Он стоял там, явно чувствуя себя неловко, но не отодвинулся и не отвёл взгляд. Я заметила, что на нём надета куртка, знакомая мне по тому времени, что я провела с ним в лагере Повстанцев.
Самолёт? спросила я, осмотревшись по сторонам. Он остался с прежних времён?
Он поколебался, затем кивнул.
Они забрали большую часть. Салинс и другие.
Я опять кивнула. Несколько секунд мне сложно было подобрать слова. Однако мне не хотелось лукавить, так что я просто посмотрела на него.
На самом деле, ты мне не нужен, сказала я. Он вздрогнул, но я не позволила своему свету зацикливаться на этом и двинулась дальше, показав жест одной ладонью. В данный момент, имею в виду, пояснила я. Я просто наверное, я просто хотела поговорить с тобой.
Он кивнул, но его лицо всё ещё скрывалось за маской разведчика.
Он не скрестил руки на груди, но я видела, как он переступил с ноги на ногу, когда я не продолжила сразу же.
Наконец, я вздохнула, убрав волосы с глаз.
Мне, правда, нужен душ, сказала я, неуверенно осматриваясь по сторонам. Джон сказал, здесь есть душевые и кровати.
Ревик проследил моим взглядом до задней части кабины. Я ощутила в нём некое облегчение, поскольку я дала ему что-то осуществимое, с чем он мог мне помочь.
Да, сказал он. Есть душевые. Я могу найти тебе койку, Элли.
У меня нет одежды, я почувствовала, как мои щеки слегка заливаются румянцем, но я не посмотрела на то, во что была одета. Могу я что-нибудь одолжить?
У меня? он тупо уставился на меня.
Я почувствовала, что краснею ещё сильнее.
Необязательно у тебя, Ревик.
Он покачал головой, тихонько щёлкнув.
Нет, всё хорошо. Просто я хотел сказать
Он посмотрел на меня, задержавшись взглядом на моей длинной юбке. К его лицу слегка прилил румянец, и заметив это, я неосознанно уставилась на его лицо. Я не видела, чтобы он из-за чего-нибудь краснел, когда я жила с ним как с Сайримном. Ни разу.
Я не замечала за ним такого с тех пор
Просто у меня нет ничего женского, Элли, он кашлянул, избегая моего взгляда. Я могу попросить у других разведчиков. У Юми или
Я покачала головой, показывая отрицательный жест.
Это необязательно должно быть женское, Ревик, я опять поколебалась. Но ты можешь спросить, у кого тебе хочется. Или я могу сама, добавила я. Я могу сама их попросить. Мне до сих пор в голову как-то не приходило.
Он ответил отрицательным жестом, качая головой.
Прежде чем я успела решить, что это значит, он показал следовать за ним и направился по проходу в заднюю часть самолёта. Добравшись до секции, где перегородка как будто выгибалась наружу, он открыл защёлку на круглой органической с виду двери, над которой зелёными буквами значилось «Свободно»это напомнило мне туалеты на коммерческих рейсах.
Однако когда он открыл дверь, я немного опешила при виде пространства за ней. Оно напоминало скорее душевые в раздевалке спортзала в Сан-Франциско, чем те тесные туалеты странной формы, которые встречались на большинстве самолётов.
Душевые там, сказал он, взглянув на меня, затем отпустил дверную ручку. Я сейчас вернусь. Подожди здесь, Элли пожалуйста.
Я проводила его взглядом, когда он пошёл обратно по проходу.
Обхватив себя руками за талию, я смотрела, как он вытаскивает сумку из багажного отсека над сидениями. Это была какая-то усовершенствованная вещевая сумка с ручками сбоку, за которые он потянул и открыл плоский клапан на самом широком из отделений для хранения.
