Ульих подвёл левую руку к подбородку и глубоко задумался, погрузившись в мысленный омут, воды которого состояли неизвестно из чего. Окунувшись с головой в мысли, Дюпон всё же выдал ответ.
Хорошо. Забирайте его, только помните о том, что я для вас сделал. Мы теперь мятежники для Рейха, и должны помогать друг другу.
Тогда я до него лично донесу, что теперь он снова с нами. Изрёк магистр Данте, резко повернулся и направился к выходу, кинув на последок. А теперь пора нам примерить маски мятежников.
Безумец. Прошептал ему вслед Дюпон.
Часть вторая. Скоротечная партия
Глава шестая. Задворки в огне
Спустя сутки. Вблизи города Вергенгардия (Бывший Мон-де-Морсан)
«Всё в огне! Мы не справляемся с такой нагрузкой, чтобы нам не приказывал делать Великий Трибунал Рейха. Не одна карательная структура не справится с таким безумием! Трибуналы не могут справиться с таким количеством паникёров. Не менее шестидесяти судебных приговоров в день на одного судью. Комиссары делают всё возможное, что бы предотвратить этот кошмар. А «проповедники» из Конгрегации Веры в Государство поют свои песнопения направо и налево, пытаясь всех переубедить. Мне кажется, что скоро и за мной придут, чтобы казнить за то, что столько паникёров ещё не осуждены. Такое ощущение, что Империя, наше Автократорство начинает полыхать.
Но я должен соблюсти более-менее форму письма.
Всё началось ещё утром. С Западной Иберии поступили сводки о том, что некие не примирившиеся или не отловленные мятежники захватили один из городов, за ЧАС, уничтожив все местные подразделения войск, Трибунала и Корпуса Веры. Затем стали поступать подобные сводки с краёв Северо-Иберейской Территории и Южно-Иберийской Территории. Но связь с ними через полтора часа оборвалась. Имперор Магистратос, наше правительство, не в силах теперь отреагировать на вызовы и направить туда ещё войска. Но у них ничего не получается.
Это не самое страшное. Турецкий Султанат отправил к Южно-Балканской Территории и Владениям «Новой Спарты и Крита» свои корабли. Через час связь с этими регионами пропала. Архиканцлер лично распорядился, чтобы туда отправили четыре дивизии Армии Рейха.
К берегам Константинопольского «Униат Эклессиас» высаживались десантники Султаната и что самое ужасноенаселение встало на их стороны.
К середине дня мы потеряли связь с западными границами Центрально-Балканской Территории. У меня сложилось такое ощущение, что над половиной Иберии мы потеряли контроль.
В Великой Пустоши одновременно вспыхнуло шестнадцать бунтов на Мануфакториях, и поставки промышленных товаров встали клином.
Через три часа, после наступления полудня мы потеряли сообщение и связь с восточными границами Южно-Франкской Территории, с половиной «Иллирийских Владений» и со всей Северо-Балканской Территорией.
Если подытожить, то можно сказать, что наши задворки восстали против нас. Окраины Империи охватило пламя восстаний и революции. Или нас так хотят заставить думать.
Служитель Имперор Магистратос по отделу надзора за обще территориальным состояниям Фиро А.Р.
Приложение к письму:
При вскрытии письма, отделом внутренней цензуры были установлены элементы паникёрства, страха и неверия в силу Автократорства.
При рассмотрении жалобы, поданной в районный Трибунал Милана, трибуналом, в лице одного судьи, было заведено дело67982. По решению трибунала, вынесенного через десять минут, Фиро А.Р. приговаривается к смертной казни на месте, путём расстрела.
Трибун-Судья Варкен Н.С.»
Из письма служащего во Все-Министерстве.
Близится конец. Да, конец этой истории.
Слова прозвучали шёпотом, доносясь только на сущие сантиметры от их источника, не способные преодолеть большее расстояние.
Вокруг свистел порывистый ветер, прерывавший всякие слова, останавливая их смысл у рта того человека, кто говорил. Снежная метель продолжала завывать, играя смыслами того, что люди могли пытаться друг другу сказать, а снежные вихри так и норовили залезть в самые незащищённые участки одежды и пробиться на кожу, морозя её до состояния обморожения.
Ты что там шепчешь? Прозвучали иные слова, только раздавшиеся из небольшой бусинки у воротника говорившего.
