Как же занятия, молодой человек? прокричал эксцентричный старик, видя как юнец, сдвинув брови, чтобы казаться серьёзнее, широко шагает через канаву. Вернётся ваш полоумный. Никуда не денется. А время летит. Не успеешь оглянутьсяс бородою будешь. Усохнет голова, придёт осень в сердцени одно семя не взойдёт.
Старик ещё долго кричал о пользе своевременного просвещения, но Лорни просто шёл вперёд, не обращая внимания на своего учителя. Он сам не мог ответить себе, почему должен, во что бы то ни стало, найти Йоки. Одного чувства дружбы было недостаточно для того, чтобы объяснить стремление разыскать односельчанина. Если бы пропал сам Лорни, вряд ли бы чудаковатый Йоки отправился на поиски своего товарища. Шагая по равнине, промокший по пояс в сырой плакун-траве, Лорни думал совсем не о том, куда мог отправиться Йоки, а о том, как будет расспрашивать его при встрече. Сначала Лорни накинется на него с укорами и, может быть, даже поколотит. Затем, расскажет, как вся деревня ищет его уже который день. И под конец, как бы невзначай, заметит, что ему, мол, тоже хочется взять и уйти куда-нибудь, никому не сказав ни слова. Лорни также придумал и вопрос, который он задаст, не другу Йоки, а самому себе, но вслух: «Интересно, будут искать?» После этого Лорни задумал, что выдержит долгую паузу. Тут Йоки и мог бы сказать, что сам он точно отправился бы на поиски. А мог бы и смолчать.
Лорни так и скитался бы по равнинам до тех пор, пока не кончиться взятый с собой хлеб, но ему случайно повстречались охотники. Они видели прошлым днём «придурковатого мальца», несущегося сломя голову на север. Лорни пошёл к тем местам, где охотники наткнулись на Йоки, и очень быстро отыскал след своего друга. Высокая полевая трава, тяжёлая и сочная, широкой полосой клонилась к земле, причём примята она была не в одну сторону: Йоки имел привычку хлестать траву палкой, когда ходил по полям. Он сражался с ней, как с лютым врагом. Такой след нашёл бы и ребёнок.
Заночевал Лорни прямо в поле. Раз в год они с отцом ходили в городишко Дербер сбывать кожудорога занимала пять дней. Отец рассказал ему, как располагаться на ночлег в высокой траве. Теперь, когда Лорни остался один, он вспомнил эти уроки. Он собрал высокую траву в пучок, завязал макушку и примял к земле. Получилась невысокая стеночка. Затем, Лорни сделал ещё несколько таких стеночек друг напротив друга. Потом, он связал макушки воедино и получился низкий и узенький шалаш, куда он смог вползти и спокойно переночевать. Последовал ещё один день пути и очередная ночь в чистом поле, а к полудню третьего дня пути он вышел на дорогу. Это была, как говорили местные, «Большая дорога» волок, лежащий через всю провинцию Дербены. Тот самый Стольный Волок, тянущийся через всё Троецарствие. Он шёл от стольного града Вирфалийского царства до форта «Врата», находящегося далеко на северо-западе, в горах, отделяющих эту приграничную провинцию от Сивых Верещатников. Никто из деревни Лорни не бывал в тех далёких краях. Говорили, что там лютые холода, бесчинствуют разбойники, и совсем не растут деревья.
Лорни перешёл дорогу и поспешил дальше вслед за Йоки. К вечеру паренёк из деревни Степки вышел к Ельновкамгустому лесу богатому пушниной и грибами. Тут он встретил смолокуров, которые, как выяснилось после непродолжительного разговора, видели Йоки ещё утром. Оказалось, беглец упорно шёл на север через лес. Лорни хотел было кинуться за ним, но мужики убедили его переждать ночь. По словам смолокуров, восточнее их стоянки в лесу начинался каменистый овраг, секущий Ельновки добрых десять, а то и двенадцать вёрст. Мужики посоветовали идти по оврагу, а не по мшистому бору. И если Йоки не сворачивал со своего северного направления, то, как считали смолокуры, догнать его можно будет уже к завтрашнему вечеру.
