Видящий хмуро скривил губы. На мгновение Джону показалось, что он достаточно зол, чтобы ответить, но тот промолчал.
Вместо этого он смотрел на серебряную цепочку, которую всё ещё сжимал в руке.
Глава 44Отставка
Обычно меня не укачивает.
Даже когда все вокруг меня выблёвывают свои внутренности (как в тот один-единственный раз, когда я отправилась на ловлю рыбы в глубоких водах с Джейденом и его приятелями по группе), я обычно остаюсь той, кто чувствует себя более-менее нормально.
Однако сейчас меня укачивало практически весь полет до Пекина.
До этого меня тошнило во время всей поездки до Амритсара, и во время короткого перелёта из Амритсара до Калькутты. Само собой, горные дороги узкие, суровые и крутые, и на протяжении долгих миль петляли резкими поворотами, но ранее я преодолевала такие поездки безо всяких проблем.
Те последние дни, что я провела в лагере, не были лучшими в моей жизни, но хотя бы они пролетели быстро.
Поначалу у меня имелись дела, которыми нужно было заняться, и это помогало. Я позаботилась обо всех транспортных вопросах прежде, чем говорить с кем-либо, и прежде, чем я позволила им попробовать поговорить со мной.
Конечно, Балидор всё равно пытался. И Джон тоже. Меня куда сильнее удивило, когда в мою дверь постучал Вэш, а после него и Тарси.
Я мало спала.
По правде говоря, я даже не помнила, чтобы пыталась.
Я знала, что в конце работала на чистой выносливости, просто пыталась протолкнуть себя через этот период, сделать всё прежде, чем что-то во мне обрушится по-настоящему. В тот момент я уже действовала на какой-то маниакальной энергии, наверняка расходуя свой последний адреналин.
Я много писала в те дни.
Я писала инструкции, пароли к банковским счетам, советы, наблюдения. Большинство из этого было бесполезным или почти бесполезным. В следующие несколько недель Вэш и Тарси взяли на себя управление ситуацией с Ревиком, но они продолжали следовать транскрипциям и видео, предлагая совет или наставление, когда я об этом просила.
Я знала, что на самом деле они не нуждались в моей помощи с пониманием того, в каком состоянии он находился, как не нуждались и в моих неопытных мыслях о том, что может происходить с ним в данный момент. У них на двоих, наверное, имелось больше тысячи лет опыта работы со светом видящих, включая самого Ревика. Я не могла сказать им ничего нового.
Но я всё равно это делала.
Может, я делала это, чтобы поставить точкув надежде, что так будет легче всё отпустить, притвориться, что произошла какая-то передача полномочий или смена власти.
Перед этим я позаботилась о деньгах Ревика. Как только я убрала отовсюду своё имя, я передала все эти дела Джону и Дорже. Они собирались разработать какой-то базовый терминал на случай, если Ревику зачем-то понадобится доступ к его счетам до тех пор, как они его отпустят.
Я также подготовила все, что мне понадобится при отъезде.
Я поработала с Тензи, чтобы достать кожные патчи, протезы, контактные линзы, одежду, оружие. По справедливости я, наверное, задолжала им огромную сумму денег, но я не стала спорить, когда Балидор и Вэш просто настояли, чтобы я взяла всё необходимое. Я не могла позволить себе споры, учитывая, что мои активы практически равнялись тому, что я могла унести с собой при уходе.
Когда я закончила упаковывать всё необходимое, это заняло больше половины моего багажа.
За последние несколько лет я рассталась со многим.
Даже до этого я мало чем владела.
С другой стороны, у меня никогда и не было много денег.
Теперь у меня имелось несколько футболок, оставшихся с тех времён, мои армейские ботинки, парочка наполовину заполненных скетчбуков. У меня было мало ювелирных украшений, только то, что Касс купила мне на рынках Сиртауна. У меня даже не сохранилось того, что оставили мне мама и папа, потому что этих вещей не было при мне в день, когда я уехала с Ревиком.