Это личное. Сурово ответил человек, грубым мужским голосом.
Всё тут же стихло, и успокоилось, но вот только это не предвещало покоя для самих окрестностей.
Десяток воинов, облачённых в белую броню, полностью слившуюся с раскраской и оттенками снежного покрова, постепенно сжимали кольцо возле одного небольшого села, где жители готовились мирно отойти ко сну.
Солнце медленно опускалось за горизонт. Его свечение угасало, даря последние лучи уходящего дня. Там где, солнечный диск соприкасался с земной твердью снежное покрывало превращалось из серебристого в золотое и могло сверкать так, что слепило глазам, но воинам было всё равно на природную красоту.
Ну, всё же, Тит, о чём ты там говоришь? Ты и как-то в реактивном самолёте сумел что-то набросать в диктофон.
Анжур, я тебе говорю, как командир, если продолжить забивать эфир ненужной информацией, я тебя высеку.
Простите, лейтенант Стечко. Больше не повторится.
Десяток бойцов, заходя каждый со своей стороны, медленно продвигались к селу. Но их численность была обманчива, ибо за ними шёл целый «фронт». На десяток бойцов возложили миссию привести за собой целый пожар, который пожрёт эту область и оставит лишь пепел мятежа.
Наша первоначальная тактическая задачапробиться в село и занять опорный полицейский пункт. Далее наша задача состоит в том, чтобы ликвидировать деятельность местного «сельского трибунала», военного монастыря Корпуса Веры. Второй же задачей будет захват и закрепление в здании Все-Министерства. Всё понятно?
Так точно, лейтенант.
Десять солдат сорвались с места и рванули вперёд, на штурм села, имевшего название «Варьянт». Вместе с ними, с места сорвался и Тит, устремившись в атаку, уже как солдат ордена Лампады.
В руках у него оказался обычный укороченный автомат, с прямым рожком. У ноги покоился холодный и наточенный клинок. На теле собралась стандартная экипировка ордена, только выкрашенная в абсолютно белые цвета, чтобы слиться со снегом. А за спиной дёргался небольшой рюкзачок.
Прибывший на самолёте, в составе Гвардии Данте, Тит Флоренций радовался в глубине души, что теперь он снова с орденом и служит своему прежнему магистру. И теперь он вновь встанет на защиту своей родины, даже если для этого придётся её немного потрепать в вихре мнимых мятежей.
Тит бежал по снегу и его ноги вязли в снежных массах и кучах. Дыхание так и норовило сбиться, но задача сама себя не выполнит, а значит, Рейх не спасётся, и это подгоняло мужчину вперёд.
Впереди уже вырисовывались черты села. Довольно расплывчатое, где проходили четыре главных дороги, соединённых крест-накрест в самом центре, возле высокой, монументальной статуи архиканцлера.
Всё село, как заметил парень через визоры, состояло из одноэтажных, преимущественно бетонных построек, выполненных в монохромно сером цвете, как и предписывали инструкции домоустройства.
Тит подбежал к дороге, возле которой сходились воины, и проанализировал ситуацию. Тут же зоркие глаза поймали одно единственное здание, где на крыльце стояло два человека, в утеплённых куртках и со специализированными значками. Мысль в уме Тита тут же осознала, что это за здание.
Видим впереди полицейский участок. Начинаем штурм. Проговорил солдат в рацию и передёрнул затвор, спустив предохранитель.
Да, переходите в атаку. Через три минуты с другой стороны подойдёт другая группа и начнёт штурм военного монастыря.
Автомат, настроенный на бесшумную стрельбу, издал приглушённый звук и один из полицейских плюнул кровью из груди. Второй даже не успел вскрикнуть, как свинец пробил ему голову.
Тит стал быстрее шевелить ногами, медленно переходя на бег. Он видел только то здание, которое нужно штурмовать, всё остальное для него потеряло ценность.
Полицейские, увидев через окно своих павших товарищей, забили тревогу и стали готовиться к обороне, расчехляя оружие, и ставя баррикады. Флоренций на секунду задумался, зачем он убивает тех, кто ни в чём не виновен. Но осознание тактической задачи взяли верх над чувствами.
