Есть приманка, жертва, притворяющаяся охотницей, и команда, где недоумки смешались с довольно смышлеными парнями, заключившая сделку с мишенью и взявшая на себя отвлекающую роль.
Лефевр догадывался об этом, и предположения подтвердились.
Шею Даниэля стягивало ноющей болью, но она отступила, когда парень внезапно провалился в сонглубокий и беспокойный.
Молния расчертила небо пополам. Одно целое на мгновение разбилось, чтобы собраться вновь. Боги любят символичностьдеталями преображать события в чудеса. Когда одно разбилось, другое сошлось. Два дыхания в унисон, двое воедино.
Тени поползли по стенам, взметнулись, дрожа, как огонек свечи. Бледные длинные пальцы вцепились в простыни, худое лицо напряглось, очерчивая скулы, похожие на острые скалы посреди сухой пустыни. Иногда Даниэлю снилась безмолвная граница с пересекавшими ее потоками душ, стремящихся на другую сторону. Туда-обратно. Кто к жизни, а кто к смерти. Но иногда ночь проходила не так спокойно, и в эти моменты мертвецы нашептывали свои тайны, неоконченные деланекоторые забывались, а другие намертво врезались в память, приходя во снах вновь и вновь.
Даниэль часто вспоминал историю, рассказанную в далеком детстве кем-то из родителей, а может, старшей сестрой. Неподалеку от столицы королевства Морлад росло древнее дерево, что живет тысячелетиями и достигает невиданных размеров. Сильное, могучее, живой великан размером с дворец. Но теперь сердцевину вырезали и укрепили, сделав тоннель, через который проходил маршрут партлов. Только не люди погубили его, не бесчисленные ветра и стихийные бедствия, а ничтожные насекомые, пробравшиеся сквозь кору и годами подтачивавшие силы исполина, пока не оборвали его долгую жизнь. Судьба дерева невольно напоминала Лефевру его собственную жизнь, пусть не такую долгую, но все же. Силы ведь небесконечны, и когда-нибудь проклятье возьмет свое.
Только ничто не повторяется дважды, судьба изменчива, ее любимое развлечение и страстьподкидывать нам сюрпризы. Порой неприятные, горькие, печальные, а иногда сокрушительно прекрасные, способные изменить предполагаемый конец.
Когда тени взметнулись выше, а кожа некроманта покрылась капельками пота, в спальне вспыхнул зеленовато-фосфорными красками силуэт.
Эмма не замечала ни теней, ни тумана, все расплывалось, смешивая серо-красные оттенки. Она видела лишь Даниэля, только его тело оставалось четким, притягивало взгляд и вызывало недоумение.
Всего лишь сон Но почему все блеклое, а он яркий?
Багровые пятна подскакивали, напоминая огни красных бумажных фонариков. Даниэль спал в позе солдатана спине, а руки, вытянутые по бокам, комкали ткань, закрывающую его пальцы мутными сполохами.
Лефевр предлагал спать вместе, отсюда и сновиденье. Видимо, крепко мне засело в голову это предложениетеперь Даниэль мне снится.
Я подошла и опустилась на колени неподалеку от некроманта. Я не видела, на кровати он лежал или на диване, а когда коснулась материала поверхности, ничего не ощутила.
Грудь Даниэля вздымалась, то быстро, то замедляясь. Сердце билось, будто птица в клетке.
Как сон мог показывать то, что я даже не могла представить? Некромант в моем сознании оставался цельным, сильным, уверенным, тем, кому по силам все! Он король, что расставляет фигуры на шахматной доске, а потом сам все рушит. Сейчас же я видела муку, воздух с хрипом вырывался из его легких.
Импульс, острое желание, и моя ладонь коснулась его скул, кончики пальцев обожгло, словно я слишком долго пребывала в холоде и неожиданно зашла в тепло.
Даниэль вздрогнул, губы приоткрылись, а я, не отнимая ладони, поднялась на ноги. Наклонилась, нежно поцеловала мага в подбородок и скользящими прикосновениями достигла губ, ловя его дыхание.
Я здесь Я рядом В своем сне я повелительница.
Красные огоньки гасли, напряжение и боль уносились прочь. Мало заботясь о своих действиях, я легла рядом с некромантом, выводя узоры пальчиками на его груди и чувствуя тепло и биение сердца.
Секунды, минуты, часытечение времени стало иным.