Проснувшись задолго до рассвета, Лорни смастерил себе факел, затеплил его от горевшей вовсю нодьи и двинулся в путь. Паренёк очень скоро отыскал овраг и проворным шагом пустился вперёд по белым, круглым булыжникам. Около полудня он решил встать на привал. Лорни поднялся из оврага в лес, но только он собрался скинуть дорожную сумку, как на глаза ему попался сломанный куст иван-чая. Юный следопыт огляделся и заметил прибитый к земле репей. Растение загубили недавно: цветки ещё не успели увянуть. Не останавливаясь, Лорни продолжил путь, однако ещё до обеда он выбился из сил. Не в состоянии продолжать погоню, паренёк из Степков заложил костёр, сделал шалаш из еловых веток, напился из ручья и съел половину последней буханки хлеба. Остаток дня Лорни пролежал на мхе, клюя чернику и бруснику. Было тепло и сухо, ветер качал верхушки елей, но внизу, у самой земли, воздух не двигался, и пахло хвоей. Солнечные лучи мягко играли в дыме костра. Паренёк вспомнил, как звездочёт много и неинтересно рассказывал об этих самых солнечных лучах, писал о них книгу и постоянно размышлял об их природе. Глядеть на них вот так, лёжа под соснами, на воле, оказалось куда приятнее, чем познавать их суть, сидя среди тусклых огоньков жировых лампадок. Лорни припомнил все свои прошлые отлучки из дома. Выходило, что так долго он ещё не путешествовал самостоятельно. Внутри вдруг возникло ощущение своего совершенства, победы над природой, собственной силы. Жизнь в тот момент казалась великолепной.
На Ельновки опустилась ночь. К этому времени Лорни отдохнул, набрал поблизости грибов и устроил себе пир у костра. Йоки был слабее его и тоже не мог без привала. Юный следопыт верил, что завтра обязательно настигнет своего друга ещё до полудня.
Проснулся Лорни от навязчивого гомона птиц. Щебетать птахи занялись часов с четырёх, когда в затухающем костре ещё виднелись язычки пламени, а травы покрывались росой. Потирая озябшие руки, Лорни сел у костра и смочил рот остатками воды. Он доел копчёные грибы, насаженные вечером на палочки и подвешенные над углями. Когда сонливость ушла, Лорни понял, что, несмотря на пение невидимых птиц, вокруг стояла исключительная тишина. Иволги, соловьи и скворцы наперебой вещали на всю округу, но голоса их были частью тишины лесов. Той самой тишины, в которой нет ничего лишнего, нет суеты и треволнений больших дорог, блеяния скотины и воплей деревенских сорванцов. Здесь были только птицы и ветер, нашёптывающий макушками деревьев своё тысячелетние заклятье жизни и изменения.
Внезапно юный следопыт услышал далеко впереди треск сучков. У Лорни не возникло сомненийэто его друг.
Йо-оки! крикнул Лорни и замер. Треск сучков прекратился, но через некоторое время кто-то там впереди снова наступил на сухую ветку.
Это он, сказал сам себе Лорни и побежал со всех ног.
Иногда он останавливался и прислушивался. Раз за разом за деревьями раздавался треск, будто бы зверь или человек спешно рвался вперёд. Лорни настигал свою цель. Паренёк звал своего друга, аукал, уворачивался от колючих веток. В какой-то момент, ловко перепрыгивая бурелом, он подумал, что довольно лихо бежит по такой густой чаще. Не успела тщеславная улыбка сойти с его лица, как следопыт споткнулся и рухнул в густой мох. Мгновение Лорни лежал, уткнувшись носом в зелень. Потом, пытаясь встать, заметил, как за ним с земли из-подо мха поднимается странная коряга. Эта коряга одним концом уходила в землю, а другим пронзала его плечо. Сучок медленно вышел из-под кожи, оставив после себя рваную рану и ужасное жжение.
Лорни издал жалостный стон. Сквозь дыру на рукаве он увидел, как глубокая рана быстро наполняется кровью. Лорни прижал рану кулаком, отполз к ели и прислонился спиной к стволу. Кровь сочилась сквозь сжатые пальцы.
«Глубоко», подумал паренёк. И тут ему показалось, что мир вокруг стал совсем не таким, как до ранения: всё будто вымерло. Облака исчезли, но солнце не сияло. Ветер стих, но макушки деревьев продолжали бесшумно покачиваться. Казалось, надвигалась большая гроза, однако воздух оставался свежим и лёгким, а птицы, которые обычно страшатся грядущих раскатов грома и затихают перед непогодой, теперь пели, как ни в чём не бывало.
«Вот оно, пронеслось в голове Лорни. Ухожу в мир иной. Всё другое. Всё в ином свете. Тускнеет. Как же тебя звали, бог смерти? Не помню. Что же ты, бог, медлишь? Начинай плести свои белые нити».
Лорни зажмурился, а потом резко открыл глаза. Но белых нитей, которые обычно видятся умирающим, перед глазами не оказалось. Похоже, бог смерти обиделся на то, что его имя позабыли.
Совсем близко послышались шаги. Лорни в ужасе обернулся и увидел, как чья-то рука хватает его за раненое плечо. От боли в глазах потемнело. Он издал протяжный крик, а когда пришёл в себя, увидел перед собою Йоки.
Я ничего не знаю! глядя бешеными глазами, сказал Йоки и стал отрывать кусок своего потрёпанного плаща.