Я отвернулась, пока он рылся в содержимом, и посмотрела через приоткрытую дверь на саму ванную. При этом я подавила прилив боли, нахлынувшей как будто из ниоткуда. Я вытеснила её из своего света, не пытаясь выяснить, откуда она взялась, а также не выдала ничего лицом, когда он пошёл обратно ко мне по проходу.
Когда он опять подошёл ко мне, я улыбнулась и взяла протянутую стопку одежды, аккуратно сложенную на его ладонях.
Прижав их к себе, я выдавила ещё одну улыбку.
Спасибо.
Он поколебался, глядя на меня.
Я чувствовала, что он хочет заговорить, так что промолчала. И всё же мне приходилось прикладывать усилия, чтобы не пялиться на него, особенно на его глаза. Я осознала, что замечаю то, что видел Джон, когда говорил о том, каким теперь стал Ревик.
Но я не могла позволить себе задумываться над этим, даже теперь. Я прекрасно знала, как опасны такие заблуждения. Я месяцами предавалась им, когда жила с Сайримном. Я занималась чем-то подобным и в резервуаре, хотя прекрасно должна была понимать обратное.
Я не уверена, что во мне остались силы, чтобы пережить крушение очередной такой фантазии.
Когда он заметил мой пристальный взгляд, я заставила себя отвернуться и взглянула на ванную.
Ты хочешь, чтобы я подождал? спросил он.
Я посмотрела на него, скрывая удивление. Я ответила, не успев на самом деле подумать.
Да, сказала я. Почувствовав, что к щекам прилило тепло, я постаралась смягчить свой ответ. Но если ты занят с остальными
Он один раз качнул головой.
Не занят.
Я направилась к двери душевой, но он поймал меня за руку.
Я застыла. Обернувшись к нему, я постаралась скрыть смятение из своего света.
Элли, он слегка вздрогнул, посмотрев мне в глаза. Есть ещё один момент. Ну даже два момента, поправился он. Ещё два нюанса.
Я продолжала смотреть на него, не шевелясь. Я наблюдала, как он изучает моё лицо.
После очередной паузы он отпустил мою руку. Сделав неопределённый жест, он отвёл взгляд.
Есть остатки, сказал он. В твоём свете. Балидор подумал прочистив горло, он провёл ладонью по лицу, всё ещё не глядя на меня. Мы не хотим, чтобы они последовали за нами. Салинс и его люди. Или Лао Ху, он опять сделал абстрактный жест. Вой Пай, похоже, заключила союз с теми, кто собирался тебя забрать. Мы почувствовали на них Дренгов.
Но я уже поняла. Я кивнула, затем показала «да» на языке жестов.
Всё хорошо, Ревик. Делай то, что должен сделать.
Там немного, сказал он, вновь посмотрев мне в лицо. Его тон сделался виноватым. Это от меня, Элли не от того, что ты сделала. Это моя вина, что это там есть.
Всё хорошо, повторила я. Правда, я крепче прижала сложенную одежду к своему телу, стыдливо прикрывая обнажённую кожу вопреки тому, что твердила себе ранее. Я показала в сторону другой части самолёта, за занавеской, изобразив беглую волну пальцами. Ты можешь сделать это сейчас? спросила я. Или тебе нужна помощь остальных?
Я могу это сделать, он продолжал удерживать мой взгляд.
Я всё так же смотрела на него, когда его радужки размылись. Я почувствовала, как какая-то часть его ушла. Его выражение сделалось отрешённым, а губы немного поджались от сосредоточенности.
Затем его свет хлынул в меня.
Я стиснула ручку двери ванной, стараясь не паниковать от ощущения его там. Он лишь на мгновение задержался в нижних частях моего света. Я чувствовала, как он начинает сканировать меня более тщательно, и его свет лишился всяких эмоций. Процесс казался методичным, почти бесстрастным, пока он проходился по разным слоям моего aleimi. Та его часть систематически поднималась и проходилась по сегментам моего света, пока я не ощутила, как он работает высоко над моей головой, где-то в тех структурах, которыми я пользовалась для телекинеза и более сложных видов работ со светом.
