Так было и в Намикитлане, куда мы отправились в поисках пернатых змеев«кетцалькоатлей», как называют их на местном языке. Морские воды близ этого города отличаются исключительно яркой синевой и весьма глубоки: суша от самого берега круто уходит вниз. Даже намикитланская гаваньлишь небольшая прореха в отвесной каменной стене, обращенной к морю. «Василиск» шел невдалеке от скалистого берега, и перед входом в порт все, кто не был занят, удерживая судно на должном расстоянии от столь близкой угрозы, столпились у борта, чтобы полюбоваться пейзажем.
Двадцатиметровая скала под изумрудной шапкой густой растительности, нависшей над краем обрыва, сверкала золотом в лучах заходящего солнца. Глядя на эту шапку, я не смогла сдержать вздох. Как показывал опыт, искать драконов в подобных местахзадача не из легких, а между тем здесь, в отличие от Бульскево, проводника для нас никто не приготовил.
Стоило мне раскрыть рот, чтобы заговорить об этом с Томом, Джейк дернул меня за рукав.
Мама, смотри! Там, на обрыве, люди!
Зрение у сына было отменным. Разглядеть движение, надежно укрытое зеленью, смог бы не всякий. Однако вскоре над обрывом показались трое. Двое остались чуть позади, а третий, одетый лишь в свободные матросские штаны, подошел к самому краю. «Туземец», решила я, увидев, как смугла его кожа в сравнении со светлой тканью.
Что он делает? спросил Джейк.
Человек на краю обрыва бросил быстрый взгляд вниз и отступил назад, почти к самым деревьям.
Возможно, выплюнул что-то в море, хотела было сказать я, но тут туземец развернулся, широко взмахнул руками, придавая себе ускорение, рванулся вперед и прыгнул со скалы вниз.
Нет, то было не самоубийство. В полете его тело грациозно выгнулось, натянулось, словно струна. Но, несмотря на все это, всплеск, с которым он вошел в воду, оказался столь громким, что Эбби вздрогнула и отшатнулась от борта. У меня тоже перехватило дыхание. Я не могла сделать вдох, пока на поверхности не показалась темная голова и блестящие мокрые плечи. Секунду спустя над морем разнесся восторженный вопль.
Да он сумасшедший, сказала я, не сводя с пловца глаз.
Стоявший рядом Том насмешливо фыркнул.
И это говорит дама, некогда спрыгнувшая со скалы сама!
У меня был планер, напомнила я.
О непроверенной конструкции планера Том предпочел умолчать. Соблюдать осторожность, упоминая при сынепо крайней мере, пока он еще мало ряде моих похождений, мы договорились задолго до этого: мало ли, на какие идеи подобные рассказы могут вдохновить ребенка девяти лет? Я вновь подняла взгляд к кромке обрыва. Оставшиеся наверху не последовали за товарищем. Хлопнув друг друга по плечам, они скрылись среди деревьев. Прежде, чем я успела предложить выслать на помощь ныряльщику шлюпку, тот развернулся и поплылпо-видимому, к гавани.
К тому же ветер гнал судно вперед, а при развороте в такой близости от берега нас могло снести на скалы. Глядя назад, в сторону постепенно уменьшающейся фигурки пловца за кормой, я ненадолго задумалась, сердится ли он на нас, не взявших его на борт, или попросту наслаждается купанием. Дело было осенью (а может, вернее сказать «весной», ведь мы находились несколько южнее экватора), однако день выдался теплым, на море царило спокойствиеотчего бы и не поплавать в свое удовольствие?
Но вскоре я позабыла о ныряльщике: мы вошли в порт. Благодаря крутизне берегов, гавань была небольшой, но настолько глубокой, что «Василиск» смог подойти к берегу почти вплотную. Будь Намикитлан крупным городом, в гавани выстроили бы пирсы, и мы смогли бы сойти с корабля прямо на берег. Однако городок был невелик, примечателен лишь тем, что в этой точке сходились несколько местных торговых путей да раз в месяц устраивалась ярмарка, и потому нам пришлось воспользоваться корабельными шлюпкамисия еще пять месяцев тому назад экзотическая процедура ныне стала для нас практически рутинной.
