Из разговора Алии и толмача, я понял, что она дочь, то ли мурзы, то ли бека, кочующего возле Ак-мечети. Где это, понятия не имею. У отца рождались только девочки, а он хотел сына, поэтому, Алию, воспитывал, как мальчика. В набег ее взял отец впервые, хотел приобщить к ратному делу. Случайно упала с коня и попала в плен. Убежать хотела, боялась. Ей дома говорили, что неверные, едят татар по праздникам в домах своего бога. Рассмешила.
Две недели пролетели в заботах. Большинство казаков могла спокойно сесть в седло и проделать путь до Черкасс, без ущерба для здоровья. Десяток казаков, из числа тяжелораненых, поправлялся, но медленней, и ехать могли, только на телегах. Решили взять с собой Алию, у нее еще рука не срослась, сказывался скудный рацион степных народов.
Назначили день отъезда. Ночью меня, на сеновале, где я обитал в единственном числе, навестила Лушка. Без лишних слов, она бросилась ко мне с поцелуями.
- Андрей, любый, - приговаривала девушка, - проснись.
- Уже проснулся.
- Хочу поблагодарить тебя, за то, что спас меня от смертного греха, - начала раздеваться девушка. - Я хотела себя жизни лишить, не представляла, как буду жить страшилищем. Плакала и молилась. Господь услышал меня. Твоими руками он явил чудо, моего исцеления. Денег у нас с отцом нет, возьми, взамен, мое целомудрие.
- Луша, ты говоришь, что я уже спас тебя от греха, так зачем, ты, хочешь ввергнуть нас обоих в смертный грех, под названием блуд. Ты красивая девушка, найдешь себе пару, обвенчаетесь. Не надо, нам сейчас делать того, о чем со временем придется пожалеть. Одевайся и уходи.
- Ты отвергаешь меня? Почему?
- Не отвергаю, а удерживаю, от неразумного поступка. Представь, полюбимся мы, я уеду, ты останешься одна. А если семя нашей любви, упав на плодородную почву, прорастет, и появится плод. Как ты отцу объяснишь? Я, например, загляну к вам через некоторое время, так твой отец, поломает об меня не одно весло, за то, что тебя чести лишил. Скажи, оно, нам надо?
- Слова твои правильные. Согласна я, что грешно, без венчания любиться. А как быть? Больше ничего дорогого у меня нет.
- Теперь, есть. Первое, это мое хорошее мнение о тебе, и вот возьми эту торбочку. Тут немного денег, я накопил, за время странствий, вам с отцом они нужнее. Уеду я с казаками. В Черкассах, я заработаю больше, не сомневайся. Попробуешь отказаться, выпорю. Знаешь что, уходи, поскорей, не искушай, мужчина, я всё-таки.
Лушка смачно поцеловала меня в губы и убежала.
Очень глубоко, сидящий во мне моралист, пожурил меня за то, что с Соломией, я себя так не вел, а беззастенчиво предавался плотским утехам, несмотря на греховность отношений. Замолчал он, моралист, только после моей оправдательной мысли, что не греховодничал я, а оказывал посильную сексуальную помощь, безутешной вдове. Получилась ничья, каждый остался при своем мнении.
Глава 13
Завтра в Черкассы, начинается новый этап моего пребывания в средневековье.
Дорога, она и в средние века дорога. Если в просвещенном двадцать первом веке, мы возмущались, плохим дорожным покрытием, наличием очередей в кассах автостанций за билетами, неудобным расписанием движения транспорта, и многим другим. То скажу вам прямо, с жиру мы бесились. В начале семнадцатого века, дорог, в нашем понимании, не существовало вообще. Были обозначены направления, прорублены просеки в лесах, и все, инфраструктура кончилась. Счастье, если встречается хутор или деревня, где за небольшую плату, можно получить крышу над головой и пищу. Незнакомому с местностью человеку, куда-то добраться без проводника, очень сложно. Постоялые дворы встречались на дорогах «государственного» значения.
Я решил приучать себя, к единственно доступному и надежному, в этом времени, средству передвижения, к лошади. Мужественно терпел, многочасовые ежедневные переходы. Хорошо, что быстрых скачек не было, потому-что, скорость нашего следования, определял обоз. Лошадки, тянувшие телеги и возы, никуда не торопились. Даже не смотря на щадящий темп езды, вечерний привал, я ждал с нетерпением.
Казаки, останавливались в выбранном месте, выстраивали в круг повозки, расставляли шатры, выставляли часовых. Через час ужин был готов. Быстрый прием пищи и отбой.