Я невольно заметила, что некоторые из этих структур я использовала, когда работала с ним в резервуаре.
Я ощутила резкий разряд, затем рывок прямо перед тем, как
Это была не совсем боль. Рывок был достаточно сильным, чтобы встревожить меня, но боли это не причинило.
Такое чувство, будто он что-то сломал. Сломал что-то во мне а может, отломил что-то от меня, как садовник отрезает сухую ветку.
Несколько долгих секунд я стояла там, чувствуя, как он сканирует меня, словно проверяя всё остальное. Я держалась за дверь ванной, крепче сжимая ручку, когда меня омыло ощущением уязвимости, таким интенсивным, что я задрожала. Он снова просканировал меня.
Затем он сделал это в третий раз, подчищая несколько маленьких штук, которые нашёл по пути.
Вдруг из ниоткуда по моему свету ударил жар, хлынув в центр моей груди.
Я сопротивлялась ему, но он быстро распространился по моему туловищу и конечностям, заставив меня задышать тяжелее, усилив ту уязвимость до такой степени, что она переросла в панику. Я попыталась заблокировать эмоции, которые попытались нахлынуть, почти ослепив меня, когда я затерялась в этом изначальном приливе света.
Но я не могла это заблокировать. Такое чувство, будто с меня без предупреждения содрали пластырь, а может, новокаин разом выветрился, оставив меня с лихорадкой и неукротимой болью.
Я утратила способность жить в этом пустом пространстве, где ничто не имело значения.
Я вновь ощущала с собой Вэша и Тарси.
Я также чувствовала Ревика всё ещё осматривающего мой свет.
В этот раз я ощутила в нем печаль и беспокойство, когда он просканировал меня в четвёртый раз. Затем в пятый. Он не хотел рисковать и по недосмотру оставить в моём свете что-то, что поместил туда он сам, Лао Ху или кто-то другой
Боль в этом чувстве заставила меня всхлипнуть.
Я крепче вцепилась в дверную ручку. Прижав одежду к телу, я постаралась отстраниться, взять свой свет под контроль. Затем я едва сдерживала слезы.
Я попыталась отбросить всё это, сдержаться, ещё до того, как почувствовала, что он возвращается туда, где мы стояли в задней части самолёта, у двери в душевую.
Я выпрямилась, встав почти в полный рост, когда увидела, что его взгляд сфокусировался обратно. И всё же, должно быть, он увидел что-то на моём лице. Он схватил меня за руку, привлекая к себе. В его глазах всё ещё виднелось то же беспокойство, и теперь я чувствовала вокруг себя его свет. Я ощущала, что он также замечает разницу в моём свете, и из него рябью выплеснулась боль, когда он прижал меня ещё ближе.
Элли. Боги. С тобой всё хорошо?
Я стиснула его руку свободной ладонью, прижимая к себе стопку его одежды. Я попыталась заговорить. Я решила, что не хочу рисковать, и вместо этого кивнула. Когда в горле встал ком, я отвернулась от него, не сумев посмотреть в эти прозрачные глаза.
Он погладил меня по волосам, поцеловал в щёку.
Я вздрогнула, ощущая, как реагирует мой светтем более что он открыл свой свет, находясь так близко. Я прикладывала усилия, чтобы попросту не открыться ему в ответ, не слиться с ним вновь, но это было тяжело, почти невозможно, когда я ощутила в его свете очередной завиток эмоций. В глубине души я как будто оголодала и почти утратила контроль, когда он открылся сильнее, подпуская меня ближе к себе.
Наконец, я отвела от него взгляд, посмотрев в сторону душевой.
Хватка его пальцев на мне ослабла, но он не отпустил меня.
Элли, позвал он.
Я подняла взгляд, прикусив губу.