Подземные твари! застонал Лорни. Йоки, это ты.
Но Йоки схватил его за здоровое плечо, подтянул к себе и, глядя в глаза, прошептал:
Я ничего не знаю!
Что? непонимающе закричал Лорни. Я упал, Йоки. Теперь я умру.
Не умрёшь! Мора не заберёт тебя.
Мора? удивился Лорни.
Богиня смерти, ответил Йоки.
Лорни с опаской посмотрел в глаза друга. Йоки не заметил этого взгляда, он отпустил своего преследователя и стал дальше отрывать кусок грязного плаща.
Повторяй за мной, говорил он, совершая непонятные действия с оторванным куском ткани и маленькими мешочками из своей дорожной сумки. Я ничего не знаю.
Куда ты подевался? Тебя вся деревня ищет.
Йоки достал маленький ножик и отрезал рукав, скрывавший рану. Затем блудный сын Степков извлёк из подорожной сумки небольшую деревянную шкатулку, стеклянный пузырёк и кусок льняной ткани. Он открыл бутылочку с прозрачной жидкостью, приложил к губам, а затем выпрыснул жидкость изо рта на рану. Льняной тканью он обтёр кожу вокруг. Теперь на белой руке Лорни зияла глубокая дыра, из которой медленно сочилась тёплая кровь. Йоки открыл шкатулку, где лежали цветки синего вереска. Лекарь выпотрошил всё на руку, а затем отправил растения в рот. Он старательно пережёвывал цветки, при этом издавая громкое чавканье.
Фы нифефо не фнаеф, вышло у него, когда Йоки попытался что-то сказать своему другу.
Лорни был готов заплакать от отчаяния. А Йоки сплюнул синюю кашицу в ладонь и резко приложил её к ране. Лорни заорал как резаный, а Йоки, не обращая на него внимания, прижал льняную ткань к ране, оторвал от своего плаща ещё один длинный кусок материи и начал перевязку.
Повторяй: «я ничего не знаю», зарычал Йоки, как одержимый.
Хорошо, поддался обессилевший Лорни. Я ничего не знаю.
Йоки злорадно усмехнулся и затянул последний узел на повязке.
И звездочёт ничего не знает, сказал он.
Йоки, взмолился его друг, пойдём домой, твоя мать с ума сходит.
Но не успел Лорни закончить, как Йоки поднял его на ноги и потащил за собою.
Нет времени, тараторил он, Просто молчи и иди за Йоки. Нет. Не молчи. Сначала признай, что твой звездочёт ничего не знает.
Лорни еле успел схватить раненой рукой свою подорожную сумку и уже на бегу признал несостоятельность своего учителя звездочёта. На самом деле верный ученик считал Мирафима самым прозорливым и мудрым человеком во всей Вирфалии. Конечно, Лорни никогда не был ни в одной из других провинций, королевства, но это не мешало ему почитать и возносить того, кто добровольно передавал ему все свои знания.
Йоки тянул друга вперёд сквозь чащу. По лицу Лорни хлестали загнутые идущим впереди полоумным односельчанином еловые лапы. От грязного, драного плаща Йоки, утыканного засаленными ястребиными перьями несло дорогой, костром и потом.
Никто Йоки не верил, захлёбываясь от радости и еле дыша, говорил Йоки. А всё случилось! Что ты мог знать? А твой звездочёт? Тоже мнеучитель! Чему он тебя учил? Глупостям. Забыли богов, забыли духов, забыли чудовищ. Йоки называли сумасшедшим, но теперь, когда правда открылась, с ним будут говорить не как с ребёнком. Всё это выдумки и ложь! Если бы этих деревьев здесь не было, ты бы понял, о чём Йоки говорит.
Лорни высвободил свою руку и остановился. Йоки вопросительно посмотрел на него.
Сейчас, мы пойдём домой, грозно сказал Лорни.
Йоки медленно подошёл к нему и опустил глаза.
Помнишь, тихо произнёс он, давным-давно мы играли в «Два королевства»? Я был королём, а ты моим рыцарем. Последним: всех остальных взяли в плен. Мы встретились в лесу. Тогда ты сказал мне, что знаешь, куда бежать. И я последовал за тобой. Сегодня я знаю, куда нам надо. Осталось совсем чуть-чуть.
