Мальца грубо толкнули в густую какофонию стуков, скрипов и шипения. Снующие туда-сюда ребята даже не взглянули на пришельца, всецело сосредоточившись на работе. Они четко знали, что и как делать, никто не орал, не спорил, не подгонял. Тем не менее, за порядком следил старшойэтакий шеф-повар: сам не готовил, но наблюдал, чтобы ничего не подгорело и не выкипело.
Он подошел к незнакомцу и смерил настороженным взглядом. Вася попятился и опустил голову, словно извиняясь за вторжение. Главный кашевар на две головы возвышался над землянином, был широк в плечах, коротко стрижен и производил впечатление опасного забияки, какие обычно шпыняли парнишку в школе или по пути домой.
Гляди, кого тебе нарисовали, сказал конвоир и хохотнул. Принц. Заморский. Займешь его чем-нибудь до вечера. И не дай бог убежитБрон тебе башку оторвет.
Понял, ломающимся голосом ответил повар. Присмотрю.
И еще, бросил воин с порога. Вроде обижать его нельзя, но это не точно. Что-то такое вожак тер, да я не расслышал. Бывай.
Дверь захлопнулась. Старшой навис над сжавшимся в комок мальчишкой и скрестил руки на груди. Вася потупил взор, отшатнулся и уперся спиной в закопченную стену. Даже в ночной роще среди стаи нежити ему не было так страшно.
Готовить умеешь?
А?
Готовить, говорю, умеешь?
Зан, чего пристал? с усмешкой спросил рыжий паренек, ловко рубящий мясо топориками. Сказали жезаморский принц. По-нашенски, небось, не бельмеса.
Да уж. Ладно, сюда иди. Ну, жесты-то хоть понимаешь? Иди, не бойся.
Малец неохотно отлип от спасительной стены и подошел к столу. Зан выдал ему два деревянных ведерка: с водой и без, ножик и подтащил поближе пахнущий огурцами мешок. Достал овощ, хорошенько прополоскал, отрезал концы и положил в сухую емкость.
Понял?
Вася кивнул.
Повтори.
У парнишки так дрожали руки, что вместо огурца он хорошенько прополоскал стол, а сам огурец разрезал напополам, лишь чудом не задев пальцы.
Беда. Зан вздохнул.
Он же принц, забыл? хохотнул рыжий. Посмотри на ладонини одного мозоля. Белоручка. Таким по шее давать надо, тогда научатся.
Рори, уймись. А то нам самим дадут. Так, режь еще. Только осторожно. И не трусись, не обидим.
Несмотря на спокойный и дружелюбный голос, малец и не думал успокаиваться. Наоборот, чужой коллектив давил как многотонный пресс, сжимая беднягу со всех сторон. Он буквально боялся пошевелиться, потому что каждое движение вело к ошибке, а там где ошибкатам ругань, а то и побои. Вася каждый божий день проходил через это в школе и попросту забыл, что можно вести себя иначе.
Он вновь почувствовал себя стоящим у доски: с одной стороны навис недовольный учитель, с другойтихо хихикающий класс, забавляющийся унижением изгоя. И самое обидноемалец на зубок знал задание, но не смел открыть рта. Недовольство учителя и смешки стегали словно кнуты, а когда тебя избивают, пусть даже морально, ни о каком раскрытии и речи идти не может. Скорее зажаться, закрыться, спрятаться в глуби себя. Спастись можно только внутри выращенной подсознанием скорлупы, непробиваемом коконе, единственной защите. Ведь по возвращению домой ждет не утешение и помощь, а очередная выволочка. Утром все повторится, скорлупа окрепнет, боль утихнет, рефлексию сменит апатия, но выбраться из кокона будет все труднее, а годы спустя и вовсе невозможно.
Эй! Зан похлопал Васю по плечу. Парнишка вздрогнул и расплющил в кулаке несчастный огурец с такой силой, что мякоть брызнула во все стороны.
Он больной какой-то, проворчал Рори, отойдя подальше. Забери у него нож.
Утихни, незлобно ответил старшой. Мы с шести лет в седлах и на мечах деремся, а принцев, небось, только грамоте учат. А ну стройся!
Поварята вмиг оставили дела и вытянулись перед Заном по струнке. Внезапная остановка грозилась вылиться в подгорание, вскипание и последующую порку, но вожак решил рискнуть. Онсын Брона, его судьбавзять власть, когда отец состарится или падет в бою. А воеводаэто не тот, кто носит красивый плащ и лучшие доспехи. Воевода несет прямую ответственность за каждого подчиненного, а коль пришельца выдали на поруки, то и отвечать тоже ему.