Я видела, как его глаза изучают меня. Его выражение опять стало почти таким же, как раньше, только теперь я с лёгкостью видела сквозь маску разведчика. Там жила боль, томительная тоска, на которую было больно смотреть, особенно когда я ощутила очередной завиток его света. Он снова погладил меня по волосам, убирая их с моего лица, и его кадык дёрнулся при сглатывании.
Я пыталась выдавить слова, когда он отвернулся, всё ещё держа меня за руку, и сунул ладонь в передний карман своих брюк.
Я наблюдала, как он что-то вытаскивает.
К моему горлу подступил ком, когда я увидела серебряную цепочку, ещё даже не поняв, что на ней висит. Мою грудь сдавило болью, которая лишь усилилась, когда я посмотрела ему в глаза, и он прочистил горло.
Его глаза блестели. Слишком сильно.
Элли, произнёс он хрипло. Ты не обязана его носить. Можешь выбросить, он вложил это в мою ладонь, сомкнув мои пальцы. Оно твоё, Элли. Пожалуйста. Пожалуйста, не пытайся опять вернуть его мне.
Я посмотрела на него. Затем, заставив себя пошевелиться, я кивнула. Всё ещё глядя на свои пальцы, сжимающие серебряную цепочку, я снова тупо кивнула.
Затем мой взгляд остановился на его пальцах. Я сосредоточилась на ободке серебра на его указательном пальце, не до конца веря в его реальность. Шок поразил моё сердце, когда Ревик крепче сжал мою ладонь, и я увидела, как кольцо вжимается в плоть вокруг кости.
Я смотрела на него слишком долго. Достаточно долго, чтобы Ревик заметил.
Всё хорошо? спросил он, лаская мои пальцы. Его голос сделался тише шёпота. Мне можно вновь носить его, Элли?
Очередной всплеск боли накрыл меня. В этот раз я не знала, моя это боль или Ревика.
Не сумев заговорить, я лишь кивнула.
Не думаю, что посмотрела на него ещё раз, когда неловко вошла в круглую дверь душевой зоны, сжимая в одной руке кольцо, а в другойодежду.
Глава 65Плохи в разговорах
Он сидел на одном из самолётных сидений, стараясь не чувствовать, что происходит в остальной части самолёта. Время от времени он видел, как другие выглядывают из-за занавески, отделявшей другую часть салона, но никто не беспокоил его и не пытался заговорить с ним напрямую, что служило облегчением.
Он также держал свой свет подальше от неё в душе.
Он нашёл ей место для сна. Оказалось, что занято лишь несколько коек, и все они были маленькими, расположенными ближе к передней части главного салона.
Он помнил, как переоборудовал самолёт для долгих военных вылазок. Они столько времени проводили в воздухе в те несколько первых месяцев, что он провёл с Повстанцами
Но теперь всё это казалось таким далёким.
Его разум попытался поиграть с тем, что они нашли во время сканирования света Вой Пай, пока ехали от Запретного Города до маленького аэропорта, где его пилоты охраняли самолёт. Он не смог сосредоточиться на этом. В её разуме не оказалось достаточного количества конкретной информации, чтобы действительно отвлечь его от той, что находилась по другую сторону округлой двери.
Вой Пай знала о работодателях Джервикса достаточно, чтобы понимать, что они могут навредить Лао Ху. Она не совсем присягнула им на верность, не так, как присягали на верность Шулерам во времена Пирамиды, или даже Восстанию меньше года назад.
Насколько он мог сказать, это больше походило на отношения дани.
Лао Ху платили охранную дань этим личностям, как иные люди платят синдикатам организованной преступности в местах, которые контролирует этот синдикат. Что в ответ получали Лао Ху, всё ещё не ясно до конца. К сожалению, блоки на свете Вой Пай оказались обширными и грамотно выстроеннымислишком грамотно выстроенными, чтобы Балидор или кто-то другой успели сломать их до того, как они добрались до аэропорта.
Он хотел бы забрать её с собой и узнать больше, но это было невозможно.