Та, кем я была до всей этой истории, практически исчезла.
Первые несколько разговоров были относительно простыми и в той или иной мере сводились к стратегии.
Кому-то нужно разобраться с ситуацией Касс, и Вой Пай просила меня. Похоже, никто не удивился, когда я сказала, что отправлюсь туда в первую очередь. Вот когда Балидор повторил, что после отъезда я не смогу вернуться в пещеры, мы по-настоящему сцепились.
Джон, похоже, меньше всех удивился, но именно он плакал и сильнее всего пытался убедить меня остаться. Вэш говорил очень мало. Балидор, казалось, вообще не осмыслял, что я ему говорила. Я говорила с ним, Вэшем и Тарси как с группой, и он просто смотрел на меня, пока я рассказывала им троим, что собираюсь делать после отъезда из Пекина. Большую часть того времени, что я говорила, Балидор держал руки скрещёнными на груди и поджимал губы.
Но взгляд его глаз больше походил на недоумение, может, даже неверие.
Ты что? спросил он, когда я закончила.
Всё предельно ясно, 'Дори, сказала я. Не знаю, как я могу выразиться ещё яснее.
Он просто пристально смотрел мне в глаза, и его взгляд выражал совокупность того сильного смятения.
Мне это ни в коем разе не ясно, Элли, ответил он.
Я ухожу, 'Дор, повторила я. Тебе надо назначить нового босса. С меня хватит.
Ты уходишь в каком именно смысле? переспросил он. Перестаёшь быть Мостом?
Полагаю, что так, да.
Он продолжал пристально смотреть на меня, и его серые глаза размылись, так что я предположила, что он сканирует меняможет, чтобы определить, серьёзно ли я говорю. Или в своём ли я уме.
Что это значит? спросил он.
Это значит, что я ухожу, 'Дор. Я не стану просто уходить в подполье с твоими людьми, пока Тарси и Вэш заканчивают с Ревиком. Я на самом деле ухожу. Я не вернусь.
Когда он открыл рот, я подняла ладонь.
Слушай, сказала я. Пожалуйста хотя бы попытайся посмотреть на это логично. Я для вас уже бесполезна. Половина видящих на планете хотят моей смерти. У меня нет боевого опыта, нет опыта в политике. Чёрт, да меня даже не воспитывали как видящую. Половина твоих людей думает, что мне промыли мозги. Будет лучше, если я поступлю иначе. Исчезну.
А как же то, что ты говорила мне ранее? спросил он. О беженцах? О китайцах?
Я попытаюсь заключить сделку с китайцами, сказала я. Мы это уже обсуждали. Я назначила встречу с Вой Пай. Я по возможности переговорами добьюсь освобождения Повстанцев и, конечно, вытащу оттуда Касс и Багуэна. С китайцами я буду в безопасности. И как я и сказала, я не буду возвращаться сюда, так что не подвергну вас риску.
Как думаешь, сколько же влияния на Вой Пай будет у тебя, ровно сказал он, как у «не-Моста»?
Я стиснула зубы.
Вообще-то я не планирую говорить ей об этом. С её точки зрения я буду вести переговоры от имени Семёрки. Она видела меня в этой роли, так что это может действительно помочь вам. Хотя с Вой Пай никогда не знаешь наверняка. В любом случае, она, похоже, не хочет говорить ни с кем, кроме меня, поэтому, что бы я ни делала потом, тут других вариантов нет.
А беженцы?
Я смотрела на него несколько секунд, затем покачала головой и тихо щёлкнула языком.
Элисон, сказал он. У тебя есть обязательства.
Тут мои глаза полыхнули.
'Дори, у меня столько раз пытались вызвать чувство вины из-за моей роли посредника, что хватит на всю жизнь. Использовать против меня этот аргумент сейчасне лучшая идея.
Тогда что насчёт простого сострадания? настаивал он. Раньше тебе было не всё равно, что случится с твоими людьми, Элли.
Я ещё сильнее стиснула челюсти.
Увидев выражение моего лица, он едва слышно щёлкнул языком и отвёл взгляд. Затем я ощутила в нём сожаление и какое-то сердитое раздражение на собственные слова. Вздохнув, я пальцами отвела волосы с лица, чувствуя, как моя злость сдувается в какую-то тяжёлую усталость.
Я не могу помочь с этим, 'Дори. Мне жаль, но я не могу, мой тон сделался ещё ровнее. В любом случае, большинство из этих беженцев хочет моей смерти. Сомневаюсь, что я подхожу для этой работы, пожав плечами, я скрестила руки на груди. Я думала, может, Чан сумеет помочь тебе с этим. Она проводила время в лагерях, и ты говорил, что у неё есть связи в СКАРБ. Наверное, она сможет помочь вам избегать Зачистки, пока вы не переместите большую их часть. Если честно, я действительно не вижу, какой вклад я могу внести в этом отношении. Состраданиеда, но это я могу делать и на расстоянии.
Балидор нахмурился ещё сильнее, но я видела, как он опять нацелил на меня эту проницательность.
И ты отправишься куда? спросил Балидор.
Я пока что не знаю.
Ты не знаешь?
Я вздохнула.
Слушай, если бы я знала, я бы тебе не сказала. Ты же это понимаешь, верно? Мне придётся найти место, чтобы спрятатьсяэто очевидно, а также работу, какой-то способ зарабатывать деньги так, чтобы никто не узнал, кто я. Я обсуждала с Порэшем и другими то, как сделать человеческую личность. Если всё сложится совсем плохо, есть места в горах
В каких горах? переспросил он, в неверии уставившись на меня.
Издав невесёлый смешок, я вскинула руки.
Как устроюсь, пришлю тебе открытку, ладно, 'Дор? Если ты пообещаешь не навещать. А тем временем мне предложили несколько безопасных домов, просто чтобы подняться на ноги
Где?
Я просто посмотрела на него.
Балидор. Просто смирись с этим, ладно?
Смириться с чем? впервые в его голос просочилась злость. Элисон! Ты же не можешь верить, будто там ты будешь в безопасности! Будто ты найдёшь какое-то мифическое место, где ты сможешь просто «слиться с толпой»? он взорвался ещё громче. Работа, бл*дь? Ты серьёзно?
Вздохнув, я положила ладони на стол. Посмотрев на остальных, я осознала, что этот разговор ни к чему не ведёт.
Слушайте, сказала я, хмуро оценивая выражения лиц. Мой взгляд остановился на Балидоре. Просто смиритесь с этим. Ладно? Я не собираюсь ссориться с тобой из-за этого, Балидор. Не собираюсь.
Отодвинув стул, я поднялась на ноги.
Я не оборачивалась и вышла из комнаты, направляясь по коридору к своему жилищу.
Я прошла от силы метров десять, когда услышала, как он меня догоняет.
Элли! Подожди.
Я не останавливалась, пока он не схватил меня за руку.
Я неохотно повернулась. Увидев выражение его лица, я вздохнула.
'Дори я услышала тебя, ладно? Я тебя услышала, ты прав, но это ничего не меняет. В настоящее время я для вас обуза. Ты должен это понимать. Вам совсем не нужны мифические создания, которые вызывают бунты всякий раз, когда приезжают в крупный город.
Когда он нахмурился, я тихонько фыркнула.
Чёрт, присоединитесь к современному миру. Изберите кого-нибудь. Кого не ненавидит большая часть общества видящих. Кто может урезонить людей и других видящих. Кто сможет помочь вам отстроить заново Сиртаун, установить дружеские отношения с Повстанцами и китайцами, усмехнувшись, я посмотрела ему в глаза. Ты же знаешь, что это должен быть ты, верно, Балидор? Это всегда должен был быть ты.