Солдаты заняли позиции вокруг стальной двери и установили взрывчатку. Пара секунд и дверь слетает с петель. Восемь зашло, двое охраняли вход и тылы группы. Первый вошёл Тит. Тут же в него ударила пистолетная очередь, но нагрудник выдержал. Боец инстинктивно направил оружие, сжал курок и расправился с полицейским. Очередь автомата разукрасила грудь стража порядка.
Другие солдаты ворвались в остальные помещения. Они прошлись по всем коридорам и кабинетам, ликвидируя всякого, кто встанет у них на пути. Развилистые коридорчики, больше всего напоминающие лабиринт, буквально умылись кровью, а пола оросились алой расцветкой. За одну минуту ожесточённого боя полицейский участок наполнился ароматами пороха и щиплющими нос запахами железа, отдающими послевкусием на языке. Грохот автоматных очередей стал стихать, только когда один кабинет остался не зачищенным.
Флоренций подбежал к деревянной двери. Автоматная очередь смяла замок и разнесла место возле него в щепки. Пара мощных ударов прикладом и замок с металлическим лязгом пал на пол.
На глаза бойцам попался полицейский, в чёрных брюках, тёмно-синей рубашке, усевшийся за широким столом, и одна девушка, в полностью серой полицейской одежде. Тит заметил, что женщина что-то зажимает у груди и направил на неё автомат, прорычав:
Выпрямись!
Девушка, с чёрными волосами, утончёнными чертами лица и карими глазами выпрямилась, и оказалось, что, у её груди был зажат ребёнок, укутанный в пелёнки, и мирно спящий, тихо сопящий.
Ну что, ты рад мятежник? Нагло предъявил полицейский, сидящий за столом и указав на женщину, продолжил тираду. Она принесла сына, чтобы показать свою службу, научить хорошему. А теперь он даже не запомнит своего отца, ибо он сейчас валяется где-нибудь в луже крови. Скажите, почему у вас мятежников нет и толики совести?
В груди у Флоренция всё странно сжалось. Он почувствовал некий терзающий его дискомфорт, словно его вот-вот вырвет. Ему захотелось спрятаться куда-нибудь, исчезнуть из этого мира. Тит понял, что этот грех вряд ли когда отмолит.
Боец протянулся за шубой, весящей у стены, и кинул её женщине, так же рыком сказав, указав дулом на выход:
Уходи отсюда.
Девушка подчинилась. Она как могла, натянула на себя тёплую шубу и бегом, захлёбываясь слезами, выбежала из участка, прижав дитя к себе, чтобы тот не увидел, как «разукрасилось» отделение.
Господин, нам поручено ликвидировать всех. Воспротивился один из бойцов.
Мы очистили здание полностью. Опустошённо ответил Тит, ощущая, что самые края, задворки его души погружаются в пламя, обратившись к другому бойцу. Ты видел, чтобы кто-то покинул участок.
Нет, господин. Ликвидированы все. Ответил боец и, вместив всё в одно движение, вынул пистолет и пристрелил полицейского у стола.
Сегодня мы породили слишком много вдов и сирот. Наши души уже не спасти и место всем нам в аду забронировал сам дьявол, так если мы можем спасти чьи-то жизни, мы обязаны это сделать. Нравоучительно произнёс Тит и обратился к рации. Господин лейтенант, здание полицейского участка зачищено. И посмотрев на солдат, в их души, смотря через безжизненные визоры, Флоренций продолжил доклад. Все ликвидированы. Какова наша следующая цель?
Отлично солдат, теперь продвигайтесь к монументу Архикацлеру. Оттуда начинайте штурм отделения Все-Министерства, и активируйте «Сетевого пожирателя». Как поняли?
Вас понял. Начинаем выполнение поставленной задачи.
Тит отключил рацию, но статическое шипение словно продолжилось у него в душе, ибо большим её нельзя было занять. Только разум и воля говорили «Вперёд».
Десяток бойцов вышли из участка, оставив его в сущем беспорядке. Тит не смотрел на здания возле себя и по бокам. Опрометчивость, способная лишить его жизни за секунду и поэтому за ним присматривали его же воины, оберегая его от всяких вылазок и атак извне.
Тит только шёл вперёд. На расстоянии пятисот метров от него и находился высоченный монумент, у которого окопались враги. Противник стащил к монументу множество мешков с песком, которые валялись в запасах. За секунды выросли баррикады из машин и всякого хлама. Между удобных позиций засели солдаты с винтовками и пулемётами, отстреливающихся как могут. Возле них словно раскалился сам воздух, и снег потёк кипящей рекой.
