение закона. Более того, Братство бы не узнало об этом и не прибыло вовремя, чтобы спасти гостей, не появилось бы по мановению волшебной палочки если бы не свои люди. Благодаря одному храбрецу, они смогли своевременно отреагировать, когда появились тени.
Сколько у нас раненых? спросил Тор.
Послышался вжик зажигалки «Бик», и до него донесся запах турецкого табака.
Женщина в реанимации, доложил Ви. Думали, что отделаемся вывихом лодыжки, но потом она потеряла сознание. Внутреннее кровотечение. Похоже, тени также зацепили ее.
Кто она?
Как выяснилось, шеллан этого жмурика.
Вероятность, что по ним били целенаправленно?
Пока сложно сказать. Но тогда все, казалось, носило случайный характер.
И ни намека на Тро.
Не-а. Главная звезда вечеринки все еще в розыске.
Тор покачал головой.
Откуда тени узнали об этом собрании?
Может, их пригласили. Когда Тор выразительно посмотрел на Ви, тот просто пожал плечами. Не думаешь, что немного подозрительно, что аристократы стояли, когда случилось нападение? И слишком подозрительно, что все гражданские, погибшие от рук этих сущностей, были связаны с Глимерой?
Так и чесалось поспорить. Но это желание пришло в связи с голодом и усталостью, прорех в логике Вишеса он не видел. Брат был прав. Тени, казалось, сделали аристократов своей целью, но нельзя утверждать с уверенностью, ведь никто не знал, кто стоит за новой угрозой и чего он добивается.
Мне нужно поговорить с семьей, сказал Тор, снова посмотрев на труп. Как думаешь, женщина выживет?
Сложно сказать, но она поступила в реанимацию на волоске. Ви выдохнул через плечо поток голубого дыма. Я пойду с тобой.
Это же не в твоем стиле.
Сын этого бесполезного парня стоит этого.
Тор покачал головой в сторону тела.
По крайней мере, в этом мы все солидарны.
Глава 3
Элания, урожденная дочь Йерна, придерживала рукой капюшон черного плаща, продвигаясь сквозь толпу косплееров, преимущественно людей, но не полностью. Было минимум еще три вампира, не считая ее, среди двух-трех сотен ряженных под Дракулу, одурманенных различными наркотиками, в поисках разнообразного секса с незнакомцами все участвовали в игре «Возрождения вампов».
Запах свежей крови был настолько слабым, что нос его едва улавливал.
Но она должна убедиться.
Она продвигалась сквозь толпу людей, и со всех сторон к ней тянулись руки, касаясь ее рук плеч Элания испытывала отвращение к этому. Но за последние несколько месяцев она приучила себя к вторжениям в ее пространство. Притворяющиеся люди не защищали собственные границы, и укрытые масками, они считали, что она пришла в это заброшенное, продуваемое насквозь здание старой фабрики с той же целью.
А это не так.
Среди фиолетовых лазерных лучей и извивающихся тел, она сосредоточилась на своей целитяжелой двери выхода. И когда подошла к стальной панели, страх скрутил ее внутренности. Запах крови все явственнее ощущался в воздухе еще недостаточно для человеческого носа, но для вампирского обоняния он звучал подобно крику.
Что невозможно отрицать. Нечто неотвратимое. Нечто ужасное.
Открывая тяжелую панель, Элания поморщилась от визгливого скрипа петель. Лестничная площадка, ведущая на нижний уровень, плохо освещалась, а воздух был холодным и влажным, с привкусом плесени. Она проигнорировала это. Ее интересовал только медный аромат крови, который приносило ветром с подвальных помещений.
Перешагнув порог, Элания бесшумно шагнула на загаженную бетонную лестницу. Температура падала по мере спуска, а внизу ее встретила вторая дверь. Эта панель за свою жизнь пострадала сильнее, чем верхняя, ее прямоугольное полотно пинали столько раз, что дверь криво висела на петлях и едва влезала в проем.
Элания медленно толкнула отбитое полотно, положив горячую ладонь на холодную ручку, и от этого контраста нервную систему охватил шок.
Она оглянулась по сторонам, а сердце пустилось в скач. За дверью располагался коридор шириной в улицу, с выпуклым потолком, в пятнах, какие можно встретить внутри канализационной трубы. Флуоресцентные лампы эпохи шестидесятых мигали над головой, их спазматический свет заставлял серию дверных проемов, уходящих словно в бесконечность, двигаться.
Сейчас запах крови звучал отчетливо.
Под плащом и капюшоном Элания дрожала так сильно, что стучали зубы, и хотя дыхание вырывалось изо рта белыми клубами пара, она не чувствовала холода.