В Намикитлане имелся небольшой отель. Радуясь возможности избавиться от тесноты и скученности «Василиска» едва ли не до слез, я тут же отправила Тома забронировать нам пару номеров. Пока он занимался этим, я наблюдала за выгрузкой нашего снаряжения и багажа. Мы собирались остановиться в Намикитлане, по крайней мере, на месяц, в течение коего «Василиску» предстояло плавание по торговым делам, и оставлять на борту что-нибудь нужное было никак нельзя.
Посреди сей операции мое внимание привлекли громкие крики людей, кучкой собравшихся на берегу. Один из них только что выбрался из воды, а остальные хлопали его по спине и жали ему руку. Все вместе они двинулись в нашу сторону, и я понялане из разговора, представлявшего собою затейливый салат из множества языков, а исключительно по общему тону, что пловца ведут угостить выпивкой.
Когда они подошли ближе, я узнала в человеке, находившемся в центре общего внимания, того самого ныряльщика, что прыгнул на наших глазах со скалы. Судя по всему, он был не из местных. Почти такая же темная кожа, как и у остальных, такой же орлиный нос, однако лицо его было значительно у́же, губытоньше, а мокрые волосы ниспадали вниз свободными, крупными завитками. Вероятно, ахиатвблизи я смогла разглядеть, что на нем вовсе не матросские штаны, а традиционные ахиатские «ширвалы», заметно пострадавшие во время прыжка.
Чувствуя, как вспыхнули румянцем щеки, я отвела взгляд. Да, во время эриганской экспедиции я видела множество мужчин в гораздо более скудных одеяниях но в те дни скорбь по погибшему мужу еще не угасла, сколько бы я ни считала, будто оправилась от нее. Теперь же признаться, я была еще далеко не старухой, и долгое одиночество давало о себе знать.
Шумная компания прошла мимо, направляясь к одному из портовых заведений, дабы отпраздновать подвиг ныряльщика. Я же выкинула его из головы и вновь вернулась мыслями к охоте на драконов.
* * *
Конечно, о бесцельном блуждании по лесам в надежде наткнуться на добычу не могло быть и речи. Похвастать знакомством с данным регионом никто из нас не мог, а местная почва имела сильную склонность к проседанию, причем (спасибо густому подлеску) заметить опасное место, пока земля не обрушится под ногами, было почти невозможно. Посему Том пустил слух, что мы ищем проводника, который мог бы показать нам, где отыскать драконов, а между тем мы решили вплотную заняться птицами: я обещала Мириам Фарнсвуд и Орнитологическому Обществу повсюду, где только можно, собирать новые образцы и отправлять их домой для дальнейшего изучения.
В окрестностях Намикитлана водилось великое множество редких птиц, но образцы обходились недешево. Койяхуакцы широко используют птичьи перья в искусстве и изготовлении одежды, а это означало, что недостатка в продавцах нет, но цены просто немыслимы. Ежемесячная ярмарка, начавшаяся через два дня после нашего прибытия, оказалась шумной площадью, полной людей в треугольных накидках из узорчатого хлопка, продававших и покупавших все на свете, от кофейных бобов до кораллов. После долгого плавания в обществе одних лишь матросов да моих спутников все это казалось просто невыносимым.
По завершении ярмарки я с радостью поспешила удалиться на веранду нашего отеля. Не самое уютное из убежищ: настил отчаянно скрипел под каждым шагом и так обветшал от времени и непогоды, что дерево поддавалось даже ногтю. Но, как бы там ни было, веранда обладала одним несомненным достоинствомпокоем. Укрывшись от всех, я принялась листать полученную от Мириам книгу о птичьей ловле и сравнивать изображения на гравюрах с набросками, сделанными на ярмарке.
Вдруг за спиной кто-то сказал по-ширландски:
Я слышал, вы ищете пернатых змеев.
Я обернулась и увидела позади того самого ныряльщика. На сей раз он выглядел вполне пристойно: ширвалы заштопаны, куртка перетянута кушаком, курчавые волосы сухи. Судя по одежде и легкому акценту, он действительно был родом из Ахии.
Да, сэр, настороженно ответила я. Но не ради охоты на них.
Незнакомец взмахнул рукой, словно сама мысль об этом казалась ему абсурдной.
Нет-нет, конечно же, нет. Однако я видел нескольких неподалеку от моей рабочей площадки. А может, несколько разодного и того же, трудно судить.
От вашей рабочей площадки? Вы хотите сказать, там, на скалах над морем?