Но тому, кто шагает впередиглубоко плевать. Тит вознёс автомат и мелкими очередями скашивал одного противника за другого. Но враг вшестеро больше и они залповым огнём приостановили продвижение Тита и его группы. Оружейный шум нагнетательно рос, возвещая о всё более свирепом раскладе боя.
Несколько бойцов тут же сорвали с поясов дымовые гранаты и кинули их на рубеж огня. Через минуту всё наполнилось едким белым дымом, скрывшим всякий возможный шаг.
Тит завёл руку за спину и вынул устройство, похожее на трубу. Боец засунул все гранаты в эту трубу и по памяти нацелил его прямо на баррикады. Это точно не гранатомёт. Тогда что?
Гранатометательная катапульта. Её придумали ещё в Полк-ордене для ситуаций, когда возникнет нужда метнуть гранату или несколько на дальнее расстояние.
Тит спустил курок на катапульте и гранаты, единым снопом, отбросив кольца и чеку, отправились в дальний полёт. Пять гранат единым снопом осыпали противника. Этому же примеру последовало трое воинов, засыпав вражеские позиции гранатным дождём.
Через несколько секунд до ушей Тита и его бойцов стрелой долетел оглушительный взрыв, и взрывная волна слегка сдунула дымовую пелену, приоткрыв завесу серости, из которой шагнул Флоренций.
Сквозь визоры начала поступать информация об окружающей среде и Тит смог распознать детали обстановки и понять, насколько разрушительно оружие в его руках. Все баррикады разметало, некоторые автомобили горели или взорвались. Повсюду валялись обожжённые или разорванные куски человечьего мяса. Гранатный дождь принёс только смерть.
Тит устремился вперёд, на остатки неразвившегося дыма, всё ещё висящего шелковистой пеленой у монумента Архиканцлера. Внезапно он столкнулся с другим солдатом лицом к лицу. Мышцы поступили рефлекторно, на уровне инстинктов, как и у другого бойца. Они резко взметнули дула автоматов и уставили друг другу в лица. Но одинаковые штаны, сапоги, нагрудник и оружие. Тут к ним обоим пришло постижение ситуации.
Штурм трибунала? Вопросил Флоренций.
Так точно. ВыВсе-Министерство.
Да.
Два солдата ордена Лампады синхронно развернулись в разные стороны и отправились каждый к своей задаче.
На глаза Тита попался образ нужного здания, тут же прорисовавшегося в сознании мужчины. Двухэтажная постройка, сложенная из серых кирпичей. Пластиковые окна, так и спешили показать, кто наблюдал за бойней во внешнем дворе. Но солдатам не было значения, ибо для них главноецель.
Флоренций не стал особо любезничать. Снова на дверях, только уже из дерева, оказалось взрывное устройство повышенной мощности. Такими взрывпакетами можно раскрошить стену бункеров.
Как и ожидалось, взрыв прогремел настолько адски и мощно, что всю дверь разнесло в мелкие щепы, дверного косяка, как не бывало, а часть кирпичной стены красочно отсалютовала кусками кирпичей.
Под крики страха служащих структуры и в строительной пыли, в здание вошло десяток воинов. На этот раз они не устраивали пальбу и резню. Только порой припугивая, бойцы, разгоняя всех попавшихся, неслись по серым коридорам, в хладно-безумном порыве ища лестницу.
Как только лестница обнаружилась, все устремились на три этажа вниз, методично раскидывая всякого, кто попадётся на пути. Тит лихорадочно переставлял подошвами сапог по лестнице. То и дело, его цепкая рука отталкивала всякого, кто ему упрётся в грудь.
Вот бойцы оказались на нужном этаже. Первый через двери в коридоры ворвался Флоренций и тут же дал очередь в потолок, разгоняя зазевавшихся или больно любопытных бюрократов.
Какой у нас кабинет?
Кабинет, где находится «Информационно-узловое обеспечение окрестностей Вергенгардии». Ответил один из вояк.
Я знаю, спокойно, но недовольно произнёс Тит, номер. Где наш техник?
Я тут! Воскликнул один парнишка. Наш кабинет под номером «два-один-два».