А так Элли не ошибалась, говоря, что это приведёт к войне. Лао Ху никогда не простят его за то, что он держал в заложниках их лидера, вывез её из Города, пусть даже ненадолго. Для них это вопрос сохранения репутации, а также демонстративного наказания его за такой поступок. Они никогда не спустят такое с рук. Никогда.
Возможно, они и не могли оставить это без внимания, если не хотели, чтобы кто-то другой попытался провернуть подобное.
Это также означало, что Лао Ху могут посчитать уместным заключить союз с их врагамиещё один поворот событий, которого они не могли допустить.
Конечно, он ни о чём не жалел. По правде говоря, он мог ощущать лишь облегчение.
Он жалел лишь о том, что они не сумели выяснить, кто держал поводок Джервикса. Он не знал ни одной группировки видящих, которая была бы настолько могущественна, что их боялись Лао Ху.
Ощутив боль, заструившуюся по его свету, он стиснул подлокотники кресла в эконом-классе.
Она убила Джервикса.
Он знал, что это не должно его трогать или вызывать такие эмоции, которые накатывали на него при данной мысли, но он ничего не мог с собой поделать. Тот факт, что ей было не всё равно, и она отреагировала подобным образом, вызывал у него столько чувств, что он едва мог дышать.
А ещё это давало ему проблеск надежды.
Он подпрыгнул, когда дверь позади него открылась.
Повернув голову, он не вставал, пока не увидел её силуэт в дверном проёме, освещённом сзади. Она смотрела не на него, а на свои ступни, возясь с дверной ручкой. Она повернулась к нему спиной, поплотнее закрыв дверь и покрутив ручку, пока механизм не заперся нормально.
Затем она посмотрела на него. В ту же секунду он встал, всё ещё держась за спинку сиденья, на котором сидел.
Косички исчезли, и теперь её волосы лежали на спине, пропитывая влагой тёмно-синюю футболку, которую он ей дал. Её смуглые ноги торчали из-под шортов, в которых он обычно спалей они доходили до середины мускулистых бёдер. Должно быть, в Городе она также занималась mulei.
Он пялился на её ноги, не в состоянии отвести глаз, затем почувствовал на себе её взгляд и посмотрел на неё. Он знал, что реагирует, ещё до того как боль заструилась по его свету, отчего стало сложно смотреть ей в глаза.
Лучше? спросил он немного неловко.
Она кивнула, перехватив ком одежды, который прижимала к груди.
Затем он заметил, что цепочка с его кольцом опять висит у неё на шее. Его боль усилилась, едва не ослепив его, когда он ощутил реакцию своего тела.
Он заставил себя отвести взгляд от места, где кольцо лежало почти на её грудях. Он ненавидел себя за то, что пялится, особенно видя, что она чувствовала, куда он смотрит.
Когда она ничего не сказала, он попытался ещё раз, прочистив горло.
Хочешь, чтобы я забрал это? спросил он, протянув руку за одеждой.
Она посмотрела на него, и он уставился в её светло-зелёные глаза, вновь вытесняя реакцию из своего света.
Куда их деть? спросила она.
Уязвимость выплеснулась из её света, отчего его язык буквально разбух во рту.
Боги. Он едва мог контролировать свой свет, а ведь он даже не стоял рядом с ней.
Он неопределённо показал на багажный отсек в стене и приоткрытую дверцу возле перегородки. Почувствовав, как к лицу приливает тепло, он показал туда кивком головы и подбородком.
Можешь положить туда, сказал он.
Последовав за лёгким тычком его света, она отодвинула дверцу и запихала в круглое отверстие одежду, которую носила раньше. Он наблюдал за ней, затем опять ощутил на себе её взгляд, но не сумел заставить себя отвернуться. Повернувшись, она обхватила себя рукамине совсем скрестила их на груди, но почти.
Ты сказал, что есть место, где я могу прилечь? спросила она.