Он так и засиял от восторга. Еще секунду назад серьезное и задумчивое, его лицо озарилось лучезарной улыбкой.
Вы это видели? Прошу вас, расскажите всем, кто согласится выслушать! Половина слушателей никак не может поверить, что я сделал это!
Я тоже едва сумела поверить собственным глазам, сухо ответила я. Зачем вам это понадобилось?
Чтобы проверить, смогу ли, пояснил он таким тоном, будто более веских причин ему и не требовалось. К тому же, это было просто восхитительно: полет в воздухе, падение в воду Никогда прежде не чувствовал в себе столько бодрости! Однако площадка моя вовсе не там, нет. В нескольких милях на юго-востокруины, там-то я и работаю.
С запозданием вспомнив о приличиях, я предложила ему сесть: на веранде имелось еще одно свободное кресло, обшарпанный, ветхий двойник моего. Оставалось только надеяться, что оно выдержит его вес.
ЯИзабелла Кэмхерст, сказала я.
В ответ он приложил ладонь к сердцу.
Мир вам. Мое имяСухайл.
Я молча ждала продолжения, но больше он не сказал ничего. Возникла неловкая пауза, и он вопросительно склонил голову набок.
Прошу прощения, краснея, сказала я. Вы ведь из Ахии, не так ли? Насколько мне известно, ахиатские имена обычно длиннее.
Его тонкие губы дрогнули в горькой усмешке.
Так и есть, но отец отнюдь не обрадовался бы, пользуйся я полным именем. Посемупросто Сухайл.
Значит, мистер Сухайл, сказала я, пытаясь выйти из необычной ситуации наилучшим образом. (Впрочем, безуспешно. По-моему, кроме этого раза, я больше никогда в жизни не обращалась к нему столь официально. Согласитесь, общаться в формальной манере с тем, кого впервые в жизни увидел полуголым, да еще прыгающим в море со скалы, нелегко.) В чем же заключается ваша работа?
Он выпрямился. Кресло зловеще заскрипело под его тяжестью.
Я археолог.
Об этом я могла бы догадаться, не спрашивая. Койяхуак просто изобилует руинами, половина из коихостатки великой империи, господствовавшей в этих землях сотни лет тому назад, пока ее упадок не превратил сей регион в разрозненное скопление городов-государств и антиопейских протекторатов. А вот другая половина
Вы изучаете дракониан?
Как выяснилось, заставить его улыбнуться было несложно.
По крайней мере, то, что осталось после них.
В Ахии после дракониан осталось множество разных разностей. Многие полагали, что центр этой древней цивилизацииесли таковой в самом деле существовалнаходился в пустынях южной Антиопы. Таким образом, в интересе Сухайла к драконианам не было ничего удивительного. Однако он отмел тему дракониан небрежным взмахом руки.
Но вам, как я понимаю, требуются драконы живые.
Да, согласилась я. Собственно говоря, я и мои спутники совершаем кругосветное путешествие ради их изучения.
Ваши спутники проговорил Сухайл. И даже мальчик?
Меньше недели на берегу, а Джейк уже начал жаловаться на то, что скучает по «Василиску»
Это мой сын.
Пожалуй, жест Сухайла следовало интерпретировать, как просьбу об извинении.
Мне следовало догадаться, что тот, другой ширландецваш муж.
Вздохнув, я отложила наставление о ловле птиц. Я с самого начала подозревала, что мне придется объяснять, в каких мы с Томом отношениях, по всему свету, от края до краяи не ошиблась.
Он мне не муж. Явдова. Том Уикермой коллега. Четвертая наша спутница, мисс Кэрьюгувернантка сына. Драконов ищем мы с Томом. Не могли бы вы описать нам путь к вашей рабочей площадке?
Я могу предложить кое-что лучшее, ответил Сухайл. Если хотите, завтра я отведу вас туда.
На миг мой мысленный взор затмили пернатые змеимножество, целые стаи! Но в следующую секунду здравый смысл и инстинкт самосохранения взяли свое.
Нужно посоветоваться с Томом, сказала я. У нас здесь есть ряд прочих дел, а его планы и договоренности мне пока неизвестны.
Сухайл кивнул.
Иными словами, обо мне вы не знаете ничего, кроме того, что я ныряю со скал и выдаю себя за археолога. Поговорите с вашим коллегой. И, если к завтрашнему утру вы решите, что мне можно доверять, отыщите меня на восточном краю рыночной площади.