Поэтому Зан с улыбкой протянул землянину ладонь. Жест значил то же самое, что и на другом краю Вселенной, и тут уж Вася не растерялся.
Знакомься.
Малец робко прошел вдоль строя. С каждым рукопожатием страх слабел, дрожь уходила, и больше не хотелось забиться в угол и вжать голову в плечи. Парнишка не видел злобы в лицах поварят, не чуял опасности. Кто смотрел на него с любопытством, кто с безразличием, кто с легким налетом почтенияпринц как-никак. И только рыжий Рори отвел взгляд и пожал руку так, будто коснулся конского навоза.
Другое дело. А теперь за дело!
Кокон перестал стягивать тело подобно склизкому холодному питону. Вася справился с огурцами в считанные минуты, ничего не расплескав и не порезавшись. Нож аж плясал в его руках, лихо отхватывая задницы и носики.
Да ты мастак!
Мальчишка не понял слов, но тон и улыбку расшифровал верноего хвалили. Возможно, первый раз в жизни. Это окрыляло, вдохновляло, в душе готовился взорваться целый вулкан счастья. Скорлупа потрескалась, расширилась и больше не мешала двигаться. Работа пошла как по маслу.
Васе поручили нарезать помидоры, солонину и набрать в горшки солений из бочек. Старшой приглядывал за ним издали, над душой не стоял, отчего малец чувствовал важность своего дела, но не ощущал скованности. Иначе говоряпроникся столь необходимым подрастающему мужчине духом самостоятельности. Ведь пока его за ручку таскают туда-сюда и полностью контролируют все, даже самые незначительные шаги, ничего путного из него не вырастет.
Малец так увлекся, что не заметил, как пролетели два часа. Работа спорится в дружной ватаге, где каждый готов подставить плечо, и сыплется там, где все по своим углам.
Считай, справились. Зан окинул кухню пристальным взглядом. Рори, принцзаймитесь посудой.
Рыжий фыркнул.
Идем, Ваше Высочество.
Кухню от пиршественного зала отделяла длинная узкая кладовка со шкафами вдоль стен. Вася ожидал увидеть сплошь золото с каменьями, но то ли Брон мало зарабатывал, то ли просто скромный от рождения. Тарелки, чарки, ковши и похожие на бочонки пивные кружки были сделаны из деревано не абы как, а с достойным воеводы искусством.
Ребята взяли по стопке тарелок и вышли в просторное помещение с крестообразными бойницами вместо окон. Низкий покрытый гарью потолок, обшарпанные доски на полу и три длиннющих стола вдоль голых каменных стен, выставленных буквой П. Никакого трона малец не заметилвидимо, хозяин сидел на обычной лавке вместе с рядовыми воинами. И правильно, настоящий вожак славится умом и отвагой, а не отдельным креслом.
Закончив расставлять посуду, Вася отправился за следующей партией. Но у самой двери Рори неожиданно заступил ему дорогу и толкнул в плечо. Хоть мальчишки и были одного возраста и роста, силы и ловкости у юного воина имелось не в пример больше. Да и драться землянин вообще не умел, чем всякая шпана и пользовалась. Ведь если он ответит, то парой пинков и тычков по ребрам не отделается. Ему наверняка набьют фингал под глазом, может даже не один, мама устроит грандиозные разборки в школе, и беднягу не только станут чаще задирать, но и навсегда прозовут юбкой. Вот Василий и выбирал из двух зол меньшее, молча перенося издевательства.
Эй, Ваше Высочество, с вызовом бросил Рори. Надумал подмазаться к Зану? А по морде не хочешь, умник?
Я тебя не понимаю, пролепетал малец, отступив на шаг.
Уважение и дружбу надо заслужить. А за тебя попросили, вот все и терпят, делают вид, что ты свой. Но ты не свой. Ты дурак и белоручка. Другим плевать, они под Заном как мышки ходят. Но не я. Он ударил пришельца в плечо. Я из таких как ты отбивные делаю, смазливая рожа.
Вася отошел, но глаза не опустил.
Давай! Рыжий толкнул его двумя руками. Врежь мне. Или трусишь? А может хочешь на помощь позвать? Девчонка!
Дратьсяплохо. Малец скуксился и спрятал руки за спиной.
Что ты там промямлил? Рори подался вперед и наклонил голову. Не слышу.
Бах!