Когда проснусь, мне будет стыдно. Если вспомню
Неожиданно рука Даниэля легла поверх моей. Сердце испуганно екнуло, но спустя мгновение я поняла, что глаза некроманта все еще закрыты, и чуть успокоилась. Все, кроме Даниэля, оставалось призрачным и нереальным, из-за этого каждое прикосновение отзывалось острым импульсом тепла по телу.
Вдох, но не мой. Даниэль перевернулся на бок и, словно ребенок любимую игрушку, прижал меня к себе. Оковы показались вполне реальными, а дыхание парня щекотало шею, еще немного, и я начну выбираться из его объятий, как гусеница, ползком.
Надо проснуться! Я зажмурилась, представляя пробуждение, но не вышло. Наплевав на все, попыталась выбраться, разводя локти, и хватка парня даже немного ослабла.
Но когда я посмотрела на некроманта, то потеряла дар речи.
Даниэль глядел на менязатуманенный ото сна взор, пока безмятежный, но такой пронизывающий, что не оставалось сомнений: он видит.
Положение резко переменилось, и я уже лежала под ним, прижатая всем телом к матрасу или еще чему-то там.
Как? Голос Даниэля сорвался на громкий хрип.
Не знаю, сдавленно пискнула я. Само.
Но, как оказалось, Лефевр меня не слышал, и с каждой секундой взгляд его леденел. Он задумчиво склонил голову, пальцы его прочертили линию ключиц, скорее изучая, чем соблазняя, но с моих губ все равно сорвался потрясенный выдох.
Стыд, смущение и пылающие щекиреакция собственного тела претила моему разуму.
Лицо некроманта сделалось строгим, рассерженным, а через мгновенье, когда он наклонился ближе, опасным.
Не лезь в мою голову, Эмма, поразительно ласково прошептал он, и ткань платья поползла вверх, оголяя ноги. Ладонь некроманта коснулась бедра, того, что не попортил собою магический знак, и направилась выше, а я предательски не могла пошевелиться. У меня нагло и беспринципно отобрали контроль над сном. Возможно, это скверно для тебя кончится.
Мочку уха легонько прикусили и следом поцеловали, будто Даниэль сожалел о недавнем поступке. Горячая ладонь легла на мой плоский живот, словно ставя клеймо, а после вновь направилась вниз. И в этот самый миг магический знак взорвался болью, перед глазами потемнело, способность двигаться вернулась, и я успела яростно оттолкнуть некроманта от себя, перед тем как он исчез.
Жадно хватая ртом воздух, открыла глаза. Безликая спальня Конкордии вернулась.
Черт! Черт! Черт!
Взвинченная, я подскочила с постели и кинулась в ванную, стискивая зубы из-за обжигающей боли в ноге. Скинув платье, узрела красное пятно, расцветающее на бедре. Словно плеснули кипятком. Чернила магического знака из зеленого окрасились в алый.
Вода! Скорее холодной воды! Как же больно!
Дернув рычажок крана, я погрузила ладони в прохладный поток и, зачерпнув ладонями побольше живительной влаги, плеснула ее на ожог. Пришедшая волна острого облегчения не задержалась надолго, и, продолжая плескать воду из раковины, я дотянулась до другого крана.
Маленький каменный бассейн, размером чуть больше обычной ванны и покрытый черной плиткой с прожилками, начал стремительно наполняться. Уже через минуту я без промедлений шагнула в него, и холод воды окончательно заглушил невыносимый жар.
Это точно был сон?!
Глава 4Соперники
Капельки воды, как снаряды, устремлялись к земле, дождь неуклонно набирал силу. Трое в плащах, прикрытые завесой, следовали по своим делам. Клайм нес чемоданчик, Ридж держал непромокаемый мешок с пожитками: маски, запасная одежда, вещи, которые еще предстояло рассовать по тайникам; у некроманта же в ладони лежал длинный, прочный, но достаточно легкий шест в чехле из кожи с завязками на одном конце.
Дрянная погода. Самая скверная за все пять лет. Ридж ругался на погоду всякий раз, когда его ботинки, увязая в грязи, издавали характерный «чавк».
До сбора у академии оставалось еще несколько часов, но из-за туч на улице словно стемнело.
Уныло. Зябко. Грязно. Еще и ночь обещала быть прохладной.
И почему Конкордия не мучается с нами? Ты милостиво решил ее не тревожить? возмутился маг воздуха, когда ногу вновь засосало.