Он кивнул, всё ещё подавляя реакции в своём свете, и показал на одну из коек слева от рядов сидений. Она проследила взглядом за его пальцами.
Нижняя? спросила она.
Он кашлянул.
Любая, Элли. Какую захочешь.
Затем она повернулась, взглянув на него.
Когда её глаза серьёзно посмотрели на него, он опять порадовался, что их разделяет сиденье. Та уязвимость сильнее проступила в её свете, настолько сильно, что он невольно отвёл взгляд.
Ты устал, Ревик? спросила она.
Осознав, о чём она его просит, он почувствовал, как к его коже прилил жар. Боль рябью пронеслась по нему с такой силой, что поначалу он не мог ответить или посмотреть на неё.
Когда он наконец заговорил, его голос прозвучал так мягко и тихо, что ему пришлось приложить усилия, чтобы она его услышала.
Элли, выдавил он. Элли, самолёт весь самолёт это конструкция, он заставил себя посмотреть на неё. Мы не можем. Я хочу боги. Я хочу, Элли так сильно. Я даже не могу он покачал головой. Но мы не можем не здесь
Воцарилось молчание.
Она не пошевелилась, не изменила выражение лица, но он осознал свою ошибку в ту же секунду, когда она отвернулась, стиснув зубы. Он поднял ладонь в знак извинения, быстро заговорил, чувствуя, как напряглись его плечи, когда он шагнул в её сторону.
Элли, сказал он. Элли, прости. Я не имел в виду тебя, Элли. Я не обвинял тебя
Я не предлагала тебе секс, сказала она.
Теперь её голос звучал бесцветно, почти устало.
Я знаю. Прости
Я не предлагала этого, повторила она. Не предлагала, Ревик.
Она посмотрела ему в глаза, и его сердце пронзило болью, отчего он вынужден был замолчать на мгновение.
Я и не подразумевал, что ты предлагаешь это, Элли, сказал он наконец. Клянусь богами, не подразумевал.
Он шагнул к ней, и она попятилась назад, к койке, на которую он показал ранее. Теперь на её лице виднелась насторожённость.
Элли, повторил он. Прости. Боги, мне так жаль. Пожалуйста пожалуйста, извини меня.
Она уставилась на него, и её зелёные глаза слегка светились.
Он знал, что она ему не поверилаещё до того, как её взгляд слегка сощурился. Она отвернулась, уставившись невидящим взглядом куда-то в сторону, как будто собирая свой свет. Он наблюдал, как она крепче скрещивает руки на груди.
Теперь он едва мог её чувствовать.
Чёрт подери, Элли, хрипло выдавил он. Дело не в тебе! Дело во мне.
Она покачала головой и ненадолго прикрыла глаза.
Забудь, сказала она. Всё хорошо. Я просто устала.
Затем она посмотрела на него, и он вновь ощутил в ней ту уязвимость. Он заставил себя выдержать её взгляд и не отворачиваться.
Я хотела, чтобы ты остался, медленно произнесла она. Я просила тебя остаться. Я не собиралась ничего делать. Я даже не прикоснусь к тебе, если ты не хочешь, видя, как он вздрогнул, она опять покраснела. Ревик. Я имела в виду, не прикоснусь к твоей руке или ещё к чему. Я не имела в виду
Я знаю, перебил он. Я знаю, что ты имела в виду, Элли.
Несколько секунд они лишь смотрели друг на друга.
Затем он осознал, что она заставила себя сказать это, признаться, что она хотела его присутствия.
Его боль усилилась до такой степени, что он не мог ничего сказать.
Он наблюдал, не шевелясь, как она повернулась к койке, вделанной в наружную перегородку. Он ощутил, как до его света доносится очередной завиток боли, когда она ушла от него. Она отодвинула занавеску и наклонилась, заглядывая в низкое пространство над койкой. Последовала пауза, во время которой он чувствовал, как она сканирует это место глазами и светом. Он продолжал наблюдать, пока она забиралась внутрь, и её движения всё ещё оставались почти осторожными.