Я начала отстраняться, но он лишь крепче сжал хватку.
Это из-за него, холодно произнёс он. Ты уходишь туда и совершаешь самоубийствоиз-за него.
Я не собираюсь совершать самоубийство, нахмурилась я.
Когда ярость в его глазах лишь усилилась, я издала невесёлый смешок.
Иисусе, 'Дор. Всё кончено, ладно? Ты можешь винить его, или меня, или называть меня трусихой это ничего не изменит. Я больше ничего не могу здесь сделать. Ни с ним, ни с этой фигней Моста. Всё, к чему приводят мои действияэто к смерти людей. И если тебе это без разницы, то лично я бы предпочла не продолжать в том же духе.
Так что, ты будешь? Опять станешь официанткой?
Завиток злости ударил меня в нутро. Стиснув зубы, я начала отворачиваться, но он дёрнул меня за руку, вынуждая повернуться к нему лицом.
Элли. Не позволяй ему принимать это решение за тебя!
Я выдернула свою руку, разозлившись по-настоящему.
Я и не позволяю. Иисусе. Ты не лучше его!
Почему ты уезжаешь, Элли? настаивал он. Почему?
Когда я снова попыталась уйти, он схватил меня за обе руки и потянул к себе.
Элли! сказал он. Ты нужна нам! Разве ты этого не видишь?
Встретившись с ним взглядом, я просто уставилась на него.
Его глаза переполнились эмоциями, какой-то отчаянной злостью, которая адресовалась не только мне. Я видела такое выражение прежде, после всего случившегося в Китае с Повстанцами, но я никогда не видела, чтобы оно так явственно проступало на его лице. Я наблюдала, как он смотрит на меня, словно стараясь найти слова или борясь с эмоциями, бушующими в нём.
Затем я увидела, как его взгляд опускается к моим губам. Увидев, как его выражение лица вновь изменилось, я покачала головой, ощущая, как в моём свете что-то закрывается, и оттолкнула его.
Нет, Балидор.
Он поймал меня за руку.
Элли, подожди
Я отдёрнула руку.
Я сказала нет, Балидор. Я не ищу замену. Тебе придётся найти другой способ посоперничать с Ревиком.
Элисон!
Услышав отчаянную боль в его голосе, я остановилась. Это так не походило на его обычный тон, что я закрыла глаза. Я чувствовала, как что-то во мне сдаётся, а к горлу подступает ком. Закрыв лицо ладонью, я постаралась контролировать свой голос и свет. Я повернулась и заставила себя выдохнуть.
Прости, 'Дор, ответила я. Это было неуместно. Я не имела этого в виду.
Не вини меня в этом!
Не виню. Правда, не виню.
Возьми меня с собой, Элли, предложил он. Пожалуйста. Возьми меня с собой.
Я уставилась на него, не веря своим ушам.
Когда его выражение не изменилось, я издала отрывистый смешок и покачала головой.
Ты глава бл*дского Адипана, Балидор. Ты же не собираешься сказать мне, что они справятся без тебя?
Как телохранителя, Элли. Не как любовника. Просто позволь мне помочь тебе!
Ты глава Адипана, Балидор!
А ты Мост. Хочешь ты того или нет.
Увидев выражение на его лице, я почувствовала, как моя головная боль усилилась. Я знала, что он говорит серьёзно. Что он мог бы просто уйти от всего этого, от Адипана и остального. Он, наверное, даже посчитал бы это своим священным долгом.
Я не думала.
Подойдя к нему, я обхватила его руками и притянула в объятия. Он стиснул меня в ответ, но я ощущала в нём боль, какую-то отчаянную панику в его руках и свете, когда он прижал меня к груди. Я также ощущала там злость. То ли на меня, то ли на Ревика, то ли на самого себя, я не знала.
Когда я начала отстраняться, он крепче стиснул меня.