Несколько раз, по вечерам, беседовал с атаманом Василием Крутиусом. В основном он рассказывал, о боевых походах казаков, отмечал тяжесть жизни народа в добывании хлеба насущного. Возмущался непомерным «аппетитом» отдельных польских управителей в Черкассах. Каждая беседа, была для меня открытием, так как я полный профан в истории. Единственное, что помнил, это о воссоединении Украины с Россией в тысяча шестьсот пятьдесят четвертом году. Самая яркая для меня, тогдашняя, личность - гетман Богдан Хмельницкий. До известных мне событий, еще более тридцати лет. Поэтому, слушаю и запоминаю.
На девятый день, въехали в Черкассы. Город не впечатлил. Небольшой «островок», одноэтажных каменных зданий в центре, остальные сплошь деревянные. Улицы узкие, грязные, запашок везде.
По распоряжению Крутиуса, я разместился на постой, на окраине города, в доме, пожилой вдовы, тетки Марии. Приняла она меня хорошо. В крепкий сарай поставил лошадей, нехитрый свой скарб, занес в дом. За талер в месяц, обещала предоставлять крышу и кормежку. Поставила жесткое условие, не пьянствовать и не водить гулящих девок. Кто бы возражал, сам не намерен, так поступать, не тот характер.
Статус казачьего лекаря, на первом этапе, закрепления в городе, меня устраивал. Но хирург военно-полевого направления, коим я был, чтобы не потерять квалификацию, обязан практиковать, резать и шить. С этим наметились проблемы. Помещения нет, клиентура, пока тоже отсутствовала. Потолкался на базаре, послушал народ. По интересующей меня теме, информации не получил. Поспрашивал тетку Марию, об организации, так сказать, здравоохранения в городе. Лекарский корпус Черкасс, по ее словам, представлен: двумя травницамиони же повитухи, вредным дедкомкостоправом, и иноземным лекаремпри городской управе. Между собой врачеватели, воедино никак не связаны, друг другу не помогают. Иноземный лекарь, простой люд не лечит, по причине их низкой платежеспособности. Получается, места среди лекарской элиты мне не найти.
Пошел к атаману, поделился своими проблемами.
- Тю, на тебя, Андрей, я думал, действительно что-то стряслось, - смеялся атаман, - с таким кислым лицом, заявился.Молодец, что думаешь о народе, и о себе не забываешь. Когда в кошеле, позвякивает серебро, душе радостно и покойно. Найду я тебе не один дом, а несколько. Сразу думал предложить, не знал, как ты, к этому отнесёшься.
В пятнадцати верстах от Черкасс, есть у меня небольшой хуторок, еще дед ставил и владел. Там все есть. Восемь домов, баня, сараи, сеновалы, живность разная. Жильцов там немного, два старых казака и три бабы. Частоколом крепким хутор обнесен, от дикого зверя и лихого люду. Вышку дозорную в прошлом году поставил. Управляется там моя дочка с крестной своей Варварой. Дочка у меня увечная, но красивая девка.
- Атаман, да я готов, хоть сейчас ехать! Дай только проводника.
- Ну-ну, не горячись, поедим, денька через два. Управлюсь с делами пока.
Глава 14
Атаман, сотник Салоед, я и два молодых казака, выехали на хутор утром, в назначенный атаманом день. Расстояние небольшое, но осенний холодный дождь, напрочь, испортил всем настроение. Хорошо, что я, за период не долгого пребывания в Черкассах, с помощью тетки Марии, приобрел себе целый ворох разной, в том числе и теплой по сезону, местной одежды. Внешне теперь меня отличить от местного жителя, было почти, невозможно. Не привык, правда, еще к местной моде.
Скромничал Василий Крутиус, называя свой маеток, хуторком. Хутор, располагающийся на возвышенности рукотворного внушительного острова, больше походил на небольшую крепость, с мощной, в три человеческих роста деревянной стеной. Не удивлюсь, если эта стена, построена из дубовых бревен. Имелся широкий, обложенный диким камнем, и наполненный водой ров. Через ров, к въездным воротам, построен мост, последняя секция которого, подъемная. Когда проезжали через ворота, я заметил, что сделаны они из половинок дубовых бревен, до полуметра толщиной. Серьезное укрепление получилось. Весь двор, тоже был выложен диким камнем, так, что чистота обеспечена.
Поставили лошадей в конюшни. Салоед с молодыми казаками, ушел к местным старикам, а меня Василий повел знакомить с домочадцами.
Зайдя в горницу, я увидел Оксану. Невероятно! Я вижу, мою Оксану из двадцать первого века, сидящую в кресле!