Челюсть хрустнула, половину лица словно обожгло изнутри, голова закружилась. Забияка толком не понял, что произошло, а уже оказался на полу. Собрался дратьсядерись, а не выеживайся. И уж точно не подставляй подбородок.
Рори попытался встать, но Вася прыгнул на него, прижал к доскам и принялся лупить по чем попало.
Ой! Ой-ой! Хватит! Перестань!
Парнишка бил наотмашь, удары шли вскользь, но с такой скоростью, что обидчик заверещал не своим голосом. На крик сбежались поварята, однако разнимать драчунов никто не поспешил. Зан с самодовольной ухмылкой взглянул на орущего рыжего и молвил:
Давно пора. Эльри, Нурбросьте засранца в темницу, пусть подумает над своим поведением.
Васю кое-как оттащили, хныкающего Рори взяли под руки и повели ко входу в подземелье.
Мое почтение. Старшой протянул ладонь.
И снова все было понятно без слов.
+
В тесной камере едва тлела крохотная жаровня. Рори вытер слезы, выругался и пнул ворох грязного сена, на котором ему предстояло провести всю ночь. И только потом понял, что в темнице он не один. Едва различимая фигура в противоположном углу встала и расправила плечи.
Ты обидел моего друга, донесся из темноты хриплый голос. И очень сильно меня огорчил. А когда я огорченогорчаются все вокруг.
Звякнула тяжелая пряжка, зашелестела в петлях толстая кожа. Рори вжался в дверь и с неописуемым ужасом наблюдал, как сложенный вдвое ремень выплывает из мрака, оглушительно шлепая по ладони.
+
Расцвел закат, в пиршественном зале зажгли факелы. Воины вошли все разом, колонной по два, как и положено обученному слаженному отряду. Следом явилось трио менестрелей в пестрых платьях, встало в уголку и взялось настраивать инструменты.
Расселись. Брон наполнил медом первую чарку, щедро отхлебнул и пустил по рукам. Чарка полетела над стадами жареных поросят, клиньями запеченных уток, над мочеными и свежими яблоками, ведрами огурцов и помидоров. Свернула в сторону жирных сырных голов, пронеслась над россыпью квашеной капусты и горами картофельного пюре, ненадолго зависла над лужайкой зеленого горошка и спешно промчалась между истекающих соками башнями отбивных.
Бойцы захмелели, повеселели, стали поглядывать на вожака и пошучивать. Забавлял их отнюдь не Брон, а пустая лавка подле него. Там никто не сидел, а вместо тарелки с яствами стоял невысокий пенек.
Вскоре привели почетного гостя. Трофима связали так, что странник напоминал веретено с головой и ножками. Его усадили перед пеньком, хозяин подмигнул и гаркнул:
На, угостись.
После чего достал из-под стола здоровенный топор и воткнул перед лицом парня. Шутка пришлась гостям по нраву, аж стены задрожали от дружного смеха. Воины глотали мед и дико хохотали, обливая усы и бороды.
Что за праздник без славной принцессы?! рявкнул Брон. Эй ты, с лютней! Сгоняй в башню да узнай, готова ли Ее Высочество выступать.
Щуплый юнец с длинными светлыми волосами низко поклонился и выпорхнул прочь.
Что ж, колдун, тихо добавил воевода. Грядет час расплаты. Он с любовью погладил рукоять. Нарочито его подтупил. С одного удара башку точно не сниму.
Трофим взглянул на топор и вяло улыбнулся.
Молчишь? Ну и молчи. Все твои словавранье. Хоть на коленях прощенья просине прощу.
Ожидание затянулось. Брон заметно нервничал, бросая взгляды то на плаху, то на дверь. Гид сидел неподвижно и чему-то улыбался.
Чего лыбишься? раздраженно буркнул хозяин. Али в самом деле смерти рад?
В ответ тишина. Напряжение быстро разлилось по залу, воздух словно загустел. Смех утих, бойцы отставили кубки и тревожно посматривали по сторонам, явно ожидая подвоха.
Опять пакость задумал? прошипел вожак.
Трофим улыбнулся шире прежнего. Сидящие рядом мужи потянулись к ножнам, но тут в зал вошел менестрель.
Один.
Так-так, победоносно пророкотал Брон. Что ж, не будем затягивать. От таких как ты надо избавляться быстро.
Вожак встал, вытащил топор и схватил странника за шиворот. Но не успел положить буйну головушку на плаху, как музыкант прочистил горло и звонко, нараспев воскликнул:
Рад представить почтенным зрителям Ее Высочество Алинузаморскую принцессу.