Йоки снова бросился со всех ног. Лорни некоторое время смотрел на цепляющийся за кустарник грязный плащ. Кровь закипала в нём всё сильнее. Наконец, не выдержав, Лорни сжал кулаки и ринулся в погоню. Он хотел повалить друга на землю и бить, бить, бить. Уже забыв про боль в плече он бежал по мху к толще подлеска. И вот, продравшись вслед за Йоки сквозь ивы и молодые ели, он выпрыгнул на луг и побежал. Впереди, в высокой луговой траве виднелся Йокион бежал, воздев руки к небесам. А в самих небесах висело нечто невообразимое. Лорни не сразу осознал, что это и долго не мог поверить в то, что видит. В небе над лугом висела чудовищных размеров глыбища. Исполина выглядела настолько огромной, что весь луг, накрывала её тень. Она походила на могучий горный хребет, подобный тому, что на горизонте отделяет провинцию Дербены от Сивых Верещатников. Только горная гряда эта была перевёрнутойвершины её смотрели вниз. Потом Лорни понял, что это не перевёрнутые горы, а осколок какой-то иной земли. Там, наверху, должно быть, есть обычные горы, поля, долины, а отсюда можно увидеть только корни мира. Наверное, если взяться копать вглубь земли, рыть дни и ночи, год за годом, вырыть огромную яму и добраться до основания мира, а потом пробить это основание и заглянуть вниз, то увидишь такие же корни своего мира, а под ними ночное небо и звёзды. А ведь сейчас над головой Лорни тоже висит чей-то мир. Кто знает, какие земли, города и народы сейчас живут там, наверху! Что же заставило этот чуждый мир слететь со своего обычного пути и оказаться тут, в Эритании?
Лорни двигался по лугу, открыв рот, наблюдая за огромной глыбой у себя над головою. Ноги волочились по неровной земле, задевая кочки и путаясь в высоких травах. Налетев на изрядно выступающую кочку, Лорни споткнулся, упал на колени, но, не обращая на это внимания, полз дальше, наблюдая за дивной громадиной задрав голову. Здесь, на лугу было ужасно ветрено. Высокая трава лезла в глаза, а руки вязли в полной влаги земле. Лорни остановился и всмотрелся в эти странные небесные горы. Теперь, когда паренёк не двигался, ему стало ясноэто нечто вовсе не висит в воздухе, а стремительно падает. Ещё секунду назад громадина издавала едва уловимый гул, а сейчас она рассекала воздух так, что закладывало уши. Граница между этой падающей землёй и открытым небом проходила прямо над головой у Лорни. От громадины отлетали облака пыли и бесчисленный мусор из камней разного размера. Лорни поднялся на ноги и побрёл вперёд, заткнув уши руками. В его голове даже не появилось мысли бежать прочь, спасаться, предупредить своих. Невероятная картина лишила его способности мыслить и даже силиться спасать свою жизнь от неминуемой погибели. Он остановился и стал осматривать траву: где-то здесь должна лежать его подорожная сумка. Неожиданно рядом с ним в землю врезался огромный булыжник. Лорни в ужасе отпрыгнул в сторону. Что-то внутри него сжалось. Страх за свою жизнь снова проснулся, разбудив и все остальные чувства. Паренёк понял, что пропал, но всё же собрал последнюю волю в кулак и рванул к лесу, закрывая голову руками и прижимаясь к траве. Было слышно, как сзади в землю врезаются камни не меньше того первого, что вселил в простого мальчугана из Степков столько ужаса.
Лорни так и не понял, почему в тот момент он вдруг вспомнил о Йоки. Перед глазами у него мелькала только прибитая ветром трава и светлая полоска неба где-то впереди. Возможно, он подумал о своей раненной руке, а может быть, вспомнил, как спешил только что по лесу, желая поколотить Йоки. Как бы там ни было, необходимость развернуться и бежать за другом оказалась столь сильной, что Лорни сквозь страх кинулся назад, под падающие камни.
В лицо ему дул сильный ветер: это воздух сверху, теснимый громадиной, врезался в землю и с пылью, травой, ветками и песком бил в глаза. То тут, то там, подбрасывая в воздух клочья земли, падали камни. Стоял такой шум, что Лорни перестал вообще, что-либо слышать. Дальше бежать стало невозможно: пути было не видать. В лицо бил песок, а когда Лорни удавалось на мгновение открыть глаза, всё вокруг оставалось чёрным, словно ночью. Несчастный паренёк попытался окликнуть друга, но теперь даже вдохнуть оказалось невообразимо трудно. Земля под ногами начала трястись. С каждой секундой удерживаться на ногах становилось сложнее. Внезапно Лорни ощутил, что кто-то стоит рядом с ним и дёргает его за одежду. Во тьме паренёк нащупал знакомый старый плащ с ястребиными перьями: это его друг Йоки. Они взялись за руки и побежали к лесу. Неслись со всех ног, спотыкались, падали, ползли, вставали и снова бежали. Их окружала тьма и пыль. Друзья не могли дышать, видеть, слышать и говорить. Земля содрогалась с каждой секундой всё сильнее. Всё, что они моглидержаться друг за друга и бежать туда, где, как им казалось, рос спасительный лес.