- Оксана, золото мое! - воскликнул я, и, не отдавая отчета, своим действиям подхватил ее на руки.
Я обнимал ее, целовал глаза, губы, шею. Кружился с ней по горнице. Я ощущал ее упругие груди, я слышал ее частое дыхание. Чувства переполняли меня. Сколько длилось это приятное безумие, точно не скажу, потерял время.
- Лекарь, угомонись, - вернул меня к действительности, спокойный голос атамана.Посади Оксану на место. А как ты узнал ее имя? Я тебе его не говорил. Смотри, смутил мне дочку, вон сидит, вся красная и лыбится. На первый раз прощу, так и быть, но попробуй еще раз распустить руки и губы, получишь от меня.
На ходу придумал историю о вещем сне, который приснился мне, перед самым отъездом на хутор, где основным действующим лицом была Оксана. Не знаю, поверил мне атаман, или сделал вид, что поверил, но не огрел нагайкой. Крутиус, стоял, и ухмылялся в свои роскошные усы.
Весь красный как рак, я опустился на колено перед Оксаной.
- Милая Оксана, меня зовут Андрей, - глядя в зеленые глаза девушки сказал я. - Прошу прощения, если я доставил неудобства своим бурным проявлением чувств. Поверь, я не хотел тебя обидеть. Все случилось помимо моей воли, таким явственным был сон, я его запомнил очень хорошо. Захожу, а тут ты, Оксана, из моего сна, ну и не удержался. Беру Господа нашего в свидетели и заявляю, что помыслы мои чисты!
- А что еще тебе снилось?тихо спросила Оксана.
- Если твой отец не рассердится, то скажу.
- Говори Андрей, чего уж там, - сказал, присаживаясь за стол Крутиус.Ты, не робей, ты же казак.
- А была, ты во сне Оксана, моей любимой женой, матерью наших троих очаровательных близнецов, двух мальчиков и одной девочки. Стояли мы с тобой, обнявшись, на берегу моря. Теплые волны, касались наших ног. Детвора строила замок из песка. Небо было синее-синее. Нам было хорошо и спокойно.
- Красиво, - мечтательно сказала Оксана, - теплые волны моря. - Я не видела моря и не знаю, какое оно. Детки - близнецы, да еще и трое, это Божий дар. Очень жаль, что мне в жизни не суждено испытать такую радость.
Оксана опустила голову, и по щекам покатились слезы.
- Оксанка, солнышко мое, не плачь, все у нас будет хорошо, - пытался утешить девушку.
- Кому нужна калека?всхлипывала Оксана.Мне уже восемнадцать лет, из них три года, я сижу в этом кресле. Упала неудачно с лошади, и теперь, не могу ходить, левая нога изувечена.
- А я тогда зачем здесь? Все свои знания и умения приложу, но тебя на ноги поставлю. И не только поставлю, но к осени, под венец поведу, если на то будет отцовское благословение.
- Прыткий ты Андрей, - только и выговорил Крутиус.Первый раз девку увидел, и сразу под венец. Не давай обещаний, которые не можешь выполнить, а если слово дал, то умри, но сдержи его.
- Вот я его прямо сейчас и начну держать. Как лекарь, прошу атаман, покинь помещение, я начну осмотр больной девушки. Тебе незачем здесь находиться. Крестная будет присутствовать, смотреть, чтобы никто потом не подумал, что я с Оксаной занимался непотребными делами.
Окинув меня удивленным взглядом, Крутиус вышел из комнаты.
- Вас, как по отчеству, уважаемая Варвара?спросил крестную.
- Петровна, - недоуменно, ответила крестная.
- Тогда так, Варвара Петровна, накройте стол чистой скатертью или полотном все едино чем. Избавьте от одежды Оксану, оставьте одну нательную рубаху. Я ее уложу на стол и буду осматривать. Только не пугайтесь, подол рубахи я скатаю до самой поясницы, оголив попу и лоно.
- Ты в своем уме Андрей, если кто узнает, что ты задирал подол Оксане, это позор? - возмутилась Варвара Петровна.Не каждый муж, видит свою жену полностью без одежды.
- Вы никому не скажите, я никому не скажу и Оксана, тоже молчать будет. Кто тогда узнает и от кого? Это не моя прихоть, просто посмотреть на голую девицу, мне нужно выяснить, почему Оксана не может нормально ходить.
Ворча себе что-то под нос, Варвара Петровна застелила стол, и начала раздевать девушку. Оксана, так и сидела, мне кажется, еще не осознавала, что здесь происходит.
Все готово. Я положил Оксану на стол, начал осмотр.