Прямолинейно, но исключительно точно
Благодарю вас, сказала я.
Сухайл опасливо поднялся на ноги, с недоверчивым облегчением приподнял брови, убедившись, что кресло перенесло сей процесс, не рассыпавшись на части, поднес руку к сердцу и удалился.
* * *
Археологом его никто не называл, сказал Том, но, думаю, так оно и есть. Он здесь уже около месяца. Начал с прочесывания окрестностей в поисках руин, в конце концов остановился на том месте, о котором рассказал вам. Никто не может понять почему: слишком уж близко к Намикитлану. Антиквары и охотники за сокровищами давным-давно обобрали эти руины дочиста.
Тогда он либо абсолютно безграмотен, либо намного проницательнее всех остальных, заметила я, пожимая плечами. Во всяком случае, он не производит впечатления человека, который раскроит нам черепа и бросит в джунглях При виде гримасы на лице Тома я не смогла сдержать раздраженный вздох. Что? Неужели вы так потрясены тем, что я, прожив на свете почти три десятка лет, наконец-то сделалась несколько осторожнее?
Вроде того, со смехом ответил Том.
На следующее утро мы встретились с Сухайлом на краю рыночной площадион заканчивал утреннюю молитву. При виде нас его безмятежный покой тут же сменился внезапным приливом сил. Отсюда следовало, что он не был уверен в нашем появлении. Я познакомила его с Томом, после чего он сказал:
Совсем забыл предупредить: путь нелегок.
Я указала жестом на свой костюмудобную рубашку, мужские брюки и прочные башмаки.
Как видите, я готова. Опыт походов по бездорожью у меня есть.
Только после этого я осознала, что мой жест не из тех, которые можно счесть скромнымиособенно когда на мне брюки. Я так давно привыкла к обществу Тома, видевшего во мне всего лишь коллегу, что далеко не сразу вспомнила о своем теле, к коему только что привлекла внимание совершенно чужого человека, а, вспомнив, чуть не сгорела от стыда.
К счастью, в эту минуту Сухайла волновали более утилитарные материи. Он вывел нас за пределы Намикитлана и углубился в джунгли. Здесь, в вязком влажном воздухе, мы разом взмокли от пота. Сухайл ничуть не преувеличивал: путь действительно оказался очень и очень трудным и стал бы еще труднее, если бы он не шел впереди, прорубая дорогу мачете.
Расчищаю тропу всякий раз, когда хожу в город, с досадой сказал он. А возвращаюсьснова все заросло.
Как следствие, поход, в иных условиях занявший бы максимум час, продлился два часа с лишком, и к финишу я совершенно выбилась из сил. Но результат Да, результат того стоил!
До этого я никак не могла понять, отчего драконианские руины внушают многим такой восторг. Те, что мне довелось видеть в Ширландии, пребывали в самом плачевном состоянии, и, главное, не впечатляли размерами. Кроме этого, я видела драконианские руины в Выштране, неподалеку от Друштанева, а также множество ксилографий и гравюр, но все это не шло ни в какое сравнение с видом огромного драконианского города!
Над джунглями возвышались полдюжины пирамид. Их ступенчатые грани были украшены гирляндами зелени, словно колоссальные жардиньерки. В просветах между стволами деревьев и стеблями лиан виднелись фрагменты сглаженных погодой и временем монументальных резных барельефов. Все эти мертвые камни служили насестами бесчисленным стаям птиц. Птицы перекликались, порхая в воздухе, вызолоченном солнечными лучами
Короче говоря, до сего момента я была уверена, что подобные места существуют только в сказках. Я замерла на месте с разинутым от изумления ртом, а Сухайл широко раскинул руки, точно фокусник, только что явивший публике свой коронный трюк.
Разграблено все подчистую, как ни жаль, заговорил он, дав мне собраться с мыслями. И тем не менее здесь можно узнать очень и очень многое.
«Либо абсолютно безграмотен, либо намного проницательнее всех остальных»
Например?
Сухайл пригласил нас подняться на одну из пирамид, но вовсе не затем, чтобы осмотреть ее вблизи. Даже не взглянув на развалины храма на ее вершине, он принялся чертить пальцем в воздухе, покрывая окрестности сетью воображаемых линий.