Даниэль остановился, осматривая округу. В этой части студенческого района пустовало несколько домов, уже старых и обветшалыхникто не хотел арендовать запущенное жилье.
Опустившись на корточки и вытащив из почти обвалившегося столба забора, бывшего некогда высоким, кусок камня, маг смерти бесстрастно проговорил:
В следующий раз возьму Загадку вместо тебя. Уверен, причитаний будет гораздо меньше.
Даниэль протянул руку за одним из свертков, обмотанных непромокаемой тканью, и уложил его внутрь, закрыв тайник.
Точно? Она все же девушка ничуть не обидевшись, задумчиво протянул Ридж, завязывая мешок.
Клайм придвинулся ближе, прислушиваясь к беседе.
Не думаю, что ее потревожила бы такая мелочь, как непогода, намеренно небрежно откликнулся маг энергии.
Даниэль отвернулся, пряча улыбку.
Хотите сказать, Загадка лучше меня? вкрадчиво переспросил маг воздуха.
Ну, по мне, так да. Лефевр насмешливо взглянул на друга. Гораздо лучше.
Да-да. Я понял. Вы дурите меня, насупился Ридж. Да что это с погодой? И некромант вздумал шутить, не удивлюсь, если снег пойдет.
Маг смерти промолчал, очищая ладони от грязи. Он совсем не испытывал холода, да и чувствовал себя гораздо лучше, чем в любой из дней за прошедшие несколько месяцев.
«Крепкий сон. Это ее заслуга».
Руки Даниэля коснулись кирпичной кладки дома, расположенного сразу за столбом. Красный туман облаком сорвался с пальцев и впитался внутрь.
Защищай, пробормотал Даниэль и, уловив ответную пульсацию магии, отвернулся. Идемте. У нас не так много времени. Ридж, сходи за Загадкой, захвати ей плащ. Встретимся у академии.
Почему я? без возмущения осведомился маг воздуха.
Ты больше всех жалуешься, прозвучал логичный ответ. Мы с Клаймом пока завершим подготовку.
Ну ладно. Только сделайте все правильно.
Даниэль с Клаймом переглянулись. Маг воздуха покачал головой, недовольно пробормотав:
Могли хотя бы вид сделать, что я им нужен.
Ты нам нужен, подтвердил Лефевр. Даже эта короткая фраза выдавала его приподнятое настроение.
Ладно. Твоя красавица в надежных руках.
Ридж развернулся и потопал к просвету между домами. Возможно, парень не являлся достаточно одаренным магом, но у него прекрасно получалось заводить знакомства и привлекать к себе внимание, уводя его от Клайма и Даниэля. Везде, кроме академии, это срабатывало, ведь нельзя оставаться в тени там, где на протяжении пяти лет за тобой наблюдают одни и те же люди.
На Западной улице нередко попадались одинаковые дома, стоящие напротив и перемигивающиеся друг с другом пустыми окнами, лишь иногда занавешенными шторами. На покатых крышах высились длинные громоотводы, изящные, с множеством мелких деталей и верхушками-шпилями, способными, казалось, проткнуть облака, если бы те спустились чуть ниже.
Очередная молния расчертила серое небо, а парень, наблюдавший за непогодой, отошел от окна.
Дождь обложной. Не думаю, что прекратится. Оберон повернулся к остальным.
На полу, прямо в центре цветастого ковра, была развернута карта с планом академии и студенческого городка. По краям лежало всякое барахло: статуэтка в форме взлетающей со скалы птицыкаждое перышко в ее крыльях было искусно выточено из камня, кружка, еще испускающая пар от горячего чая, книга с выпадающими потрепанными и пожелтевшими от солнца страницами (она долго пролежала на подоконнике, и яркие летние лучи не пожалели некогда белую бумагу) и маска в форме животного с выступающими клыками и алыми зрачками. Иногда по морде проходила рябь, свойственная магическим артефактам, и тогда тварь утробно рычала, а пасть скалилась, обнажая ряд заостренных зубов и красную глотку.
Рафал вздрагивал каждый раз, когда монстр оживал, и с настороженностью косился на него. Сам парень приобрел себе неплохую маску верховного мага, правой руки короля. Ему, как и правителю, полагалась корона, менее помпезная, но все же корона, делавшая его второй персоной после монарха. Артефакт покрывал лицо мутной рябью, прячущей черты, а на голове появлялся тонкий, отливающий синевой обруч, сразу выдающий честолюбие участника Герадовой ночи.