Левая нога имела явные следы закрытого перелома. Хорошо, что ступня и пальцы не потеряли чувствительность. При легком вращении ступни, Оксана испытывала боль. Неизвестный мне костоправ, в общем - то собрал ногу, но не совсем правильно. Большая берцовая кость сложена, и срослась нормально. А вот с малой берцовой, костоправ схалтурил, от не знания. Там, вероятней всего, был осколочный перелом со смещением. Похоже, мой коллега, просто подтолкнул кусочки к линии перелома, наложил лубки, и все. Предполагаю, что кость срослась вкось и вкривь. При прощупывании определил, что осколок или осколки кости вошли в мышцы, может даже задевали ахиллово сухожилие, о чем говорит, по словам Оксаны, пекущая боль, при воздействии на ступню. Эх, как не хватает рентгена! Работы над Оксаной предстояло очень много. А с учетом того, что за три года мышцы на ноге почти атрофировались, то реабилитационный период будет очень трудным и долгим. Не зря я сказал об осеннем венчании, ой, не зря. Самоуверенно заявил, это да. Вдруг не глянусь девушке, и пошлет она меня к чертям. А может, все же Господь действительно снизошел к нам, и станем мы самыми счастливыми людьми в мире. Ладно, оставим лирику, надо работать.
- Все милые дамы, можно одеваться. Извините, если заставил вас обеих краснеть.
- Андрей, ну, что? - одеваясь, спросила Оксана.Ты говори правду, не скрывай от меня ничего, натерпелась я уже.
- Мне нечего скрывать. Вылечить я тебя смогу. Нужно делать операцию, и придется снова сломать одну кость на ноге. Потом поносишь на ноге специальное приспособление. Оно поможет правильно срастись костям. Будем учиться заново ходить. Готовься к боли, после которой, наступит облегчение и радость свободной ходьбы.
- Так хочется быть здоровой и самой ходить. Ты точно вылечишь?
- Милая, я в лепешку разобьюсь, но вылечу тебя. Ну не нести мне, в конце концов, тебя под венец, на руках, не поймут люди.
- Шутишь все. Вот возьму и соглашусь пойти с тобой под венец. Что тогда скажешь?
- Скажу, что сделаешь правильный выбор. Стану тебе надежной опорой в жизни, любящим мужем и отцом наших близнецов. Думаю, мой сон, окажется вещим. Пока думай, а я пойду, расскажу твоему отцу, и начну готовить все необходимое для операции. Тебе Оксана наказ, по несколько раз в день сгибать и разгибать левую ногу в колене, как бы больно ни было. Я поселюсь на вашем хуторе, все буду контролировать.
Атамана нашел в обиталище местных казаков. Сидели, травили байки, покуривая люльки. Вызвал Крутиуса на беседу на свежий воздух. Подробно рассказал ему о состоянии дочери и о перспективе успешного лечения. Атаман, сгреб меня в объятия, сжал так, что я дышать перестал.
- Порадовал, ты меня Андрей, очень порадовал, - хлопая меня, по плечу говорил Василий.Дочка, это моя радость, я для нее на все готов. Помощь, нужна какая, говори.
- Кузнец нужен хороший. Придумку мою сделать надо, для лечения Оксаны. Косорукий и бестолковый кузнец не поймет.
- Искать никого не надо. Вон сидит в доме Тимоха, кузнец от бога.
- С медью, бронзой и серебром работать умеет?
- Я тебе по секрету скажу, он даже монеты золотые чеканить может.
- Тогда я чертеж составлю, завтра потолкуем. А травника в твоем поместье, атаман, случаем нет?
- Травник Феодосий живет возле озера, недалеко от моего хутора. Если надо, то сопроводят к нему.
- Надо, и прямо сейчас.
Сопровождал меня к травнику кузнец Тимоха, в возрасте дядька. По пути разговорились. Я подробно расспросил его о возможности выполнить мой заказ. Тимоха рассказал, что кузнеца оборудована очень хорошо. Есть простенькие станки: токарный, сверлильный и точильный, с ножным приводом. Небольшая плавильная печь, кузнечный горн и полный набор кузнечного инструмента, вообще предмет гордости кузнеца. Сам Тимоха, истосковался по сложной работе.
К избушке травника приехали в сумерках. Встретил нас дед о ста лет. Нет, я не оговорился, это он сам, так себя назвал. Тимоху дед знал, а меня вначале, воспринял, как дополнение к кузнецу. Я попросил деда поделиться корнями костолома - он же живокост, куском чаги и плошкой сосновой живицы. С завидной проворностью, травник, выставил запрошенное на стол. Пристально посмотрел на меня и сказал: