Надеюсь, мы разживёмся конём в селении.
Как? Украдем?
Зачем? Купим.
У тебя хватит денег на коня?
Не думаю, что местные клячи стоят слишком дорого. Ну, а если хозяева не сложат им цены, я заберу животное силойчто мне терять? Я нарушила все, какие могла, законы в этой стране. Одним преступлением больше, одним меньшекакая разница?
Вскоре дорога вывела их на склон холма. Внизу, у подножия, на берегу бурной каменистой речушки, раскинулось селение, точнее, жалкая грязная деревушка, состоящая из двух десятков деревянных, крытых камышом и соломой, домишек. Улицы, как таковой, не былотолько грязная дорога, причудливо петлявшая между домами.
Глядя на деревню с высоты холма, Элис сокрушенно произнесла:
Неприглядное зрелище. Я бы не стала тут ночевать даже за деньги. Бьюсь об заклад, здесь нет даже постоялого двора.
Когда они спустились в деревню и выехали на узкую замусоренную улицу, из дворов начали выскакивать тощие облезлые шавки, со злобным лаем бросаясь под ноги коня. Хорошо выученное животное не обращало на них внимания, и от этого маленькие бестии злились ещё больше. Они буквально захлебывались от лая и визжали от ярости.
Более ненормальных собак я не видела, пробормотала Элис.
На лай со дворов начали выглядывать жителивысокие худые мужчины и неряшливого вида женщины. Элис остановила коня и обратилась к ближайшему крестьянину:
Скажи, любезный, как называется ваша деревня?
Тот окинул её хмурым взглядом и процедил сквозь зубы:
Албус
А есть ли у вас постоялый двор или какая-нибудь гостиница?
Нет.
А лавка или харчевня?
Хмурый субъект мотнул нечёсаной головой куда-то влево и снова буркнул:
Второй дом с конца
Спасибо, любезный, с иронией ответила Элис и тронула уздечку.
Когда они немного отъехали, Леонор произнёс:
Да, от его красноречия прямо болят уши.
Они живут хуже варваров, презрительно ответила девушка. И все какие-то хмурые и недовольные, словно мы им что-то должны и не хотим отдавать
Второй дом с конца деревни мало чем отличался от остальных, разве что был чуть-чуть побольше и над дверями висела потрескавшаяся деревянная вывеска с выцветшей надписью красной краской: «Харчевня Толстого Томуса». Элис сомневалась, что хоть кто-нибудь в деревне мог её прочитать. Судя по их виду, грамоте они обучены не были.
Оставайся на коне, приказала девушка, спрыгивая на землю. Во-первых, я не рискну здесь оставить коня одного, во-вторых, не нравится мне эта деревня и её жители Какой-то притон разбойников. Поэтому, смотри в оба.
Будь осторожна.
Само собой.
Толкнув низкую растрескавшуюся дверь, Элис оказалась в полутёмном помещении. Харчевня состояла из одной большой комнаты с чёрными закопчёнными стенами, посреди которой стоял длинный стол с лавками вокруг него. В дальнем углу располагался очаг, возле которого возилась толстая, неряшливо одетая женщина. За столом сидели несколько мужчин и что-то пили из грубых глиняных кружек. Когда Элис вошла, все взгляды обратились к ней.
Девушка окинула присутствующих холодным презрительным взглядом и громко вопросила:
Кто хозяин этой забегаловки?
С края стола шевельнулась бесформенная фигура, и толстый обрюзгший мужчина с испачканным сажей лицом гнусавым голосом ответил:
Ну, я здесь хозяин А тебе что нужно?
Мне нужна еда в дорогу и хороший конь. Если у тебя это есть, то я куплю.
И Элис выразительно звякнула монетами в притороченном к поясу кошельке. Опытное ухо кабатчика отличило звон золотых от звона меди, потому что его поведение мгновенно переменилось. Он тяжело поднялся из-за стола и, любезно улыбаясь, прогнусавил:
Что госпожа пожелает? В моей харчевне самая лучшая еда в округе.
Не сомневаюсь насмешливо хмыкнула девушка. Мне нужно полтора десятка дорожных хлебцев, копчёный окорок, горшок залитой салом колбасы, корзина земляных орехов и корзинка свежих овощей.
Госпожа путешествует?
Да, я еду в Тилль и очень спешу, так что, поторопись.