Девушка вошла, прижимая лютню к животу. Платье смотрелось на племяшке просто потрясающебелый шелк с золотым шитьем и жемчугами, длинные рукава стелились по полу, напоминая лебяжьи крылья, но были пошиты так, что не мешали ладоням.
У собравшихся отвисли челюсти. Никто не смел ни пить, ни есть, ни даже шелохнуться. Лишь Трофим тихо хихикнул, заметив выглядывающие из-под подола носки кроссовок. Алина вдохнула побольше воздуха, ударила по струнам и запела.
От края до края
Небо в огне сгорает.
И в нем исчезают
Все надежды и мечты.
Но ты засыпаешь
И ангел к тебе слетает.
Смахнет твои слезы,
И во сне смеешься ты*.
С таким голосом только на одноименное шоу. Он перетекал от ноты к ноте как горный ручей, то вздымаясь на камнях, то опадая на перекатах. У могучего рубаки с заплетенной в тугую косу бородой выпала куриная ножка изо рта. Его сосед вытаращил глаза, будто увидел призрака. Сбившиеся у двери на кухню поварята забыли как дышать. Даже Трофим оцепенел, хотя казалось чему удивляться после эльфийских хоров и молитв Бакши, когда разом поет целая планета. Но самое интересное ждало впереди.
Засыпай, на руках у меня засыпай.
Засыпай, под пенье дождя.
Далеко, там где неба кончается край.
Ты найдешь потерянный рай.
Аборигены не знали слов, но лирическая баллада на то и нужна, чтобы передавать чистые и понятные всем чувства и переживания. С головой погружаясь в чарующую музыку, каждый понимал ее на свой лад. По окаменевшему лицу седого старика катились слезы, а сидящий рядом безусый юнец все гуще заливался краской. Лысый великан угрюмо разглядывал свои ладони, темноволосый толстяк ехидно наматывал ус на палец.
Во сне хитрый демон
Может пройти сквозь стены.
Дыхание спящих он умеет похищать.
Бояться не надо, душа моя будет рядом.
Твои сновиденья до рассвета охранять.
Засыпай, на руках у меня засыпай.
Засыпай, под пенье дождя.
Далеко, там где неба кончается край.
Ты найдешь потерянный рай.
Девушка расставила руки в стороны и пустилась в пляс. Менестрели уловили мотив и продолжили играть, в то время как Алина кружилась по залу, запрокинув голову и часто моргая. Ее танец напоминал смесь цыганской пляски и вращения дервишей, от мельтешения рукавов кружилась голова, но никто не посмел отвести взгляда. Пройдя вдоль столов, племяшка вернулась на место и продолжила. Последний куплетсамый жесткий и тяжелый, в оригинале сопровождаемый гитарными риффами. Электрогитар, само собой, взять было неоткуда, но Алина мастерски отразила голосом все свои страхи и переживания. Ведь эти слова как нельзя лучше подходили ей самой.
Подставлю ладони -
Их болью своей наполни.
Наполни печалью,
Страхом гулкой темноты.
И ты не узнаешь
Как небо в огне сгорает,
И жизнь разбивает
Все надежды и мечты.
Закончив, она сделала книксен и замерла в ожидании суда. По щекам тянулись серебристые дорожки, впрочем, не у нее одной. В гробовой тиши отчаянные бойцы и бесстрашные рубаки роняли слезы в кубки. Поварята не отставали: то и дело всхлипывали и терли покрасневшие глаза. Но этоне проявление слабости, этослезы, достойные мужчины.
Я хочу такую жену, пролепетал Зан, размазывая влагу по лицу.
Ради такой не грех завалить дракона, со вздохом согласился соратник.
Я напишу стихи в ее честь.
А-а-а!!! Брон вскочил, опрокинув тяжеленный стол, и порвал на груди сюрко.
Шагнув к опешившей девушке, вожак вытащил меч и швырнул к ее ногам, после чего встал на правое колено и склонил голову.
Моя принцесса! Моя госпожа! Свет очей моих! Только прикажии я немедля выступлю в поход! Только намекнии вся нежить падет!
Трофим с облегчением выдохнул и хрустнул затекшей шеей. Он не любил точные вычисления, но шанс лишиться головы тем вечером оценил бы процентов этак в девяносто. Кто ж знал, что у него такие замечательные племянники.
*Песня «Потерянный рай» рок-группы «Ария». СловаМаргарита Пушкина, композиторСергей Тереньтев.