Мгновение спустя она задёрнула занавеску.
Когда она сделала это, он уже не мог её видеть. Но он всё ещё чувствовал её. Он ощущал в ней смущение, граничившее со стыдом, и какое-то раздражение, затерявшееся в уязвимости, которую он замечал, когда она смотрела на него. Но дело не только в этом. Он ощущал там и более тяжёлые вещи: сильную печаль, которая ранила его своей интенсивностью и казалась связанной с ним. Наряду с этим он ощущал прилив злости, которую она адресовала самой себе.
В этом он ощущал шепотки времени, которое она провела с Лао Ху.
Он ощущал в ней и другое, а также те добавочные структуры в её свете, которые он почувствовал, когда искал остатки Дренгов в её aleimi. Конечно, он видел эти структуры и раньше; он увидел их в приёмном зале Лао Ху, в ту же самую секунду, когда его взгляд остановился на ней. Он чувствовал их с той же секунды, когда прикоснулся к ней своим светом.
Он знал, что другие видящие реагировали на то же самое, и не только мужчины.
Одежда, в которую одели её Лао Ху, делала всё только хуже.
Затем он вспомнил, что сказал ей перед тем, как она уехала из тех пещер. Он вспомнил выражение её лица, обречённость, которую он ощутил в ней.
Она, наверное, подумала Иисусе.
Она, наверное, подумала, что он хочет её из-за этого. Она, наверное, подумала, что он хочет сам испытать, чему её обучили Лао Ху. После того, что он сказал ей в резервуаре, что она видела из его детства, она, наверное, подумала
Его накрыло такой сильной болью, что он стиснул свою рубашку.
Несколько секунд он лишь стоял там, стараясь продышаться.
Как только он оказался в состоянии двигаться, он пошёл вперёд. Без единой мысли он направился к койке, на которой она расположилась. Он не заговаривал с ней, даже через занавеску, а сбросил пинком свои ботинки, пока стоял снаружи. После этого он стянул с себя куртку, скинул её с плеч и оставил на ближайшем сиденье самолёта.
Он ощутил на себе взгляд и покосился влево, увидев, что Гаренше наблюдает за ним из-за занавески. Гигант-видящий подмигнул ему и показал подбадривающий жест, который лишь заставил Ревика опять стиснуть зубы.
Сделав вдох, он ладонью отвёл занавеску в сторону.
Он увидел, как она вздрогнула и слегка подпрыгнула, а затем обернулась к нему через плечо. Её лицо выражало ошеломлённое удивление и казалось белым на фоне его тёмно-синей футболки. Она свернулась на боку, поджав к груди колени и повернувшись лицом к окнам в перегородке. Лишь одна ставня в окне была открыта, но оттуда лилось достаточно света, чтобы он полностью видел её.
Можно? грубовато спросил он.
Она смотрела на него с прежним непониманием в глазах.
Затем он увидел, как она нахмурилась, желая опять поспорить с ним
Он не стал ждать. Он забрался внутрь, опираясь на ладони и колени, и задержался ровно настолько, чтобы задёрнуть за собой занавеску. Он знал, что Гаренше наверняка скажет остальным, что он ушёл сюда с ней, но ему было всё равно.
Забравшись подальше в низкое пространство, он устроил свой вес так, чтобы лечь на бок. Секунду спустя он перевернулся на спину, улёгшись почти плашмя на жёстком матрасе и одеяле в нескольких футах от неё. Всё это время он не отводил от неё взгляда.
Когда она продолжила смотреть на него, он протянул ладонь в жесте приглашения.
Она не пошевелилась, но он видел, что её взгляд метнулся к его пальцам. Он видел, как она смотрит на кольцо, которое он снова стал носить, и боль пронеслась по его свету, заставив его прикрыть глаза.