Почему бы не перенести игру на завтра или послезавтра? Ночью улицы окончательно превратятся в болото. Рафал поднялся, отступая от карты.
Герадову ночь не переносят. С момента ее появления этого не случалось, а значит, и сегодня не отменят. Родриг укладывал по мешочкам взрывчатые порошкинекоторые из них ослепляли, другие источали едкий дым.
Ни разу за сотню лет? Рафал поник, осматривая свои пока еще чистые непромокаемые штаны и кожаную куртку.
Никогда за сто пятьдесят шесть лет, вмешался Оберон, поднимая с пола маску, вновь издавшую утробный звук.
Рафала передернуло.
Уголок карты, лишившись утяжелителя, попытался завернуться, но Хизерд, четвертый участник команды, опустил на него тарелку с цветными кусочками сахара, выложенными полукругом. Закинув в рот лакомство, парень захрустел, чувствуя стремительно тающую на языке сладость. Как магу огня, ему постоянно требовались силы, и он находил их в еде, чаще всего налегая на пирожные и конфеты, но при этом оставаясь худым как жердь.
У каждого дара свои особенности. Магов воды после чрезмерного использования силы охватывает дичайший холодсколько ни кутайся в одеяло, он не прекращается, потому что исходит изнутри. Колдовство целителей не выносит расстояния, метр или двавот его предел, иначе оно просто не достигает цели. С магами энергии после создания мощного артефакта творится нечто странноеони будто пьянеют, каждый по-своему. Маги земли не могут спать на высоте, спальни даже на втором этаже для них неприемлемы, а воздушники, потратив силы, сгибаются под тяжестью небес.
Держи. Родриг, которому порядком надоел скулеж парня, перекинул Рафалу мешочки с порошками. Они для тебя. Используй аккуратно.
Мы начнем с кладбища? осведомился Хизерд, проводя пальцем по красной линии, обозначающей ограду Мертвякатак незатейливо звалось место захоронений на территории Холиральской академии.
Нет. Пока на Мертвяке Лефевр, мы туда не сунемся, покачал головой Родриг.
Вчера ты говорил иначе, заметил Рафал, осторожно рассовывая мешочки по карманам.
Я мог сказать Лефевру что угодно. Реальность же такова, что на кладбище с ним лучше не сталкиваться. У меня нет никакого желания покидать игру, толком ее не начав. Чернявый переплел пальцы и, пощелкав суставами, потянулся, будто минуту назад встал с постели.
Но ты ведь тоже некромант. Рафал не видел разницы.
И что? Родриг остановился. Уровень разный. Оно и к лучшему, моя жизнь все еще мне дорога. Если хочешь победить, не надо прыгать выше головы.
Скольких он может поднять? Оберон крутил в руках свою маску, облокотившись о стену.
Десятьпятнадцать скелетоввсе равно что маленький отряд. Но Даниэль никогда не выбирает обычных мертвецов. Родриг выразительно посмотрел на Хизерда. Огнем их не испепелишь.
Тогда как? продолжил расспрашивать Оберон, как и большинство Райалинов, обладавший даром целителя.
Первый вариантвырубить Лефевра, но этот умник полагается не только на магию, он возьмет с собой шест, чтобы держать противника на расстоянии, второйпереломать мертвецам кости ног, чтобы они не могли передвигаться. Не стоит забывать про воздушника и того отморозка, Клайма. Последнийталантливый мастер по магическому металлу, его обучали с детства.
Почему ты назвал его отморозком? заинтересовался Хизерд.
Встреться с ним после магического истощенияпоймешь, коротко бросил Родриг. Самая большая ошибканедооценить соперника.
В прошлом году мертвецы утащили большинство целителей и участников без магии, закопав их в землю по самую шею, безрадостно поведал Райалин. Они прорыли тоннели под землей.
Тебя тоже? напряженно спросил Рафал.
Оберон кивнул, проводя пальцем по шее, почти касаясь подбородка.
Я даже не сразу понял, что-то схватило меня за лодыжку, а потом я провалился в узкую яму. Безразличие, звучавшее в голосе парня, обмануло всех, кроме некроманта, но Родриг промолчал, решив, что и так достаточно запугал команду и они отнесутся к соперникам всерьез.
Мы перетянем их внимание на себя, Ирида получит шанс расквитаться с Конкон. Извини, Оберон, твоей сестренке придется несладко.