Толстяк обернулся к возившейся у очага женщине и неожиданно гаркнул мощным басом:
Ильта! Принеси из погреба окорок и колбасу! И скажи Олюшу, пусть принесёт из кладовки корзину отборного панута и корзину самых свежих овощей! Затем сложи в мешок три пятерика самых лучших хлебцев и пару копчёных кур!
И несколько мер крупы подсказала девушка.
Отвесь пять мер крупы!
Затем повернулся к Элис и продолжил мягким любезным голосом:
Идите за мной, госпожа. Я покажу вам свою конюшню, и вы выберете коня Только
Что «только»?
Лошади стоят недёшево
Если они будут стоить больше, чем я смогу за них заплатить, холодно произнесла девушка, я заберу коня бесплатнои можешь пожаловаться на меня герцогу Тилльскому
Толстяк оглянулся на молчаливо сидевших за столом крестьян, и недобро усмехнулся.
Зачем мне жаловаться Вы всё равно недалеко уедете В нашей деревне живут охотники и отличные следопыты
А я стреляю без промаха и отлично устраиваю засады Поиграем в войнушку или ты всё же назовёшь разумную цену своей кляче?
Толстяк скептически хмыкнул и пошёл к двери. Элис посторонилась, пропуская его вперёд. Когда Толстый Томус вышел наружу и увидел восседавшего на коне Леонора, скепсис его немного убавился. Он понял, что эта странная девица не одна, и, пожалуй, сумеет выполнить свою угрозу.
Они завернули за дом, где, во дворе, находилась конюшня, в которой стояли три клячи. Правда, один конь стоил внимания, но и он был явно не благородных кровей.
И сколько ты просишь за этих «рысаков»? насмешливо спросила девушка.
Смотря, какого госпожа выберет уклончиво ответил Томус.
Элис придирчиво осмотрела всех троих, заглядывая в рот, ощупывая бабки, бока и спину, и остановила выбор на молодом сером мерине.
Я возьму этого. Сколько за него?
Госпожа разбирается в лошадях Этот мерин стоит двадцать золотых.
Проси больше, всё равно ничего не получишь, усмехнулась девушка. Двадцать золотых стоит хороший породистый конь. А этой кляче красная ценаи то, за неимением выборапять золотых. Бери их или не получишь ничего. Будешь упиратьсяснесу тебе голову и заберу его бесплатно.
Толстяк нервно оглянулся на дверь, облизал жирные губы и жалобно произнёс:
Пятьэто слишком мало Это очень хороший коньбыстрый, спокойный и выносливый
Я это проверю в пути. А пока что, это лишь твои слова Ладно, даю семь, но если ты оседлаешь его и отведёшь до харчевни. Ну? Думай быстрей. Семьи ни сенты больше. Я и так переплачиваю.
Восемь Восемь золотыхи я отдам своё седло и уздечку. Они совсем новые
Элис посмотрела на толстяка долгим суровым взглядом, под которым тот съёжился, и махнула рукой:
Седлай!
Хозяин проворно кинулся в угол, где у него была свалена в кучу разная упряжь, и, пыхтя и отдуваясь, начал седлать мерина. Тот спокойно стоял, кося большим синим глазом. Когда конь был осёдлан и взнуздан, Элис приказала его вывести, а сама пошла следом, наблюдая за движениями животногоне хромает ли, не ёкает ли больная селезёнка, не тянет ли ноги при ходьбе.
Они вернулись к харчевне, где девушку с нетерпением ждал Леонор. Здесь уже стояли корзины и мешки с провизией, которые сторожил угрюмый, лохматый и толстый, как отец, мальчишка.
Элис проверила наличие продуктов и погрузила провизию на коней, распределив её поровну. И только после этого повернулась к хозяину.
Сколько ты просишь за провизию?
Пятьдесят серебряных, быстро ответил мужчина, по-видимому, подсчитав сумму заранее.
Элис развязала кошелёк и по одной достала девять золотых монет с профилем илларийского короля. Глаза толстяка жадно заблестели. Он попробовал их на зуб и спрятал за широкий засаленный пояс.
Вместо сдачи принеси бочонок вина, только не кислого.
Как угодно, госпожа Сейчас всё исполню. И он исчез за дверью харчевни.
Элис попросила Леонора пересесть на мерина.
Теперь это твой конь, сказала она.
Мужчина с трудом перебрался на соседнее седло и недовольно поморщилсяседло девушки было намного мягче и удобней.
Вскоре вернулся хозяин, пыхтя под тяжестью внушительного бочонка. Поставив его на землю, вытер ладонью вспотевший лоб, размазав по нему сажу.