Я всё ещё гладила его по затылку, когда ощутила его свет в своём. Я чувствовала, как он пытается вплестись в мой свет, притянуть меня, и он просил меня, открывая для меня своё сердце. Когда он задышал тяжелее, лаская мои волосы, целуя моё лицо, я аккуратно высвободилась и оттолкнула его свет так же нежно, как и его руки.
Я поцеловала его в щеку, а в ответ он поцеловал меня в губы. Как только я позволила, это превратилось в настоящий поцелуй, и он стиснул меня в объятиях. Его рука обвила мою талию, а его свет всё глубже вплетался в меня.
Я не позволила этому длиться слишком долго.
Отстранившись, я заставила себя выдержать его взгляд.
Я люблю тебя, 'Дори, сказала я. Помни об этом, хорошо?
Элли, его боль ударила по мне. Не уходи. Не прощайся со мной, пожалуйста.
Я не могла вынести его взгляда.
'Дори, боги. Пожалуйста. Пожалуйста, попытайся понять. Я правда не могу остаться здесь. Знаю, для тебя это наверняка кажется бессмыслицей, но
Не кажется, перебил он, гладя меня по лицу. Шагнув ближе, он поцеловал меня, притягивая обратно в свои объятия. Не кажется, Элли но это неважно. Ты не обязана оставаться здесь. Но ты и не обязана уезжать одна. Ты не обязана прощаться со всеми нами. Я поеду с тобой.
Я издала невесёлый смешок.
Нет, сказала я. Нет, 'Дори. Ты этого не сделаешь.
Почему, Элли? Почему нет?
Потому что ты глава Адипана, повторила я, всё ещё не в силах посмотреть на него. Пожалуйста, Балидор. Не усложняй. Пожалуйста.
Когда я начала отстраняться, он снова схватил меня за руку.
Элли, я люблю тебя. Я по-настоящему люблю тебя, он посмотрел мне в глаза, и при виде слез в них у меня сдавило горло. Пожалуйста. Я знаю, что ты связана с ним, Элли. Знаю но я хочу, чтобы ты была со мной.
Боль в моём свете усилилась до такой степени, что я не могла ему ответить.
Его пальцы сжались на моих руках. Он привлёк меня ближе.
Пожалуйста, Элли, сказал он. Пожалуйста. Клянусь богами это необязательно должно быть сейчас. У тебя будет столько времени, сколько понадобится. Столько времени, сколько ты захочешь.
Я покачала головой, и меня омыло ощущением какой-то ничтожности.
Я не могу, сказала я. Прости. Мне хотелось бы, но я правда не могу.
Почему? его боль вплеталась в мой свет, усиливаясь, пока мы стояли там. Он притягивал меня, целовал моё лицо. Почему, Элли? Ты только что сказала, что любишь меня.
Да, 'Дори, я прикусила язык, посмотрев ему в глаза. Я правда люблю тебя. Но не в таком смысле.
Увидев выражение, появившееся на его лице, я ещё сильнее прикусила язык. Отведя взгляд, я вытерла щеку и стиснула зубы, осознав, что теперь причинила боль ещё и ему. Я своей-то боли ещё не посмотрела в лицо, а уже распространяю боль вокруг.
Высвободив руку из его пальцев, я сделала шаг назад. Мои руки тряслись. Я вообще не могла посмотреть на него.
Прощай, 'Дор, сказала я. Мне жаль. Мне правда очень жаль.
Я ушла от него быстрее, чем следовало. Быстрее, чем он заслуживал.
В этот раз он не попытался последовать за мной.
И его не было рядом, когда грузовик со мной поехал в Амритсар.
Меня отвезли Джон и Дорже. Мы втроём сидели на переднем сиденье ржавого корыта, которое как будто не ехало по дорогам, а продиралось через них когтями. Чтобы попасть в кабину, мне пришлось вскарабкаться на одну из огромных шин для бездорожья.