Пожалуйста, произнёс он, не сумев скрыть боль в своём голосе. Пожалуйста, Элли. Я ничего не сделаю. Пожалуйста, иди сюда Прошу
Сумев вновь сосредоточиться на ней, он увидел сомнение в её глазах.
Он уже собирался попытаться ещё раз, но увидел, как сомнение померкло, сменившись чем-то вроде смирения. Он всё ещё наблюдал за её выражением, когда она повернулась к нему лицом. Поколебавшись ещё мгновение, она подвинулась к немутак близко, что он сумел обнять её рукой за плечи и окончательно притянуть к месту, где лежал он сам.
Он прижал её к своей груди. Он погладил её по руке, обнимавшей его тело, затем запустил пальцы в её волосы. Несколько секунд он не мог дышать.
Он подавил очередную реакцию в своём свете, крепче прижимая её к себе.
Спасибо, произнёс он.
Ревик, позвала она. Всё хорошо. Ты не обязан оставаться. Я серьёзно.
Я знаю.
Воцарилось очередное молчание. Он пытался подобрать слова, перебирал сотни вариантов того, что он хотел сказать ей в то время, когда её не было рядом.
Прости меня, сказал он наконец. Мне так жаль, Элли.
Она покачала головой, не отрываясь от его груди. Он чувствовал в её свете много всего, но она не заговорила.
Я хотел остаться, сказал он. Я хочу поговорить с тобой. Я просто не хочу
Он поколебался, опустив взгляд и гладя её по волосам.
Я хочу быть с тобой наедине, Элли, сказал он. По-настоящему наедине.
Возникла очередная пауза, затем она кивнула. Он ощутил, как какая-то часть её света расслабляется в нем.
Я люблю тебя, сказал он, чувствуя, как усиливается боль в его свете. Я люблю тебя, Элли. Мне так жаль. Я прошу прощения за всё, что я сделал, он старался найти слова, крепче обнимая её. Он прижал её к изгибу своего тела, пока его свет пытался ещё сильнее вплестись в неё. Всё, что ты для меня сделала в резервуаре. До этого. Я не знаю, как ты сможешь простить меня но мне нужно, чтобы ты меня простила, Элли. Боги, я знаю, как это несправедливо, но я так сильно в этом нуждаюсь.
Она напряглась в его руках. Поначалу ему пришлось приложить усилия, чтобы не отреагировать, затем он почувствовал, что она борется со своим светом, стараясь контролировать свою реакцию на его слова. Её пальцы стиснули его руку, хватаясь за ткань его рубашки.
Поцеловав её, он обнял её ещё крепче.
Я скучал по тебе, пробормотал он, лаская её лицо. Так сильно. Я не хочу расставаться с тобой даже здесь. Дело не в тебе. Я себе не доверяю. Прошу, поверь мне, он поколебался, всё ещё прикасаясь к её коже. Все те вещи, что ты видела обо мне. Они по-прежнему здесь, Элли.
Боль выплеснулась из неё волнами, заставив его обнять её ещё крепче, и что-то в его свете полыхнуло, пытаясь дорваться до неё, когда его самоконтроль соскользнул.
Вспомнив о других в соседнем помещении, он заставил себя подавить этот порыв, гладя её по волосам, целуя в макушку, лаская той же ладонью её плечи, а затем и голую руку ниже рукава футболки, и её пальцы. Боль струилась по его коже, но он игнорировал это чувство, прикасаясь к её лицу.
Мгновение спустя она подняла голову и посмотрела на него. Его боль усилилась практически в то же мгновение, как их взгляды встретились. Если она и заметила это, то не выдала лицом.
Ревик, начала она. Он наблюдал, как она думает, словно тоже с трудом подбирает слова. После небольшой паузы она покачала головой, кончиками пальцев гладя его подбородок. Я не могу остаться здесь, сказала она. Я не могу остаться с тобой. До тех пор, пока