Открой, я попробую.
Плеснув в кружку немного вина, она сделала глоток. Вино оказалось прохладным, терпким, кисло-сладким и приятным на вкус.
Грузи.
Она привязала бочонок позади седла и тут вспомнила, что у Леонора нет ни миски, ни ложки, поэтому вновь обратилась к хозяину:
Любезный, нет ли у тебя ещё пары мисок и ложек? И небольшой котелок, если можно. И пары кружек.
Десять серебряных.
Неси-неси
Хозяин вновь сходил в дом и принёс требуемое. Получив монеты, он тоже попробовал их на зуб и спрятал за пояс. Элис взобралась в седло и спросила:
Как нам лучше проехать на Тилль?
Толстяк подробно объяснил и, когда они отъехали, громко пожелал:
Счастливой дороги, господа!
Какой вежливый! удивился Леонор. Он совсем не похож на остальных жителей деревни.
Ещё бы не быть ему вежливым, усмехнулась девушка. Он сколотил на мне целое состояние. Сегодня он стал богаче почти на десять золотых.
Глава 4
Тяжело гружёные, путники медленно ехали по дороге, так подробно указанной любезным хозяином харчевни. Но, как только они удалились от деревни на приличное расстояние и подъехали к шаткому мостику, перекинутому через глубокий ручей, Элис спустилась с крутого берега на каменистое дно ручья и направилась вниз по течению.
Зачем мы это делаем? поинтересовался Леонор, следуя за подругой.
Во-первых, нам не нужно в Тилль, а во-вторых, мне не нравятся местные жители. Они вызывают подозрение. Поэтому я, как могу, запутываю следы.
Думаешь, за нами устроят погоню?
Всё может быть, всё может быть задумчиво пробормотала девушка.
Близился вечер, пришла пора подумать о ночлеге. Выбрав укромную, скрытую кустарником расселину, дном которой протекал небольшой ручеёк, путешественники устроили привал. Среди камней, устилавших его берега, пробивалась сочная зелёная трава, так что кормом лошади были обеспечены. С полузасохшего дерева, росшего выше по склону, нападало множество сухих ветвей, пригодных для костра; от любопытных глаз их надёжно скрывала плотная завеса из вьющихся растений и густых зарослей юсса, сквозь которую не пробивался свет костра. Правда, дым и запах жареного мяса свободно распространялись в воздухе, и опытный охотник легко мог вычислить их убежище. Но крестьяне вряд ли скоро отыщут их следЭлис позаботилась о тщательном запутывании следов.
После ужина Элис предложила осмотреть рану Леонора, которая, хотя успешно заживала, но требовала некоторого внимания. Она стояла перед ним на коленях, склонив прекрасную голову, и светлые мягкие волосы касались его кожи. От девушки исходил возбуждающий запах здорового пота, дыма и травы, ведь она ещё не совершала ежевечернего омовения в холодной воде. Леонор протянул руку и нежно коснулся пальцами обнажённой шеи девушки. Сквозь пряди волос, на него блеснули два сияющих голубых огонька, но девушка промолчала, ни единым движением не показав, что она недовольна.
Мужчина осмелел и положил на затылок девушки тяжёлую ладонь, зарыв пальцы в густые вьющиеся волосы. Элис молча продолжала своё дело, а когда завязала последний узелок, подняла голову и пристально посмотрела на мужчину. На её губах появилась лёгкая улыбка.
У тебя сегодня игривое настроение? поинтересовалась.
Леонор не стал отвечать. Положил ей на плечи руки и привлёк к себе. Девушка не сопротивлялась, и он запечатлел жадный поцелуй на её полных соблазнительных губах, которых так давно жаждал.
Элис не оттолкнула его, но и не ответила на поцелуй. Казалась холодной и равнодушной, как окружавшие их камни.
Я тебе совсем не нравлюсь? обижено спросил Леонор, отрываясь от безучастных губ.
Почему? Сейчас ты выглядишь намного лучше, чем в первую нашу встречу И похож на человека.
Леонор рассердился.
Ты постоянно надо мной насмехаешься! Всё время стараешься меня унизить и подчёркиваешь своё превосходство! Я не спорюты лучший воин, чем я. Признаюты превосходная женщина, красивая и умная, но и я не последний среди людей.
Это только твои слова Ты ещё ничем их не подтвердил.
Чего ты хочешь?
Доказательств. Докажи мне, что ты не последний, что ты настоящий мужчина, что ты воин, а не раб.