Всю поездку мы ничего не говорили, но меня шокировало, что Дорже несколько раз плакал. Я решила, что это связано и с Мостом, и со мной лично. А может, он просто предвидел, каково ему придётся с Джоном, когда я уеду. Глядя на каменное лицо Джона, хоть он и сидел рядом, и держал меня за руку, я не хотела задавать вопросов.
На самолёте я должна была почувствовать себя лучше, вдали от всего этого.
Однако лучше мне не стало, хотя я летела первым классом, и это было достаточно в новинку. Я невольно потыкала во всякие гаджеты в моей индивидуальной кабинке, заказала разные напитки и еду по дороге к Пекину. Но в итоге я почти ничего не съела и сделала от силы несколько глотков.
Я засомневалась в своей маскировке, когда увидела лимузин, ждавший меня на обочине возле аэропорта Пекина. Видящий, стоявший там, посмотрел прямо на меня и открыл дверцу, как только я вышла из-за раздвижной стеклянной двери международного терминала.
В те же несколько секунд я ощутила позади себя ещё больше разведчиков и осознала, что они окружили меня со всех сторон сразу после выхода из самолёта. Я честно не была уверена, то ли их присутствие ободряло, то ли выражало скрытую угрозу.
Никто из них не разговаривал со мной, за исключением соблюдения этикета. Я забралась на заднее сиденье машины, помедлив только для того, чтобы соответствующим образом ответить на жест, который показал мне водитель.
Если честно, то всё, о чём я могла думать во время поездки из аэропорта до Запретного Городаэто то, как мне хотелось покончить с этой частью. Я не могла на самом деле думать о Повстанцах или даже о Касс.
Я просто хотела покончить с этой последней работой в качестве Моста.
Я решила, что как только узнаю пожелания Вой Пай, я просто дам ей это и покончу со всем. Подозреваю, что она просто хотела сделать это на своих условиях, чтобы все карты были у неё, и при этом она доставила бы мне как можно больше неудобства.
По сути, она хотела, чтобы я прыгала, когда она прикажет прыгать.
Поэтому я спляшу под её дудку. Я решила, что терять мне нечего, и можно дать ей тот небольшой кайф от власти, которого ей хотелось. Мне не нужна какая-то власть над ней или Лао Ху, особенно теперь.
Мне этого даже не хотелось.
На самом деле, мне хотелось лишь опять стать никем.
Я хотела исчезнуть, утонуть в безликом шуме человечества, пока все эти люди не забудут о моем существовании.
Особенно Ревик.
Глава 45Узнать последним
Ревик уставился на сложенный квадрат бумаги.
Он не поднял его. Он не подвинулся к тому фрагменту пола, куда человек бросил его, а просто продолжал зачерпывать плоской лепёшкой карри, которое он ел. Он посмотрел на Джона, засунул в рот очередную порцию и принялся жевать.
Он проглотил прожёванное перед тем, как заговорить.
Письмо? переспросил он. Серьёзно? Где она?
Просто прочти его, Ревик.
Что там?
Откуда мне-то знать, бл*дь? сказал Джон, не глядя на него.
Ревик улыбнулся сжатыми губами, качая головой.
Ну, я же знаю, что ты говорил со своей сестрёнкой, сказал он, положив руки на колени и смерив человека прищуренным взглядом. Иначе ты не взбесился на меня опять, он наблюдал за человеком, всматривался в его лицо. Что она сказала, Джон?
Она ничего не сказала. Слушай. Читай или не читай. У меня дел хватает.
Ревик покачал головой и щёлкнул языком.
Аккуратно наступив на письмо, он оттолкнул его босой ногой.
Нет, сказал он, поднимая тарелку с карри и ставя её себе на бедра. Скажи ей нет, Джон. Забудь об этом. Я не стану читать чёртову записку. Скажи ей, что я хочу поговорить с ней. Я хочу, чтобы она вернулась сюда, Джон. Немедленно. Нам нужно обсудить некоторые вопросы.
Джон, направлявшийся к двери, остановился на полпути.
Повернувшись, он наградил Ревика взглядом, полным неверия.
Иисусе, мужик. Ты просто не понимаешь.
Не понимаю чего?
Она ушла, Ревик. Она уехала. Она сказала отдать тебе это после её отъезда. Так что ты получаешь записку или не получаешь ничего.
Ревик уставился на него, чувствуя, как напрягаются его челюсти. На мгновение он задался вопросом, не дурит ли его человек. Но его лицо не походило на ложь. Он выглядел расстроенным.
Как если бы она действительно уехала.
Подавляя злость, которая хотела вновь свернуться в его свете, он покачал головой и резко щёлкнул языком. И всё же он поймал себя на том, что прокручивает в голове слова человека. Чем дольше он это делал, тем сильнее становилась его злость, изменяясь и сливаясь с чем-то сильным, каким-то подобием смятенного неверия. Он чувствовал, что еда заворочалась в его желудке.
Когда она вернётся? спросил он.
Джон рассмеялся с горьким неверием. Покачав головой, он не ответил и развернулся, направляясь к двери быстрыми шагами.
Джон! позвал Ревик. Подожди минутку!
Но человек не повернулся.
Дорже ждал его у тяжёлой зелёной двери и открыл её, чтобы Джон вышел в коридор. Дорже тоже не смотрел на него в открытую, но Ревик видел злость на лице видящего.
Нахмурившись от осознания, что Джон буквально зашёл внутрь ровно для того, чтобы отдать ему письмо, Ревик посмотрел на сложенный квадрат бумаги, который всё ещё лежал у его ноги.
После долгой паузы он снова наступил на него и подвинул к себе пальцами ноги.
Держа металлическую миску, он зачерпнул хлебом побольше карри. Ещё несколько минут он ел, но его взгляд не отрывался от квадратика бумаги.
Она не могла уехать надолго. Не могла.
И всё же он помнил смех человека. Закинув в рот ещё одну порцию кокосового карри, он прожевал курицу, не ощущая вкуса.
Наконец, он поставил металлическую миску и вытер руки тряпкой, которую они ему дали. Потянувшись, он поднял письмо. Пару минут он смотрел на него, не разворачивая, пока не ощутил, что опять стискивает зубы.
Развернув бумагу и разгладив её на своих бёдрах, он начал читать.
«Ревик», гласило письмо.
Другого приветствия не было. Уставившись на своё имя, написанное её рукой, он буквально ощутил её колебание. Сглотнув, он позволил себе вернуться к верху страницы.
«Ревик,
Я знаю, что письмоне лучший способ сделать это. Честно говоря, мне кажется, что для этого не существует идеального способа, но я чувствую, что должна сказать тебе несколько вещей перед отъездом».
Он почувствовал, как напрягся его подбородок, но продолжил читать.
«Во-первых, по поводу твоих финансов. Ты дал мне доступ к нескольким твоим счетам. Я не хочу, чтобы ты беспокоился о том, что я сделаю с ними что-то без твоего согласия, так что я взяла на себя смелость вычеркнуть своё имя со всех счетов. Они позволили мне сделать это во всех банках, кроме»
Он проскочил вперёд, пропустив несколько строк.
« где им нужна твоя подпись или какое-то подтверждение кодовым словом, о котором ты условился с ними лично. Они сказали, что ты поймёшь. Я послала им всё необходимое со своей стороны. Так что тебе всего лишь нужно поговорить с Джоном или Дорже. Они организуют для тебя терминал. По очевидным причинам я не могу ничего поделать с твоим завещанием, и я пока что не могу вернуть тебе собственность, которую украла у тебя Вой Пай, но я попытаюсь вернуть хоть что-нибудь, если мне удастся»
Ревик ещё сильнее стиснул зубы. Пропустив ещё несколько деталей относительно счетов, он перешёл к следующему абзацу.