И тогда ты мне отдашься?
Элис удивлённо приподняла брови.
А тебя волнует только это?
Я хочу тебя! Ты постоянно дразнишь меня, ты ведёшь себя так, словно я евнух или древний немощный старец. А я мужчина! И если у меня болит нога, это не значит, что и всё остальное не в порядке.
А там всё в порядке? Элис игриво коснулась пальчиком выпуклости между ног мужчины. Леонор хотел схватить её за руку, но не успел. Девушка легко увернулась и вскочила на ноги. Отступив на несколько шагов, стоя к мужчине лицом, начала медленно раздеваться. Глядя, как часть за частью появляется восхитительное золотисто-розовое тело, Леонор почувствовал дикое возбуждение. Кровь ударила в голову, застучала в висках, зашумела в ушах; сердце тяжело и гулко забилось, как после хорошей схватки, ладони вспотели; низ живота пронзила сладостная боль, и штаны вдруг стали тесными и неудобными. Леонор сделал движение, словно хотел встать, но строгий голос девушки пригвоздил его к месту:
Сидеть!
Когда её полностью обнажённое тело мягко засветилось в оранжевом свете костра, она, как обычно, вошла в ручей и начала омовение. Леонор, презрев запрет, сбросил с себя одежду и заковылял к ней, решив умереть или добиться своего.
Выйдя на берег, мокрая и холодная, как русалка, Элис попала прямо в сильные объятия мужчины. Она не рассердилась, а, наоборот, рассмеялась, когда горячие губы Леонора начали сушить её кожу страстными поцелуями. Груди напряглись, соски стали твёрдыми, как две горошины. Губы приоткрылись, выпуская учащённое дыхание, в глазах появился странный блеск, словно отблеск огня, разгоравшегося внутри. Спина прогнулась, и она тесно прижалась к мужчине. Леонор подхватил её на руки и, не замечая боли в ноге, захромал к ложу из упругих веток юсса и травы, которое устроил себе на ночь. Он почти швырнул её на ароматную постель и упал сверху. Не стал тратить время на предварительные ласки и любовную игру, а овладел женщиной быстро, жадно, грубо. Разрядка пришла почти мгновенно. От острого наслаждения он едва не потерял сознание.
Когда Леонор пришёл в себя, Элис сидела рядом и насмешливо улыбалась.
И это всё, герой? Ты так набросился на меня, что я думала, что умру под тобой А я даже не успела понять, вошёл ты в меня или иссяк, так и не достигнув конечной цели.
Леонор чувствовал такое опустошение и упадок сил, что не мог даже рассердиться на издевательские слова девушки. Не получив ответа, Элис склонилась над ним, и её волосы защекотали его лицо, а твёрдые соски царапнули грудь. И он вновь ощутил разгорающийся огонь в чреслах.
Ну, так что, герой-любовник, мне одеваться?
Леонор протянул руки и привлёк девушку к себе.
Нет, малышка, эту ночь тебе придётся провести нагишом.
Теперь мужчина не спешил. Он медленно и умело начал ласкать тело девушки, доводя её до сладострастия языком, губами и руками. Затем, не спеша, вошёл, и продолжил любовную игрутеперь долгую и страстную.
Уснули они после полуночи, весьма довольные друг другом. Леонор крепко сжимал девушку в объятиях, прижимая к груди, как большую драгоценность. Но когда проснулся утромеё не было ни рядом, ни возле костра. Только её плащ, заботливо укрывавший его от утреннего тумана, наползавшего от ручья. Приподнявшись, Леонор осмотрел стоянку и нигде не увидел подруги. Не было ни её одежды, ни оружия, ни коня. Леонор не стал в отчаянии бегать по расселине, заламывая в отчаянии руки, но сердце, невольно, тревожно ёкнуло. Обследовав окрестности, он обнаружил одиночный конский след, ведущий наружу. Там он терялся на сухой каменистой почве.
Леонор вернулся на стоянку и занялся приготовлением завтрака, ведь все припасы остались у костра.
Он уже заканчивал завтракать, когда откуда-то издалека донёсся болезненный человеческий вопль. Леонор прислушался, и ему показалось, что он различает звуки далёкой битвы: звон мечей и конское ржание. Быстро затушив костёр и оседлав коня, поспешил к выходу. Спрятавшись в зарослях, внимательно осмотрел склон, простиравшийся перед расселиной. Но вокруг не было ни души, если не считать вездесущих горных кроликов и беззаботно порхающих птиц.