«Я также поговорила с Вэшем и Тарси. Они согласились помочь со всем, что может тебе понадобиться в плане Барьерных сессий и в целом любой работы со светом. Знаю, это не совсем свобода, но я добилась того, чтобы они согласились отпустить тебя сразу, как только ты сумеешь сам справиться со всем этимне нуждаясь в какой-либо помощи от Семёрки или Дренгов.
Они согласились, что любую работу, которой ты пожелаешь заняться после этого, ты можешь делать самостоятельно. Вэш сказал, что будет на связи с тобой так долго, как ты захочешь.
Я попросила их не затягивать это, и они пообещали, что не станут. Я не хотела, чтобы тебя опять принудили к пещерам с монахами, но Вэш, похоже, считал, что тебе это в данный момент всё равно не поможет. Я также просила их снять с тебя цепи, но Балидор хочет дождаться одобрения Вэша и Тарси»
Бл*дь, где же ты? прорычал он себе под нос.
«Что касается твоих людей, я постараюсь сделать всё, что сумею. Я не могу ничего обещать, но у меня есть надежда, что Вой Пай согласится поторговаться, если я приеду лично. Так что сначала я отправлюсь в Пекин. Находясь там, я попробую узнать, что случилось с Врегом, и пошлю весточку с Касс и Багуэном»
Он перевернул письмо и посмотрел в конец, прочитал несколько строк, затем вернулся к прежнему месту на обратной стороне. Он поджал губы, не осознавая, что закусил щеку изнутри так сильно, что ощутил вкус крови.
Где ты, Элли? пробормотал он.
«Если в любой момент за последующие несколько недель тебе станет некомфортно, скажи Джону. Я попросила их поработать над ошейником, из-за которого твоё местоположение сложно будет определить, но при этом ты не будешь полностью отрезан от Барьера. Вероятно, им понадобится время, чтобы разработать такое, но Балидор, похоже, считает, что это возможно.
Вэш также согласился помочь тебе со всем, что ты пожелаешь попробовать, чтобы справиться с худшими аспектами связи. Я была бы очень благодарна, если бы ты поделился своими соображениями с ними, поскольку я, наверняка, буду периодически выходить на контакт с ними хотя бы несколько месяцев».
Он уставился на эти слова, перечитав последнюю строчку несколько раз. Снова закусив щеку, он заставил себя читать дальше.
«Знаю, мне, наверное, не нужно просить тебя об этом, поскольку в данный момент это излишне, но я буду благодарна, если ты не станешь меня искать, Ревик. По любым причинам.
Наверное, ты согласишься, что мы оба уже достаточно сказали в плане извинений, объяснений и обвинений. Нам правда не нужно проходить через всё это вновь. Я искренне прошу прощения за всю ту боль, что я причинила тебене только за последние недели, но и с самой первой нашей встречи.
Я знаю, что несу как минимум частичную ответственность за то, что случилось с тобой в последние два года. И я говорю не только о том, что накачала тебя наркотиками на том самолёте. Я говорю в целом».
Он уставился на эти слова. Где-то в его свете, похоже, в груди, зародилась боль, но он подавил её.
Когда он сделал это, вернулась злость, распалившись жарким импульсом по его свету.
«Тем не менее, я в первую очередь прошу прощения за то, что обманывала тебя, пока жила с тобой и Повстанцами. Мне очень сложно разобраться, что я чувствую теперь в отношении своих мотивов и поступков, а также в плане того, что из случившегося между нами ощущалось более искренним. Теперь я осознаю, что тоже по-своему жила в мире фантазий.
Я знала, что идею о нас с тобой вбил в тебя Менлим. Я знала, что из-за этого у тебя имелось довольно мифическое представление о том, кто мы друг другу. Я знала, что это не реалистично в отношении того, кто я есть на самом деле. Я не злюсь из-за этого, Ревик, правда, не злюсь. Полагаю, я уже какое-то время понимала, что у нас ничего не выйдет, как только этот миф стал меньше значить для тебя.